Первая опиумная война — начало «века унижений»

Началось всё с блокады. Дело в том, что в октябре 1839 года из Сингапура в Кантон прибыл бриг (?) «Томас Коуттс» под командованием капитана Уорнера. Уорнер торговал хлопком, к наркоторговцам себя не причислял, а поэтому запрет Эллиота на заход в Кантон считал к своей персоне не относящимся. Линь Цзысюй передал с капитаном письмо королеве Виктории, в котором объяснял на пальцах, что торговать наркотиками нехорошо и что хорошие девочки так себя не ведут (королеве на тот момент ещё и 20 лет не исполнилось). Уорнер по приезде в Лондон пошёл в британский МИД — передать письмо, но ему во встрече с Пальмерстоном отказали. Тогда капитан опубликовал письмо в «Таймс»... Собственно говоря, именно после этого Эллиот и начал блокаду китайского побережья от устья Янцзы и до Императорского канала — чтобы кто попало в Кантон не попал.




Осуществлять блокаду отрядили шлюп «Гиацинт» (18 пушек) и фрегат «Волэдж» (28 пушек), позицию им отвели в 1,6 км от китайской батареи Чуенпи. 3 ноября 1839 года сквозь блокаду попыталось прорваться торговое судно «Рояль Саксон». «Волэдж» сделал предупредительный залп вдоль корпуса торговца, на его защиту бросились военные джонки адмирала Гуаня Тяньпея в количестве 29 единиц. Эллиот приказал фрегатам атаковать китайцев. Командир отряда Генри Смит впоследствии писал:



Более маневренные английские фрегаты подошли к джонкам и дали по ним залп правым бортом с дистанции 55 ярдов. Китайский политик Вэй Юань впоследствии писал, что причиной атаки было то, что англичане приняли китайские красные флаги за объявление войны, но когда это просвещённых мореплавателей смущали чужие флаги? В общем, вскоре англичане потопили китайский брандер и военную джонку, на которой взорвалась крюйт-камера, и совершили поворот левым бортом, повторив залпы, пустившие на дно ещё три джонки и одну взорвавшие (китайские источники указывают на потопление англичанами ещё трёх брандеров).

В общем, вскоре активное сопротивление англичанам продолжал оказывать только флагман Гуань Тяньпэя, но его орудия были расположены настолько неудачно, что Эллиот приказал прекратить огонь. Итогом Первого боя у Чуенпи для английских фрегатов стало повреждение мачты британского флагмана и ранение одного матроса, для китайцев — гибель пяти кораблей и пятнадцати членов экипажей, ещё 30 моряков получили ранения (круглые цифры потерь у меня вызывают сомнения — скорее всего, кто-то из мандаринов, писавший донесение, «поколдовал» над ними). Сам Гуань Тяньпэй также получил ранение в левую руку.


Дальше произошло великолепное: 4, 8 и 10 ноября, согласно китайским источникам, Линь Цзысюй сообщил о шести сражениях, во всех победили китайцы! Англичане этого не заметили, и, согласно их записям, никаких боестолкновений в эти дни не было. Островитяне вообще не предпринимали активных действий до прихода Индийской эскадры, максимум какой-нибудь из слишком инициативных капитанов кораблей, патрулировавших побережье, мог дать несколько залпов по китайским укреплениям и высадить десант для сбора трофеев. Китайцы же и вовсе сосредоточились на обороне береговых укреплений и заграждения речных фарватеров затопленными джонками, правда, иногда могли направить на английские корабли брандеры.


В июне 1840 года британская эскадра под командованием Джорджа Эллиота, двоюродного брата суперинтенданта британской торговли Чарльза Эллиота, прибыла к китайскому побережью. Корабли англичан заблокировали устье реки Чжуцзян и захватили архипелаг Чжоушань в её устье. Это заставило цинских чиновников осознать серьёзность угрозы и необходимость принятия мер для защиты Поднебесной.

Англичане, хоть и не сразу, но начали действовать решительно. Эллиот повёл эскадру в Жёлтое море, где поочерёдно блокировал китайские порты. В августе эскадра прошла через Бохайский залив и вошла в устье реки Байхэ, где остановилась у фортов Дагу.


Император Даогуан прикинул, что от фортов Дагу и до Пекина не так уж и далеко, и пошёл на переговоры с англичанами. В числе требований Пальмерстона, переданных Эллиотом цинскому правительству, было возмещение стоимости уничтоженного опиума, погашение долгов компании «Гуанхань» английским коммерсантам, принесение извинений кузену Чарли, возмещение военных расходов и передача Великобритании пары островов у побережья. Губернатор столичной провинции Чжили Цишань, которому было поручено вести переговоры, уверил Эллиота, что большая часть требований будет принята, если переговоры будут перенесены в Гуандун — подальше от столицы. Английский командующий этой риторике поверил и корабли увёл на юг.


В общем, козлом отпущения в Китае сделали Линь Цзысюя, которого сняли со всех постов и отправили в ссылку. Соответственно, торговля возобновилась, в том числе и опиумом, а в декабре 1840 года в Гуаньчжоу были возобновлены переговоры. Цишань, назначенный на место слишком принципиального Линь Цзысюя, согласился на все требования англичан, кроме передачи острова Гонконг. Но пока шли переговоры, Даогуан вспомнил, что он император Поднебесной, и вновь закусил удила — никаких островов и никаких компенсаций! Основания для подобных шагов у Сына Неба были: он успел стянуть на юг войска и теперь, казалось, мог потягаться с наглыми лаоваями.


В общем, в ответ на взбрык императора англичане взяли в ходе «Второго сражения при Чуенпи» эти самые форты Чуенпи, прикрывавшие речной путь к Гуанчжоу (противостоять английской корабельной артиллерии устаревшие китайские пушки не смогли), и пошли на форт Хумэнь. Даогуан тут же объявил Великобритании войну и двинул войска в провинцию Гуандун. Но Цишань, ведший переговоры с Эллиотом, решил посидеть на двух стульях: он, с одной стороны, подписал «Чуаньбийскую конвенцию», в которой согласился на все требования англичан (включая передачу Гонконга, над которым просвещённые мореплаватели тут же подняли свой флаг), с другой, императору хитрый чиновник соврал, ничего не сказав об уплате денег и передаче острова. Когда правда вылезла наружу, Даогуан приказал Цишаня арестовать, а конвенция потеряла силу.


Между тем, англичане взяли форт Хумэнь, открыв себе дорогу на Пекин. В бою погиб храбрый Гуань Тяньпэй, удостоившийся самых лестных слов от противника:



Надо сказать, восхищение мужеством китайского адмирала было искренним: подобные примеры со стороны китайских офицеров англичане видели редко. А противоположные — часто: во время штурма острова Северный Вантун, когда английские корабли приступили к бомбардировке, от берега отчалили 4-5 шлюпок, по которым китайские солдаты вели шквальный ружейный огонь — это бежали с острова командиры, бросившие свои войска (в количестве 1500 человек) на произвол судьбы...


Остановить захватчиков император послал своего племянника Ишаня из клана Айсиньгёро, который сменил на посту «Генерала-усмирителя мятежников» предателя Цишаня. Ишань проходил службу в гвардии и даже имел некоторый боевой опыт: в течение года участвовал в военной кампании в Кашгаре. Ишань не доверял южанам и первым делом стал крепить оборону не от британцев, а от жителей Гуандуна — уволил всех опытных солдат, набранных из этой провинции, и набрал новобранцев из соседней Фуцзяни. При этом хитрый маньчжур объявил о том, что торговля должна продолжаться, и что именно ради этого он и отвёл войска. На деньги, вырученные от возобновления торговли, он поправил ветхие укрепления Гуанчжоу. Вскоре прибыла свеженабранная армия в 50 тысяч человек (впрочем, встречается цифра и в 5-6 тысяч человек), вдоль реки построили замаскированные батареи, а у местного населения были реквизированы сотни лодок и небольших речных судов, которые спешно вооружили.

Даогуан издал бюллетень, в котором приказал войскам Империи очистить реку Чжуцзян (Жемчужную реку в английских источниках) от всех «мятежников», после чего вернуть Гонконг и полностью очистить Поднебесную от длинноносых варваров. Из Кантона началось бегство европейцев, 20 мая Ишан объявил: «Всем жителям Кантона и всем иностранным купцам, которые почтительно послушны, не дрожать от тревоги и не пугаться до смерти при виде воинства, которое собирается вокруг, поскольку нет никакой вероятности военных действий». Напротив, Эллиот приказал всем британским купцам покинуть город до захода солнца.

Ночью 21 мая цинские войска начали скоординированную атаку на корабли и позиции британцев. Открыли огонь замаскированные батареи по берегам реки, а вниз по течению отправился целый флот из 200 брандеров: лодок, гружёных горючим материалом и соединённых цепями по 2–3 штуки. Одновременно китайские солдаты со стрелковым оружием атаковали британские корабли с джонок и рыбачьих лодок. Впрочем, китайцам капитально не везло в этой войне! От флота брандеров английские корабли смогли уклониться (часть были отведены от кораблей спущенными шлюпками), но один из них поджог деревянную набережную в Гуанчжоу, пожар которой осветил поле боя и сорвал ночную атаку. В ответ на нападение 25 мая из Гонконга к англичанам прибыло подкрепление, которое позволило «красным мундирам» взять последние два форта перед Гуанчжоу.


Когда войска Её величества 25 мая заняли господствующие над Гуанчжоу высоты, воинство Ишана побежало из города. Одновременно местный пролетариат начал грабить иностранные фактории, что заставило англичан не медлить с занятием города. Под прикрытием огня плоскодонной «Немезиды» и съёмочных кораблей «Сульфур» и «Старлинг» в окрестностях Гуанчжоу высадился британский десант порядка 1500 человек (всего было несколько больше, но полторы тысячи участвовало в боях). Наличие кораблей было далеко не лишним: местность оказалась сильно пересечённая, так что артиллерию десантникам пришлось оставить в тылу. Штурм начали к вечеру, когда подтянулась артиллерия. Английские бригады (в данном случае не постоянные соединения, а 4 отряда, на которые был разбит десант) атаковали в колоннах, уступами с левого фланга. Впрочем, план сорвали китайцы, сбежав из фортов до подхода английских колонн.


Правда, цинские войска попытались произвести вылазку: около 650 китайских солдат атаковали район высадки английского десанта. Отпор им дали свезённые на берег части судовых команд: 7 офицеров и 60 матросов и выступивший навстречу китайцам отряд поручика Гранта — 3 офицера и 74 солдата. Китайский командир отправил в цепь порядка 250 человек, оставив 400 бойцов в резерве. Подойдя к вражеской цепи, отряд Гранта открыл частый огонь, заставивший цепь отступить к резерву. В этот момент с кораблей прибыли матросы, и оба отряда атаковали китайцев под прикрытием огня с «Немезиды».

Цинские войска встретили атаку беспорядочным огнём — картечью из пушек и особыми дальнобойными стрелами — с ускорителями из пороховых ракет. Как ни странно, но подобное чудо-оружие даже ранило пару матросов. Но сдержать атаку защитники города не смогли и отступили. Китайцы в этой вылазке потеряли порядка 30 человек. К утру 27 мая Гоф был готов отправить войска на штурм, но начались переговоры, которые стали спасением для англичан: в распоряжении британского командующего было не более 2200 человек, а в городе сидел 20-тысячный гарнизон, бои с которым в условиях узких улочек стоили бы англичанам большой крови...


Британцы решили преследовать отступающих, но в сельской местности успехи у них были значительно жиже, более того, 29 мая толпа из 20 тысяч китайских крестьян с ножами и самодельными пиками окружила отряд из 60 сипаев, загнала их на рисовые чеки и осаждала там два часа, убив четверых и ранив порядка 20 человек. Когда на помощь сипаям пришло подкрепление, солдаты смогли отступить в захваченный накануне форт, который также был осаждён крестьянами (китайские источники уверяют, что один из солдат изнасиловал жену местного жителя Вый Шаогуана, потому крестьяне так и взбеленились). Генерал Хью Гоф, главнокомандующий британскими войсками в Китае, направил сообщение губернатору Гуанчжоу Юй Баочуню, что если толпа не разойдётся, то он сравняет Кантон с землёй, и тот призвал крестьян разойтись. Мелкий эпизод, но в современном Китае его раздули до полноценного национального мифа: народное сопротивление захватчикам и трусливый цинский чиновник, призывающий героических крестьян разойтись...

К 30 мая Гуанчжоу был занят. После чего был заключён договор: Эллиот подписал его без предварительных консультаций с представителями армии и флота, что вызвало неудовольствие Хью Гофа. Смысл договора был в том, что британские войска покидали Гуанчжоу за деньги, поэтому договор без особого уважения назвали «выкуп за Кантон». Китайцы обязались 6 миллионов долларов в течение недели, причём первый миллион выплачивался до захода солнца 27 мая. В случае невыплаты всей суммы в течение недели, на китайскую сторону накладывался штраф в один дополнительный миллион. И так за каждую неделю просрочки. Китайцы деньги выплатили вовремя, и 1-го июня Эллиот снял войска с позиций и ушёл в Гонконг. Вся Кантонская эпопея стоила англичанам 144 человек убитыми (2 офицера и 15 солдат) и ранеными (15 офицеров и 112 солдат). Зато только под стенами города англичане взяли 49 пушек, а всего в боях на реке Чжуцзян они захватили 1200 стволов разнообразной артиллерии, в том числе раритетные орудия XVII века.



Казалось бы, война окончена! Но нет: условия договора не утвердил ни Пекин, ни Лондон. 10 августа в Гонконг на пароходе «Сесотрис» прибыли сэр Генри Поттингер — полномочный министр королевы Виктории и управляющий британской торговлей, и контр-адмирал сэр Вильям Паркер — новый начальник эскадры в китайских водах.

21 августа было решено двинуться на север, разделив эскадру на три отряда: центр капитана Герберта, правый — капитана Буршие и левый — капитана Смита. Всего под вымпелом нового командующего в море вышло 36 кораблей и судов, старых знакомых: линейные корабли «Уэллесли» и «Бленхейм», фрегаты «Друид», «Блонд», «Модест» и «Пилад», шлюпы «Колумбин», «Круизер» и «Алжерин». Кроме них присутствовали четыре парохода: «Куин», «Флегетон», «Сесторис» и «Немезида», картографическое судно «Бентинк», войсковой транспорт «Рэттлснейк» и 21 транспорт, в том числе несколько водоизмещением более 1000 тонн.

На судах разместились 18-й Королевский Ирландский полк, четыре роты 26-го Камеронского полка, 49-й и 55-й полки, рота 36-го Мадрасского туземного полка, две роты мадрасских сапёров и минёров, отделения мадрасской и королевской артиллерии, полевая артиллерия, ракетная бригада — всего порядка 2700 штыков. Для наблюдения за устьем Жемчужной реки оставили 5-6 небольших кораблей, кроме того, несколько рот мадрассцев усилили гарнизон Гонконга. Поттингер объявил, что не будет иметь дела с кантонскими властями, а вести переговоры согласен только с императорским комиссаром равного ему ранга.


Дальше события развивались стремительно: 24 августа эскадра подошла к порту Амой на острове Гулансюй в провинции Фуцзянь. После проведённой рекогносцировки Гоф, Поттингер и Паркер потребовали у прибывшего китайского парламентера сдать город. 26 августа, не получив от китайцев никакого ответа, эскадра открыла огонь, а на берег высадился десант, которому китайский гарнизон оказал слабое сопротивление. 27 августа Гофу доложили, что жители покидают город. В общем, Амой британцы заняли почти без боя, разрушили укрепления, а на самом острове оставили гарнизон в 550 человек. В общем, у англичан появилась ещё одна база у китайского побережья, но на 450 км севернее Гонконга.


14 сентября «Немезида» высадила десант, занявший остров Татоушоу в 5 милях от города Сипу. На следующий день город также был захвачен. С 21 по 25 сентября корабли эскадры собрались у острова «На пути» в Чжоушаньском архипелаге. Сначала Поттингер с компанией решили занять город Нинбо, но пароходами были ещё далеко не все корабли эскадры, так что ветер не позволил. Пришлось ограничиться повторным занятием острова Чжошуань и его главного города Диньхай. Китайцы успели укрепить город, выстроив несколько новых береговых батарей и вбив перед ними сваи в дно — чтобы избежать высадки десанта. Впрочем, было и слабое место: новые батареи не были защищены с флангов. 1 октября английский десант, высаженный с пароходов, который после упорного боя захватил батареи. К удивлению британцев, китайцы сражались отчаянно, не боялись ходить в рукопашную и потеряли в бою генерала и нескольких офицеров. Взятие Диньхая стоило англичанам 2 убитых (в том числе одного офицера) и 27 раненых.


К этому времени ветер позволил приступить ко взятию второго по значению города провинции Чжэцзян — Нинбо. Для начала 9 октября Гоф с Паркером решили взять город Чжэньхай. Генерал с адмиралом лично возглавили по штурмовой колонне: Гоф должен был разгромить китайские силы на северном берегу реки, а Паркер — взять городскую цитадель. 10 октября был высажен десант, вступивший в бой с маньчжурскими войсками, многие солдаты сражались храбро, но конец был предсказуем: бегство, сопровождавшееся массовой гибелью в водах глубокой реки...

Между тем рекогносцировка показала, что в усилиях укрепить Чжэньхай китайские стратеги не подумали о защите Нинбо. В общем, не теряя времени, пароходы с 750 морскими бойцами утром 13 октября двинулись вверх по реке. К 15:00 эскадра с десантом была в Нинбо. Для начала англичане захватили наплавной мост между городом и его предместьями, после чего и сам Нинбо. Жителям было объявлено, что отныне они находятся под покровительством британских войск. Здесь Поттингер получил от городских властей контрибуцию в 4 миллиона долларов и остановился с войсками на зимовку.

Тут местные власти допустили ошибку: понимая, что от восьмизнамённых войск толку мало, они призвали жителей прибрежных деревень создавать отряды самообороны. Ну те и создали... Отряды немедленно приступили к грабежам окрестностей — ну не с англичанами же им воевать, в самом деле! В самом Нинбо англичане организовали китайскую полицию и даже платили ей жалование. Жалование полицейские брали, чем их служба и ограничивалась. А выходить за пределы города по одному солдатам и вовсе категорически не рекомендовалось.

Между тем в Гуанчжоу китайцы готовились к реваншу. У португальцев в Макао закупалось современное оружие, были набраны 30 тысяч добровольцев. Да и в соседних с Нинбо городах были замечены китайские войска. На острове Дайшань был обнаружен сборный пункт неприятеля. Гоф произвёл несколько набегов на соседние города, но занять их сил у английского генерала не было. Правда, в январе 1842 года прибыло подкрепление — 26-й полк, но для занятой территории это было каплей в море. В ночь на 10 марта китайцы нанесли удар. В 3 часа ночи было замечено четыре брандера, спускающихся вниз по реке к Нинбо. Брандеры отбуксировали шлюпками в безопасное место, где они взорвались, не причинив подданным королевы Виктории никакого вреда. Всё это время с берега по кораблям вёлся сильный (хоть и безрезультатный) ружейный огонь.


Но нападение со стороны реки было только отвлекающим маневром: одновременно с ним начались атаки на южные и западные ворота города. Южные ворота были захвачены ударом снаружи и изнутри Нинбо: видимо, китайские солдаты пробрались в город переодетыми. Тем не менее атакой роты 26-го полка ворота были возвращены, но китайские солдаты, надев гражданские куртки, скрылись в улицах города. В карманах у убитых англичане нашли по 4-5 долларов — видимо, премию за участие в опасной операции, а многие пленные оказались накачанными опиумом. Атаку на западные ворота отразили роты 49-го и 18-го полков, которым были приданы две гаубицы. Потери англичан в ночном бою составили 1 убитый и 6 раненых, убитых китайцев нашли порядка 600 человек, кроме того, 39 вражеских солдат было взято в плен.

Одновременно с Нинбо китайцы атаковали и Чжэньхай. Здесь 10 брандеров атаковали фрегаты «Блонд» и «Гиацинт», одновременно отряд из 5000 солдат напал со стороны западных ворот. Сухопутную атаку отразила рота 55-го полка, а после подхода подкреплений англичане пошли в контр-атаку и гнали китайцев до храма, расположенного в 1,5 км от стен города.

Зима 1841-42 годов прошла в постоянных стычках, Гоф занял несколько городов, Паркер — несколько островов. Китайцы не предпринимали больше организованных атак, но объявили награду за голову каждого английского пленного, на что часто покупались местные жители: выходить из занятых кварталов по одиночке англичанам стало опасно — с пленными китайцы обращались... В общем, мастера они на казни. Тем не менее к английскому командующему прибыли подкрепления, а ветераны за зиму поправили здоровье (летом в Китае британцы постоянно болели). В результате у Гофа под ружьём стояло уже 9-10 тысяч человек. После чего он решил... уйти из Нинбо.

Дело в том, что войну пора было заканчивать, а удержание Нинбо в этом никак не помогало. Следовало прекратить поставку продовольствия в Пекин по Императорскому каналу. А для этого стоило занять Нанкин... 13 мая эскадра с войсками на борту вышла с острова «На пути» (он и в самом деле лежит на пути из города Чжэнхай на остров Чжоушань) в направлении порта Чжапу. Город был укреплён: на высоте рядом с ним располагалось несколько батарей, а на её склонах сидели 6300 человек китайских войск и 1700 маньчжуров. Правда, на свои фланги китайцы внимания традиционно не обращали.


18 мая англичане высадились на берег и привычно поделили десант на 3 колонны. При этом фланги наступающих прикрывали огнём пароходы. Скоординированное с обстрелом наступление быстро дало нужный результат — китайцы сбежали. Правда, на правом фланге возникла заминка: бежавшие маньчжуры (порядка 300 человек) укрылись в большом доме, а на них вышел небольшой отряд индийских сапёров. Завязалась перестрелка, но взять дом с запершимися там 300 маньчжурами 39 индусам оказалось не под силу, и пришлось посылать за подкреплением. Когда подкрепления прибыли, выяснилось, что взять дом — не самая простая задача: во время второй атаки погиб полковник Томлинсон и множество солдат, ракетный обстрел дома не привёл к успеху, а снаряды 6-фунтовой пушки не смогли пробить стены.

Наконец, подошёл отряд добровольцев во главе с капитаном «Немезиды» Холлом: они подтащили к стене дома мешок с 50 фунтами пороха, сделав с его помощью брешь. Попытка проникнуть в неё привела к гибели ещё одного англичанина и ранениям нескольких. Второй мешок с порохом не только пробил большую брешь, но и обвалил часть крыши, что дало возможность дать залп по маньчжурам, убивший 15-16 защитников дома. Наконец, сапёры подожгли обломки крыши, и огонь перекинулся на оставшуюся часть дома: из огня спаслись 50-60 человек, попавшие в плен, остальные — сгорели... Потери в бою за Чжапу составили невероятные для британцев 13 человек убитыми и 52 ранеными, в том числе были убиты двое и ранены шесть офицеров. Большая часть пришлась на осаду дома.

Чжапу обороняли отборные маньчжурские части. В плен солдаты старались не сдаваться, боясь, что враг предаст их мучительной казни, как это неоднократно делали сами они. Маньчжуры резали себе горло, убивая предварительно своих жён и детей, дети убивали своих немощных родителей, чтобы те не попали в руки англичан живыми. После этого сражения случился перелом в отношении китайских властей к военнопленным: англичане вылечили всех китайских раненых, и это вызвало большое удивление у местных жителей. Генерал И Либу, губернатор Чжапу, написал письмо Хью Гофу с благодарностью за этот поступок. После этого и сами китайцы перестали казнить пленных англичан. Ну, почти перестали. По большей части. А когда англичане отпустили пленных китайцев, выдав каждому по 3 доллара, губернатор отпустил пленных англичан (всех 16 человек!), выдав каждому по 30 долларов.


14 июля британская эскадра начала подниматься вверх по Янцзы. Целью Гофа был Чжэньцзян — важный логистический центр по доставке продовольствия с юга Поднебесной на север. Город был в панике: большую часть артиллерии увезли в Усун, местная администрация судорожно искала предателей: в городе казнили более ста человек. В общем, всё прошло по «классической схеме», здесь уже неоднократно описанной: под обстрелом кораблей китайцы ушли на холмы и дали возможность высадить десант.

Бой 21 июня был страшный: англичан было 2155 человек, китайцев 1583 солдата восьмизнамённой армии и 2700 солдат армии Зелёного знамени (вооружённые, по большей части, мечами и копьями). Именно на «зелёнознамённых» и пришёлся основной удар английской бригады. В самый ответственный момент командир «зелёных знамён», увидев в городе пожар, решил, что Чжэньцзян потерян, и дал команду: «По тапкам!». После чего солдаты восьмизнамённой армии остались биться в одиночестве. Но недолго: вскоре в городе был высажен десант морской пехоты, и цинский главнокомандующий Хай Лин не нашёл ничего лучше, чем убить свою семью и покончить жизнь самоубийством.


После потери Чжэньцзяна исход войны был предрешён: поставки продовольствия по Императорскому каналу были прерваны. 29 августа между Великобританией и империей Цин был подписан Нанкинский мирный договор — первый в череде неравноправных договоров, навязанных Поднебесной. Согласно ему, кроме Кантона, для торговли с Западом были открыты ещё четыре китайских порта: Амой (Сямэнь), Фучжоу, Нинбо и Шанхай, Великобритания имела возможность в каждом из портов иметь своего консула. Но это — мелочи! Важно, что Китай обязался выплатить репарации в размере 21 миллиона долларов, уступили Гонконг? Да, но важнее другое: с Нанкинского договора для Поднебесной начался «век унижений», но о других войнах и договорах — отдельный разговор...


Первая Опиумная война показала англичанам, что они имеют дело с достаточно слабым противником. Армия империи Цин не пользовалась поддержкой местного населения, моральный дух солдат и офицеров не был высок, оружие устаревшее, а тактика — достаточно примитивная. Тем не менее надежды на то, что китайское население воспримет англичан как освободителей от «кровавого Цинского режима», также не оправдались: китайцы, может, и не любили маньчжуров, но в сравнении с «длинноносыми лаоваями» они казались пусть и захватчиками, но близкими и понятными — почти своими. Так что впереди были новые сражения...