Поднятый со дна фрегат НАТО Helge Ingstad скорее всего отправят в утиль
Пресс-служба Минобороны Норвегии сообщила 17 мая, что ремонт фрегата УРО Helge Ingstad, столкнувшегося 8 ноября с танкером Sola TS, скорее всего, нецелесообразен.
Потомки викингов, потомки конкистадоров
Все началось с того, что норвежцам потребовалась замена фрегатам типа Oslo, находившихся в строю еще с 1960-х и к началу 2000-х окончательно устаревших. В качестве основы для проекта своих новых фрегатов ВМС Норвегии выбрали построенные компанией Navantia испанские фрегаты типа F100, спроектированные конструкторами Испании вместе со специалистами из Германии и Нидерландов.
Стоимость постройки одного фрегата типа F100 оценивалась в 540 млн долларов, что ВМС Норвегии, чей годовой бюджет составлял 500 млн долларов, показалось несколько дороговато. В результате потомки викингов затеяли с потомками конкистадоров азартный спор, крутившийся вокруг темы снижения стоимости фрегатов и платежей в рассрочку.
Navantia согласилась скостить стоимость каждого из пятерки будущих новых норвежских фрегатов «всего» до 500 млн долларов. Но норвежцы настояли, чтобы в эту сумму вошло и оборудование кораблей многофункциональной боевой информационно-управляющей системой Aegis.
После того как норвежцы ударили с испанцами по рукам, проект фрегатов типа F100 был адаптирован под требования скандинавских заказчиков. По обновленному проекту в 2003—2007 годах состоялась закладка пяти фрегатов типа Fridtjof Nansen. В 2006—2011 годах новейшие норвежские фрегаты УРО вступили в строй, что наконец-то позволило ВМС Норвегии отправить «старичков» типа Oslo в отставку.
Четвертый «новичок» в честь известного норвежского путешественника, археолога и писателя получил название Helge Ingstad. Попутно фрегат обзавелся бортовым обозначением «F313».
Норвежцам фрегаты УРО типа Fridtjof Nansen очень понравились. Их было принято считать гордостью ВМС Норвегии. Правда, в этой бочке с медом была и своя ложка дегтя. Для управления этого типа фрегатом, который был буквально битком набит хай-теком, требовался весьма квалифицированный экипаж. Подготовка высококлассных специалистов обходилась дорого, что для норвежских военных моряков, недавно ухнувших уйму денег в постройку новых фрегатов, представляло серьезную проблему…
В общем, наскребать профи на всю пятерку «Нансенов» Норвегии удавалось не всегда. Неоднократно один-два новейших норвежских фрегата УРО застревали у причала просто из-за того, что у ВМС не хватало подготовленных специалистов для укомплектования их экипажей. На тех же кораблях, экипажи которых все же удавалось укомплектовать, нередко отмечались случаи недостаточного профессионализма.
«Все под контролем — беспокоиться не о чем»
Теперь самое время напомнить нашим читателям обстоятельства ноябрьского инцидента с фрегатом УРО Helge Ingstad.
В предрассветной темноте 8 ноября 2018 года фрегат Helge Ingstad возвращался в свою базу Хаконсверн после окончания широкомасштабных учений НАТО Trident Juncture 18. Неподалеку от нефтяного терминала Стуре корабль оказался на пути танкера Sola TS, шедшим под флагом Мальты. Несмотря на то, что танкер по радио предупреждал фрегат об опасном сближении, Helge Ingstad отворачивать не стал, тем самым подставив свой правый борт под форштевень танкера.
В результате столкновения танкера дедвейтом 112 939 тонн с фрегатом, имеющим водоизмещение 5290 тонн, последний получил повреждения надводной части и подводную пробоину, а также лишился управления. Буксиры едва успели оттянуть быстро погружающийся фрегат на мелководье к терминалу. Там с корабля был эвакуирован весь экипаж, включая восьмерых моряков, травмированных во время столкновения.
Удивительно, но никто из находившихся на борту Helge Ingstad в момент столкновения 137 членов экипажа не погиб. Судьба же самого фрегата оказалась более печальной. Несмотря на все усилия спасателей, к рассвету «триста тринадцатый» затонул. Над водой осталась только часть башнеподобной мачты корабля с антеннами РЛС. Ошарашенное случившимся командование ВМС Норвегии было вынуждено объявить о приостановке спасательной операции…
Танкер Sola TS в ходе столкновения тоже пострадал, но не фатально. Судно утратило правый якорь, а на мортире клюза была содрана краска.
Для норвежской общественности потеря буквально на ровном месте современного боевого корабля оказалась настоящим шоком. Неудивительно, что почти сразу после столкновения фрегата с танкером началось расследование обстоятельств произошедшей трагедии, к которому подключились как Норвежская государственная комиссия по расследованию аварийных ситуаций (Accident Investigation Board Norway — AIBN), так и Комиссия по расследованию аварийных ситуаций Министерства обороны Норвегии (Defence Accident Investigation Board Norway — DAIBN), плюс Комиссия по расследованию аварий и инцидентов на море Мальты (Marine Safety Investigation Unit of Malta — MSIU).
Поскольку никому сор из избы выносить не хотелось, результаты расследования были сформулированы и преданы огласке в крайне обтекаемых выражениях. Но даже в таком варианте причины гибели фрегата УРО Helge Ingstad оказались весьма скандальными.
Фрегат не предупредил о факте своего присутствия Fedje VTS — местную службу движения судов, занимавшуюся координацией всего морского трафика в прилегающей к терминалу Стуре акватории. Мало того, оказавшись в темноте на фарватере с весьма оживленным движением, командование Helge Ingstad внезапно приняло решение провести некие «навигационные учения». В чем они заключались, осталось не совсем понятным. Но в ходе данных учений вахтенные боевого корабля сосредоточились на отработке вводных, а не на контроле за окружающей обстановкой.
Попутно на фрегате зачем-то отключили аппаратуру автоматической идентификационной системы (АИС). К этому добавилась ошибка сигнальщиков Helge Ingstad, принявших ослепительно иллюминированную не выключенным палубным освещением громаду танкера Sola TS за… нефтяной терминал Стуре. При этом фрегат имел ход целых 17 узлов, то есть двигался непозволительно быстро.
На танкере вовремя заметили пересекающий курс Sola TS неизвестный корабль, но выйти с ним на связь быстро не смогли. АИС фрегата молчала, поэтому ни вахта танкера, ни персонал Fedje VTS просто не знали, кого следует вызывать по радио. Когда же Helge Ingstad все же откликнулся, то флегматично сообщил, что у них все под контролем — мол, беспокоиться не о чем.
Так, ни о чем не беспокоясь, фрегат и угодил под таран танкера…
Бокс по переписке и поиски виновных
Желая снять с себя хотя бы часть ответственности, ВМС Норвегии объявили, что быстрому затоплению корабля способствовали конструктивные недостатки фрегатов типа Fridtjof Nansen, появившиеся еще на стадии проектирования. Тут уже встали на дыбы конструкторы из Navantia, мигом сообразившие, что на них надвигается девятый вал рекламаций, связанных не только с Helge Ingstad, но и со всеми «систершипами» утопшего корабля, включая испанские фрегаты типа F100.
Дальнейший испано-норвежский «бокс по переписке» выглядел примерно так:
— Какие еще «недостатки фрегата, появившиеся еще на стадии проектирования»? Корабль затонул, потому что его команда вместо борьбы за живучесть сразу занялась эвакуацией!
— Команда бросилась эвакуироваться, потому что сразу поняла, что корабль обречен!
— Корабль действительно сразу оказался обречен. Но только из-за того, что согласно одобренным Норвегией расчетам, он должен был оставаться на плаву при затоплении любых двух отсеков, в то время как на деле затопления 8 ноября оказались куда более обширными!
— Затопления оказались более обширными, потому что переборки, считавшиеся водонепроницаемыми, на деле таковыми не оказались!
— Мы в этом не виноваты!
— Мы тоже!..
И так далее.
Попутно норвежская пресса докопалась до факта, что в момент столкновения Helge Ingstad и Sola TS распоряжения на мостике фрегата, возможно, отдавал… офицер ВМС США. Последний оказался в ВМС Норвегии по программе обмена Personnel Exchange Program и во время Trident Juncture 18 проходил на Helge Ingstad стажировку.
Впрочем, дальнейшие попытки журналистов что-нибудь «нарыть» в этом направлении закончились ничем — ссылаясь на режим секретности, норвежским и американским адмиралам удалось замять щекотливую тему…
Одновременно со следствием не прекращалась работа по спасению затонувшего фрегата. Водолазы откачали с него топливо, частично демонтировали вооружение, извлекли и утилизировали боеприпасы. Сроки подъема «утопленника» неоднократно переносились из-за неблагоприятных погодных условий, пока, наконец, 28 февраля Helge Ingstad не удалось поставить на ровный киль и извлечь на поверхность.
Высадившийся на борт корабля десант из 300 «спартанцев», включая сотню членов экипажа фрегата, залатал пробоину в подводной части корпуса Helge Ingstad и откачал воду из отсеков. После этого плавучесть фрегата была восстановлена.
3 марта Helge Ingstad доставили туда, куда «триста тринадцатый» так и не смог попасть 8 ноября — в базу Хаконсверн.
Списать нельзя восстановить
И тут норвежцы оказались перед непростым выбором: где в словосочетании «списать нельзя восстановить» поставить запятую?
Освидетельствование фрегата в Хаконсверне выявило крайне удручающую картину. Таран танкера и многомесячное пребывание Helge Ingstad в затопленном состоянии, сопровождавшееся еще и ударами корпуса корабля о скалистое дно во время штормов, обернулись выходом из строя всего электрооборудования на борту «утопленника». Под вопросом оказалась также возможность реанимации главной энергетической установки корабля.
Чем дальше продвигалась дефектация корпуса, узлов и агрегатов фрегата, тем тише звучали голоса норвежских военных, обещавших непременно вернуть корабль в строй. В конце концов, окончательный ответ на вопрос «Стоит ли восстанавливать Helge Ingstad?» было решено огласить в июне. Но предварительный приговор прозвучал уже 17 мая.
В этот день пресс-служба Минобороны Норвегии опубликовала мнение генерального инспектора норвежских ВМС адмирала Хаакона Брюн-Ханссена, посчитавшего, что полное восстановление фрегата УРО Helge Ingstad, скорее всего, окажется не рациональным.
Свое мнение адмирал обосновал данными соответствующих расчетов. Согласно им, возвращение в строй «триста тринадцатого» займет порядка пяти лет и потребует расходов в размере 1,6 млрд долларов. Меж тем постройка нового фрегата типа Fridtjof Nansen займет те же пять лет, но обойдется норвежской казне, с учетом современных реалий, в сумму от 1,2 млрд до 1,5 млрд долларов. Так что для Норвегии построить новый Helge Ingstad заметно дешевле, чем «оживить» старый.
«Утопленника» при этом можно будет использовать в качестве источника запчастей для других «Нансенов» — все же оборудование ориентировочной стоимостью 11—45 млн долларов на борту Helge Ingstad уцелело. Корпус поднятого со дна фрегата при этом придется отправить в утиль, хотя не исключен и вариант с переоборудованием «утопленника» в несамоходное учебно-тренировочное судно ВМС. Словом полтора миллиарда долларов (с учетом изменения курса доллара, а также, например, необходимости заказа нового оборудования не сразу на пять кораблей, а лишь для одного) оказались «выброшены за борт».
Разумеется, слова Брюн-Ханссена повергли Норвегию в уныние. Впрочем, окончательно судьба фрегата УРО Helge Ingstad будет решена только грядущим летом.
Так или иначе, уже сейчас понятно, что цена некомпетентности ходовой вахты «триста тринадцатого» утром 8 ноября 2018 года для ВМС Норвегии оказалась просто запредельной.
С другой стороны, инцидент с Helge Ingstad лишь продолжил старую «традицию» ВМС Норвегии, которые в январе 1994 года точно так же, буквально на ровном месте, потеряли головной корабль предыдущей серии фрегатов — Oslo.
Но это, как говорится, уже совсем другая история.
