Боевые корабли. Кто и как стрелял?

Сразу скажу, речь пойдет о временах не то чтобы далеких, но о тех, когда радар был чудом-юдом морским и, скорее, дополнительным прибабахом при бабахальщиках из крупных и не очень калибров. То есть о временах Второй мировой войны.

То, что в ту войну самолет себя показал во всей красе и полностью изменил тактику боя что на суше, что на воде, это да. Бесспорно. Однако на море до самого конца войны корабли исправно швырялись друг в друга стальными и чугунными болванками различной массы и начинки, и – что немаловажно – попадали.



Да, торпеды не менее интересная составляющая того времени, но о них мы потом как-нибудь поговорим.

Сейчас, когда карты электронные, с точностью до 1-2 метров, радары обнаруживают что угодно, компьютеры управляют стрельбой, пуском ракет и торпед, все больше задумываешься: как они (моряки) раньше без этого обходились?

Ведь обходились же, да еще как! «Глориес», «Бисмарк», «Хууд», «Шарнхорст» — список кораблей, потопленных без весомого участия авиации, можно продолжать довольно долго. Топили, и топили довольно успешно.


Более того, в истории остался случай, когда одно попадание снаряда решило исход целого сражения. Это когда ребята с «Уорспайта» попали в «Джулио Чезаре» с 13 миль. А это, простите, 24 километра. Для снаряда – расстояние с большой буквы.


Конечно, попасть в двигающуюся цель на таком расстоянии артиллерийским снарядом – это больше смахивает на фантастику пополам с безумной удачей. Но факт: могли и попадали.

Один из постоянных читателей задал как-то интересный вопрос: а почему морские битвы так хорошо расписаны и описаны, а вот с сухопутными не так все подробно и роскошно?

Как известно, зачастую летопись битвы пишут победители. Воздушный бой вообще штука весьма скоротечная, иной раз читаешь воспоминания участника и понимаешь, что у него все так сконцентрировано было во время боя, что потом пять минут в бою можно в час изложения превратить. И это нормально.

Общевойсковой бой тоже вещь своеобразная, он как мозаика, складывается из кусочков. Где-то пехота, где-то артиллерия та же (на переднем крае одна, в тылу другая), танки, САУ, у каждого свой бой.

А вот морской бой он как бы и более неспешный сам по себе, и было кому описать, поскольку глаз, взирающих на общую картину боя, во все времена было предостаточно.

Но что тут самое интересное? Действительно, возможность рассмотреть морской бой во всех его этапах и не очень при этом спеша. Даже морской расходник Второй мировой – эсминец – жил намного дольше в бою, чем тот же танк или самолет.

Что сложного в том, чтобы потопить корабль?




С точки зрения физики – ничего. Надо просто наделать в корпусе дыр, чтобы в них зашла вода, и корабль потерял плавучесть. Либо поджечь его, желательно так, чтобы пожар добрался до топливных цистерн или пороховых погребов.

Главное – сделать так, чтобы снаряд или торпеда попали в корпус корабля. И вот тут начинаются полнейшие чудеса. Математические.

Обычно в фильмах процесс произведения выстрела показывают с его окончания. То есть с момента подачи снаряда и метательного заряда в башню и команды «Огонь!» На самом же деле работа начинается весьма задолго до этого милого взгляду момента.

И не в командной рубке, а совсем в другом месте.

Попробуем попасть в противника?

Тогда наш путь лежит не вниз, к боеприпасам, а на самый верх. Причем это на любом корабле будет очень высоко. КДП, командно-дальномерный пост. Рабочее место самых крепких желудком на корабле, ибо наводить орудия надо при любом волнении, а где находится КДП, можно увидеть на фото.


Командно-дальномерный пост представлял собой большую площадку, бронированную, на вращающемся пьедестале. Так было нужно, ибо КДП должен был иметь обзор во все стороны. Круговой то есть. Найти КДП на любом фото очень просто, их него торчали рога дальномера.


Вот действительно, "высоко сижу, далеко гляжу". Представляю, как там качало в случае волнения на море…

На крейсерах и эсминцах все было точно так же, естественно, в масштабе. Только там качало и швыряло более немилосердно, чем на линкоре. В силу размеров.

Вот в этой вращающейся вокруг своей оси конструкции находились те, кто реально был глазами и мозгами корабля в плане стрельбы. Остальные – чисто исполнители приказов.

Кто находился в КДП?


Главным человеком внутри был старший артиллерист. Должность в разных странах называлась по-разному, суть оставалась одна. Ответственный за данные по стрельбе.

Старший офицер-наблюдатель и наблюдатели. Это те, кто обшаривал глазами горизонт, искал цели, получал целеуказание от тех же самолетов-разведчиков, подводных лодок, службы радиоперехвата и так далее. Но работала эта банда глазами. Офицер-наблюдатель отвечал за точное определение параметров движения цели.

Дальномерщик (дальномерщики) плюс вертикальный и горизонтальный наводчики КДП. Это люди находились в подчинении у старшего артиллериста и, собственно, они наводили орудия и стреляли из них.

А если быть точным, то нажимал спусковую кнопку, давая залп, вертикальный наводчик КДП. По команде старшего артиллериста.

Там, где-то внизу, под броней корпуса, суетились все эти орудийные расчеты, которые подносили, подкатывали, заряжали, поворачивали на нужный угол по горизонту и поднимали стволы в вертикальной плоскости согласно данным, которые передавали из КДП.


Но наводили орудия эти, сидящие в КДП. На больших кораблях (линкорах) обычно КДП имел кормового дублера, который в случае чего мог заменить основной КДП. Или управлять кормовыми башнями, чтобы убрать одну дополнительную поправку. Но о поправках мы чуть позже поговорим.

Несколько позже в КДП добавились и операторы радара, когда появились радары. Это добавило точности, но внесло в бой дополнительную коррективу. КДП стал просто лакомым куском для артиллеристов противника, ибо засадить в мостик (а то и в сам КДП) снаряд было очень полезным делом.

Тут в качестве примера можно привести бой у Нордкапа, где именно таким образом, ослепив «Шарнхорст», британцы превратили его в плавучую мишень и не особенно напрягаясь, потопили.

Да, мы сейчас говорим не просто о виртуальном корабле, а о корабле, который снабжен системой центральной наводки по данным КДП. До Второй мировой (да и во время ее) на каждой башне стояли обычно свои прицельные приспособления. И теоретически каждая башня могла самостоятельно вести огонь по противнику.

Теоретически. Потому что именно система центральной наводки позволила забыть о недостатках, когда расчет каждого орудия самостоятельно определял угол возвышения (вертикальная наводка) и угол упреждения (горизонтальная наводка). В условиях реального боя башенные наводчики испытывали массу проблем, так как часто цель была просто плохо видна. Башни находились гораздо ниже, чем КДП. Брызги, дым, качка, погодные условия — и в результате играл человеческий фактор, то есть каждый наводчик вносил свою персональную неточность. Пусть она была очень мала, но в результате снаряды залпа разлетались по большой площади, вместо того чтобы кучно накрыть цель.

Потому использование прицела КДП стало если не панацеей, то очень весомым подспорьем. По крайней мере, ошибки, сделанные при наводке, было намного легче отследить и исправить.

Когда наблюдатели обнаруживали противника, то весь КДП разворачивался в этом направлении. Этот поворот репитерами передавался к орудиям, которые его повторяли, и так же данные шли в центральный артиллерийский пост.

Итак, мы обнаружили противника, получили предварительные данные и началось… Ну да, все забегали, загорланили, началась процедура наводки на цель.

Всем, в общем-то, известно, что орудия надо наводить не на корабль противника, а в некую гипотетическую точку, в которой он окажется через то время, которое понадобится снарядам, чтобы долететь. И тогда все будет красиво с нашей точки зрения и совершенно отвратно с точки зрения противника.

В Центральном артиллерийском посту (ЦАП) для этого существовал механический вычислитель, который назывался адмиралтейскии циферблатли управления огнем, на который передавались все данные из КДП.


Основная проблема, которую решал этот вычислитель, заключалась в том, чтобы определить, куда надо нацелить стволы орудий, чтобы снаряды корабля, движущегося со скоростью 25 узлов, легли в цель, движущуюся со скоростью 20 узлов в противоположном направлении.

Курс и скорость противника дает офицер-наблюдатель, курс и скорость своего корабля вводятся автоматически.

Но тут начинается самое интересное. Поправки. Для того чтобы снаряд реально полетел туда, куда нужно, помимо скоростей кораблей и направлений, нужно учесть еще вот что:

— учесть высоту орудия над ватерлинией;
— учесть износ стволов после каждого выстрела, так как он влияет на начальную скорость снарядов;
— учесть поправку, которая обеспечит сведение всех стволов в одной точке прицеливания;
— учесть направление и силу ветра;
— учесть возможное изменение атмосферного давления;
— учесть деривацию, то есть отклонение снаряда под воздействием собственного вращения;
— учесть разный вес снарядов, температуру заряда и снаряда.

Существует такое понятие, как «предварительная подготовка». Она состоит из двух частей: баллистической подготовки и метеорологической.

В баллистическую подготовку входят:
— вычисление поправки на износ ствола орудия;
— определение температуры в погребах и вычисление поправок на отступление температуры зарядов и снарядов от нормальной (+15С);
— рассортировка снарядов по весу;
— согласование приборов и прицелов.

Все эти мероприятия направлены на минимизацию разнобоя орудий, когда стрельба из орудий по одним данным средние траектории полета снарядов проходят на разных дальностях.

Соответственно, для минимизации разнобоя орудий необходимо согласовывать прицелы, производить стрельбы подобранными по весу снарядами и зарядами из одной партии, рассчитывать поправки для износа стволов орудий.

В метеорологическую подготовку входят:
— ветер;
— отступление плотности воздуха от нормальной.

Таким образом, на основании данных по подготовкам формируется «Поправка дня», в которую входят:
— поправка на износ орудия;
— поправка на отступление температуры заряда от нормальной;
— поправка на отступление плотности воздуха от нормальной;
— поправка на отступление массы снарядов.

Поправка дня рассчитывается каждые два часа для разных дальностей полета снаряда.

Итак, цель обнаружена. Определяется дальность до цели, ее скорость и угол положения по отношению к нашему кораблю, так называемый курсовой угол.


Если ознакомиться с нашим «Учебником палубного комендора» о 177 страницах, изданным в 1947 году, то к своему удивлению можно прочитать, что все эти параметры определялись на глаз. Скорость – по буруну в зависимости от класса корабля, который тоже определялся по справочнику визуально, курсовой угол с помощью бинокля с сеткой.

Очень так все точно, не правда ли?

И вот когда вся эта информация готова, она вводится в «циферблат» и на выходе прибор дает всего две цифры. Первая — уточненная дистанция до противника, пересчитанная на угол возвышения орудия. Вторая — отклонение. Обе величины передаются к каждому орудию и расчет наводит орудие в соответствии с этими данными.

В КДП и ЦАП находятся лампочки «орудия готовы». Когда орудие заряжено и готово к выстрелу, лампа загорается. Когда в ЦАП загораются все лампочки, оператор нажимает кнопку артиллерийского гонга, который звучит в КДП и у орудий. После этого вертикальный наводчик КДП, который удерживает КДП наведенным на цель, нажимает свою гашетку.


Снаряды полетели.

Далее снова вступают в дело наблюдатели, которые должны по всплескам вокруг корабля противника определить, как упали снаряды, с недолетом или перелетом. Либо, если произошло накрытие, то какое.

Следует очередная корректировка, изменение прицельных данных и снова все повторяется. До полного уничтожения противника или еще каких-либо событий, например, просто окончания боя или наступления ночи.

Если честно, то удивляет одно: как с механическими калькуляторами, которые грозно назывались вычислителями, приборами получения данных типа «бинокль» и «дальномер» моряки двух мировых войн вообще умудрялись куда-то попадать…

Но факт – попадали…