Эвакуация в первый период Великой Отечественной войны из наиболее подверженных угрозе районов СССР на восток оказалась уникальной в мировой истории, поистине героической и одновременно драматической эпопеей. Это стало массовым вынужденным перемещением населения, промышленных предприятий, колхозов и совхозов, культурных и научных учреждений, запасов продовольствия, сырья и других ценностей.
Сейчас известно, что в течение мая — первой половины июня 1941 года в Москву поступали многочисленные доклады разведчиков, дипломатов, политиков о подготовке Германии к нападению на СССР, завершении развертывания их войск на западных границах Союза. Правда, поскольку немцы широко проводили кампанию дезинформации, то имелись и сведения противоположного толка. Кроме того, Иосиф Сталин был уверен, что если Адольф Гитлер и нападет на СССР, то не в ближайшее время — ему это представлялось невыгодным для Германии до завершения войны с Великобританией, поскольку открытие второго фронта грозило гибелью Тысячелетнего рейха.
Как мы теперь знаем, в Берлине под воздействием молниеносных побед на Западе рассуждали иначе. К тому же гитлеровцы рассчитывали, как это им удалось в порабощенных странах Европы, использовать огромный промышленно-экономический потенциал, имущество сотен колхозов и совхозов и людские ресурсы Союза в собственных интересах.
Взять ситуацию в руки
Поскольку нападения Германии Сталин не ожидал, то до объявления войны не существовало каких-либо серьезных эвакуационных планов, хотя, надо признать, что все же некоторые идеи в этом направлении обдумывались. Так, когда 21 апреля 1941 года Совнарком СССР вынес постановление "О мероприятиях по улучшению местной противовоздушной обороны г. Москвы", была создана специальная комиссия по эвакуации населения из столицы в военное время во главе с председателем Моссовета Василием Прониным. 3 июня эта комиссия представила Сталину проект постановления Совнаркома СССР "О частичной эвакуации населения г. Москвы в военное время". Документ предусматривал перемещение до трети населения столицы.
Тем не менее на докладную записку председателя комиссии вождь наложил резолюцию: "Ваше предложение о "частичной" эвакуации населения Москвы в "военное время" считаю несвоевременным. Комиссию по эвакуации прошу ликвидировать, а разговоры об этом прекратить. Когда нужно будет и если нужно будет подготовить эвакуацию — ЦК и СНК уведомят Вас".
В итоге стихийно начавшаяся эвакуация потребовала от советских людей огромного физического и морального напряжения. Внезапность нацистской агрессии, громадные размеры развернувшегося театра военных действий, массированные удары с воздуха, артиллерийские обстрелы, превращение многих городов и сел в арену ожесточенных сражений — все это создавало исключительные сложности.
Упущение устранили на третий день войны.24 июня 1941 года, еще до создания Государственного комитета обороны, постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР "для руководства эвакуацией населения, учреждений, военных и иных грузов, оборудования предприятий и других ценностей" при СНК СССР был создан Совет по эвакуации в составе Лазаря Кагановича (председатель), Алексея Косыгина (заместитель председателя), Николая Шверника (заместитель председателя), а также Бориса Шапошникова, Сергея Круглова, Петра Попкова, Николая Дубровина и П.И. Кирпичникова. Поскольку основной объем людей и грузов собирались вывезти на восток по железной дороге, то наркома путей сообщения Лазаря Кагановича Сталин решил назначить председателем совета. Позже руководство Союза признало недостаточно определенными и соответствующими моменту первые шаги деятельности Кагановича, его оставили в составе совета, но председателем по предложению Сталина утвердили кандидата в члены Политбюро ЦК ВКП(б), секретаря ВЦСПС Николая Шверника.
В течение же первых нескольких суток существования совета в его персональный состав непрестанно вносились изменения, к работе в нем привлекались лучшие организаторы страны — были включены кандидатуры Анастаса Микояна, Лаврентия Берии, Михаила Первухина, Виктора Абакумова и др.
27 июня 1941 года СНК СССР и ЦК ВКП(б) все-таки приняли постановление "О порядке вывоза и размещения людских контингентов и ценного имущества", а еще через день в другом документе потребовали: "При вынужденном отходе частей Красной армии угонять подвижной железнодорожный состав, не оставлять врагу ни одного паровоза, ни одного вагона, не оставлять противнику ни килограмма хлеба, ни литра горючего". Однако враг с первых часов войны подверг многие узловые и промежуточные станции Брест-Литовской, Белостокской, Ковельской, Белорусской, Литовской, Юго-Западной, Винницкой, Одесской и Кишиневской железных дорог массированным бомбардировкам, поэтому выполнить указание руководства страны было чрезвычайно трудно.
Белоруссию на рельсы
Враг стремительно наступал. В исключительно тяжелых условиях проводилась эвакуация производительных сил с территории Белорусской ССР. По воспоминаниям первого секретаря ЦК КП(б) Белоруссии Пантелеймона Пономаренко, Сталин первоначально не хотел верить, что обстановка столь критична, а в западных областях республики эвакуация стала уже невозможной, и только после настойчивого призыва, мол, иначе будет поздно, согласился. Была срочно создана республиканская комиссия во главе с председателем Совнаркома БССР Иваном Былинским.
В основном вывозились люди и ценности из восточных районов советской Беларуси. Только из Гомеля и области ежедневно отправлялось в тыл не менее 250–300 вагонов с эвакогрузами. К примеру, лишь для вывоза оборудования "Гомсельмаша", паровозоремонтного и станкостроительного заводов потребовалось более 2,5 тыс. вагонов и платформ. Следует не забывать, что часто погрузка производилась под обстрелами и бомбардировками неприятельскими самолетами.
Несколько позже, 18 августа 1941 года, в докладной записке на имя председателя ГКО Сталина Пономаренко сообщил, что наиболее значительные предприятия эвакуированы из Белоруссии полностью, в том числе Могилевский авиазавод, Кричевский цементный завод, судоремонтные мастерские и др. В записке также указывалось, что в тыловые районы удалось вывезти более 16,5 тыс. единиц ценного технологического оборудования, 842 т цветных металлов, 44 км силового кабеля, более 3,4 тыс. вагонов готовой продукции, свыше 2130 вагонов металлолома, а также 44 765 т зерна, 600 тыс. голов скота, 4 тыс. тракторов, 400 комбайнов, 150 молотилок и многое другое. Всего же из Белоруссии было эвакуировано свыше 1,5 млн человек, 109 крупных и средних заводов и фабрик.
В условиях быстро ухудшающейся военной обстановки нередко приходилось ограничиваться вывозом только наиболее важных и технически современных агрегатов, станков, машин и механизмов. Одним из основных правил, которые стремились соблюдать местные органы во время демонтажа и перемещения предприятий, было сохранение комплектности грузов. Эшелоны с ценным оборудованием формировались так, чтобы каждый из них (а иногда частично) мог бы на новом месте быстро развернуться в самостоятельное предприятие и выпускать необходимые фронту и стране товары.
Роль железнодорожного транспорта в проведенной масштабной операции трудно переоценить. Однако за первые десять дней войны гитлеровцы захватили шестую часть железных дорог СССР. В результате к первым числам июля станционные пути, ветки, тупики столичного узла оказались забиты вливавшимися со всех направлений поездами. На запад движение долгое время просто отсутствовало. Москва и вокзалы превратились в головную базу снабжения войск и перевалки военных грузов с железнодорожных вагонов на автомобильный транспорт.
Транспортировка из Украины
Эвакуация из каждой республики и области имела свою специфику. Когда в середине августа на восток потянулись эшелоны с населением и оборудованием с левого берега Днепра, то местными органами власти руководил партийно-хозяйственный аппарат во главе с уполномоченными ГКО и Совета по эвакуации председателем СНК УССР Леонидом Корниецом и заместителем наркома черной металлургии СССР Александром Шереметьевым. 20 августа с запорожских заводов ушел первый эшелон, после чего масштабы эвакуационных перевозок ежесуточно нарастали. Завершалось перебазирование важнейших предприятий Днепропетровска, а после его захвата противником (25 августа) эвакуация продолжалась в левобережные районы области.
Из Запорожья вывезли такие предприятия, как "Запорожсталь", "Днепроспецсталь", "Коксохимзавод", Алюминиевый завод им. С.М. Кирова и другие. А то, что не смогли вывезти, старались уничтожить.
В обычных условиях для перевозок по железным дорогам негабаритных грузов и так называемых тяжеловесов применялись специальные платформы, но их под рукой не оказалось. Тогда для вывоза оборудования крупнейших предприятий Украины приспособили стандартные 60-тонные платформы, предварительно их усилив. На них грузили станины прокатных станов и другое неразъемное оборудование. Нашли и другой выход — для транспортировки особо тяжелых грузов использовались тендеры от паровозов класса ФД.
Чрезвычайно сложной задачей являлось перебазирование энергетического хозяйства Украины, которое нельзя было демонтировать одновременно с другими оборонными предприятиями. Ведь значительная часть из них выполняла срочные заказы фронта, и перебои в подаче электроэнергии могли иметь крайне негативные последствия. Поэтому переброска из угрожаемых районов основного оборудования таких крупных электростанций, как Киевская, Кураховская, Северо-Донецкая, Штеровская ГРЭС, Одесская ТЭЦ, проходила перед самым отходом советских войск. Так, например, на Днепропетровской ГЭС местные работники успели снять только некоторые детали с трех турбин, а саму плотину пришлось взорвать.
Всего с территории Украины с июля по октябрь 1941 года вывезли в тыл около 500 крупных промышленных предприятий, свыше 6 млн голов скота, 1667,4 тыс. т зерна и 269,5 тыс. т зерновых продуктов, тысячи тракторов, автомашин и миллионы людей.
Всего не учтешь
В связи со спонтанностью и массовостью работ было немало недочетов: отсутствие транспорта, перебои со снабжением людей продуктами питания, кипятком, пропажи вещей эвакуируемых, отсутствие оперативной медицинской помощи и т.п. Некоторые составы стояли на промежуточных станциях по 20–30 дней, люди мерзли и голодали, отставали и теряли свои семьи. Однако, как свидетельствовали сами участники событий и многочисленные документы, эти недостатки все же не приняли массового характера. С ними боролись, их преодолевали весьма решительно и последовательно по законам военного времени.
Первоначально никто не предполагал, что отправлять эшелоны придется не только на территорию Подмосковья, Поволжья и других центральных районов СССР, но также и в Среднюю Азию, Закавказье, Сибирь.
О том, что враг за несколько месяцев вплотную приблизится к столице, до войны могло привидеться только в кошмарном сне. Однако все возраставшая угроза вызвала необходимость проведения в октябре 1941 года эвакуации самой Москвы и Московской области.
Уже в первые недели войны развернулась подготовка к перебазированию на восток двух заводов наркомата судостроительной промышленности. Одновременно была начата довольно широкая эвакуация населения.
Следует учесть, что с конца июня через Москву как важнейший транспортный узел стал проходить большой поток беженцев из западных районов СССР. На их пути НКВД организовал заслоны милиции, которая на дорогах и близлежащих к столице станциях вела строгую проверку всех прибывавших лиц. Только в течение одной недели, с 28 июня по 4 июля 1941 года, было задержано для проверки 49 730 человек, из них оказались арестованными по разным причинам 2116 человек, то есть около 4%. Одновременно милиционеры изъяли тысячи стволов оружия. Нередко в разряд подозрительных попадали и невинные люди, но подобная проверка в условиях военного времени была все-таки оправданной мерой.
Несмотря на исключительные трудности, перемещение производительных сил в тыловые районы страны в 1941 году прошло слаженно и в основном в соответствии с намеченными сроками. Из прифронтовой зоны в течение второго полугодия 1941 года на восток только по железным дорогам, согласно сводкам Народного комиссариата путей сообщения (НКПС), было вывезено 2593 промышленных предприятия, включая 1523 крупных. Эвакуировались 12–18 млн человек, а с учетом вынужденных переселенцев в июле — сентябре 1942 года их численность достигла 25 млн человек. Однако, считаю, что эти данные нельзя считать сколько-нибудь полными.
Академик Георгий Куманев говорил мне: реальное количество людей и предприятий было гораздо больше, часто спасенные от врага ценности даже не учитывались. Через много десятилетий после войны Вячеслав Молотов, Анастас Микоян, Михаил Первухин, Лазарь Каганович и другие руководители, имевшие непосредственное отношение к проведенной эвакуации предприятий, подтвердили ему в ходе встреч это предположение. При этом если бы в восточные районы страны было переведено только указанное количество заводов и фабрик из более чем 32 тыс. имевшихся в оккупированных врагом областях, то никакой бы военной перестройки советской экономики не получилось и Советский Союз не смог бы выиграть войну.
Немцы далеко не сразу оценили огромный масштаб проделанной советскими людьми работы. Так, генерал-фельдмаршал Эрхард Мильх, который в ходе войны занялся перестройкой авиапромышленности Германии, обратил внимание на постоянное и существенное пополнение ВВС КА.
Известный английский левый публицист, корреспондент DDC и газеты The Sunday Times Александр Верт, который всю войну прожил в Советском Союзе, написал: "Повесть о том, как целые предприятия и миллионы людей были вывезены на восток, как эти предприятия были в кратчайший срок и в неслыханно трудных условиях восстановлены и как им удалось в огромной степени увеличить производство в течение 1942 года — это прежде всего повесть о невероятной человеческой стойкости". При этом он подчеркивал и "великолепнейший организаторский подвиг", который был совершен в советском государстве в самый разгар германского вторжения, когда "огромной важности промышленные районы европейской части" страны оказались захвачены врагом.
Подпишись: