По старым методичкам: в казахстанских протестах обнаружен американский след

Буквально перед началом обсуждения российских предложений о безопасности в Европе под боком у РФ вдруг полыхнул Казахстан, создавая тем самым серьезную напряженность на южных границах и вынуждая Москву распределять часть своего внимания на вновь открывшуюся «горячую точку». Конечно, можно, отмахнувшись, сказать, что это совпадение и казахстанский кризис никак не связан с предстоящими переговорами по линии «Россия-США-НАТО», однако давайте разбираться.

Первое требование протестующих в Казахстане было связано с двукратным повышением цен на газ, которое вступило в силу с начала 2022 года. Казалось бы, понятный народный гнев, но, если внимательно посмотреть на составляющие, выясняются очень интересные моменты. Например, можно с удивлением узнать, что цена на газ в Казахстане — самая низкая в Европе. Причем настолько низкая, что невольно задаешься вопросом: а стоила ли овчинка выделки?

Опубликованное ниже просто опровергает тезис о том, что цена на газ могла стать реальной причиной бесчинств и недовольства, наблюдаемых сейчас в Казахстане. То есть со всей уверенностью можно говорить, что она была лишь озвученным поводом для последующего демонтажа существующей власти.

В декабре 2021 года литр сжиженного газа в Европе стоил так: Польша — 0,72 евро, Великобритания — 0,81 евро, Германия — 0,87 евро, Швеция — 0,88 евро, Нидерланды — 1,14 евро. Если по сегодняшнему курсу к российскому рублю, то от 60 до 96 рублей за литр пропана-бутана. В Казахстане литр топлива в декабре стоил 0,12 евро (60 тенге или 10 рублей), а в январе стал стоить 0,24 евро (120 тенге или 20 рублей). Для сравнения — в России цена на сжиженный газ составляет в среднем около 27 рублей.

Можно, конечно, вспомнить о существовании так называемой покупательской способности, мол, в Европе средний гражданин на свою среднюю зарплату может купить больше газа, чем средний житель Казахстана. Но нет, и здесь нет никакого повода для погромов: на среднюю зарплату в Казахстане можно купить 2 300 литров сжиженного газа, в Германии — 5 200 литров, в Польше — 1 900 литров, в Греции — 2 100 литров. В среднем примерно одинаково.

В целом понятно, что цена на газ объективно не может являться событием, способным толкнуть население на кровавые преступления и уничтожение собственной государственности. Это лишь благостное прикрытие. Доказательством тому также может являться и то, что буквально на следующий день после начала беспорядков митингующие уже «забыли» про газ и стали предъявлять руководству Казахстана политические требования, во многом созвучные тем, что звучали на украинском майдане в 2013 и 2014 годах.

Еще один штрих к пониманию того, откуда растут уши. Для многих окажется откровением информация об акционерах казахского газа — тех, кому на самом деле принадлежит топливо. Это мы можем посмотреть в официальных документах главной нефте- и газодобывающей компании Казахстана — «Тенгизшевройл».

Итак, держитесь: 50% акций крупнейшего в Казахстане производителя сжиженного газа компании «Тенгизшевройл» принадлежат американской компании Chevron. Доля в еще 25% принадлежит… американской компании ExxonMobil. Со всей ответственностью теперь можно говорить, что именно «благодаря» управляющему воздействию американских компаний и стал возможным провокационный и ничем экономически не оправданный рост цены на сжиженный газ, который стал спусковым крючком для последовавших затем хорошо управляемых бесчинств.

На начальном этапе развития ситуации весь мир увидел копию того, что происходило в Киеве на майдане: силовики не применяли против митингующих оружие, и вскоре оружие оказалось у демонстрантов. Затем пошли сообщения о погибших силовиках, погромах, грабежах и мародерстве. Зачем менять методички, если они работают?

Однако, в отличие от майдана, президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев обратился за помощью к ОДКБ, оценив бесчинства как «вторжение бандформирований, подготовленных из-за рубежа». В Сети появляется информация о готовности российских и белорусских миротворцев взять под свою защиту критически важные инфраструктурные объекты.

В преддверии серьезного разговора с США и НАТО у России должны быть крепкие позиции. В том числе и в своем приграничье.