Русские дроны могут выиграть эту битву, если им позволит укоренившаяся бюрократия

Дэвид Хэмблинг (David Hambling). Главный редактор, военный эксперт по дронам и автор книги о БПЛА Swarm Troopers.

На этой неделе на российской выставке "Армия-2024" особое внимание уделяется конфликтам с использованием беспилотников, и на ней представлено множество молодых независимых компаний. Российские эксперты хорошо понимают разницу между украинским производством беспилотников, которое представляет собой разнообразную экосистему с более чем 200 компаниями, поставляющими военные БПЛА, и российской отраслью, где доминируют несколько медлительных компаний.

Самуэль Бендетт, эксперт по российским дронам и советник как CNA (НИЦ анализа военно-морских проблем, The Center for Naval Analyses), так и CNAS (Центр новых подходов к обеспечению американской безопасности,The Center for a New American Security), утверждает, что было бы ошибкой считать российскую индустрию дронов провалом и что российские дроны могут решить исход конфликтов — если им удастся преодолеть серьезные препятствия.

С самого начала военных действий Россия была далеко впереди в области военных разведывательных беспилотников, таких как вездесущий "Орлан-10" (российский многофункциональный беспилотный комплекс, предназначенный для ведения наблюдения за протяжёнными и локальными объектами в труднодоступной местности, в том числе при проведении поисковых и ремонтных работ. – Прим. ИноСМИ).

"Российская оборонная промышленность массово производит беспилотники типа ISR (разведка, наблюдение и рекогносцировка) среднего ценового диапазона, которые, по признанию украинских военных, играют очень важную роль в способности России наносить удары по украинским целям, - считает Бендетт. — Семейства беспилотников военного класса "Орлан", "Зала" и "Суперкам" производятся качественно, быстро, относительно дешево и, вероятно, их общее количество растет".

Многие украинские эксперты отмечают, что "Орлан-10", может, и выглядит грубовато, но с продолжительностью полета в 16 часов, что намного больше, чем у украинских аналогов, он все равно очень эффективен для постоянного наблюдения. Именно поэтому наступлению должна была предшествовать зачистка неба от этих беспилотников.

У русских также есть преимущество в создании тактических беспилотников-камикадзе. Это, в частности БПЛА "Ланцет", впервые появившийся в 2019 году и доказавший свою высокую эффективность.

""Ланцет" — это еще одна головная боль для украинских военных", — отмечает Бендетт. — Число таких беспилотников военного класса будет только расти".

Украина только недавно начала производить ударные беспилотники, эквивалентные "Ланцету", в значительных количествах.

Возможно, потому что у российских войск уже был целый ряд тактических боевых дронов, они не стали выпускать большое количество серийных беспилотников, как это сделала Украина. Когда российские войска начали закупать отечественные квадрокоптеры и делать собственные FPV-камикадзе дроны, командиры на местах не сразу оценили их ценность.

"Российские военные не признали их значение как ключевого средства ведения боя на ранних этапах СВО. И потребовалось некоторое время, чтобы эта реальность стала очевидной", — утверждает Бендетт.

С момента своего появления в середине 2022 года FPV-беспилотники-камикадзе стали жизненно необходимыми в этом конфликте. Начальник штаба cухопутных войск Франции генерал Пьер Шилль недавно заявил, что в настоящее время они наносят 80% ущерба на поле боя.

В Украине утверждают, что производят более 100 тысяч беспилотников в месяц — более трех тысяч в день. О российском производстве нет точных данных, но оно явно находится на том же уровне. Зеленский заявил, что в июле в Украине было произведено больше беспилотников, чем в России, что говорит о том, что раньше такого не было.

Очевидно, что Россия сейчас массово производит FPV, и с учетом ее большего промышленного потенциала она должна быть в состоянии превзойти Украину по количеству.

"Некоторые украинские военнослужащие на разных участках фронта жалуются на то, что русские запускают больше БПЛА и легких квадрокоптеров, чем украинцы", — отмечает Бендетт.

Однако это не конфликт, который Россия может выиграть численностью, и Бендетт считает, что существует явная разница в качестве производимых дронов.

"Хотя русские могут запускать больше FPV, у Украины есть более качественные тактические дроны, и они могут быть использованы более изобретательно и технологично, — говорит Бендетт. — Уже сейчас многие российские волонтеры и комментаторы утверждают, что будущее не в численности дронов, а в их качестве и сборке", — подчеркивает эксперт.

Отсюда и стремление задействовать творческую силу и техническую изобретательность небольших стартапов.

Российская оборонная промышленность курируется Военно-промышленной комиссией Российской Федерации, или ВПК. ВПК подчиняется непосредственно Путину и координирует военные закупки, работая с вооруженными силами, Министерством обороны и оборонной промышленностью.

Волонтерские группы, импортирующие квадрокоптеры DJI (китайская частная компания, производитель мультикоптеров, видеооборудования. Один из пионеров и лидер рынка беспилотных летательных аппаратов, инноватор на рынке летающих дронов, контроллеров для БПЛА и оборудования для стабилизации видеосъёмки. — Прим. ИноСМИ), а затем создающие FPV, сформировали "Народный ВПК", состоящий из сборщиков средств, волонтеров и производителей дронов, которые поставляют свои дроны на неофициальной основе.

Бендетт говорит, что новому министру обороны России Белоусову было поручено пересмотреть сотрудничество между Министерством обороны и Народным ВПК.

"Сейчас даже среди самих волонтеров звучат мнения о том, что большая часть технологий, поставляемых добровольцами, страдает от проблем с качеством, — говорит Бендетт. — Они не могут обеспечить такое же качество продукции и такое масштабирование, которое часто требуется на фронте и которое может быть выполнено только государственными предприятиями".

Алексей Чадаев, российский активист "Народного ВПК", считает, что эти коллективы попали в "долину смерти", потому что они производят дроны, но не могут их обслуживать: "Отечественные „гаражные производители“ не могут обеспечить технологическую экосистему для обслуживания своих дронов с полным циклом технической, конструкторской, программной и иной поддержки, а также подготовки пилотов, операторов и специалистов техподдержки по своему конкретному беспилотному продукту", — пишет Чадаев в Telegram.

По его мнению, государственные предприятия должны поглотить мелких разработчиков, чтобы их мозги слились с производственными мощностями крупных концернов.

Для этого 30 июля было объявлено о создании "Центра развития и внедрения инновационных решений (РиВир)", который будет поддерживать отечественные технологические стартапы и интегрировать гражданские технологии в военные, и это может сыграть ключевую роль в использовании новых технологий.

Однако многие в России считают такой шаг более опасным и сравнивают его с наказанием военнослужащих за использование смартфонов, несмотря на то что телефоны стали незаменимы в повседневной жизни. Они видят в этом симптом централизованного управления, которому не нужны конкуренты.

"Многие крупные государственные холдинги и корпорации, осознавая свой консерватизм и медлительность, с опасением смотрят на [гаражные и DIY "Drone It Yourself" — собери дрон сам] команды высококвалифицированных и мотивированных специалистов. В некоторых случаях задачи, на которые у корпораций уходят годы, технологические команды способны решить за несколько месяцев", — сообщает российский военный канал Соловьев Live.

В подробном обзоре военно-исторического блогера Криса (ChrisO) обобщены замечания российских экспертов, которые не хотят, чтобы небольшие беспилотные стартапы были втянуты в систему военных закупок. Они считают эту систему бюрократией, управляемой чиновниками, стремящимися получить кредит, не неся при этом никакой ответственности, где каждое решение передается на рассмотрение многочисленных комитетов.

Критики утверждают, что система одержима стандартизацией и снижением затрат, даже если это сказывается на производительности. Они противопоставляют это украинской системе разнообразия, где разработчики могут использовать более дорогие компоненты, если они дают реальное преимущество.

<…>

Выставка "Армия-24" показывает, что в России достаточно инновационных инженеров-дроностроителей, которые демонстрируют новые концепции, такие как дрон-перехватчик на скорости 200 миль в час (приблизительно 321 километров в час), тяжелые многороторные бомбардировщики, эквивалентные украинским Бабам-Ягам, ударные дроны дальнего действия и огромное множество новых FPV.

Российские разработчики уже демонстрировали FPV с возможностью управления на больших расстояниях, гибернацией, оптической фиксацией и распознаванием целей, а также многое другое, что, вероятно, будет присутствовать в более продвинутой версии.

Непонятно, будут ли эти разработки ускорены и запущены в массовое производство через "РиВир" или же они будут потеряны в российской бюрократической системе военных закупок. На Украине волонтерские группы могут поставлять дроны войскам независимо от одобрения чиновников.

Будущее российской индустрии дронов находится не в руках энтузиастов-технологов и волонтеров, а в руках чиновников Министерства обороны. "В России в конечном итоге всегда побеждает государство", — считает Бендетт.