Киев и Вашингтон: найти хотя бы одно отличие

 Прозвучавшее пару дней назад скандальное заявление министра внутренних дел Украины Арсена Авакова о том, что «Минские соглашения мертвы, и говорить об этом уже не стоит» не стало сенсацией и ключом к какой-то новой политической реальности

О том, что договоренности не работают в силу нежелания Киева исполнять их в том объеме и той последовательности, как они сформулированы в подписанных Украиной, Россией, Германией и Францией документах, говорилось много и неоднократно с разных трибун. При этом позиция украинского руководства заключалась в том, что все можно устроить наилучшим образом — нужно лишь внести незначительные изменения в порядок тех шагов, которые должны быть предприняты конфликтующими сторонами в рамках Комплекса мер по исполнению Минских соглашений. Главное условие — это передача под контроль Киева той части украинско-российской границы, которую сейчас удерживают сепаратисты. Дескать, после этого весь механизм придет в движение и цели, поставленные в Минске, будут-таки достигнуты.

Понятно, что такая версия соглашений не могла устроить ни Москву, ни Донецк, ни Луганск, поскольку, после перекрытия границы Киев начал бы силовую операцию — чего никто не скрывал и не скрывает — по разгрому народных республик. Но в любом случае, украинское начальство раньше не позволяло себе во всеуслышание объявлять, что Минск мертв, а на его подписание Украина пошла не с целью поиска средств мирного урегулирования конфликта, и исключительно ради того, чтобы добиться прекращения огня и не допустить собственного военного поражения. 

Почему вдруг министр внутренних дел берет на себя смелость с высокой трибуны подписывать смертный приговор «Минску» и делать заявления, которые являются ничем иным, как окончательным отказом Украины от всех принятых на себя обязательств? Чтобы его именно так и поняли, Аваков добавляет, что заработать могут только «следующие договоренности — венские, парижские, любые другие». Ведь кроме России есть и другие гаранты исполнения соглашений — Германия и Франция, мнением которых Киев вроде бы как не может пренебречь. А они не отзывали свои подписи и едва ли будут готовы смириться с тем, что их, оказывается, просто использовали в операции прикрытия в тот момент, когда украинскому руководству по тем или иным причинам потребовалась пауза на фронтах.


Конечно, можно допустить, что Аваков высказывается просто как частное лицо, но ему, похоже, и некого бояться даже в том случае, если европейские участники нормандской четверки сочтут его слова отражением официальной украинской позиции. Нормандский формат «лежит» и не подает признаков жизни. Франция не может действовать сама по себе вне диалога со всеми остальными участниками, а Германия полностью парализована после того, как Ангеле Меркель не удалось сформировать коалиционное правительство. На переговорном поле сегодня остается единственный активный игрок, с которым Украина готова согласовывать свои действия. Это — США. И вот с американской позицией заявление о «мертвом Минске» входит в неожиданный резонанс.

Автором вчерашнего выступления американского Госсекретаря Рекса Тиллерсона в Вашигтоне вполне мог бы быть и Петр Порошенко — по крайне мере, найти сколько-нибудь существенные различия в риторике и тезисах Киева и Вашингтона непредвзятому взгляду едва ли удастся. «Россия решила нарушить суверенитет крупнейшей страны Европы… США и Европа стоят плечом к плечу с 2014 года, противодействуя этой российской агрессии с помощью совместной санкционной политики», — заявил глава внешнеполитического ведомства США. По его словам, санкции будут действовать до тех пор, пока Россия не выполнит Минские соглашения.

Понятно, что и описание ситуации, и выдвинутый Тиллерсоном ультиматум, бесконечно далеки от того, как понимает ситуацию Москва. Но являются полным аналогом точки зрения Киева на происходящее. Нет сомнений в том, что Тиллерсон детально знает всю диспозицию и совершенно сознательно идет на обострение. США вообще последовательно и неуклонно увеличивают в течение последних месяцев давление на Россию. Через несколько дней должны заработать новые ограничения — под санкционный прицел попадает российский бизнес, имеющий связи с Кремлем. 


Похоже, что целью недружественных действий Вашингтона являются президентские выборы в России. Едва ли американская администрация рассчитывает как-то существенно повлиять на их результаты, но добиться международной изоляции России именно в этот период означает лишить будущего российского руководителя довольно важного элемента легитимности, завязанного на международных отношениях и признании правосубъектности страны. Внутренние обстоятельства подталкивают, вне зависимости от его истинных стремлений, нынешнее американское руководство к дальнейшему ухудшению отношений с Москвой. Утверждение Тиллерсона, что Россия — это агрессор, как будто заимствованное из украинского закона о реинтеграции Донбасса, хорошо показывает динамику стремительного регресса.

Из всего этого следует, что украинские политики и чиновники сегодня могут говорить вообще все, что угодно, не опасаясь быть призванными к ответу. Они вписаны в тренд новой холодной войны, как необходимый в качестве жертвы агрессии персонаж. Как показывает случай Авакова, они уже могут позволить себе не требовать пересмотра Минских соглашений, как раньше, а прямо говорить о необходимости их то ли денонсации, то ли отмены и требовать заключения новых.