170 лет Балаклавскому сражению

Общая ситуация

2 (14) сентября 1854 г. флот союзников начал высадку под Евпаторией англо-франко-турецкой армии (62 тыс. человек и 134 орудия). Русские войска в Крыму под командованием Меншикова (33 тыс. человек и 96 орудий) 8 (20) сентября потерпели поражение в сражении на р. Альма и отошли за Севастополь («Поработали вдоволь штыки, но и приклады русские!»).



Чтобы угрожать противнику с фланга, Меншиков 14 (26) сентября отвел войска к Бахчисараю, бросив Севастополь на произвол судьбы. Командование Черноморского флота во главе с Корниловым и Нахимовым организовало сухопутную оборону Севастополя. Для защиты подступов с моря у входа на Севастопольский рейд было затоплено несколько старых кораблей, команды и орудия с которых были переброшены на укрепления. Началась героическая 349-дневная Севастопольская оборона 1854-1855 гг. («Будем драться до последнего!»).

5 (17) октября 1854 г. союзники бомбардировали Севастополь. В этот день погиб великий русский человек, вице-адмирал Владимир Алексеевич Корнилов ("Отстаивайте же Севастополь!"). Огонь русской артиллерии повредил несколько кораблей и подавил почти все осадные орудия, заставив лорда Раглана и ген. Ф. Канробера (преемника умершего от болезни Сент-Арно) отложить штурм.

Союзники некоторое время были в замешательстве. Обстрел Севастополя продолжался, но идти на штурм опасались. Стало очевидно, что лёгкой прогулки не будет, русские — сильный противник. С другой стороны, приближалась зима, а войска стояли в поле, и возникала проблема снабжения экспедиционной армии по морю.

Французский командующий Франсуа Канробер не знал, что ему делать. Идти на штурм Севастополя или идти на поиск армии Меншикова. Он даже ездил в Балаклаву, где был лагерь британцев, чтобы посоветоваться с английским командующим лордом Рагланом, который был ещё меньшим стратегом, чем французский генерал. Лорд Раглан уже привык подчиняться Сент-Арно (бывшему союзному командующему) и не проявлял инициативы.

Усиление сторон

Тем временем обе армии были усилены. Ещё до бомбардировки Севастополя французскую армию укрепили переброшенные морем 5-я пехотная дивизия Лавальяна и кавалерийская бригада дАлонвиля. 18 октября прибыла бригада Базена. В результате численность французов выросла до 50 тыс. штыков и сабель. Англичане также получили подкрепления, и численность их корпуса выросла до 35 тыс. человек.

Русская армия также значительно усилилась. В Крым стали прибывать войска Дунайской армии – 4-й корпус в составе 10-й, 11-й и 12-й дивизий, бригада 14-й дивизии 5-го корпуса.

С 19 сентября по 9 октября (1-21 октября) прибыли: 12-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Липранди с 4 артиллерийскими батареями; Бутырский пехотный полк из состава 17-й дивизии с одною батареей; запасные батальоны Минского и Волынского полков, 4-й стрелковый батальон; 2-й линейный резервный Черноморский батальон; Сводная бригада генерала Рыжова (2-й гусарский и 2-й уланский маршевые полки); Донской № 53 и Уральский казачий полки.

Всего прибыло 24 батальона, 12 эскадронов и 12 сотен с 56 орудиями. Также в Евпаторию направили резервную уланскую дивизию генерал-лейтенанта Корфа с двумя конными батареями. В результате силы русской армии выросли до 65 тыс. штыков и сабель. Также ожидалось прибытие 10-й и 11-й дивизий, что увеличивало русские силы до 85-90 тыс. солдат.

Это могло привести к паритету армий Меньшикова и Канробера или даже некоторому превосходству русских войск. К тому же союзники могли оказаться между двух огней – гарнизоном Севастополя (свыше 30 тыс. человек) и заметно укрепившейся армией Меншикова.

Союзная армия, осаждавшая Севастополь, значительно растянула свои порядки. Особенно удобно русским войскам было действовать от Чоргуна по направлению к Балаклаве, где располагались турецкие и британские войска. Выгоды такого удара побудили русского командующего Меншикова предпринять наступление на Балаклаву, не дожидаясь прибытия новых дивизий.

Вражеский лагерь

«Столицей» французской армии в Крыму стал городок Камыш, построенный на берегу Камышовой бухты. Основная база англичан была в Балаклаве. Небольшое, преимущественно населённое греками, поселение во время войны превратилось в настоящий европейский город. Из Англии доставляли орудия, боеприпасы, инструменты и даже древесину. В городе появились огромные склады-магазины, была построена набережная, к порту построили даже железную дорогу. Для снабжения войск были пробиты артезианские колодцы, оборудовали водопровод. В бухте постоянно стояли боевые корабли и транспортные суда.

Балаклаву защищала двойная линия укреплений. Внутренняя линия обороны (ближняя к городу) состояла из нескольких артиллерийских батарей. Они были соединены между собой сплошной траншеей. Правый фланг линии упирался в неприступную гору Спилию, а сама линия простиралась до дороги, которая вела из Балаклавы через Трактирный мост к Симферополю.

Внешняя линия обороны шла по высотам, которые отделяли Балаклавскую долину от долины Черной речки. Здесь было оборудовано шесть редутов (по другим данным, пять редутов). Правофланговый редут № 1 располагался на высоте, на расстоянии около двух верст к северо-западу от селения Комары. Остальные редуты были расположены левее первого, вдоль высот, часть вдоль Воронцовской дороги, часть — впереди деревни Кадикиой (Кадыкиой). На вооружении редута № 1 было три крепостных орудия, № 2 — 2 орудия, № 3 и 4 — по 3 орудия, № 5 — 5 орудий. Эти укрепления были небольшими и не создавали взаимосвязанной обороны. На острие русского наступления оказались четыре редута № 1-4.

Гарнизон Балаклавы и двух линий укреплений составлял 4,5-тысячный отряд (около 1 тыс. турок и 3,5 тыс. англичан). Более 1 тыс. британских матросов занимали Балаклаву и ближнюю линию укреплений. 93-й шотландский пехотный полк (650 солдат) и инвалидная команда (100 человек) — впереди селения Кадикиой (Кадыкиой), влево от Симферопольской дороги.

Британская кавалерия располагалась левее Кадикиой. Кавалерией командовал генерал-майор граф Джордж Лукан. В составе британской кавалерии (всего 1,5 тыс. сабель) были тяжелая бригада бригадного генерала Джеймса Скарлетта (Скерлетта) — 4-й и 5-й гвардейские полки, 1-й, 2-й и 6-й драгунские полки (всего 10 эскадронов, около 800 человек). Тяжёлая бригада располагалась ближе к селению Кадикиой. Далее стояла легкая бригада под началом генерал-майора лорда Джеймса Кардигана. В её состав входили: 4-й, 8-й, 11-й, 13-й гусарские и 17-й уланский полки (10 эскадронов, около 700 человек). Лёгкая кавалерия считалась элитной частью армии, в ней служили отпрыски самых знатных семей Англии.

Передовые редуты занимали турецкие войска (более 1 тыс. человек). В каждом редуте было примерно по 200-250 человек турок и по нескольку человек английских артиллеристов. Английские командиры презрительно относились к туркам, как к слугам, собственно, они также относились и к своим простым солдатам.

В английской армии офицеры составляли особую высшую касту, надменную и лишенную воображения, плохо осваивающую новые приемы боя (поэтому французские офицеры не уважали англичан). Британцы использовали турецких солдат в качестве рабочей силы, носильщиков, а также выставляли на опасных участках. Британцы оценивали их боеспособность как весьма низкую, поэтому задачей османов было принять первый удар и держаться в редутах до прибытия помощи.

Британцы не учли тот факт, что и турецкое командование не собиралось отправлять в Крым наиболее боеспособные подразделения. Лучшие силы турецкой армии были сконцентрированы на дунайском направлении под началом Омера-паши. Если французы превратили османов во вьючных животных, то британцы ещё хотели, чтобы они хорошо защищали наиболее опасные направления, были пушечным мясом.

Турок превратили в передовой отряд, который должен был грудью остановить русских и защитить английский лагерь и склады в Балаклаве. При этом турок кормили по остаточному принципу, били смертным боем за малейшую провинность (система изуверских наказаний в британской армии и на флоте была «передовой»). Даже их офицеров презирали, не сажали за общий стол. Османы для британцев были людьми второго-третьего сорта.

Русские силы. План операции

Меншиков не верил в возможность спасения Севастополя, но под давлением верховного командования решил провести демонстрацию, попытавшись нарушить вражеские коммуникации у Балаклавы.

В начале октября русские войска начали концентрироваться на чоргунском направлении. На рассвете 2 (14) октября отряд подполковника Раковича (3 батальона, две сотни казаков, 4 орудия) занял селение Чоргун. На следующий день отряд Раковича установил связь со Сводным уланским полком под началом полковника Еропкина, который был направлен для наблюдения за противником в Байдарскую долину. Затем к Чоргуну прибыла 1-я бригада 12-й пехотной дивизии с 1-м Уральским казачьим полком под началом генерал-майора Семякина. 6-7 (18-19) была проведена разведка вражеских позиций.

11 (23) октября в Чоргуне был сформирован 16-тысячный отряд под командованием заместителя командующего русскими войсками в Крыму генерал-лейтенанта Павла Липранди. В составе Чоргунского отряда находились части 12-й и 16-й дивизий. Всего 17 батальонов, 20 эскадронов, 10 сотен и 64 орудия.

Англичан решили атаковать на рассвете 13 (25) октября 1853 г. Русские войска должны были атаковать противника в трёх колоннах: на левом фланге наступала колонна под началом генерал-майора Гриббе; средней колонной руководил генерал-майор Семякин. На правом фланге наступала колонна полковника Скюдери.

Наступление могла поддержать кавалерия под командованием генерал-лейтенанта Рыжова (14 эскадронов и 6 сотен, 2 конные батареи). Помощь отряду Липранди мог оказать 5-тысячный отряд генерал-майора Жабокритского, который прикрывал основные силы со стороны французов. Отряд Жабокритского был направлен правее Воронцовской дороги, на Федюхины высоты.

Русская атака

Сражение началось ранним утром. Ночью русские колонны начали движение. Британцы заметили движение русских войск и выдвинули всю кавалерию к редуту № 4. Однако не атаковали русские войска.

Турки, сидевшие в своих редутах, не ожидали удара и не смогли оказать серьёзного сопротивления. В шесть часов отряд Левуцкого вышел к Кадикиойским высотам и открыл артиллерийский огонь по редутам № 2 и 3. Одновременно генерал Гриббе, вытеснив вражеские посты из селения Комары, открыл артиллерийский огонь по редуту № 1.

Под прикрытием артиллерийского огня и стрелков-штуцерников генерал Семякин бросил в атаку Азовский полк. Ротные колонны первой линии по приказу командира полка Криденера бросились в штыковую атаку и, несмотря на упорное сопротивление османов, взяли редут № 1. Большая часть гарнизона редута была перебита, остальные в панике бежали. Было захвачено три орудия.

В это время егеря Одесского и Украинского полков атаковали редуты № 2, 3 и 4. Турки дрогнули и бежали, бросив орудия, боеприпасы, всё имущество, бывшее в редутах. Русская кавалерия преследовала противника, и часть турок была перебита во время бегства. Редут № 4 находился на значительном удалении от русских позиций, поэтому бывшие там орудия были заклёпаны и сброшены с горы, а укрепления срыты.

Неприятности для турок этим не закончились. Когда они добежали до города, британцы их буквально приняли на штыки. Османам не дали войти в город и стали избивать, обвиняя в трусости. Часть османов была избита и даже перебита британцами, другую часть включили в состав 93-го шотландского пехотного полка.

Стрельба на Балаклавских высотах встревожила союзное командование. Французский генерал Боске, который ранее отметился в боях в Алжире и в сражении на Альме, немедленно направил в Балаклавскую долину бригаду Винуа из состава 1-й дивизии, а за нею — бригаду африканских конных егерей под началом генерала дАлонвиля, которые отличились в борьбе с алжирскими племенами.

Лорд Раглан послал за 1-й и 4-й дивизиями. В это время, пока подкрепления шли, 93-й шотландский полк занял оборону впереди селения Кадикиой. На левом фланге была сотня инвалидов, на правом – несколько сотен уцелевших османов. Британская кавалерия занимала позиции левее, за редутом № 4.

После занятия редутов, около десяти часов утра, генерал Липранди приказал Рыжову с гусарскою бригадой и Уральским полком при 16 орудиях спуститься в долину и атаковать английский артиллерийский парк у селения Кадикиой. Очевидно, во время рекогносцировки за вражеский артиллерийский парк приняли часть полевого палаточного лагеря английской лёгкой кавбригады.

Выйдя к объекту атаки, русская кавалерия обнаружила вместо пушек подразделения тяжёлой кавалерийской бригады Скарлетта. Эта встреча, как отмечают современники этого боя и историки, была неожиданностью и для русских, и для британцев. Пересечённый характер местности скрывал движение конницы. В ходе короткого, но ожесточённого боя англичане отступили. После войны генерал-лейтенант Рыжов и участник этого кавалерийского боя офицер Ингерманландского гусарского полка штабс-ротмистр Арбузов отмечали уникальность этого кавалерийского боя: редко такие массы конницы с равным ожесточением рубились на полях сражений.

Рыжов, посчитав, что его задача выполнена, не стал развивать успех и отвёл свои силы на исходные позиции. Английские драгуны попытались было преследовать русскую кавалерию, но были встречены огнем русских стрелков и отступили.

Итоги этого кавалерийского боя остались неопределёнными, поэтому победу каждая из сторон приписала себе.

Тонкая красная линия

В это же время, пока гусары Рыжова рубились с британскими драгунами, 1-й Уральский казачий полк подполковника Хорошхина (около 600 всадников) атаковал 93-й шотландский пехотный полк Колина Кэмпбелла (650 солдат, плюс 100 инвалидов и несколько сотен османов на флангах).

93-й шотландский полк выстроился в линию впереди селения Кадикиой. Солдат было мало, при этом требовалось занять широкий фронт. Поэтому командир 93-го шотландского пехотного полка баронет Кэмпбелл отдал приказ солдатам построиться в шеренгу по два, вместо предусмотренной уставами в таких случаях шеренги по четыре.

Кэмпбелл сказал своим солдатам: «Парни, приказа отступать не будет. Вы должны умереть там, где стоите». Его адъютант Джон Скотт ответил за всех: «Есть, сэр Колин. Если понадобится, мы это сделаем». Солдаты были в красных мундирах, и корреспондент «Таймс» Уильям Рассел описал потом шотландцев в этот момент как «тонкую красную полоску, ощетинившуюся сталью». Так выражение «тонкая красная линия» или «красная линия» вошло в историю.

Шотландцы отразили атаку казаков. 93-й полк дал три залпа с 800, 500 и 350 ярдов, и казачий полк отступил. Надо отметить, что воспоминания участников сражения с русской стороны — генерала Рыжова, штабс-ротмистра Арбузова, а также исследования ряда российских историков — ставят под сомнение британскую версию событий.

Британцы уже тогда успешно вели информационную кампанию, и даже неудачи, провалы командования показывали как успехи. В частности, есть данные, что шотландский полк атаковали не казаки, а 4 эскадрона гусар Саксен-Веймарского (Ингерманландского) полка. Их атака была отражена штуцерным огнем и картечью.

Атака лёгкой кавалерийской бригады

Продолжались и кавалерийские схватки. Британская тяжелая бригада атаковала на Кадикиойских высотах нашу кавалерию, которая стояла неподвижно. Генерал Рыжов, теснимый драгунской бригадой, отступил. При этом Рыжов с умыслом прошёл между двумя отбитыми утром у турок редутами (вторым и третьим), завлекая англичан в западню. Неожиданно ударили справа и слева в колонну Скарлетта русские пушки. Английские драгуны, потеряв убитыми и ранеными несколько десятков человек, быстро отступили.

Союзные командующие Канробер и Раглан наблюдали за боем. Британский лорд увидел, что русские начали стаскивать пушки с взятых ими утром редутов. Раглан решил отбить орудия. 1-я и 4-я британские дивизии ещё не подошли, поэтому лорд приказал командиру кавалерии графу Лукану выдвинуть кавалерию вперёд и при поддержке пехоты атаковать.

Русские войска были расположены углубленной «подковой»: один её конец располагался у Кадикиоя около взятых утром редутов, второй — у подножия Федюхиных гор. Лукан, понимая, что такая атака таит большую угрозу, вместо выполнения приказа ограничился демонстрацией, ожидая прихода пехоты. Позднее Раглан и Лукан попытаются свалить вину за поражение друг на друга. Так Лукана обвинили в том, что он якобы упустил удобный момент для атаки.

Раглан снова приказал Лукану атаковать. Лукан передал приказ командиру лёгкой бригады Кардигану перейти в наступление. Бригада должна была нанести удар по долине между Федюхиными высотами и захваченными утром редутами. Кардиган пытался возражать, говоря, что «русские имели батарею в долине против фронта английской кавалерии, а другие батареи и стрелков на обоих флангах».

Лукан сказал: «Знаю, но нам ничего не остается, как исполнить волю главнокомандующего». Кардиган скомандовал: «В атаку!» В первой линии наступал 13-й легкий драгунский и 17-й уланский полки, во второй — 11-й гусарский, в третьей — 4-й легкий драгунский и 8-й гусарский. Тяжёлая бригада, при которой остался Лукан, должна была поддерживать атаку бригады Кардигана.

Порядок в полках был блестящий, а сам командир бригады Кардиган ехал впереди. По вражеской кавалерии открыла огонь русская артиллерия. Сначала стреляли ядрами и гранатами, затем перешли на картечь. Затем к обстрелу подключились и стрелки, рассыпанные на склонах высот. Одним из первых был убит капитан Нолэн, ехавший в передней линии 17-го уланского полка. Когда русские ядра стали доставать тяжёлую бригаду, командующий кавалерией Лукан был ранен в ногу, его адъютант и племянник капитан Чартерис погиб.

По приказу Лукана тяжёлая бригада Скарлетта остановилась, а затем в полном порядке вернулась на прежние позиции. В результате лёгкая бригада была лишена поддержки драгун.

Отборная английская кавалерия понесла некоторые потери от ружейно-артиллерийского огня. Но он не остановил конницу. Британцы смяли донскую батарею, которая располагалась поперек долины. Батарею прикрывали шесть сотен 1-го Уральского казачьего полка подполковника Хорошхина. Британцы опрокинули и казаков. Англичане захватили два орудия, ещё два орудия русские артиллеристы спасли. От полного уничтожения донскую батарею спасла контратака 53-го Донского казачьего полка.


Английская конница продолжила наступление. Далее стояли гусары Рыжова, русская кавалерия была готова к бою, но получила указание отступать, чтобы заманить англичан под перекрестный огонь наших батарей. Англичане стали преследовать русскую конницу в сторону Чоргунского моста. Тем временем генерал Липранди приказал полковнику Еропкину, командиру Сводного уланского полка (шесть эскадронов улан стояли у редутов № 2 и 3), ударить по врагу.

Когда английская конница возвращалась, русские уланы ударили во фланг врагу. Сам полковник Еропкин, окруженный тремя английскими всадниками, убил одного и свалил с коня другого. Одновременно по британцам открыла сильный огонь пехота и артиллерия.

Офицерский состав английской бригады в несколько минут был наполовину перебит и изранен. Лёгкая бригада была разгромлена. Русские уланы преследовали остатки бригады противника до редута № 4. Поле битвы было усеяно трупами и ранеными. Этот бой продолжался всего около 20 минут, и за это время погибло и попало в плен 365 человек. Англичане потеряли и почти 500 своих лошадей. Поэтому остатки бригады отступали в значительной мере пешком.

Возможно, английскую бригаду уничтожили бы полностью, если на выручку не пришли африканские конные егеря генерала дАлонвиля. Французские егеря атаковали двумя эшелонами: первый эшелон под командованием Абделаля атаковал стоящую на Федюхиных высотах артиллерию отряда Жабокритского, а второй, под началом дАлонвиля, ударил по пехоте, прикрывавшей орудия. Также против отряда Жабокритского были направлены 4-я британская дивизия под началом генерала Каткарта и бригада Эспинасса. 1-я британская дивизия Георга, герцога Кембриджского, была направлена на редуты, против войск Липранди.

Первые два эскадрона дАлонвиля прорвали стрелковую цепь, прикрывавшую артиллерию Жабокритского, и стали рубить артиллерийскую прислугу. Два других эскадрона ринулись на два батальона прикрытия. Жабокритский успел построить солдат Владимирского полка, и они встретили врага дружными залпами. Французские егеря, поражаемые меткими выстрелами пластунов (2-й линейный пластунский батальон Черноморского казачьего войска) и стрелков, отошли к Сапун-горе.

Таким образом, французская атака хоть и не достигла поставленной цели, но ослабила огонь отряда Жабокритского, направленный против британской лёгкой бригады. План же наступления союзной пехоты был отменён с общего согласия Раглана и Канробера.

Дальнейшее сражение ограничилось перестрелкой частей дивизии Каткарта, которая вышла к редуту № 4, со стрелками Одесского полка. Бой прекратился в 16 часов. Союзное командование решилось ограничиться обороной внутреннего кольца укреплений и не идти на штурм внешних редутов. Подошедшие подкрепления были сосредоточены у Балаклавы.

Генерал Липранди также довольствовался первым успехом и не стал развивать наступление. Русская пехота занимала линию редутов. Один батальон был в резерве у Чёрной речки. Отряд Жабокритского занимал Федюхины высоты. Конница располагалась за правым флангом отряда Липранди.

Таким образом, русские войска утвердились на левом берегу Черной речки. Они занимали позиции у Балаклавы. Липранди ждал подкреплений и артиллерию, чтобы атаковать врага и взять город.

Итоги

Русские войска потеряли около 1000 человек. Союзники сообщили о потере 600 человек. Однако эти цифры явно занижены. Турки только при взятии редутов потеряли 170 человек убитыми, ранено было около 300 человек, десятки человек попали в плен.

Турецкий экспедиционный корпус, который и ранее не блистал, в ходе Балаклавской битвы был полностью деморализован и как самостоятельная боевая единица больше ничего из себя не представлял.

Отчаянная атака легкой бригады Кардигана стоила англичанам одними убитыми около трехсот человек, в плен попало около 60 человек. Всего английские войска потеряли в этот день только убитыми около 550 человек. Французские потери были небольшими — около 50 человек. Всего союзники потеряли около 1-1,5 тыс. человек. Русскими трофеями стало одно знамя, захваченное при взятии редута № 1, 11 орудий, десятки патронных ящиков, всё турецкое имущество и шанцевый инструмент.

Балаклавский бой принёс тактический успех русской армии. Сражение укрепило боевой дух русских войск, которые почувствовали вкус успеха.

Однако неприятель увидел своё слабое место и укрепил его. Также союзникам пришлось окончательно отказаться от планов немедленного штурма Севастополя и перейти к длительной осаде.

При более умелых действиях это сравнительно небольшое сражение могло привести к более решительным результатам. Меншиков, не веря в успех дела, не привлёк к удару более серьёзные силы, что могло поставить англо-турецкие силы в Балаклаве на грань гибели. Их могли разгромить до подхода французов. Англичане, как показала битва, не были готовы к нападению русских войск и не успели укрепить позиции у Балаклавы.