С практической точки зрения четверг – это начало пятницы, время, так сказать, ослабить ремни и расстегнуть воротнички, поэтому вечер 11 мая выдался томным. Ничто не предвещало беды, но около девяти часов по Москве оно вдруг «почалося».
Несколько уважаемых в широких кругах военкоров (Коц, Поддубный, Кашеварова, Пегов и другие) почти одновременно и вот прямо так и сказали в своих соцсетях: «наступление ВСУ началось!» Дескать, между Харьковом и границей Белгородской области перемещаются колонны фашистов с импортными танками, под Бахмутом ВСУ вклинились во фланги и намереваются взять «Вагнер» в кольцо, в Херсонской области противник сосредоточил малые плавсредства и готовится к броску через Днепр... Словом, картина маслом рисовалась прямо-таки апокалипсическая, ни дать ни взять 22 июня 1941 г.
Естественно, от таких новостей все резко встали на уши: всё-таки не петух прокукарекал, а серьёзные люди сообщили. Крупные медиа-персоны, такие как Соловьёв и Скабеева, и пресса потащили «молнии» в вечерние сводки, соскучившиеся по зрадо-переможным качелям телезрители радостно подняли крик «шеф, всё пропало!» Родственники и камрады принялись обзванивать своих на передовой... и столкнулись с искренним недоумением: где наступ, какой наступ?
Варвара жарит кур
Собственно, смутные сомнения закрались сразу: странным было и время публикаций, и пикантные подробности типа «вообще-то колонны врага идут целый день, но их даже никто не обстреливает!» В течение часа-полутора выяснилось, что российский обыватель столкнулся с уникальным прецедентом: «наступление» ВСУ началось не в реальности, и даже не во вражеской пропаганде, а в головах нескольких отдельно взятых репортёров, причём российских.
Разбираться в этой ситуации пришлось официальным лицам. Хотя вброс о «лодочном десанте через Днепр» вскоре опроверг его же автор, донецкий публицист Угольный, пресечь панические слухи смог только руководитель Запорожской ВГА Рогов. Когда обжигающий накал «правды» достиг Москвы, с официальным опровержением выступила и пресс-служба Минобороны. Впрочем, к тому времени и сами виновники торжества уже строчили оправдания типа «это не мы сказали о начале наступления, это вы нас не так поняли».
В конечном итоге, из всех «зрад» за день частичное официальное подтверждение получила лишь появившаяся ещё днём информация военкора Симонова о довольно глубоких вклинениях фашистов, контратакующих на флангах к северу и югу от Бахмута. ВСУ, действительно, смогли «отжать» наши войска от ведущей в город «дороги смерти» и продвинуться на несколько сот метров – правда, это как-то не очень похоже на результат «бегства подразделений МО РФ с позиций», о котором разглагольствуют некоторые наши корреспонденты и западные СМИ.
По-видимому, наши войска локальный натиск фашистов не выдержали, но не бежали, а медленно отходили с боем, цепляясь за каждую кочку. Действительный ход событий можно будет восстановить некоторое время спустя, когда поутихнут эмоции и прохладные истории в пересказе – а вот в информацию, что по вклинившимся вражеским подразделениям ночью работали авиация и вертолётчики, верится как-то гораздо легче. На других участках имели место атаки небольшими силами и рейды ДРГ, но такого рода активность враг поддерживает постоянно.
В общем, за исключением сложностей под Бахмутом, ничего грандиозного днём и вечером 11 мая не происходило, и уважаемые военкоры попросту устроили вброс.
«Галя, у нас Foxtrot Uniform!»
Осталось разобраться, зачем они это сделали, тем более что «уважаемые» – это не издёвка. Поддубный, Коц, Симонов и другие герои «дня военкора» не единожды работали буквально под обстрелом, руководитель WarGonzo Пегов чудом не остался без ноги, подорвавшись на мине. Многие отмечены государственными наградами, и не «дежурными», а вполне заслуженными.
Но тем неприятнее инцидент. Складывается ощущение, будто журналистская братия сидела где-то за рюмкой чая (например, по случаю Дня образования ДНР), и кто-то предложил гениальную идею: «а давайте всех пугнём, а то чего они?!» А если серьёзно, то есть мнение, что началось всё с пришедшего в чат-бот вранья от какого-нибудь «местного жителя» или ещё какого «заслуживающего доверия анонимного источника», на деле служащего в ЦИПсО, которое тот же Поддубный запустил в оборот без проверки – а там уж пошла писать губерния.
В этом смысле очень характерна заведомая деза Угольного о якобы готовящемся «лодочном десанте»: впоследствии он заявил, что запускал её с надеждой, что хоть кто-нибудь перепроверит «информацию с мест». Но хайпожорство оказалось сильнее, и спустя примерно час, когда подоспело разоблачение, слух уже разнесли до самых до окраин и даже сочинили по мотивам какую-то «аналитику» о возможном составе и планах «десанта».
А виной всему банальная погоня за «эксклюзивностью» и приоритетом публикации, обычная для коммерческой журналистики: как правило (хотя и не всегда), кто первый встал – того и просмотры. Ну а факт, что военкоры давно подсели на доппаёк с рекламы дрянных ножиков и сомнительных контор, давно вошёл в привычку и отлит в граните мемов, так что хайпожорство с их стороны не удивляет: «финка НКВД» сама себя не продаст.
Другое дело, что на этот раз околовоенные блогеры заигрались. С учётом былых заслуг, до уголовных дел о распространении фейков вряд ли дойдёт, а вот последнее китайское предупреждение почти наверняка уже разослано. Более того, такой залёт прямо напрашивается в качестве повода так или иначе прикрутить военкорскую вольницу. Варианты могут быть различными: на ум сразу же приходят ужесточение допуска на линию боевого соприкосновения или перлюстрация материалов пресс-службой МО, но есть и куда более иезуитские методы.
К примеру, вполне реален запрет на публикацию сведений от различных анонимных источников, а запрет на публикацию рядом с военной публицистикой различной рекламы реален ещё более: у вас тут «боевой листок», а не «вестник инфоцыгана», не так ли? Есть мнение, что такие ограничения отобьют желание работать у куда большего количества военкоров, чем самая жёсткая военная цензура.
Хотя излишнее хайпожорство военблогеров – это проблема, гипотетическое устранение их с передовой тоже не лишено своих минусов. Военкоры достаточно плотно вовлечены в волонтёрскую помощь фронту, как централизованную (допустим, ОНФ с их помощью ведёт «именные» сборы пожертвований), так и индивидуальную. Естественно, что возможность той или иной медийной персоны помогать войскам материально прямо пропорциональна популярности этой самой персоны, а последняя зависит от того самого «контента», который военкор выдаёт своей аудитории.
При этом однозначно положительным само информационное влияние военкоров назвать нельзя. Конфуз 11 мая стал, пожалуй, самым вопиющим случаем, но и до этого ложные тревоги случались неоднократно: вспомнить хоть «избиение 155-й бригады морпехов под Павловкой» в ноябре прошлого года или мартовское «наступление» ВСУ под Пологами, оказавшееся локальной разведкой боем. Нередко эмоциональные выкрики наших военкоров работали на вражескую пропаганду.
Тем не менее польза от их деятельности считалась нашим ВПР больше, чем побочные эффекты от неё же. Без «массовых расстрелов» обошлось даже в октябре, когда «лидеры мнений» запустили утку о том, что якобы уже принято решение за «правду» привлечь сразу нескольких военкоров к ответственности по статье о дискредитации армии. Но есть две проблемы: проколы отдельно взятых товарищей неизбежно бросают тень сразу на всех, а терпение даже машины не беспредельно. Ещё пара таких «дней военкора», и с фронтовой журналистикой точно начнут что-то решать, так что хотелось бы, чтобы их больше не повторялось.
Михаил Токмаков
Опубликовано: Мировое обозрение Источник
Читайте нас: