Британская система бронетанкового вооружения к началу Второй мировой войны оказалась в довольно странном положении. Страна, которая первой изобрела самоходные артиллерийские установки, оказалась совсем без машин этого класса. Попытки догнать другие державы не увенчались успехом. Для артиллерийской поддержки довольно быстро соорудили «Бишоп» на шасси «Валентайна», но машина оставляла желать лучшего. На помощь пришли канадцы со своими «Секстонами» и американцы с «Пристами». С истребителями танков дело обстояло ещё хуже: если «Бишоп» был весьма посредственной, но вполне боеспособной САУ, то с «Черчилль Кэрриер» было стыдно показаться на людях. Здесь опять пришлось опираться на зарубежные поставки, но американские истребители танков в Великобритании всё-таки доработали.
Скоростной истребитель
Американские вооружённые силы сформировали новую концепцию истребителей танков в начале 40-х годов после изучения немецкой тактики во французской кампании мая-июня 1940 года. Главной способностью истребительных противотанковых батальонов была подвижность: вначале они были вооружены всего 37-мм орудиями буксируемые «Джипами». Бои в Северной Африке уже в 1941 году показали, что такой пушки для борьбы с новейшими вражескими танками не хватало.
В 1942 году начался выпуск более мощной 57-мм пушки М1 (копии британской 6-фунтовки), но американские войска относились к этой пушке прохладно. Для собственных нужд была разработана 76-мм пушка с баллистикой зенитки образца 1918 года, но тут американцы встретились с той-же проблемой, что и другие страны принявшие на вооружения противотанковые орудия 75-76-мм класса: высокая масса. Трёхдюймовка весила почти в два раза больше 57-мм пушки, и перемещать её по полю боя силами экипажа стало довольно сложно. Также буксировать пушку лёгким и подвижным джипом уже не получалось, в качестве тягача применяли полугусеничный бронетранспортёр М3.
Как и во многих других странах, встретившихся с этой проблемой, американцы решили её путём установки тяжёлого орудия на самоходное шасси. На шасси довольно удачного танка «Шерман» (а именно дизельного варианта, М4А2) американцы построили истребитель танков с вращающейся башней открытой сверху. Машина получила индекс Т54Е1. По сравнению с исходным танком бронирование было послабее, но это не было большой проблемой, так как самым главным была именно подвижность. В июне 1942 года американский Отдел вооружения рекомендовал принять самоходку на вооружение, и в сентябре 1942 года она была стандартизирована под индексом Gun Motor Carriage M10.
О новом истребителе танков в Британском Содружестве узнали весной 1942 года. В поисках «первоклассного истребителя танков» для своих союзников канадские военные обратились к США в мае 1942 года. Про Т54Е1 им рассказали, но поставлять такие машины в войска или даже дать экземпляр на испытания американцы не собирались. Был найден компромисс. В Канаде уже было налажено производство собственного среднего танка. «Рэм» как и «Шерман» являлся дальнейшей разработкой американского Medium Tank M3, так что соорудить М10 на шасси канадского танка не должно было составить большой проблемы. Американцы обещали поставить пушку, башню, башенный погон, а также чертежи. Канадская сторона поставляла танк «Рэм», броню для прототипа, и средства на доработку.
3 сентября 1942 года на «проект 35» было выделено 75 000 канадских долларов. Однако, наличие финансирования ещё не значило, что проект будет успешно выполнен. В отличии от артиллеристов, Отдел вооружения и снабжения особого энтузиазма о канадско-американском гибриде не проявлял, считая, что для страны более приоритетной задачей являлась разработка «Секстона» и 3,7-дюймовой зенитки на шасси танка «Рэм». Поэтому, прибывшая на завод Montreal Locomotive Works башня Т35Е1 собирала пыль почти два месяца прежде чем над истребителем танка началась работа. Удача вновь обошла «Ram 3-inch SP» (3-дюймовая самоходная пушка на шасси «Рэм») стороной.
Оказалось, что башенный погон, механизм поворота, и подъёмный механизм полученный у американцев были изношены в такой степени, что являлись практически бесполезными. Башню пришлось вернуть в Детройт, где пушку пересадили в серийную башню М10 и послали обратно в Канаду. Обмен обошёлся канадскому правительству в 22 000 долларов. Новую башню наконец установили на корпус 11 декабря 1942 года. Как и с М10, шасси «Рэма» не осталось в исходной форме. Литой верх корпуса заменили сварной конструкцией аналогичной американской самоходке. Отличия всё-таки были, так как «Рэм» собирался на шасси с бензиновым двигателем R-975.
Канадский вариант истребителя танков М10 послали на артиллерийский полигон в Петававе, где 29 декабря начались испытания. Несмотря на скверную погоду в которой совсем было невозможно использовать телескопический прицел (а эффективная дистанция прицеливания с помощью панорамы не превышала 1000 ярдов или 917 м) артиллеристы дали самоходке добро. 7 января машина вернулась на завод, где её подготовили к отправке в Великобританию. 6 февраля канадский М10 убыл из Галифакса.
Машина прибыла на британский полигон 5 апреля, испытания начались 21 числа и закончились 5 мая. Британские артиллеристы раскритиковали американские решения. Башня оказалась неуравновешенной, из-за чего наводить её при крене более 10 градусов было невозможно. Мотора поворота башни не было. Британцы установили вспомогательный маховик поворота башни для командира, но это было лишь полумерой. На танк установили мотор поворота башни фирмы Логанспорт снятый с танка «Рэм» а также 860-кг противовес, но и это решение оказалось неудовлетворительным. Оптика тоже не понравилась британцам: по их мнению американские прицелы стоило заменить на отечественные, и также добавить перископ для командира чтобы тот мог наблюдать за полем боя не высовываясь из башни.
На фоне жёсткой критики канадской конструкции довольно странно смотрится тот факт, что М10 всё-таки приняли на вооружение, причём до конца года в Великобританию прибыло 845 истребителей танков, а к концу войны Великобритания получила аж 1648 таких машин. Самоходке дали прозвище «Ахиллес», машины с ранней башней назывались «Ахиллес» I а более поздние машины с более уравновешенной башней назывались «Ахиллес» II. В войсках это прозвище не прижилось, и в документах самоходка называется просто М10 или 3» SP M10.
Как заметили британские артиллеристы, М10 был весьма далёк от идеала и действительно имел множество недостатков. Увы, выбирать им особенно было не из чего. Собственный А30 «Челленджер» хоть и имел более мощную 17-фунтовую пушку, но к конструкции было ничем не меньше вопросов. В мае 1943 года артиллеристам показали прототип истребителя танков на шасси «Валентайна» в который тоже засунули 17-фунтовку ценой довольно необычной компоновки. Эту машину тоже требовалось дорабатывать, а вот М10 можно было заказать прямо сейчас. Однако, это не означало, что британцы собирались смириться с дефектами американской конструкции. Вдобавок к рутинному устранению недостатков которую проходили все американские машины для «Ахиллеса» начали разрабатывать модернизацию серьезнее.
Другие 76 мм
Проект под названием «17-Pr. Mk II gun in M-10 Chassis» впервые появился в переписке к началу сентября 1943 года. Первоначальный анализ уже указывал на то, что в башню придётся ставить противовес из-за возросшего веса орудия. В отличии от «Шермана», у которого эту функцию выполнял короб для радиостанции, у М10 пришлось приваривать стальные блоки, хотя был описан и вариант где роль противовеса играла боеукладка на 18 выстрелов, защищённая 40 мм брони.
К 15 декабря британцы приступили к конверсии, для чего была выбрана машина с поздней башней получившей прозвище «утиный клюв». Для того, чтобы 17-фунтовка поместилась в установку пришлось слегка подрезать люльку. Также надо было изготовить новую маску, так как с установленной в неё британской пушкой оставался проём размеров в полтора дюйма. Пришлось также выполнять некоторые расчёты заново, так как дульный тормоз у выделенного для конверсии орудия оказался весом в 45 фунтов (20,4 кг) вместо 35 (15,9 кг). Пушку тоже доработали, так как в исходном виде она в самоходку не лезла. Спусковой механизм поместили над люлькой, также пришлось заменить полуавтоматику. Вместе с орудием заменили и прицельные приспособления: 17-фунтовку можно было наводить на цель с помощью артиллерийского прицела №9, клинометра Mk.IV, телескопического прицела №51, и алидады.
Боевой вес новой машины без экипажа составил 28,4 тонны. В отличии от «Шермана» с 17-фунтовкой, который заметно пополнел по сравнению с исходной машиной, M10 перенёс конверсию куда легче. Полная длина машины выросла чуть более, чем на полметра. Теперь она составляла 24 фута (7315 мм) с орудием назад или 24 фута 2 дюйма (7366 мм) с орудием вперёд. Высота и ширина машины остались прежними. В отличии от «Файрфлая» не изменился и состав экипажа. В экипаж входили водитель, помощник водителя (он-же радист, так как радиостанция №19 устанавливалась в корпус, а не в башню), командир, заряжающий, и наводчик. Британцы решили, что в машину при надобности можно будет поместить ещё одного члена экипажа.
Переделка не заняла много времени, и первые испытания стрельбой прошли уже 23 декабря. Всего машина выпустила 10 снарядов. Испытания оказались неоднозначными. С одной стороны, концепция работала и крупных дефектов не проявлялось и следов деформации испытатели не нашли. С другой стороны, длина отката оказалась недостаточной для работы полуавтоматики, а накатник посылал орудие вперёд слишком резко. Саму установку также надо было доработать, так как орудие в ней вращалось при стрельбе.
Однако, концепция себя всё-таки проявила с положительной стороны. Доработанную полуавтоматику вновь испытали 19 января. При стрельбе бронебойными снарядами механизм работал удовлетворительно до 40-го выстрела, после чего накат ствола оказался неполным. Также из пушки вели огонь осколочно-фугасными снарядами. Полуавтоматика работала удовлетворительно только при начальной скорости в 2304 фута (702 метра) в секунду, что дало откат длиной в 9,8 дюйма (249 мм). К этому времени изменился не только механизм полуавтоматики: с 14 января проект начали называть 17 Pdr M10 SP: 17-фунтовая самоходная пушка на шасси М10.
Вдалеке от Трои
Конструкцию посчитали боеспособной к марту, и проект в Танковом конструкторском отделе (Department of Tank Design, DTD) закрыли. Однако, над темой ещё следовало потрудиться. Армия оценила проект высоко и заказала 1000 машин, но к маю 1944 года стало ясно, что к высадки в Нормандии будет готово всего 100. По английской системе, машины с 17-фунтовкой получили букву «c» в индексе: машины со старой башней назывались «Ахиллес» Ic, а с новой «Ахиллес» IIc. Однако, в переписке такой индекс практически не встречаются, в войсках машина в основном называлась «17-pr M10».
На фронте «Ахиллесы» организовывались в противотанковых полках бронетанковых дивизий, как с 76-мм пушкой так и с 17-фунтовкой. Также отряд М10 могли дать в качестве противотанкового усиления полку или батальону «Черчиллей», так как даже тяжелобронированный «Черчилль» VII имел 75-мм пушку аналогичную американскому «Шерману». Возимый боекомплект не скрывал для чего предназначались эти самоходки: М10 с 76-мм пушками возили 19% патронов с бронебойными снарядами с бронебойным наконечником (APC) М62, 48% патронов с бронебойными снарядами М79, и всего 33% осколочно-фугасных патронов.
В случае нехватки какого-либо типа патронов, недостаток дополнялся бронебойными. М10 с 17-фунтовками, у которых осколочно-фугасный снаряд был ещё менее эффективным, соответсвенно делали ещё больший упор на бронебойные: 85% патронов с бронебойным снарядом с бронебойными и баллистическими наконечниками (APCBC) и лишь 15% осколочно-фугасных. Истребители танков показали свою ценность в бою довольно быстро. Например, при столкновении с немецкими танками из 12-й танковой дивизии СС при контратаке 8 июля 1944 года «Ахиллесы» из 10-й бронетанкового полка (кавалерийский полк Форт-Гарри) уничтожили 13 танков (в некоторых источниках противниками М10 называются «Пантеры») ценой 4 уничтоженных и 4 подбитых М10.
Подвижные истребители танков оказались гораздо эффективнее буксируемых 17-фунтовых орудий, так как те выдвигались на огневые позиции слишком медленно. Репутация самоходок только росла по мере продвижения вглубь Франции, так как оказалось, что «Пантеры» отнюдь не были редким противником применяемым в составе особых частей вроде «Тигра», а довольно обычным средним танком. 17-фунтовка была способна пробить толстую лобовую броню корпуса, а 76-мм пушка могла пробить хоть маску пушки бронебойными снарядами.
Пригодились и осколочно-фугасные снаряды. Например, в бронетанковой сводке средиземноморского ТВД за февраль 1945 года описан случай, когда взвод М10 столкнулся с немецкой самоходкой которая смогла подбить три из пяти истребителей танков. Оставшиеся два спрятались за строениями в стенах которых они проделали себе бойницы осколочно-фугасными снарядами. Стреляя таким образом из укрытия, уцелевшие самоходки умудрились подбить немца.
Однако, у самоходок были свои недостатки. В основном экипажи жаловались на слабую защиту. Если борта, корма, и лоб и были защищены от пуль и осколков, то экипаж в башне сидел под открытым небом и часто поражался сверху. Доставалось и боеприпасам в укладке первой очереди. Этот недостаток привёл к разработке крыш, которые устанавливали в полевых условиях. Так как решение было эрзацем, конструкции отличались друг от друга. Например, в 8-й армии приварили внушительную крышу 20 мм толщиной, в которой были вырезаны люки. Створки люков были всего 9 мм толщиной так как лёгкость открытия всё-таки была важнее равномерного бронирования. Авторы этого решения считали, что такая конструкция даже сможет выдержать попадание из миномёта. В 21-й группе армий была разработана собственная крыша толщиной в 10 мм. В крыше было вырезано пять люков: три для входа и выхода экипажа, ещё два для стрельбы из зенитного пулемёта.
Крыша устанавливалсь на высоте в 11 дюймов (28 см) над башней для обеспечения обзора. К крыше приваривались отражатели из мягкой стали для предотвращения рикошетов пуль и осколков вовнутрь башни. Похожую конструкцию собранную из плит полдюйма (12,7 мм) толщиной придумали и в 5-й армии. Однако, не все офицеры согласились о надобности такой модификации. По мнению многих артиллеристов, установка крыши на самоходке было ничем иным, как попыткой создать эрзац-танк, после чего машины заберут танкисты. Даже если М10 удалось бы отстоять, жертвовать обзорностью ради дополнительной защиты не хотелось. Справедливости ради, стоит отметить что аргументы против дополнительной защиты приходили от старших командиров, которым непосредственно в этих машинах воевать не приходилось.
Установка крыши не была единственной доработкой машины сделанной в полевых условиях. Например, в некоторых частях добавили дополнительную укладку для 30 патронов для орудия под казёнником, доведя боекомплект самоходки до 84 патрона.
Также М10 страдали от всех недугов типичных для «Шерманов», а именно быстрый износ бандажей опорных катков и траков. Были и новые проблемы, например решётки для защиты глушителей снимались при установке оборудования для прохождения брода или буксирного крюка, после чего выхлопные газы направлялись прямо в следующую за М10 машину. Выхлоп был довольно густым, и экипажи боялись что он выдаёт их позицию на марше.
Однако, некоторые командиры не считали это существенным недостатком. По их мнению, М10 мог действовать куда более скрытно, чем М36 из-за наличия глушителя. От этого можно было смело передвигаться в непосредственной близости от собственной пехоты, не привлекая огня противника. Отсутствие подбашенной корзины, которое некоторые записывают в минусы машины, приветствовалось артиллеристами, так как без неё все пять членов экипажа могли спать на полу боевого отделения.
В отличии от «Шерманов» на М10 не было вспомогательного мотора для генератора, и для заряжания батарей приходилось расходовать ресурс двигателя. Не нравилось экипажам и отсутствие экранировки боеукладок, которое к этому времени на «Шерманах» уже провели.
Самоходки М10 составили большую часть британских истребителей танков в северо-западной Европе и Италии, даже после того, как их ряды стали дополнять «Арчеры». Опрос проведённый в Италии в конце 1944 года указывал на то, что артиллеристы были довольны своими машинами. Жалобы хоть и имелись, но их было меньше и они были менее существенными, чем на «Арчер». Для М10 также легче было добыть запчасти, некоторые командиры ценили взаимозаменяемость деталей с танками, которые они поддерживали, а также способность двигаться с одним повреждённым двигателем. Также некоторые пехотинцы путали силуэт «Арчера» с немецкими истребителями танков, так что оставаться в «Ахиллесе» считалось безопасней с точки зрения дружественного огня.
М10 показали себя на фронте с лучшей стороны. Как и «Шерман Файрфлай» эти машины оказались грозными противниками для немецкого зверинца. Если в случае с «Шерманом» танкисты стремились либо поместить 17-фунтовку в более крупную башню (как на танках А41 «Центурион» и А43 «Чёрный Принц») или же поставить пушку поменьше в башню приемлемых размеров (А34 «Комета»), то самоходчики видимо остались довольны своими «Ахиллесами». До конца войны машину так ничем и не заменили. М10 может смело претендовать на звание лучшего британского истребителя танков времён Второй мировой войны.
Источники:
- Архив Canadian Military Headquarters, London (1939–1947), RG 24 C 2
Пётр Самсонов
Подпишись: