Франкистская Испания: от международной изоляции и автаркии до динамично развивающейся и экономически успешной европейской державы

После завершения Второй мировой войны Испания оказалась в сложном международном положении. Несмотря на то, что после высадки союзных войск в Италии в октябре 1943 года испанский каудильо Франсиско Франко отказался от термина «невоюющая сторона» и объявил о нейтралитете Испании, многие воспринимали статус «невоюющей стороны» как синоним невоенного союза с державами «оси». После войны Испания фактически являлась единственной страной с «правым» диктаторским политическим режимом в Европе, за исключением лояльной к союзникам Португалии А. ди Салазара, сотрудничавшего с Третьим рейхом и Италией.


Тем не менее осмотрительность политики Франко во время мировой войны принесла свои плоды: когда державы-победительницы определяли на Потсдамской конференции новую расстановку сил, ничего угрожающего для франкистской Испании решено не было. Предложение И. Сталина разорвать дипломатические отношения с Мадридом не нашло поддержки у руководства союзных держав [2]. Пассивная позиция в войне, дававшая в глазах победителей определённое «право на существование» для франкистского режима, была дополнена важным обстоятельством, использованным Франко непосредственно в дни Потсдамской конференции.

17 июля 1945 г. каудильо обнародовал проект конституции, названный «Хартией испанцев». Проект основного закона государства признавал многие права человека, присущие демократическим обществам. Обнародование проекта «Хартии испанцев» давало Франсиско Франко лишний шанс на снисходительность и понимание со стороны тогдашних вершителей судеб мира, заседавших в Потсдаме, на то, что франкизм получит возможность спокойного существования [2].

И западные державы, и СССР мыслили тогда иными критериями, чем в более поздний период «холодной» войны. Сталин предоставил решение испанской проблемы на усмотрение союзников, а те отказались от вмешательства в политическую жизнь Испании. Однако на конференции стран-учредительниц ООН по инициативе делегата от Мексики Л. Кинтанильи была принята резолюция, согласно которой в организацию не могут быть приняты государства, политические режимы которых были установлены при поддержке стран «оси» [4]. Это фактически обозначило международную изоляцию Испании.

Как франкистская Испания выбралась из международной изоляции? Какую внутреннюю и внешнюю политику проводила? Что собой представляла испанская элита периода правления каудильо? Чем был обусловлен экономический подъём франкистской Испании? На эти вопросы и постараемся дать ответы в данном материале.

Франкистская Испания в период международной изоляции в 1945-1955 годах

Историки обычно разделяют время существования франкистского режима на условно четыре периода: первый период (1939-1945) становления режима в условиях Второй мировой войны и сотрудничества с Германией и Италией, которые оказывали серьёзное давление на Франсиско Франко. Хотя лидерам стран «оси» не удалось втянуть Франко в широкомасштабные военные действия на своей стороне, эти обстоятельства заставляли его вести себя определённым образом внутри страны и проводить соответствующую кадровую политику [1].

Второй период – период автаркии, когда франкистская Испания находилась в международной изоляции. Некоторые историки дают временные рамки данного периода 1945-1957 гг., хотя реально изоляция официально завершилась раньше, в 1955 году, когда Испания была принята в ООН. Третий период 1957-1973 гг. характеризовался поворотом испанской экономики к большей открытости и ознаменовался выдающимися экономическими успехами, повлёкшими за собой и соответствующие социальные изменения в стране [1].

Четвёртый, короткий период, о котором, в частности, пишет историк Михаил Волков, связан с резким ухудшением здоровья Франко и частичным отходом его от дел, что привело к активизации групповой и персональной борьбы в правящей элите в 1973-1975 гг., которая и определила ход событий после смерти диктатора. В данном материале мы рассмотрим второй и частично третий периоды существования франкистского режима.

Период международной изоляции оказался, возможно, самым непростым в истории франкистской Испании. 9 февраля 1946 года Генеральная Ассамблея ООН объявила «моральный бойкот» Испании [3]. Запад фактически угрожал в случае сохранения режима Франко прекратить с Мадридом дипломатические отношения. Франция, под предлогом протеста против казни коммунистов-партизан, закрыла испано-французскую границу, нанося немалый ущерб торговым отношениям с Мадридом.

Весь год мировое сообщество оказывало разного рода давление на Испанию, но никакие угрозы Франко не пугали. Не сумев оказать давления таким способом, 12 декабря 1946 года Генеральная Ассамблея ООН большинством голосов приняла резолюцию № 39, рекомендовавшую всем членам ООН отозвать своих дипломатических представителей из Мадрида, пока не будут реализованы конкретные реформы по демократизации и приданию легитимности политическому режиму в Испании.

Большинство стран-членов ООН последовали рекомендации Генеральной Ассамблеи, что фактически парализовало деятельность министерства иностранных дел в Испании. В этот период дипломатические отношения Испании сохранились лишь с Ирландией, Швейцарией, Португалией, Ватиканом и некоторыми странами Латинской Америки, среди которых наиболее тесные экономические связи установились с Аргентиной Хуана Доминго Перона. Кроме того, Мадрид укреплял отношения с Лигой Арабских государств.


Но каудильо даже из такой ситуации сумел извлечь определённые выгоды. Любая демонстрация со стороны держав-победительниц неприятия франкизма преподносилась им и средствами массовой информации как проявление вмешательства во внутренние дела Испании, что вызывало бурную (хотя отчасти организованную «сверху») реакцию со стороны испанцев, всегда отличавшихся повышенным чувством национальной гордости. Всякий раз, когда ООН принимала какие-нибудь запретительные решения в отношении Испании, многие тысячи испанцев выходили на улицы с лозунгами типа:


Как отмечает историк Денис Креленко, оскорблённое чувство национального достоинства испанцев сделало их союзниками каудильо, готовыми вне зависимости от политических взглядов вместе с ним противостоять угрозе натиска извне. Кроме того, резолюция Генассамблеи косвенно нанесла удар по позициям органов республиканской эмиграции.

Своим сотрудничеством с Советом Безопасности, принявшим фактически антииспанские решения, эмигранты растеряли остатки, и без того скромные, своего политического авторитета на родине. Франко и иже с ним получили возможность привязать их позицию к международному «масонскому заговору», поддержанному «мировым большевизмом» и направленному против Великой, Единой и Свободной Испании. Любимая схема каудильо сработала: испанцы оказались сплочёнными как никогда, а репутация любых оппозиционных движений резко упала [2].

Значительно серьёзнее, чем политическая изоляция, ударила по франкистскому режиму экономическая блокада. Администрация Г. Трумэна, следуя духу резолюции ООН, приняла решение о нераспространении на Испанию «плана Маршала». Кредитование Испании крупными державами, которое продолжалось даже в разгар Второй мировой войны, было приостановлено. Экономике страны пришлось вновь искать пути решения проблемы самообеспечения [2].

Льготные кредиты правительства Аргентины позволили избежать очередного обострения продовольственной ситуации, и как следствие – усиления социальной напряжённости. Аргентинское зерно и консервы, приобретённые на выгодных условиях, помогли большинству населения Испании прокормиться в самые кризисные годы. Голод оставался повседневной реальностью, но не достиг того предела, чтобы стать угрозой существования режиму. Международная изоляция и её следствие – экономическая блокада, не достигли цели, ожидавшийся кризис режима не наступил. Франкистская система устояла и даже укрепилась [2].

Автаркичная экономика страны кое-как справлялась с удовлетворением самых насущных потребностей нации. Однако Франко не мог не понимать, что эта победа была достигнута лишь в результате весьма благоприятного стечения обстоятельств и нуждается в мероприятиях по её закреплению. Он сознавал, что гарантией общественной стабильности и, следовательно, укрепления его власти может стать только значительное улучшение социально-экономической ситуации. А для этого требовалась отлаженная мощная экономика. Создать её можно было двумя путями: либо, как прежде, рассчитывая на свои силы, либо добившись серьёзных стимулирующих капиталовложений из-за рубежа [2].

Сам Франко в силу образа мыслей, разумеется, тяготел к автаркии, но апеллируя к опыту европейских соседей, чьё ускоренное восстановление происходило за счёт иных методов, заставляло задуматься. Впрочем, в середине 40-х гг. особой свободы для манёвра у Ф. Франко не было – и Хуан Перон, и Антониу ди Салазар, и прочие немногочисленные друзья каудильо инвестировать в испанскую экономику были не в состоянии [2].

Однако геополитическая ситуация менялась – в условиях усиления противостояния СССР и США американцам стал необходим стратегический плацдарм в Европе на случай войны с Советским Союзом, который можно было бы удерживать в течение длительного срока на период мобилизации в США и переброски американских армий. Испания являлась практически идеальным вариантом для этого.

В условиях «холодной войны» политические деятели США иначе смотрели на режим Франко, видя в нём союзника в борьбе против общего идеологического противника – Советского Союза [7]. Осенью 1947 г. Генеральная Ассамблея ООН отказалась от подтверждения необходимости экономических санкций в отношении Испании. Положенных две третьих голосов не удалось набрать, поскольку против новых мер выступили США. А в 1950 г., с началом войны в Корее, Генассамблея под давлением США и НАТО отменила резолюцию 1946 года [2].


Ещё в 1949 г. администрация Трумэна предписывала не принимать Испанию в НАТО, но затем ситуация изменилась. Американцам так хотелось иметь аэродромы и ядерные стоянки на Иберийском полуострове, что теперь уже Франко мог позволить себе медлить и торговаться, когда речь заходила о возможном двустороннем оборонительном договоре между США и Испанией [2]. Впрочем, в НАТО генералиссимус Франко не спешил, предпочитая пока ограничиться прямым договором о взаимопомощи с американцами, заняв позицию, сходную с той, что придерживалась Югославия, оставшаяся вне структуры ОВД [2].

14 декабря 1955 года Испания наряду с Португалией была принята в ООН [6]. Несмотря на то, что страна не была принята в Совет Европы и НАТО, она избавилась от ярлыка изгоя и обрела равные с другими возможности развития. Международная изоляция Испании официально завершилась.

Испанская политическая элита в период правления Франсиско Франко

Если посмотреть на состав кабинетов министров франкистского режима, нетрудно заметить, что ни одна из группировок (фалангисты, альфонсисты, карлисты, католики и «беспартийные») не составляла большинства ни в одном составе правительства. Особенно это было заметно в первый период, когда сильнейшее влияние на кадровую политику Франко (которому приходилось балансировать между державами «оси» и Англией) оказывала внешнеполитическая ситуация. Если фалангисты, естественно, были приверженцами Германии, то почти все монархисты-альфонсисты и часть карлистов были англофилами, и в зависимости от перспектив развития международной обстановки Франко корректировал состав министров [1].

Генерал не хотел себя связывать с какой-то одной политической силой и попадать от неё в зависимость. Фаланга с её фашистской риторикой была нужна Франко, чтобы уравновесить военных и монархистов. Обыкновенно прагматичный каудильо искусственно стравливал эти политические силы, чтобы потом вмешаться в качестве арбитра, что характерно для авторитарных режимов [7]. Существенную роль в структуре власти играли не столько политические силы (Фаланга), сколько армия и церковь, а в идеологии диктатуры консервативно-традиционалистские взгляды доминировали над фашистским мировоззрением [8].

Что касается социальных характеристик министров франкистского режима, то по ряду этих показателей они заметно отличались от министров более раннего и более позднего периодов. В частности, министры времён правления Франко отличались исключительно высоким образовательным уровнем даже по сравнению с традиционно высоким для Испании этим показателем для данной группы. 70,8 % министров имели гражданское университетское образование, 28,3 % – военное, не имели высшего образования только 0,8 %. При этом многие имели по два различных образования [1].

В отличие от предшествующих Республике периодов (конституционной монархии и диктатуры Примо де Риверы), в составе министров франкистского времени обнаруживается очень мало представителей аристократии (5,8 %), однако из 7 титулованных лиц 5 принадлежали к «старой» (до 1808 г.) аристократии, тогда как при монархии представителей «старой» и «новой» аристократии было примерно поровну, а при Примо де Ривере абсолютно преобладали последние [9].

Состав испанской правящей элиты франкистского периода отражал особенности режима, для которого, помимо обычных государственных структур, была характерна особая роль единственной правящей партии («Национального движения») и отраслевых синдикатов («вертикальных» профсоюзов). Система партийных постов в определённой мере совмещалась с системой общегосударственных; ситуация, когда одни и те же лица занимали посты, каждый из которых даёт основание включать их в состав правящей элиты, была весьма распространенной. Гражданские губернаторы, в частности, обычно были и главами Национального движения соответствующей провинции [1].

Поскольку режим Франко отличался исключительной стабильностью и не знал каких-либо кампаний репрессий, масштабных чисток и т. п. в отношении представителей государственной и партийной элиты, состав её резко не менялся: в основном ротация происходила по мере достижения её представителями преклонного возраста и их естественной смерти [1].

В целом правящая элита периода правления режима генерала Франко сохраняла основные типические черты традиционной испанской элиты в том виде, как она сложилась при конституционной монархии конца XIX – начала ХХ в. и диктатуре Примо де Риверы, с теми частичными изменениями, которые были привнесены благодаря весомому участию в политической жизни и государственном управлении представителей фалангистского движения. Для государственно-политической элиты этого времени были характерны такие основные черты, как высокий образовательный уровень, относительно пожилой для своего времени возрастной состав, исключительно большая степень связи её представителей с государственной службой и весьма значительная роль военных кадров [1].

Специфичной для Испании этого времени чертой было соперничество в высших эшелонах власти представителей нескольких идейно-политических течений: фалангистов, монархистов альфонсистского и карлистского толка, католической церкви (в частности, в лице сторонников организации «Опус Деи»), «беспартийных» военных и технократов.

Оценивая эффективность деятельности испанской правящей элиты франкистского периода, можно заключить, что она в общем справлялась со своими задачами по управлению страной. На каждом из этапов своего правления диктатор расставлял руководящие кадры таким образом, чтобы они примерно соответствовали как внутриполитической ситуации в стране, так и складывавшейся вокруг неё международной обстановке [1].

Выдвижение к рубежу 1960-х гг. на первый план технократов, отчасти связанных с католическими кругами, позволило, с одной стороны, нейтрализовать ортодоксальных фалангистов, а с другой – обеспечить экономический подъём в стране, давший повод говорить об «испанском экономическом чуде» [1].

Экономическая политика франкистской Испании в 1960-1970-х годах и «испанское экономическое чудо»

В 1950-х годах во франкистской Испании стал вопрос о смене модели социально-экономического развития: прекращении политики автаркии и переходе к открытой рыночной экономике. Объективная необходимость заставила режим Франко прислушаться к мнению технократов, которые получили основные рычаги управления экономикой [1].

20 июня 1959 г. в Вашингтоне министром иностранных дел Ф. Кастиэльей был подписан меморандум, по которому Испания брала на себя обязательство «переориентировать свою экономическую политику и направить её по линии сближения с западными странами». Эти обязательства были затем конкретизированы в «Плане экономической стабилизации», предусматривавшем открытие более широкого доступа иностранным товарам на испанский рынок, ослабление ограничений для иностранных капиталовложений, превращение песеты в свободно конвертируемую валюту (при условии её девальвации – с 42 до 60 песет за доллар), ослабление административного контроля над производством [10].

Вступление на этот путь фактически означало разрыв с социально-политической практикой франкизма в предшествующие десятилетия. Поэтому он повлёк за собой и некоторую внутриполитическую либерализацию режима. Новый закон о прессе позволил ей чувствовать себя намного свободнее. Было разрешено создание общественных объединений, не носящих политического характера. Наконец, была исключена ответственность политического и уголовного характера за действия в период гражданской войны, а в 1965 г. перестали считаться уголовным преступлением экономические забастовки. Последовали также частичные амнистии [1].

С 1961 г. в Испании произошло заметное оживление экономики, а затем и её рост. В 1963-1972 гг. Испания переживала экономический бум: темпы роста промышленной продукции находились на уровне 10,7 %, ВНП рос в среднем на 7,6 % в год. По объёму промышленного производства Испания заняла 8-е место в капиталистическом мире и 5-е в Европе. Реальная заработная плата с 1960 по 1970 год росла в среднем на 5,8 % в год, а обеспеченность населения такими предметами быта, как телевизор, холодильник, автомобиль, выросла в десятки раз [1].

Впечатляющие успехи были достигнуты в борьбе с преступностью, которая к концу периода диктатуры Франко была минимальна; на фоне основных европейских стран ситуация выглядела более чем успешно. Так, в ФРГ преступность в это время была выше, чем в Испании, в 10 раз, в Англии – в 9, во Франции – в 6 раз [8].

Среди факторов, обеспечивших экономический подъём Испании, особое место занимала привлекательность страны для туризма и отдыха, обеспечившая Испании огромный приток западноевропейских туристов. Министр информации и туризма Мануэль Фрага Ирибарне в 1964 году сумел привлечь в страну около 17,25 млн туристов, обеспечив этим мощный приток иностранной валюты [11].


Испанское общество, несмотря на идеологические разногласия с соседями, никогда не отгораживалось от них какими-либо занавесами, что оказало положительное влияние на темпы развития страны. Сотни тысяч туристов, любуясь памятниками блестящей архитектуры, пополняли валютные резервы государства, обеспечивали испанцам массу рабочих мест в сфере обслуживания туристической инфраструктуры. Открытое общество и свобода перемещений для граждан позволили контролировать безработицу, безболезненно расходовать излишки рабочей силы, созданные урбанистическими тенденциями [2].

В 1964 году Лопес Браво, который провёл реформу министерства промышленности, вывел Испанию на первое место в мире по приросту промышленного производства (который составил 140,2 %, в сравнение с 121,6 % в США). Производство автомобилей возросло до 350 000 в год; в производстве телевизоров (74,60 %), холодильников (146,91 %) и стиральных машин (98,23 %) наблюдался ещё больший рост. Доход на душу населения за период с 1958 года увеличился более чем вдвое [11].

Франкистское государство, имея возможность избирать и стимулировать важнейшие отрасли промышленности, значительно осовременило структуру Испании. Страна покрывалась густой сетью автобанов, оросительных систем. Вырастали плотины электростанций и предприятия технологичных отраслей промышленности. Причём это происходило начиная с предельно тяжёлых первых послевоенных лет, когда масштабные общественные работы были, пожалуй, единственным средством дать населению работу [2].

В результате проведённых реформ Испания получила полное право именоваться индустриальной державой.

Заключение

В годы, когда Франсиско Франко начал готовить себе замену на посту главы государства, принц Хуан Карлос Бурбон часто спрашивал у него советов, как вести себя в той или иной ситуации. И нередко Франко на его вопросы отвечал следующее:


В этой незначительной, на первый взгляд, фразе содержится основа позиции Франко как политика, умевшего чутко реагировать на потребности времени и признавать неизбежность перемен [2]. В период франкизма Испания совершила мощный рывок в экономическом и социальном развитии. Был создан фундамент экономики, приближающейся по уровню к наиболее развитым странам мира, возник многочисленный «средний класс», главная опора стабильности в обществе [2].

Как справедливо отмечает историк Денис Креленко, желание придать легитимность испанской государственности сочеталось у Франко со стремлением максимально возродить традиционные государственные формы. На референдуме 1947 г., проведённом по инициативе диктатора, Испания высказалась за конституционную монархию (с условием, что она будет воссоздана после смерти или отставки каудильо). Факт наличия перспективного плана государственного строительства, предполагающего изменение формы власти, не имеет аналогов в истории тоталитарных режимов [2].

Франко был прозорливее многих других диктаторов, однако ему не удалось обезопасить политическое будущее своего режима. Когда каудильо назначал своим официальным преемником Хуана Карлоса, он, конечно, понимал, что последний отклонится от намеченной им политической траектории. Однако вряд ли Франко мог предположить, что молодой король не только отклонится от авторитарного маршрута, но и изменит его на демократический [7].

Позиция коллективного Запада по отношению к Франко была следующей: его не пытались свергнуть, однако интеграция Испании в западные экономические и военные структуры при каудильо были невозможны. Мадрид не был принят в ЕЭС и не стал членом блока НАТО, при том что соседняя Португалия, в которой также была диктатура, была принята в НАТО без особых возражений. Впрочем, как уже было указано, в альянс не стремился и сам Франсиско Франко.

Даже в переговорах с американцами о военном сотрудничестве он стремился обеспечить некоторую независимость Испании – в частности, следуя американо-испанскому договору, подписанному в 1953 году, три полученных американцами аэродрома и 7 площадок под РЛС и военно-морская база в г. Рота, вопреки желанию Пентагона, не передавались в аренду, а лишь отводились для совместной эксплуатации вооруженными силами обоих союзников. В ответ обиженный упрямством Франко американский президент Эйзенхауэр существенно урезал обещанную финансовую помощь на перевооружение испанской армии и флота [2].

Интеграция Испании в европейские политические и военные структуры состоялась уже после смерти Франко, после прихода к власти Испанской социалистической рабочей партии (ИСРП) в 1980-х годах. Основные усилия социалистов были направлены на упрочение демократической политической системы и максимальное сближение с другими странами Западной Европы. В начале 1986 г. Испания вступила в ЕЭС, кроме того, социалисты приложили все силы, чтобы исход референдума 12 марта 1986 г. по вопросу вступления в политическую организацию НАТО оказался положительным [1].

Режим Франсиско Франко часто называли «патриархальным», поскольку семейная доктрина испанского франкизма была крайним проявлением консервативных взглядов на семью, где труд женщины за пределами семьи трактовался как социальное зло, отвлекающее женщину от её естественного предназначения – рождения и воспитания детей [12]. Однако следует подчеркнуть, что в период правления Франко рождаемость в консервативной Испании была высокой. В 1960-х и начале 1970-х в Испании происходил впечатляющий демографический бум.

Как отмечают исследователи, триггером снижения рождаемости в Испании стала смерть в 1975 г. испанского диктатора Ф. Франко и последовавшее вслед за этим принятие в 1978 г. новой Конституции, узаконившей равенство полов [12]. Также «левыми» правительствами в 1980-х годах были легализованы аборты.


Быстрое и глубокое снижение рождаемости в странах Пиренейского полуострова было «демографической ценой» отказа от обособленного развития и перехода на положение полупериферийной страны западного мира [12].

Подводя итоги, следует отметить, что Франко оставил своей стране впечатляющее наследие. Король Хуан Карлос I после смерти диктатора как-то сказал, что


И это действительно так.

Несмотря на то, что испанские «левые» пытаются вычеркнуть имя Франсиско Франко из истории страны и полностью переписать её под себя, ведя борьбу с символами франкизма, снося памятники и переименовывая улицы, следует подчеркнуть, что именно благодаря каудильо Испания стала экономически процветающей европейской державой.

Использованная литература:
[1]. Волков М. С. Правящая элита Испании второй половины XX века. – М. Русский фонд содействия образованию и науке, 2019.
[2]. Креленко Д. М. Франсиско Франко: путь к власти. – Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2002.
[3]. Красиков А. Испания и мировая политика: полвека дипломатической истории. М.: Международные отношения, 1989.
[4]. Майский И.М. (ред.). Испания.1918-1972. М.: Наука, 1975.
[5]. Современная Испания / Авилова А.В., Акимов В.С., Баранова Т.Н. и др.; Отв. ред. Загладин В.В. – М.: Политиздат, 1983.
[6]. История внешней политики Испании / Аникеева Н.Е., Ведюшкин В.А., Волосюк О.В., Медников И.Ю., Пожарская С.П. – М.: Междунар. Отношения, 2013.
[7]. Петров М. А. Франсиско Франко: реформатор поневоле [Электронный ресурс] // URL: https://discourse.etu.ru/assets/files/petrov-m.a.pdf.
[8]. Хенкин С. М. Испания после диктатуры. Социально-политические проблемы перехода к демократии. М., 1993.
[9]. Quem Governa a Europa do Sul? O recrutamento ministerial, 1850–2000… P. 126.
[10]. Светлана Пожарская. Франсиско Франко и его время. – М. ОЛМА Медиа Групп, 2007.
[11] Х. Г. Дамс. Франсиско Франко: Солдат и глава государства / [Пер. с нем. Жаровой И.]. – Ростов-на-Дону: Феникс, 1999.
[12]. Михаил Клупт. Переосмысливая современную историю рождаемости: семья, государство и мир-система / Демографическое обозрение. 2018. Том 5, №3: 6-24.
[13]. Цитата по: Пожарская С.П. Воскрешение монархии в Испании: Почему это оказалось возможным? // Политическая история на пороге XXI века: Традиции и новации. М.: ИВИ РАН, 1995 (b). С. 159-166.