Изетбегович и Юлдашев – единство непохожих, или Территория войны

19 май 2025, 04:16

Вступление, или Круги на воде

Мы завершили статью Объединят ли Москва, Кабул и Ташкент усилия в борьбе с джихадистами? констатацией непростого положения в Ферганской долине – на супер-Балканах, как охарактеризовал их дипломат, прекрасно знавший реалии региона, Г. А. Рудов.

Георгий Алексеевич ушёл в мир иной несколько лет назад, но ситуация в долине существенно не изменилась. И её сравнение с подбрюшьем Европы мне не видится фигурой речи, особенно в контексте набирающего оборот в мире панисламизма в радикальной его форме, претендующего на стирание государственных границ. И я думаю, последствия недавней победы террористов в Сирии затронут не только ближневосточный регион, но круги от неё разойдутся до Юго-Восточной Азии, по меньшей мере экваториальной Африки и Европы, причём Северной.

Да, собственно, до последней уже дошли:

Проблема в том, что они (зараженные джихадистской идеологией мигранты – И.Х.), – пишет лидер партии «Шведские демократы» Й. Окессон, – навязывают свою религию другим. Они это делают в том числе строительством религиозных монументов, высоких минаретов и громко призывая на молитвы. Мы не считаем это разумным. Это не право человека приезжать в нашу страну и строить здесь монументы чужой идеологии. Мечети являются центрами радикализации и насильственной пропаганды.

Но не Скандинавия – пока, во всяком случае, – а именно Балканы и Ферганская долина представляют собой котёл для вызревания и распространения экстремистских идей, заложенных в головы малообразованных декхан и респектабельных интеллектуалов.

Первые в своё время слушали Тахира Юлдашева – о нём шла речь в упомянутом материале. Вторые читали книги и эссе Алии Изетбеговича. Впрочем, что значит читали? Читают.

Изетбегович

Аристотель как-то сравнил город с единством непохожих. Думаю, подобное сопоставление уместно и в отношении двух адептов джихадизма; в разной упаковке, но с одинаковой сущностью, представляющих угрозу для России и Европы в целом – речь в данном случае не о политике – условные Макроны с Тусками приходят и уходят, – а о культуре, рождённой на христианско-эллинистическом фундаменте Pax Romana.

Без Гёте и Достоевского, или Сущность джихада

С экзистенциальной точки зрения джихадизм, символами которого являются герои статьи – точнее, антигерои в отношении культурного наследия Pax Romana, направлен ведь против него, ибо радикальному панисламизму чужды и не нужны Сократ, Цицерон, И.-В. Гёте, Ф. Шиллер, Ф. М. Достоевский и А. П. Чехов, не говоря уже о святынях, не вписывающихся в рамки ценностей породивших джихадизм ваххабизма и салафизма. Поговорим.

Да, подчеркну: научная биография ни Юлдашева, ни Изетбеговича пока не написана. И моя цель не сводится к всестороннему анализу трудов боснийского интеллектуала. В статье я стараюсь сделать акцент на схожих чертах в деятельности обоих лидеров, носившей деструктивный для России характер.

В продолжение предыдущей фотографии: вот вам и пример единства непохожих или, как говорится в русской пословице: одного поля ягоды; ядовитые только с точки зрения внутреннего содержания

На первый взгляд, между Юлдашевым и Изетбеговичем пролегает пропасть. Первый не то что в сыновья – во внуки боснийцу годился. И внешний облик обоих отличался: с одной стороны бородатый, упитанный, традиционно позирующий на фоне автомата разговорчивый моджахед в чалме, с другой – пожилой, внешне сухой и даже в преклонном возрасте подтянутый, напоминающий университетского профессора из Вены интеллектуал, обликом не ассоциирующийся с привычными для нас представлениями о мусульманине.

На пути к дар аль-харб

Но оба – звенья одной кровавой джихадистской цепи, способствовавшие превращению своих регионов в дар аль-харб – территорию войны.

Изначально их аудитория была различна: порождённая распадом СССР бедность и религиозная дезориентированность позднесоветского общества стала питательной средой для проповеди Юлдашева. Отчасти её успех обуславливался ранее проводившейся антирелигиозной политикой государства, закрытием мечетей и полуподпольной деятельностью некоторых мулл.

Карьера Изетбеговича складывалась на ином фоне:

Государство (СФРЮ – И.Х.) оказывало, – пишет специалист по новейшей истории Боснии и Герцеговины В. И. Безрученко, – материальную помощь всем религиозным конфессиям. Все имамы имели медицинскую страховку и пенсию. Исламское общество Боснии и Герцеговины было лояльно Югославии и сотрудничало с её партийными и государственными органами. Не случайно, что по социологическим исследованиям конца 1980-х годов 84,7 % боснийских мусульман связывали рост благосостояния и социально-экономический прогресс общества с сохранением и развитием Югославии.

Автор цитаты приводит интересные цифры относительно положения дел с традиционным исламом в СФРЮ:

В 60-е годы начинается бум развития исламских институтов в СРБиГ. Между 1950 г. и 1970 г. государство построило 800 новых мечетей. В 1970 г. число мечетей и имамов превысило довоенный уровень: если в 1930 г. в Боснии насчитывалось 1043 мечети и 1090 имамов, в 1970 г. их было уже 1437 и 1300 соответственно.

Удивляться этому не стоит, так как Белград занимал лидирующее положение в Движении неприсоединения, в значительной степени состоящем из мусульманских стран.

Словом, изначально стартовые позиции у обоих были различны.

В СССР в целом и в Узбекистане в частности связи играли важную роль. У отца Тахира они наличествовали, ибо он

долгие годы, – пишут биографы террориста А. Аскеров и С. Амин, – был председателем сельского совета и имел большой авторитет среди местного населения, для которого чинопочитание было традиционной чертой общественной жизни. Поэтому Юлдашев, как член семьи местного чиновника, с детства находившийся в атмосфере определённых привилегий, естественным образом впитал в себя привычку и ассоциации личности, имеющей более высокий социальный статус, нежели его сверстники.

А вот у Изетбеговича детство оказалось менее благополучным, в том числе и с точки зрения получения образования. Его отец из-за ранения во время Первой мировой войны до самой смерти был прикован к постели. Воспитывала Алию няня-турчанка – неграмотная, но ревностная мусульманка.

И если школьные годы Юлдашева гипотетически могли пройти за просмотром «Приключений Электроника», то Изетбегович позже вспоминал,

что каждый день до рассвета по призыву муэдзина он ходил вместе с матерью на утреннюю молитву в Хаджийскую мечеть в Сараево и учил наизусть суры из Корана.

Труд няни не пропал втуне: Алии не исполнилось и двадцати, когда он стал активным участником запрещённой в России организации «Молодые мусульмане», члены которой служили в дивизии СС «Ханджар».

После войны организация не канула в Лету, а перешла на нелегальное положение:

Подпольно издавалась газета «Моджахед». Первый, – пишет В. И. Безрученко, – выпуск газеты содержал стихотворение «Джихад», в котором говорилось: «С кличем «Аллах акбар!» вперед на священную войну!». Одним из редакторов газеты был молодой Алия Изетбегович.

Подполье подпольем, но Изетбегович, в отличие от Юлдашева, стремился получить высшее светское образование. Выбрав юриспруденцию и закончив Сараевский университет, будущий лидер боснийских мусульман стал работать по специальности, одновременно продолжая задумываться над судьбами ислама, причём не только в контексте Балкан, но и в мировом масштабе.

Изетбегович был респектабелен, интеллигентен, однако оставленные им строки нашли отклик отнюдь не в тихих и заполненных книгами кабинетах

Юлдашев в молодости, судя по всему, столь широко не мыслил. Его религиозное становление происходило на улицах родного Намангана, в общении с соотечественниками – в 1920-х покинувшими страну басмачами, – и вот теперь, на излёте Перестройки, возвращавшимися и производившими на многих колоссальное впечатление. Водоворот событий затягивал Юлдашева, не оставляя времени на рефлексию.

«Мусульманская декларация» Изетбеговича, или Катехизис для джихадиста

Изетбеговичу в 1940-е тоже было не до рефлексии, но, в отличие от узбекского джихадиста, дожив до зрелых лет, босниец взялся за перо и в 1970-м опубликовал «Мусульманскую декларацию». За неё в 1983-м он получил 14 лет тюрьмы, отсидев, правда, недолго, и в 1988-м вышел на свободу по амнистии. За что тюрьма?

Югославские судьи увидели в декларации то же, что и, например, датские социологи Й.-М. Эриксен и Ф. Стейернфельт – программу создания религиозного фашистского государства.

Небольшая ремарка, напрямую к теме не относящаяся, но добавляющая важный штрих к портрету боснийского интеллектуала: историк и религиовед М. В. Медоваров находит его сочинения лишь по внешней риторике исламскими – по своей дуалистической логике они типично богомильские. В этой связи мне вспоминается небезызвестный Г. Джемаль, продвигавший оккультные идеи под исламской вывеской и претендовавший среди околорелигиозной интеллигенции на статус интеллектуала.

Собственно, Юлдашев, в особенности после того, как стал сотрудничать с муллой Омаром и У. бен Ладеном, принялся реализовывать теоретические изыскания Изетбеговича на практике, даже, скорее всего, не зная о них – вряд ли он читал «Мусульманскую декларацию».

Однако с его идеями он вполне мог познакомиться через третьих лиц, когда после крушения власти талибов в Афганистане в 2001 г. обрёл убежище в Пакистане, видевшемся, если не ошибаюсь, Изетбеговичу идеальной мусульманский страной, в отличие от кемалистской Турции, беспощадно критиковавшейся боснийцем за отказ от османского культурно-религиозного наследия.

Напомню, что логичным следствием деятельности созданного Юлдашевым Исламского движения Узбекистана стало его присоединение, уже после гибели террориста, к ИГИЛ – оба запрещены в России.

Иными словами, декларацией боснийский интеллектуал создал своего рода катехизис для джихадистов от Балкан до Индонезии.

И не напрасно некоторые исследователи ставят Изетбеговича в один ряд с египтянином С. Кутбом – также интеллектуалом, идеологом «Братьев мусульман» и символом джихадистов всего мира.

Преувеличиваю насчёт боснийца? Нет. Памятный читателям участием в праздничных мероприятиях по случаю восьмидесятилетия Великой Победы президент Республики Сербской М. Додик как-то произнёс:

То, что Алия Изетбегович писал в «Исламской Декларации», вы сегодня можете видеть в том, что называется «Исламским государством» (запрещено в России – И.Х.), то есть это было преддверие создания такого государства.

США стояли у истоков запрещённых в России «Аль-Каиды», ИГИЛ и, разумеется, поддерживали Изетбеговича

В 1991 г. Изетбегович в ещё единой, но уже трещавшей по швам СФРЮ учредил Боснийский мусульманский совет с целью пропаганды формирования исламского государства на Балканах, а Юлдашев практически тогда же создал «Общество справедливости».

В обоих случаях отрицалось существование социализма и декларировался тренд на построение государства на принципах исламского права, чуждого светской части населения, особенно городского. Но кто же его, это население, спрашивал?

Кровавый фундамент джихадизма

Недовольным Изетбегович как-то заметил:

Или будет так, как скажут мусульмане, или не о чем разговаривать, а десятки тысяч молодых мусульман готовы защищать Боснию и Герцеговину страшным терроризмом.

Предположительно, в 1993-м или 1994 г. Изетбегович встречался с У. бен Ладеном, спустя пару лет ставшим покровителем Юлдашева. А ещё раньше, в 1992-м, на Балканы

начали массово мигрировать, – пишут исследователи Е. Энтина и Н. Синопальников, – афганские моджахеды. Их численность в одной Боснии, по разным оценкам, составляла от 4 до 6 тыс. человек. В Боснии в 1992 г. они сформировали первый отряд «Катибат аль-Муджахедин», а к 1995 г. на стороне боснийских мусульман сражались уже десять отрядов моджахедов.

Для сравнения:

В 1992-1993 гг., во время активной фазы таджикского конфликта, с территории Узбекистана было, – пишет востоковед Б. Д. Искандарзода, – выдворено 44 исламских эмиссара – выходцев из Саудовской Аравии, Пакистана, Ирана и Афганистана.

Да, Изетбегович никогда, насколько мне известно, не декларировал свою приверженность салафизму, по поводу же мировоззрения Юлдашева встречаются различные оценки, о чём шла речь в предыдущей статье. Однако приведённые данные свидетельствуют о следовании обоими путём транснационального радикального ислама, довлеющего над идеей построения государства, в котором отстаивались бы интересы всех национальностей вне зависимости от их религиозной принадлежности.

На пути к дар аль-харб?

Об этом босниец писал ещё в 1973-м:

Стремление к единству мусульман всегда исходило из самого сердца мусульманских народов, национализм же был чем-то навязанным извне.

Ради борьбы с чужими

В чём опасность подобного рода идей для России и, вновь подчеркну, для рождённого на фундаменте Pax Romana мира? В нивелировании ценности личности, в сведении на нет её свобод и прав. Отсюда – отсутствие сдерживающих механизмов в рамках готовности бросить соотечественников в пекло кровавой борьбы с чужими, ради идеи – незыблемой в сознании её адептов.

Да, за письменным столом Изетбегович и Кутб обращались к интеллигенции,

которая мыслит и чувствует по-исламски. Эта интеллигенция высоко поднимет знамя исламского порядка и вместе со всеми единоверцами-мусульманами приступит к реализации исламского переустройства общества.

Однако на практике всё складывалось иначе. В ходе гражданской войны на руинах Югославии

в полной мере, – пишет В. И. Безрученко, – проявились истинные черты режима Изетбеговича: религиозный фанатизм и двуличие, шовинизм и ползучая исламизация, коррупция и нетерпимость к иному мнению.

Как и в истории с Юлдашевым кукловоды из окружения Изетбеговича, да и он сам, апеллировали отнюдь не к разуму, а к затемняющим его эмоциям:

В сельских районах Боснии имамы твердили верующим, что Изетбегович – пророк, посланный Аллахом «наставить мусульман на истинный путь». В своих молитвах они говорили о тринадцатом после Мухаммеда пророке, недвусмысленно намекая на Изетбеговича.

Юлдашева пророком вроде не называли, но авторитет среди малограмотных бойцов ИДУ и у него был высок.

Бойцы запрещённого в России ИДУ – целевая аудитория Юлдашева и нынешних его последователей

Разница только в том, что Юлдашев на пути джихада оказался исполнителем чужой воли. А Изетбегович был интеллектуальным двигателем процессов. Именно поэтому такие, как он, кукловоды более опасны.

В прошлой статье я сказал об инкорпорировании ИДУ в состав запрещённого в России ИГИЛ. Да, на сегодняшний день его вооружённые подразделения в значительной степени разгромлены. Но сама идея, породившая террористическую организацию, отнюдь не мертва.

Вот что публично говорил соратник Изетбеговича, назначенный им министром обороны в боснийском правительстве, Х. Ченгич, позже ставший премьер-министром:

Джихад нужно вести до окончательной победы с целью истребления врагов и неверных... Не дружите с неверными. Не будьте близки со своими отцами и братьями, если они неверующие. Мусульманская женщина не должна нянчить детей немусульманки. Мусульманин не должен получать кровь от неверного. Мусульмане должны быть выше всех других, и нужно стремиться к тому, чтобы все имели чистую мусульманскую кровь.

Опасность подобных призывов заключается в отклике, который они находят у малообразованной части мусульманского общества. И в данном случае трудно не согласиться с узбекским режиссёром-документалистом и публицистом А. Махмудовым:

Массы людей из-за своей малообразованности и отсутствия политической культуры в поисках социальной справедливости последуют за новыми Тахирами Юлдашевыми.

Добавлю к последней строке: а возглавят их новые Изетбеговичи.

Джихадистские идеи опасны и для традиционного ислама, вобравшего в себя интеллектуальное наследие школы мутазилитов, поэзию Омара Хайяма, почитание праведников – таких как Рабия аль-Адавия, труды учёных Средневековья, с научными центрами в Кордове, Багдаде и Самарканде.

Борьба джихадистов с традиционным исламом также принимает кровавый характер. Свидетельств хватает – скажем, убийство мусульманского богослова-традиционалиста, академического историка В. М. Якупова в 2012-м.

И российскому обществу нужно объединять усилия для противостояния радикалам. Да, Изетбегович, Кутб и Юлдашев мертвы, но дело их живо.

В Сирии оно побеждает, в том числе и кровавой резнёй мирного населения, что мы недавно наблюдали, слушая откровения боевиков, произнесённые перед камерой зачастую на неплохом литературном русском языке. Рано или поздно русскоязычные террористы вернутся, и нетрудно догадаться – куда.

Слова некогда сочинённой Михаилом Муромовым песни, посвящённой воинам-интернационалистам, ныне актуальны как никогда:

Твой ровесник, земляк, твой сосед
Защищает любовь и надежду твою,
Наших окон приветливый свет.
Охраняя всё то, чем мы так дорожим,
Он ведёт этот праведный бой,
Наше счастье и труд, нашу мирную жизнь
От беды заслоняя собой