21 год назад в Баренцевом море произошло то, что помнится по сей день
В результате катастрофы на борту подводного атомного крейсера «Курск» погибли все члены его экипажа. История давняя и очень мутная, версий по этому поводу высказано уже много. Потому мы не станем касаться обстоятельств ЧП и его возможных причин. Вместо этого стоит задаться вопросом, а готов ли наш флот сегодня к тому, чтобы самостоятельно оперативно справиться с аналогичным чрезвычайным происшествием на морском дне, если таковое (не дай, Боже) повторится?
Вопрос далеко не праздный. Служба подводников по праву относится к числу самых опасных. Минувшей весной неподалеку от острова Бали затонула подлодка KRI Nanggala-402 ВМС Индонезии с 53 членами экипажа. В 2019 году во время пожара на борту одной из самых засекреченных российских субмарин «Лошарик» погибли 14 наших офицеров. В 2017 году аргентинский флот потерял подлодку «Сан Хуан», а ее остов был обнаружен только год спустя на дне Атлантического океана. Погибли все 44 члена экипажа. И это все произошло в мирное время. Вопрос, куда ты денешься с подводной лодки, по-прежнему остается очень актуальным и болезненным.
Действительно, а как можно попытаться покинуть аварийную субмарину? Выделяют три основных способа: во всплывающей спасательной камере, при помощи специального спасательного аппарата и свободным всплытием. Впрочем, последний будет невозможным на больших глубинах. Но и просто вырваться из подводной могилы будет недостаточно. Всем спасенным понадобится процедура декомпрессии, а те, кто сумел всплыть самостоятельно, вероятнее всего, получат еще и баротравму из-за разницы в давлении, потому нуждаются в помещении в барокамеру. Таким образом, процедура спасения моряков с аварийной подлодки представляет собой чрезвычайно сложную задачу, требующую массы специального оборудования.
К сожалению, попытки самостоятельно попасть на борт затонувшего «Курска» в течение нескольких дней успехом не увенчались, после чего российские власти были вынуждены обратиться за помощью к иностранцам. Водолазы со специализированного норвежского судна «Seaway Eagle» сумели быстро вскрыть аварийно-спасательный люк уже на следующий день. Увы, но спасать было некого: последние из оставшихся в живых после катастрофы члены экипажа погибли задолго до того от отравления углекислым газом. Успеть спасти их было практически невозможной задачей, поскольку счет шел на часы после ЧП. Но давайте посмотрим, есть ли нам сегодня чем извлекать со дна морского подводников в целости и сохранности?
«Игорь Белоусов»
В 2015 году на воду было спущено спасательное судно океанского класса проекта 21300 «Дельфин» для ВМФ РФ под названием «Игорь Белоусов». Его основным предназначением является спасение экипажей аварийных подводных лодок, подача на субмарины воздуха, электроэнергии и спасательных средств, поиск и обследование аварийных объектов. Полное водоизмещение судна составляет 5310 тонн, оно оснащено глубоководным водолазным комплексом ГВК-450 «Дельфин-ГВК». Он состоит из пяти барокамер, разделенных на восемь отсеков, способных принять по 60 спасенных. Также на борту «Игоря Белоусова» имеется спасательный глубоководный аппарат пр.18271 «Бестер-1», при помощи которого за раз можно поднять до 22 человек с аварийной субмарины. Водолазный колокол, где могут разместиться водолаз-оператор и два рабочих водолаза, обеспечивает погружение на глубину до 450 метров. Также имеется необитаемый телеуправляемый подводный аппарат «Seaeye Tiger», опускающийся на глубину до 1000 м. Несомненно, «Игорь Белоусов» - чрезвычайно важный и необходимый ВМФ РФ корабль. Однако он всего один, приписанный к Тихоокеанскому флоту. А трагедия «Курска», напомним, произошла на Северном флоте. Почему такой спасатель у нас всего один, и что делать в Баренцевом море, случись что?
Дело в том, что для «Игоря Белоусова» важнейшие компоненты его спасательного оборудования, в частности, глубоководный водолазный комплекс ГВК-450, были разработаны шотландской компанией «Divex», ведущим поставщиком комплексных водолазных систем различного назначения, оборудования для профессиональных водолазных организаций, глубоководного водолазного снаряжения и оборудования, подводного снаряжения военного назначения, которые эксплуатируются в ВМФ стран НАТО. После событий 2014 года на партнеров из Соединенного Королевства в этом вопросе полагаться уже нет смысла.
«Академик Александров»
В качестве некой замены «Белоусову», либо дополнения ему, рассматриваются вспомогательные суда проекта 20180 типа «Звёздочка». Эта серия включает в себя сразу три подтипа: проект 20180 (спасательное буксирное судно), проект 20180ТВ и 20183ТВ (морской транспорт вооружений) и проект 20183 (океанографическое исследовательское судно). О судне последнего типа, именуемом «Академик Александров», и пойдет далее речь.
Головной корабль проекта 20183 был заложен в 2012 году. Это судно усиленного ледового класса, предназначенное для поисково-спасательных работ, морской транспортировки большегрузных и крупногабаритных образцов и контейнеров морской техники, научно-исследовательского и испытательного оборудования, военной и специальной техники, а также исследования шельфа и перевозки участков трубопроводов. Второй корабль серии, «Академик Макеев», сразу же имеет военное вспомогательное назначение и предназначен для обслуживания АПЛ проекта «Борей-А». В дальнейшем предполагается закладка третьего океанографического судна под названием «Академик Лавёров». И как же они могут послужить нашим подводникам?
Все корабли данного проекта оснащены гидролокатором, системой динамического позиционирования и двумя мощными кранами, что потенциально делает их пригодными к проведению спасательных операций на дне. Если разместить на борту обоих «Академиков» глубоководный водолазный комплекс и спасательный глубоководный аппарат, ВМФ РФ получит сразу два специализированных судна, способных спасать аварийные подлодки в условиях Арктики. Очевидно, это то, что нужно нашему Северному флоту. Однако есть одна проблема. Это глубоководное спасательное оборудование, которое Россия уже не может приобрести в Шотландии. Необходимо импортозамещение в рамках проекта по созданию отечественного глубоководного водолазного комплекса (ГВК-300). Увы, но оно хромает, и ведущие российские разработчики в лице ЦКБ «Лазурит» и «Тетис Про» не готовы подступиться к опытно-конструкторским работам из-за «высокой занятости» или «прошедших в компании изменений».
Таким образом, отсутствие отечественных аналогов специализированного глубоководного водолазного оборудования препятствует оснащению спасательных кораблей для ВМФ РФ. Пока что надежная страховка в виде «Игоря Белоусова» есть только у подводников Тихоокеанского флота.
Сергей Маржецкий
Опубликовано: Мировое обозрение Источник
Подпишись: