Иллюстрация Билла Янгхазбенда
Участие России в Семилетней войне и последовавшие за ней события, связанные с убийством императора Петра III и восшествием на престол его жены Екатерины, изрядно мифологизированы. О событиях тех лет традиционно рассказывают буквально следующее. Усиление Пруссии угрожало интересам России. Вступив в войну, российская армия разбила прусские войска, захватила Берлин и присоединила к империи Восточную Пруссию. Однако наследовавший российский трон Петр III – жалкий пьяница и полуидиот, слепо преклонявшийся перед прусским королём Фридрихом II, после смерти императрицы Елизаветы заключил мир, лишивший Россию всех плодов её блестящих побед. Это предательство национальных интересов вызвало огромное возмущение и в обществе, и в армии, что и привело к свержению императора.
Главные вопросы, которые до сих пор не удаётся полностью прояснить – обстоятельства вступления России в Семилетнюю войну и выхода из неё.
Надо сказать, что при изучении вопроса о выходе России из Семилетней войны большую часть информации приходится получать от участников государственного переворота 1762 года. Тогда были смешаны все «карты» и перечёркнуты договорённости, заключённые свергнутым императором Петром III с Фридрихом II.
Екатерина II в своих мемуарах изо всех сил старалась обелить себя, очернив убитого мужа. Дискредитировать Петра III старались также её сторонники и сообщники. Тем не менее, при внимательном изучении документов тех лет мы видим множество противоречий и нестыковок, абсолютно компрометирующих вышеизложенную версию. И в данном случае мы имеем редчайший случай совпадения мнений российских историков, придерживавшихся разных, часто противоположных взглядов на события тех лет: все они признают, что Семилетняя война для России была как минимум необязательной. Нельзя ведь в качестве причины вступления в эту войну всерьёз рассматривать опасения, что в случае победы Пруссия может когда-нибудь, в отдалённом будущем, получить возможность угрожать российским интересам в Европе? Этак можно дойти до признания целесообразности и даже необходимости превентивно нападать на все сопредельные государства – чтобы не дать им «чрезмерно усилиться» через несколько десятков лет. Но в 1757 году никаких выгод для России от поражения Пруссии обрести было невозможно. А вот неприятности, в случае решительной победы союзной России Австрии – вполне реально.
Цели и задачи России в Семилетней войне
Итак, совершенно непонятно: зачем Россия вообще вступила в совершенно ненужную и чужую для неё Семилетнюю войну? Для чего и с какой целью императрица Елизавета положила в чужой земле от 60 до 138 тысяч (по разным данным) русских солдат и офицеров? А заодно – полностью опустошила российскую казну, которая с огромным трудом была наполнена при Анне Иоанновне (редчайший случай профицита государственного бюджета дореволюционной России). Именно стремлением получить хоть какой-то ответ на эти вопросы и можно объяснить такую готовность принять за истину фантастическую версию Екатерины II о предательстве слабоумного императора Петра III. Мол, если бы не он, в составе российского государства оказалась бы вся Восточная Пруссия и Берлин в придачу. Но мы с вами не будем столь легковерными.
Посмотрим, каковы были реальные цели противоборствующих сторон Семилетней войны, которую часто называют «Нулевой мировой». Её называют также «Войной трёх котильонов», то есть нижних юбок (выражение Фридриха Великого). И «Войной трёх баб» – Марии Терезии, Елизаветы и маркизы Помпадур (которая, как говорят, очень обиделась на Фридриха, назвавшего её именем свою собачку).
Коалиции Семилетней войны
Обладательницы «трёх котильонов» – Мария Терезия, Елизавета Петровна, мадам Помпадур
И. Вилле. Аллегория на начало Семилетней войны, гравюра
Австрия хотела вернуть недавно потерянную Силезию. Французы рассчитывали захватить принадлежавший английскому королю Ганновер, а британцы традиционно решили защищать его с помощью мешков с золотом, целая армия которых была направлена прусскому королю Фридриху II. Сами британцы нехорошо посматривали в сторону французских колоний в Северной Америке, Африке, на Карибах и в Индии. У испанцев были давние счёты к англичанам, которые доставляли им много хлопот в Вест-Индии, и к португальцам – традиционным конкурентам на территории Южной Америки. Пруссия желала присоединить Саксонию и часть польских земель. Шведы хотели прусскую Померанию. И только России было абсолютно ничего не нужно в этой войне. У нашей страны в то время даже не было общих границ с Пруссией, и чтобы повоевать с ней, пришлось просить разрешения на проход войск у Речи Посполитой. Посмотрите на карту:
Враги и союзники
У Фридриха II тоже не было никаких причин воевать с Россией. Не было и малейших территориальных либо иных претензий к нашей стране. Более того, Фридрих II относился к России с подчёркнутым уважением. Известно, что, ознакомившись с мемуарами Христофора Манштейна (это бывший адъютант Миниха), он лично вычеркнул из них все места, которые показались ему оскорбительными для нашей страны. Будучи вынужден вести боевые действия на востоке, он приказал фельдмаршалу Гансу фон Левальду после первой же победы вступить с Россией в переговоры о мире – на самых почётных для неё условиях.
Вот что пишет Фридрих II об отношениях Пруссии и России:
«Изо всех соседей Пруссии, Российская империя заслуживает преимущественного внимания... Будущим правителям Пруссии также предлежит искать дружбы этих варваров.»
То есть он не просто желает наладить добрососедские отношения с нашей страной, но и своим наследникам советует искать союза с Россией, предвосхищая тем самым заветы Бисмарка.
Адольф фон Менцель. Фрагмент картины «Концерт для флейты Фридриха Великого в Сан-Суси»
Действительно, после окончания Семилетней войны и вплоть до начала I мировой, отношения между Россией и Пруссией (в конце этого периода – Германской империей) были самыми идиллическими. После наполеоновских войн в германских землях и вовсе установился настоящий культ России. У немецких генералов существовал ритуал целования руки российского императора, который они строго соблюдали – абсолютно добровольно и с большим удовольствием. Во время Крымской войны единственным дружественным России государством Европы была Пруссия. И во время Русско-японской войны хоть какую-то помощь России также оказала лишь Германская империя. Непонятный отказ Александра III и Николая II от традиционных союзных отношений с наследниками Фридриха Великого стал настоящей трагедией для народов России и Германии, и привёл к взаимной гибели двух великих империй.
А как в период Семилетней войны обстояли дела с союзниками? Руководитель «Королевского секрета» Людовика XV маркиз де Брольи писал:
«Что до России, то мы причислили ее к рангу европейских держав только затем, чтобы исключить потом из этого ранга и отказать ей, даже вправе помышлять о европейских делах… Пусть она впадет в летаргический сон, из которого ее будут пробуждать только внутренние смуты, задолго и тщательно подготовленные нами. Постоянно возбуждая эти смуты, мы помешаем правительству московитов помышлять о внешней политике.»
А вот цитата из письма Людовика XV:
«Единственная цель моей политики в отношении России состоит в том, чтобы удалить ее как можно дальше от европейских дел. Все, что может погрузить ее в хаос, прежнюю тьму, мне выгодно.»
А вот откровенная оценка отношений России и Франции от историка XIX столетия Альфреда Рамбо:
«В 1726-1756 гг. Россия уже не только враг наших союзников, но союзник нашего основного врага (Австрии). Лишь одно мгновение, во время Семилетней войны, Россия имела блок с нами против Пруссии, но она была уже державой, опасной сама по себе, нарушительницей европейского равновесия, разрушительницей государств, казавшихся необходимыми для этого равновесия.»
Людовик XVI был совсем неглупым человеком. Он понимал, что настоящим соперником России на Балканах со временем станет именно Австрия. И прямо говорил, что усиление Австрии за счёт Пруссии противоречит интересам России:
«Усилившись прусскими владениями, Австрия получала возможность помериться могуществом с Россией.»
Именно соперничество России и Австро-Венгрии на Балканах привело к началу I мировой войны. Только традиционный союз с Германией мог предотвратить её. Однако Александр III и Николай II вдруг решили дружить с прежними врагами – Великобританией и Францией. Это решение стало роковым и для династии Романовых, и для России.
Итак, никаких внятных причин вступать в войну с Пруссией у Елизаветы не было (по крайней мере, серьёзным историкам они не известны). Но, может быть, сцепиться с пруссаками требовалось, чтобы «насолить» их союзникам – англичанам? Увы, тоже не сходится: никаких поводов для «бодания» с ними у России тогда не было. Пройдёт совсем немного времени после окончания Семилетней войны, и Россия вступит в другую – с Турцией, которая будет длиться с 1768 по 1774 гг. Солдат и офицеров, непонятно за что и зачем погибших при Гросс-Егерсдорфе, Цорндорфе, Куненсдорфе, очень не хватало в действительно важных для нашей страны битвах при Ларге, Кагуле и Козлуджи. Недавний союзник России, Франция, фактически спровоцировала тогда нападение Турции на Россию и в дальнейшем оказывала помощь и польским конфедератам, и османам. А недавний противник, Англия, поддержала движение в Средиземное море эскадры Алексея Орлова, которая потом в битве при Чесме сожгла турецкий флот. Английский посол в Петербурге Чарльз Кэткарт доносил Питту-Старшему:
«Стремление довести до значительных размеров морские силы России может быть выполнено лишь с помощью и содействием Англии, а никак не иначе... Успех России лишь увеличит нашу силу, в случае неуспеха – мы утратим лишь то, чего не могли иметь.»
Потом за границей появится таинственная госпожа Франк. Она была известна также как Шаль, Треймуль, Али Эмете, Бетти из Оберштейна, Алина – принцесса Азова, княжна Володимир, графиня Пиннеберг и графиня Силинская. Никогда не называла она себя лишь «княжной Таракановой». Сейчас эта история кажется почти анекдотом, однако напугала Екатерину II самозванка тогда очень сильно. Конечно, права на российский престол у «внебрачной дочери Елизаветы Петровны» были более чем сомнительными. Проблема была в том, что у ангальт-цербстской принцессы, принявшей в России имя Екатерина, этих прав вообще не было. Об этом все знали – и в России, и за рубежом. И потому на охоту за самозванкой был отправлен страшный человек, всегда добивавшийся своей цели – Алексей Орлов, которого до дрожи в коленях боялась сама Екатерина II (поэтому она и запрещала герою Чесмы возвращаться на родину).
Неизвестный художник. Портрет Алексея Орлова на фоне Чесменского сражения, Эрмитаж
И что мы видим? Недавние союзники в Семилетней войне оказывают всемерную поддержку польским конфедератам, а Пруссия в этом вопросе становится на сторону России. Французские власти активно участвуют в интригах «эмигрантского правительства» Польши, официальные лица королевства встречаются с «претенденткой на российский престол». Они пытались помочь этой авантюристке попасть в Турцию, которая в это время вела войну против России, но не успели. Между тем три английских посланника в Италии изо всех сил стараются помочь Алексею Орлову. Британские послы в Неаполе (Гамильтон, муж знаменитой любовницы Нельсона) и в Ливорно (Джон Дик) сообщают ему о местонахождении самозванки. Английский посланник в Риме Дженкинс оказывает Орлову услугу, оплачивая долги авантюристки: теперь она может отправиться на встречу со своим похитителем – в Пизу. Уже знакомый нам Джон Дик отправляет туда письмо с ложным известием о столкновениях россиян и англичан. Орлов использует его как повод для поездки с самозванкой в Ливорно. Здесь её и захватывают на флагманском корабле русской эскадры «Святой великомученик Исидор». Недавние союзники – французы и австрийцы возмущены «нарушением международного права» и захлёбываются в русофобской истерике. Британцы спокойно принимают корабль с пленницей, который зашёл в Плимут для пополнения запасов.
И снова возникает вопрос: зачем Россия воевала против желавших тогда мира с нашей страной Пруссии и Англии? И почему она выступила на стороне столь вероломных и лицемерных «союзников», как Франция и Австрия? Да, русские армии побеждали войска великого полководца Фридриха II. Но зачем? Нам ведь, в сущности, предлагают гордиться тем, что на протяжении нескольких лет Россия выполняла роль кота из басни Лафонтена, который обжёг лапы, вытаскивая каштаны из костра для хитрой мартышки. Неужели дело было лишь в нежелании «весёлой Елизавет» заниматься государственными делами, которые она перепоручила странному человеку – А. П. Бестужеву-Рюмину, о котором многие знают лишь по фильму «Гардемарины, вперёд!». Близкий друг Елизаветы, французский посланник Шетарди, доносил в Версаль, что императрица полностью отстранилась от государственных дел, меняет туалеты по 4-5 раз в день, и в центре её внимания лишь «увеселения во внутренних покоях со всяким подлым сбродом». А канцлер Российской империи Бестужев-Рюмин придумал пресловутую «систему Петра Великого», которой и следовал на протяжении 16 лет, невзирая на меняющуюся обстановку. Союзниками России он раз и навсегда признал «морские державы» – Англию и Голландию, а также Австрию. Многие исследователи полагают, что Фридрих II и на сближение с Британией пошёл именно потому, что с Россией воевать не хотел и считал английское влияние на Россию «абсолютным»: надеялся, что Лондон не позволит Бестужеву вступить в войну с Пруссией. Да и когда было Бестужеву менять эту схему, вникая в хитросплетения европейской политики, если, по словам прусского посланника Карла Вильгельма фон Финкенштейна, российский канцлер
«отдохновение черпает в вине, кое употребляет без меры, разуму и здоровью во вред.»
«Большую часть ночи канцлер пьёт, поэтому голова его не вполне ясна, когда он встаёт, чтобы заняться делами.»
При этом Бестужев не стеснялся практически открыто брать деньги от всех подряд – в том числе и от послов тех государств, которые считал врагами. Тот же Фридрих II писал о Бестужеве:
«Его подкупность доходила до того, что он продал бы свою повелительницу с аукциона, если б мог найти на нее достаточно богатого покупателя.»
В итоге всё пошло не «по системе», и Англия, которая рассматривалась Бестужевым в качестве «естественного союзника», в Семилетней войне стала противником России.
Существует исторический анекдот о том, что втянуть Россию в войну Бестужеву и Елизавете едва не помешала... муха. Она села на перо императрицы, когда в августе 1756 года подкупленный австрийцами канцлер принёс на подпись манифест о войне с Пруссией. Пытаясь согнать её, «дщерь Петрова» поставила на документе кляксу и сочла это дурным знаком. Но через несколько дней Бестужеву всё же удалось убедить императрицу подписать этот манифест. И даже благосклонно настроенные к Елизавете и Бестужеву историки признают, что на протяжении нескольких лет этой войны Россия стала «заложницей австрийских интересов».
Читая об этом, невольно вспоминаешь слова Иоганна Эрнста Миниха (главный директор таможенных сборов Российской империи, сын знаменитого фельдмаршала), который сказал:
«Россия управляется непосредственно Господом Богом. Иначе невозможно представить, как это государство до сих пор существует.»
Но был в это время в окружении Елизаветы человек, который, согласно свидетельству Якоба Штелина, правильно понимал политическую ситуацию:
«Говорил, что императрицу обманывают в отношении к прусскому королю, что австрийцы нас подкупают, а французы обманывают... мы со временем будем каяться, что вошли в союз с Австрией и Францией.»
Имя этого «пророка» – Петр Федорович, наследник престола, будущий император, убитый заговорщиками в Ропше.
Портрет великого князя Петра Федоровича. Тип Г.Х. Гроота. Не ранее 1740-х гг.
В следующей статье мы поговорим о том, как русские «в первый раз Берлин взяли», и о «Восточной Пруссии в составе Российской империи».
Рыжов В. А.
Опубликовано: Мировое обозрение Источник
Читайте нас: