Глава ВВС Швеции обсудил боевую машину нового поколения и роль истребителя Gripen в борьбе с беспилотниками

Генерал-майор Йонас Викман занимает пост командующего ВВС Швеции с декабря 2022 года, курируя масштабную программу модернизации боевых возможностей и формируя состав НАТО. В его распоряжении более 2700 военнослужащих и растущий парк истребителей Gripen, цель которого – довести их общее количество до 120 самолётов в долгосрочной перспективе, сочетая старые модели C/D с новыми вариантами E. Скандинавская страна также планирует увеличить расходы на оборону на 2,9 миллиарда долларов в 2026 году, что на 18 % больше, чем в 2025 году.



В интервью Элизабет Госселин-Мало — корреспонденту издания Defense News, данном накануне Нового года, командующий ВВС рассказал о текущем состоянии шведской программы создания перспективного истребителя, новых возможностях радиоэлектронной борьбы, которыми оснащен Gripen E, о самой большой угрозе безопасности Швеции, о своих приоритетах и своем мнении относительно заинтересованности Канады в покупке шведских самолетов.

Вопрос: Какова текущая позиция Швеции в отношении ее будущей программы создания истребителей, учитывая, что компания Saab получила контракт на продолжение концептуального исследования в области этой технологии? Год назад вы говорили, что рассматривается вариант с верным ведомым или комбинацией беспилотных летательных аппаратов. Каково ваше мнение сейчас?

Что касается общего направления развития истребительной платформы следующего поколения, мы все еще находимся в том же процессе. Мы продолжаем инвестировать в знания и гибкость, чтобы выбрать наиболее подходящий для нас вариант. Могу сказать, что мы будем готовы ответить на политическом уровне относительно нашей точки зрения на то, как это будет выглядеть в следующем году. После этого, я думаю, у нас будет четкая национальная позиция относительно дальнейшего развития программы.

Что касается вопроса беспилотных летательных аппаратов, то здесь возрос один аспект – наш интерес к интеграции новых знаний в существующие возможности и операции. Изначально мы планировали изучить варианты и предложить их политикам, дождаться решения, а затем перейти к следующей платформе или системе, являющейся частью совместного истребителя. Мы поняли, что если в ходе этого процесса будут разработаны новые технологии, то, вероятно, мы не сможем так долго ждать, прежде чем внедрять другие беспилотные платформы.

Например, у нас тот же принцип и при разработке версии Gripen D – всякий раз, когда мы разрабатываем новые возможности или программное обеспечение для версии E, мы стараемся как можно быстрее внедрить их и в более старые варианты.

Вопрос: На данном этапе не могли бы вы расставить следующие варианты по приоритетам или осуществимости: разработка собственного истребителя; создание совместного предприятия с другими странами или компаниями; приобретение существующей конструкции и ее производство по лицензии в Швеции?

На этот вопрос я так и не смог ответить. Отчасти потому, что наш ответ будет сложнее, чем эти три варианта. К тому же он не будет оцениваться таким образом. В результате, скорее всего, получится какое-то сотрудничество, какой-то национальный проект, который объединит различные элементы каждого из них. Нам также поручено обеспечить доступность всех этих альтернатив.

Я мог бы, как человек, ответить вам, изложив свои мысли по этому поводу, но это был бы неверный способ продолжить процесс.

Мы все еще изучаем все три аспекта на принципиальном уровне. Меня беспокоит то, что программа может оказаться слишком ориентированной на платформу, но у нас [Швеции] есть история и культура, в которой мы этого не делаем. Также необходимо учитывать и придавать значение наземным операциям, задачам управления и контроля, и тому, насколько хорошо это будет соответствовать новой платформе.

Вопрос: Что касается модернизации комплекса средств радиоэлектронной борьбы на новом самолете Gripen E, какие возможности вызывают у вас наибольший интерес?

Мы с нетерпением ждём появления на этом самолёте технологий радиоэлектронной борьбы, поскольку, как я ожидаю, это станет его главным преимуществом. Для нас подобные возможности, как в плане защиты и маскировки, так и в плане наступательных действий, являются очень важным приоритетом.

Сочетание комплекса РЭБ с различными типами датчиков, работающих вместе, обменивающихся и получающих как внутреннюю, так и внешнюю информацию по сети и передающих ее другим платформам – во многом как в случае с F-35. Я думаю, мы находимся в той же сфере операций. Благодаря новым возможностям мы можем продвигаться глубже в бой и воздействовать на противника более наступательным образом, одновременно передавая эти данные на систему глобального наблюдения и другие средства поражения, и датчики.

Именно поэтому мы так стремимся получить такие возможности, ведь это позволит нам действовать гораздо ближе к угрозе. Думаю, большинство недооценивают мощь, которую мы получим с версией E в этом бою. Я ищу совокупность возможностей, а не какой-то конкретный метод, например, реальную возможность оставаться незамеченным, чего можно достичь многими способами — малая радиолокационная заметность, скрытность, комплекс РЭБ. Версия E обладает отличными возможностями для того, чтобы оставаться незамеченной, обманывать или воздействовать на другие датчики.

Вопрос: В чём заключается самая большая угроза безопасности Швеции в настоящее время?

Мы следим за ситуацией, и, я думаю, на всех уровнях нам совершенно ясно, что угроза нашей безопасности, безусловно, исходит от России. Между Западом и Россией существует системный конфликт.

Вопрос: Какова самая большая проблема, с которой ВВС столкнутся в следующем году, и каковы ваши приоритеты на 2026 год?

Я не думаю, что мы испытываем трудности, но темпы развития нашего национального потенциала определенно выше, и нам нужно к этому адаптироваться. Для достижения цели по выделению 3,5 % ВВП на основные оборонные расходы к 2030 году нам необходимо одновременно поддерживать высокий уровень операций как внутри страны, так и в качестве союзника. Для нас очень важно быть чистым донором НАТО. Именно поэтому ВВС и ВМС Швеции провели в этом году две операции в Польше и в следующем году снова развернутся в Латвии.

Нам необходимо сбалансировать ресурсы наших военно-воздушных сил и скорректировать нашу подготовку, чтобы мы могли проводить операции и тренировки, одновременно развивая собственные возможности.

Когда мы отправились в Польшу, у нас были целевые показатели по боеспособности, и истребительное подразделение привезло дополнительный персонал и технику, а также провело ряд работ по развитию как воздушных, так и наземных операций. Я думаю, это правильный путь в будущее, потому что мы — всего лишь единая сила.

Также в 2026 году нас ждет важное событие: мы будем отмечать 100-летний юбилей этой службы.

Вопрос: Вы говорили о миссиях НАТО по патрулированию воздушного пространства, в которых Gripen принимал участие в начале этого года в Польше, и которые оказались успешными для его первого зарубежного развертывания. Во время некоторых миссий самолет смог идентифицировать и поражать очень низкие и медленно движущиеся цели. Вы все чаще отрабатываете этот режим работы?

Да, но это довольно сложный вопрос. Одна из причин заключается в том, что изначально мы проектировали радары предыдущего поколения таким образом, чтобы они не обнаруживали подобные мелкие движущиеся цели. Что касается операций в Польше, то вторая наша операция включала в себя защиту очень важного логистического узла, а это означало, что подобные цели присутствовали.

Здесь я имею в виду дроны «Шахед», которые входили в состав миссии.

Поэтому нам нужно было убедиться, что мы можем успешно обнаруживать и поражать цели такого типа. Перед развертыванием мы провели программу быстрой проверки. Это непростая миссия как с тактической, так и с технической точки зрения.

Они летают медленно, и это создает для нас проблему, поскольку мы изначально не предназначены для борьбы с небольшими движущимися целями. Это означает, что нам нужно подготовиться к этому и убедиться, что у нас есть технические возможности для их обнаружения и поражения. Именно это мы и сделали. Теперь мы убедились, что Gripen и наши силы способны на это, и это входит в наши возможности [против беспилотников Shahed].

Вопрос: Что вы думаете о том, что Канада рассматривает возможность приобретения истребителя Gripen в качестве своего следующего истребителя вместо F-35? Видите ли вы возможности для более глубокого сотрудничества?

Я не хочу об этом думать. У меня состоялся отличный разговор с командующим ВВС Канады, и мы убедились, что у нас есть весь необходимый обмен информацией и одинаковое понимание платформы [Gripen]. Это их решение, и я уважаю все аспекты, которые в нем задействованы, будь то политические, технические или технологические. Для меня это вообще неактуально.

Если не говорить о закупке истребителей, я думаю, что в будущем возможности для сотрудничества между Канадой и Швецией значительно расширятся. Мы обе страны участвуем в создании нового логистического центра в Энчёпинге, Швеция [для поддержки Северо-Западного района операций НАТО], и это станет общей площадкой, которую можно будет использовать для диалога по поводу пересекающихся угроз.

Швеция и Канада находятся на значительном расстоянии друг от друга, но нас объединяет интерес к одному и тому же географическому региону, а также много общего в культуре и менталитете.

Мы с обеих сторон согласны с тем, что более тесное сотрудничество между нашими военно-воздушными силами было бы выгодно. Вступление Швеции в НАТО и создание этого командования также будут означать, что мы будем встречаться на более регулярной основе.