Григорий Николаевич появился на свет 4 октября 1835 года в поселке Ямышевском — укрепленном поселении Сибирского казачьего войска в Южном Прииртышье. Появились Потанины в этих местах в 1746 году — прадеда Григория вместе с отрядом казаков перевели из Тюмени в Ямышевскую крепость. Сын его Илья дослужился до звания сотника и завел многочисленные отары овец и табуны лошадей. Николай Ильич, бывший одним из его детей, окончил войсковое училище и хорунжим был выпущен в части Иртышской линии. Расторопного, сообразительного и грамотного офицера заметило начальство и в 1834 г. в чине есаула назначило руководителем Баян-Аульского округа Омской области. В этом же году он сочетался брачными узами с дочкой офицера-артиллериста Варварой Федоровной Труновой.После рождения Григория на семью Потаниных обрушились несчастья. Глава ее за превышение полномочий попал под следствие. Чтобы смягчить свою участь, Николай Ильич истратил все доставшиеся ему по наследству стада и табуны, однако успеха не достиг и окончательно разорился. Он был разжалован в рядовые и только при Александре II получил звание хорунжего. В 1840, когда Потанин-старший еще сидел в тюрьме, скончалась его супруга, и воспитанием ребенка занималась двоюродная сестра. После выхода на волю обедневший отец отвез Григория к своему брату в станицу Семиярскую. Дядя, командовавший казачьим полком, нашел любимому племяннику хорошего учителя, научившего мальчика читать и писать. Однако через два года дядя скончался, и Григорий вернулся к отцу в станицу Пресновскую, где жил до поступления в кадетский корпус.
В кадетском корпусе Григорий Николаевич пробыл шесть лет. За эти годы он возмужал, заметно окреп физически и получил прекрасную начальную подготовку в сфере естественных наук. Особый же интерес юноша проявлял к истории, иностранным языкам, географии и топографии. К слову, среди лучших товарищей Потанина был известный впоследствии казахский ученый Чокан Валиханов, который хорошо и много рассказывал о быте своих соплеменников.
В 1852 семнадцатилетний Григорий Николаевич был выпущен из корпуса в звании хорунжего и направлен для прохождения службы в восьмой казачий полк, расквартированный в Семипалатинске. Весной 1852 из Семипалатинска в крепость Копал вышел отряд, возглавляемый университетским товарищем Лермонтова полковником Перемышльским. В состав его вошла и сотня восьмого казачьего полка вместе с Григорием Николаевичем. В то же время в Копал прибыли воинские части из ряда других гарнизонов. Собранные войска разделили на отдельные подразделения, и Потанин оказался в отряде полковника Абакумова. Вскоре войско двинулось в Заилийский край. Молодой хорунжий наравне со всеми делил тяжести кочевой жизни: на его глазах полковник Перемышльский поднял в урочище Алматы русский флаг, а осенью 1853 принял участие в закладке укрепления Верного — первого форпоста в Семиречье, ныне Алма-Аты.
Инициативному и храброму офицеру командование стало доверять ответственные поручения. В конце 1853 Григорий Николаевич был командирован в Китай для доставки в русское консульство груза серебра. Эту серьезное и опасное задание Потанин с успехом выполнил, имея под командой купца-проводника и пару казаков. К тому времени успешное продвижение войск в Среднюю Азию приостановилось в связи с началом Крымской войны. Оставив гарнизон в Верном, в течение года воинские части вернулись в места дислокации. В Семипалатинске Потанин, поссорившись с полковым командиром, перевелся в расквартированный в предгорьях Алтая девятый полк. Там он руководил сотнями в станицах Чарышской и Антоньевской. Григорий Николаевич вспоминал: «Алтай меня привел в восхищение, очаровав картинами своей природы. Я сразу его полюбил». В это же время у молодого человека обнаружилась склонность к коллекционированию этнографического материала. Он с интересом изучал способы местной рыбной ловли и охоты, приемы обработки земли, циклы сельскохозяйственных работ, обряды и обычаи местного населения. Собранная информация послужила основой для создания его первой серьезной работы — статьи «Полгода на Алтае», ставшей ценным источником культурных и трудовых традиций сибирского крестьянства девятнадцатого века.
Служба на Бийской линии прервалась в 1856 переводом Потанина в город Омск с целью разбора архивов Сибирского казачьего войска. Описывая и систематизируя архивные документы, молодой сотник снимал копии с самых интересных, касающихся истории колонизации Сибири. А весной 1856 по дороге на Тянь-Шань город Омск посетил еще никому не известный путешественник Петр Семенов. Два дня, наполненные хлопотами о потребностях экспедиции, ознаменовались также встречей с пытливым казачьим офицером, выписывающим, несмотря на скудное жалование, «Вестник Императорского Русского географического общества». Потанин поведал петербургскому гостю много интересного об Алтае и Семиречье, и Петр Петрович в заключение беседы пообещал ему содействие при поступлении в университет. После отбытия Семенова у Потанина появилось твердое желание выйти в отставку. Помощь ему в этом оказал сам войсковой атаман, в 1857 давший врачу указание найти у сотника «серьезную болезнь». В итоге у Григория Николаевича была «обнаружена» грыжа, якобы мешавшая молодому человеку ездить верхом. Таким образом, в 1858 Потанин оставил воинскую службу.
К сожалению, подобный поворот событий поставил перед Григорием Николаевичем очередную проблему. Для поездки в Санкт-Петербург и обучения в университете были необходимы средства и немалые. Потанин знал, что вдова его покойного дяди вышла замуж за некоего барона, хозяина прииска Онуфриевский в Томской губернии. Туда весной 1858 и направился Григорий Николаевич в надежде устроиться служащим и честно заработать себе на дорогу. Родственники встретили молодого человека радушно, однако работу получить не вышло, так как дела на прииске шли плохо, и барон был на грани банкротства. В то же время молодой человек имел возможность увидеть организацию работ по добыче золота, а также жизнь находившихся в ужасающих условиях приисковых рабочих. Вынесенные с приисков впечатления послужили основой его статьи «О рабочем классе в ближней тайге», вышедшей в 1861. В конце концов, разорившийся барон дал Потанину рекомендательное письмо к своему знакомому, ссыльному революционеру Бакунину, находившемуся в Томске. После встречи Бакунин выхлопотал Потанину разрешение доехать до Северной столицы вместе с караваном, перевозившим добытое в округе серебро и золото, и летом 1859 Григорий Николаевич отправился в путь.
Вскоре по прибытии в город молодой сибиряк устроился в Петербургский университет в качестве вольнослушателя. Источник для существования также был найден сравнительно быстро — им стали литературные заработки. За первую крупную работу «Полгода на Алтае» Потанин получил 180 рублей гонорара. Для бывшего казачьего офицера это была огромная сумма, превышавшее денежнее содержание сотника за год. В дальнейшем уровень его материального состояния зависел от отношения к его трудам редакторов периодических изданий. Стоило в редакции «Русского слова» произойти переменам, как Григорий Николаевич писал: «Я снова попал в состояние линяния. Сапоги продырявились и приняли карасевидный образ..., возвратилась и боязнь высовываться из своего камыша, как бывает с линяющими птицами».
Однако материальное положение беспокоило Потанина меньше всего. Его организм, закаленный кочевой жизнью, легко переносил голодную диету и петербургский климат. Все силы сибиряка были направлены на учебу, как губка молодой студент впитывал новые впечатления, идеи, теории. Летом 1860 он совершил путешествия в Рязанскую губернию в поместье брата своей покойной матушки с целью сбора гербария, а затем в город Олонец и на остров Валаам с той же задачей. Летние каникулы 1861 Потанин провел в Калуге, составив и там гербарий местных растений. Кроме того с 1860 он участвовал в деятельности Русского географического общества. Справедливости ради стоит отметить, что обсуждение его первого научного доклада «О культуре берестяной посуды» окончилось провалом. Молодому человеку не хватало знаний, однако Григорий Николаевич не расстроился и кроме посещения университета занялся самообразованием. Постепенно стала вырисовываться область его научных интересов — комплексное изучение Сибири, ее экономического положения, истории, географии, этнографии, природы, климата.
Три года (с 1859 по 1862) Потанин учился в Санкт-Петербурге, однако получить университетское образование ему так и не удалось. В мае 1861 по университетам были утверждены новые Правила, разработанные министром народного просвещения, адмиралом Путятиным. Согласно девятому пункту повелевалось освобождать от платы за учебу лишь двух студентов от каждой входящей в учебный округ губернии. После выхода новых правил Потанин (как и большинство студентов-сибиряков) лишался возможности учиться в вузе, поскольку его литературные заработки позволяли лишь сводить концы с концами. Неудивительно, что по возвращении учащихся с каникул в университете начались протесты, активное участие в которых принял и Григорий Николаевич.
В конце сентября Путятин принял решение закрыть вуз. Данная акция породила массовые выступления студентов и их столкновения с полицией. Более недели продолжались волнения, за участие в которых было арестовано более трехсот человек. Одним из задержанных был «отставной сотник Сибирского казачьего войска Потанин». Среди прочих Григорий Николаевич был выделен особо, как «замеченный в дерзости». 18 октября 1861 он был брошен в отдельную камеру Петропавловской крепости, в которой пробыл до декабря. Разбиравшаяся в степени виновности арестованных лиц комиссия не нашла в его действиях политического умысла. В письме товарищу от 20 декабря 1861 Потанин писал: «Будущей осенью или летом выезжаю из Санкт-Петербурга, разумеется, без диплома».
В апреле 1862 географическое общество избрало молодого человека своим членом-сотрудником. Летом 1862 Семёнов-Тян-Шанский помог Григорию Николаевичу устроиться переводчиком и натуралистом в экспедицию Струве, организованную РГО для изучения озера Зайсан. В это же время Потанин совершил экскурсию на Южный Урал, а осенью отправился в город Омск, как отправной пункт экспедиции. Здесь в марте 1863 его определили в Главное Управление Западной Сибири в должности младшего переводчика татарского языка. В ходе экспедиции по исследованию озера Зайсан в обязанности Григория Николаевича входил сбор образцов насекомых и рыб, а также гербария. Работы растянулись до июля 1864, Григорий Николаевич собрал ценный материал, ставший основой для отчета Струве об экспедиции. После окончания похода в августе месяце Потанин самостоятельно совершил путешествие к старообрядцам, жившим в верховьях Бухтармы. Завершение работ поставило перед молодым исследователем проблему трудоустройства. В сентябре 1864 Григория Николаевича направили в Томск, где по распоряжению местного губернатора, он был назначен чиновником по крестьянским делам. В городе помимо основной работы он продолжил активно заниматься научными исследованиями и этнографическими изысканиями, а также поисками в местном архиве источников по истории Сибири. Кроме того он преподавал естественную историю в женской и мужской гимназиях, а также публиковался в местной газете.
Наряду с научными проблемами, интересовала Потанина и общественная деятельность, началом которой в университетские годы послужило создание кружка студентов-сибиряков, обсуждающих реформы в Сибири, способствующие превращению её в культурную зону. В газете, а также в сформированном Григорием Николаевичем кружке молодёжи рассматривались проблемы необходимых в регионе преобразований, пропагандировались идеи сибирского патриотизма и открытия университета. Подобная деятельность встревожила местную администрацию и над Потаниным начали сгущаться тучи. В мае 1865 он был арестован и привлечен к следствию «по делу сибирских сепаратистов». Всего по этому делу оказалось задержано пятьдесят девять человек. Под усиленным конвоем Григорий Николаевич отправился в Омск, где им занялась специально учрежденная комиссия, применившая весь взятый на вооружение царской охранкой арсенал воздействия — непрерывные допросы сменялись очными ставками, а также предложениями сделать откровенное признание. В конце ноября 1865 следственная комиссия закончила свою работу, Потанин, принявший на себя главную вину, обвинялся в «злонамеренных действиях, направленных к низвержению порядка управления, существующего в Сибири, и к ее отделению от Империи». Собранные материалы были отправлены в Санкт-Петербург, а у заключенного потянулись месяцы тоскливого ожидания.
Пребывая в неизвестности относительно своей дальнейшей судьбы, Григорий Николаевич сумел сохранить самообладание и даже добился разрешения продолжить систематизацию и разбор Омского архива, а также написал работы по истории Сибири семнадцатых и восемнадцатых веков. Два с половиной года Потанин ждал приговора. Дело разбиралось в административном порядке заочно, так как судебная реформа Сибирь не затронула. Усиление в стране революционного движения также весьма существенно повлияло на тяжесть наказания. Позднее один из заключенных констатировал: «Адский выстрел 4 апреля 1866 изменил взгляды правительства на наше дело». Лишь в феврале 1868 Сенат вынес приговор, утвержденный императором и направленный для исполнения в Омск. Согласно ему Потанин приговаривался к пяти годам каторжных работ, а затем отправке в отдаленные местности империи. Кажущаяся мягкость вердикта не должна обманывать — согласно уголовному уложению от 1845 в системе наказаний насчитывалось около 180 видов и второе место (после смертной казни) занимала каторга.
В мае 1868 перед отправлением в Финляндию, где Григорию Николаевичу предстояло отбывать наказание, над ним был совершен обряд гражданской казни. Вот как описывал его осужденный: «Меня посадили на колесницу и повесили на грудь дощечку с надписью. Переезд до эшафота был короток... Меня возвели на эшафот, и палач примотал руки к столбу. Потом чиновник зачитал конфирмацию. Время было раннее, и моря голов вокруг эшафота не образовалось — публика стояла в три ряда. Продержав у столба несколько минут, меня отвязали и вернули в полицейское управление». Вечером этого же дня Потанина, закованного в кандалы, отправили в сопровождении жандармов в Свеаборг.
О последующих трех годах на каторге Потанин кратко сообщал в одном из писем: «Первые полтора года работал на площадях, двигал таратайки с камнем, разбивал молотком щебень, пилил дрова, колол лед, пел «Дубинушку». Наконец руководство определило меня в собакобои, и лето я насаждал ужас в собачьи сердца. Затем повысили еще выше — в дровораздаватели, а после этого в огородники. Нас кормили овсом, три года чаю не пил, говядины не ел и ни от кого не получал писем». При помощи сочувствующих офицеров Потанину удалось добиться уменьшения срока каторжных работ, и в конце 1871 его отправили в ссылку в город Никольск, расположенный в Вологодской губернии. Там по протекции местного исправника Потанин устроился на работу к лесничему — писать за крестьян прошения. Вместе с тем опрос просителей из различных поселений уезда позволил ему начать сбор этнографического материала. Кроме того в Никольск исследователь привез свои выписки из томских архивов, на основании которых составил карту расселения финских и тюркских племён в Томской губернии. Эту работу он отправил в правление Географического общества и получил не только благожелательный отзыв, но и сто рублей на продолжение работ, необходимую научную литературу и ряд измерительных приборов.
В январе 1874 в личной жизни Потанина произошло важное событие — он был обвенчан с Александрой Лаврской. Александра Викторовна была натурой одаренной — отлично знала французский и английский, прекрасно рисовала, увлекалась коллекционированием насекомых. Один из современников писал о ней: «Это была застенчивая и скромная женщина... В обществе предпочитала молчать, однако отличалась наблюдательностью, — качество весьма ценное для путешественницы. Мнения и суждения ее были сдержанны, но точны и остроумны. Людей она определяла сразу. Ее проницательность и знание жизни дополняли недостаток практичности погруженного в науку Григория Николаевича, весьма плохо знавшего действительность». Впоследствии хрупкая и болезненная по внешнему виду Александра Викторовна стала постоянным спутником и верным помощником Потанина в его экспедициях.
Вскоре после бракосочетания в феврале 1874 Григорий Николаевич отправил шефу корпуса жандармов прошение с просьбой о помиловании. Поддержал его и вице-президент РГО Петр Семенов, заверивший, что Потанин «крайне «талантливый ученый и честный труженик». К огромной радости Григория Николаевича летом 1874 пришло письмо о его полном прощении, разрешавшее исследователю селиться где угодно, включая столицу. Посетив Нижний Новгород, где жили родные Александры Викторовны, Потанины в конце августа 1874 прибыли в Санкт-Петербург и сняли комнату на Васильевском острове.
Этнограф Григорий Потанин и журналист Александр Адрианов на фоне избы. Начало ХХ века
Вскоре Семёнов-Тян-Шанский предложил Григорию Николаевичу поучаствовать в экспедиции в северный Китай, а также, «дабы дать денежные средства», передал работу, которую начал делать сам — составлять дополнение к третьему тому «Азии» Карла Риттера, посвященному Алтайско-Саянской горной системе. Вместо 25 листов дополнения к весне 1875 Потанин фактически написал новый том в 750 страниц с данными по этнографии и истории. Одновременно с этим Григорий Николаевич активно готовился к предстоящему походу. Под руководством знаменитого геолога Иностранцева он изучал микроскопический анализ горных пород, а летом 1875 совершил этнографическую экскурсию по Крыму, Керчи, Новочеркасску и Ростову-на-Дону.
В начале мая 1876 подготовка к путешествию завершилась, и Потанины отправились в Омск. В конце июля небольшой экспедиционный отряд, включавший кроме супругов кандидата восточных языков, топографа, двух казаков, охотника и студента, работавшего орнитологом и таксидермистом, двинулся из Зайсанского поста в путь и спустя четыре дневных перехода оказался на землях Китая. Первая монгольская экспедиция Григория Николаевича продолжалась до 1878 года. Пройдя на восток от озера Зайсан, путешественники пересекли Монгольский Алтай и достигли города Кобдо, где остановились на зимовку. Во время стоянки, длившейся до весны 1877, исследователи обрабатывали и систематизировали собранный материал, а Потанин внимательно изучал жизнь местного населения. В конце марта экспедиция вышла из Кобдо и двинулась на юг вдоль северных отрогов Монгольского Алтая. Форсировав Гоби, в середине мае путники достигли китайского города Баркуль в предгориях Тянь-Шаня. Затем, посетив город Хами, экспедиция вторично пересекла Гоби, побывала в монгольском городе Улясутай, у озера Косогол и закончила поход в Улангоме.
Вернувшись в столицу, Григорий Николаевич занялся обработкой собранных материалов, одновременно готовясь к новому походу. Доставленные им коллекции произвели в ученых кругах настоящий фурор. Исследователь писал: «Ученые бегают за моими коллекциями, а Академия наук с Энтомологическим обществом уже посоперничали». Помимо обширных геологических, зоологических и ботанических коллекций, этнографических материалов и маршрутной съёмки, экспедиция привезла сведения о путях по Монголии и о торговле в посещенных городах.
В марте 1879 Потанины отправились в Омск, чтобы принять участие во второй монголо-тувинской экспедиций. Поход начался из деревни Кош-Агаче на Алтае. Через город Улангом, мимо озера Хиргис-Нур, путники прибыли в Кобдо, затем пересекли хребет Танну-Ола и проехали вверх по рекам Улукем и Хакем. Поздней осенью они через Саян и Тунку выехали в Иркутск на зимовку. Однако продолжению похода помешали осложнения с Китаем, и в декабре 1880 Потанины вернулись в Северную столицу. Все сведения, добытые в две поездки, были переработаны Григорием Николаевичем и изданы в 1883 географическим обществом в виде четырех томов «Очерков северо-западной Монголии».
Уже в начале февраля 1881 исследователь информировал товарищей о своем новом путешествии в Китай. Интерес к этому проекту оказался настолько велик, что сам император разрешил воспользоваться помощью отправляемого в Тихий океан военного корабля, пароходо-фрегата «Минин». В августе 1883 участники экспедиции отправились на нем в дальнее плавание. В середине января 1884 они уже были в Джакарте, где у судна сломался гребной винт. Путников пересадили на корвет «Скобелев», который перевозил перед этим другого известного исследователя Миклуху-Маклая. В апреле корабль высадил путешественников в городе Чифу, откуда они на пароходе прибыли в Тяньцзин. Через Пекин, северные провинции Китая и плато Ордос путники к концу 1884 дошли до Ганьсу. Целый год Потанин изучал восточные окраины Тибета, а затем через хребет Наньшань и центральную Монголию вернулся в Россию. Экспедиция завершилась в октябре 1886 в городе Кяхте — за плечами ее участников, собравших колоссальный по объему и уникальный по составу материал, осталось более 5700 километров пути.
Фактически кругосветное путешествие принесло Григорию Николаевичу всероссийскую славу. РГО наградило его высшей наградой — золотой Констанстиновской медалью. Один из современников писал о нем: «Потанин, которому уже перевалило за пятьдесят лет, поражал своим здоровым и моложавым видом. Прекрасно сохранившийся человек, он был чуть ниже среднего роста, коренастый, крепко сбитый и хорошо сложенный, с оттенком киргизского происхождения. Много видевший и много испытавший, он был интересным собеседником, разносторонне начитанным, обладающим значительной эрудицией...».
До июля 1887 Потанины жили в Санкт-Петербурге, а в октябре месяце прибыли в Иркутск, где Григорий Николаевич еще в марте этого года был выбран правителем дел Восточно-Сибирского отдела РГО. Находясь на этой должности до 1890, известный ученый-путешественник показал себя выдающимся организатором науки. Получая каждый год на содержание отдела небогатую субсидию в две тысячи рублей, он сумел значительно увеличить бюджет благодаря пожертвованиям местных предпринимателей. Вырученные средства были направлены на расширение деятельности, а также создание новых секций, в частности статистики, этнографии, физической географии. Обыденным явлением также стали публичные доклады по естественнонаучным проблемам, с которыми неоднократно выступал и сам Потанин. В то же время жили супруги в Иркутске очень скромно, снимая одну комнату во флигеле.
Летом 1890 Григорий Николаевич принял решение уехать из Иркутска, поскольку чересчур загруженный делами никак не мог закончить отчет о своей экспедиции в Китай. В Санкт-Петербург Потанины прибыли в октябре и пробыли там два года. Научные труды исследователя произвели на широкую публику неизгладимое впечатление. В книгах ученого не было описаний тягостей походов и сражений с дикими племенами, а только живое восприятие незнакомой, однако интересной жизни народов, проникнутое уважением и любовью к ним. Как никто другой Григорий Николаевич сумел показать высокую культуру и богатый внутренний мир жителей Центральной Азии. Необходимо отметить, что в отличие от Пржевальского и Певцова, путешествовавших с военным конвоем, Потанины не имели не только охраны, но даже оружия. Местные жители в результате испытывали к ним больше доверия, нежели к другим путникам. Даже тангуты и шираегуры — племена, которые считались отпетыми разбойниками, — к Григорию Николаевичу относились дружески, во всем помогая экспедиции. Много времени Потанины проводили в селениях и стойбищах, буддийских монастырях и китайских городах, а потому изучили быт и нравы этих народов не в пример лучше других путешественников. А супруга исследователя собрала уникальные сведения о семейной жизни и интимной обстановке, недоступной для посторонних мужчин.
Богатство собранных Григорием Николаевичем результатов побудило РГО в 1892 снарядить четвёртую экспедицию под его начальством для продолжения исследований восточной окраины Тибета. Согласовав вопросы финансирования и организации предстоящего похода, супруги осенью отправились в Кяхту, где собрались остальные участники. Уже в Пекине, куда путники прибыли в ноябре 1892, возникла проблема со здоровьем Александры Викторовны — ее организм был сильно ослаблен предшествующими путешествиями. Осмотревший ее доктор при русском посольстве сообщил о важности полного покоя, однако отважная женщина наотрез отказалась от предложения оставить экспедицию и на все уговоры отвечала, что не может отпустить Григория Николаевича одного.
16 декабря караван выступил через город Сиань к предгорьям Тибета. В апреле путники были уже в Дацзянлу. Здесь Александре Викторовне стало вконец плохо. Экспедиция отправилась обратно в Пекин, но в дороге жену Потанина поразил приступ инсульта. 19 сентября 1893 Александра Викторовна скончалась. Потрясение Григория Николаевича было настолько сильным, что он отказался от дальнейшего участия в походе, разрешив спутникам самостоятельно принять решение о продолжении исследовательских работ. Морем он выехал в Россию и через Одессу и Самару добрался до Санкт-Петербурга.
После смерти супруги Потанин более не предпринимал крупных экспедиционных проектов. В апреле 1895 он посетил Смоленск и Омск, а затем отправился в Кокчетавский уезд на родину умершего друга Чохана Валиханова. Кроме мемориальной составляющей, путешествие имело целью сбор этнографического и фольклорного материала в казахских стойбищах и аулах. В 1897 путешественник побывал в Париже и Москве, а летом 1899 выехал в Сибирь, где совершил экспедицию по изучению гор Большой Хингана. Главной целью являлось изучение легенд, поверий, преданий, пословиц и сказок обитавших там монгольских племен. Краткий очерк об этой поездке вышел в 1901, в это же время увидел свет отчет о последнем путешествии в Китай.
Тогда же Потанин принял окончательное решение возвратиться на постоянное жительство в Сибирь. В июле 1900 он прибыл в Иркутск, где его встретили весьма радушно и вновь избрали правителем дел Восточно-Сибирского отдела РГО. Однако в этом месте неутомимый исследователь не задержался — в мае 1902 он перебрался в Томск, где и прожил оставшиеся годы. В городе Григорий Николаевич активно занимался научной и культурно-просветительной деятельностью — руководил Советом Общества попечения о начальном образовании, был хранителем томского Музея прикладных знаний, организовал Томское общество изучения Сибири, Сибирский студенческий кружок, литературно-артистический кружок, литературно-драматическое общество. Один из горожан вспоминал: «Все начинающие поэты и литераторы, учителя и учительницы, студенты и курсистки, как растенья к солнцу тянувшиеся к нему, чувствовали в нем не генерала от литературы, не строгого наставника, а старшего, простого и доброго товарища, с которым дерзали шутить и спорить и который сам всех баловал своими шутками, рассказами и сказками о Востоке».
Стоит отметить, что в это же время материальное положение знаменитого путешественника было весьма плачевно. В письме к товарищу он сообщал по этому поводу: «Живу на свою пенсию, зарабатывать к ней прибавку не могу и не умею». Жить на двадцать пять рублей в месяц было поистине трудно. И тогда друзья Потанина склонили его писать воспоминания, чтобы, помимо небольшого гонорара за случайные статьи, известный путешественник мог иметь хоть какой-то заработок. Однако к 1913 у Григория Николаевича из-за катаракты сильно ослабло зрение, самостоятельно писать он уже не мог, и был вынужден надиктовывать свои мемуары.
В 1911 Потанин во второй раз женился на барнаульской поэтессе Марии Васильевой. С ней исследователь состоял в длительной переписке, а также участвовал в её литературной деятельности. Григорий Николаевич рассчитывал, что Васильева сможет заменить ему покойную жену, однако жестоко ошибся. В 1917 она оставила уже тяжелобольного путешественника и уехала домой в Барнаул.
Февральская революция застала Потанина в самый разгар работ над воспоминаниями. Несмотря на свою фактическую и формальную отстраненность от реальных политпроцессов в глазах участников и руководителей антибольшевистского движения первой половины 1918 Потанин оставался в Сибири самым авторитетным лидером. В конце марта 1918 от имени своих товарищей он обратился с обращением «К населению Сибири», распространявшемуся в виде листовок и напечатанному в газетах.
Незадолго до кончины Григорий Николаевич сказал квартирной хозяйке: «Вот я и умираю. Моя жизнь окончена, а жаль. Хочется жить, хочется знать, что дальше будет с милой Россией». Потанин умер 30 июня 1920 в восемь утра и был похоронен на «профессорской» части кладбища Иоанно-Предтеченского женского монастыря. После Великой Отечественной войны и монастырь, и кладбище отправились под снос. С огромным трудом местным энтузиастам осенью 1956 удалось перезахоронить останки великого путешественника в Университетскую рощу Томского университета. В 1958 на могиле Потанина был открыт памятник-бюст.
По материалам книги В.А. Обручева «Григорий Николаевич Потанин. Жизнь и деятельность» и биографического очерка М.В. Шиловского «Г. Н. Потанин»
Автор Ольга Зеленко-Жданова
Подпишись: