Цвета военного неба: реактивная экзотика в бою
Подобно естественному эволюционному процессу, история развития авиационных конструкций знает множество тупиковых ветвей и нежизнеспособных мутаций. В таких случаях обычно ограничивались опытными экземплярами или малой партией для войсковых испытаний, однако «тупиковый и нежизнеспособный» ракетоплан «Мессершмитт» Me 163 выпускался достаточно большой серией, хотя в практическом применении всё равно остался штучным изделием сомнительной эффективности.
Ещё в первой половине 30-х годов стало ясно, что рост скорости винтовых самолётов скоро упрётся в «аэродинамический тупик», выйти из которого поможет только использование принципиально нового движителя. К тому времени уже существовало несколько типов реактивных двигателей, имевших свои достоинства и недостатки. На самом раннем этапе развития этих устройств наибольшее число «плюсов» имели жидкостные моторы.
По сравнению с турбинами ЖРД были конструктивно проще, дешевле в производстве, компактнее и легче при той же (или более высокой) тяге и обеспечивали лучшую аэродинамическую чистоту установки на планер, что упрощало достижение более высокой скорости.
Разумеется, наряду с плюсами имелись и минусы: сильная ядовитость и высокая химическая агрессивность компонентов топлива серьёзно осложняли работу и несли постоянный риск жизни и здоровью лётного и технического персонала, чрезмерная «прожорливость» двигателя делала продолжительность полёта просто смешной, что дополнительно усугублялось отсутствием крейсерского режима работы, поскольку уменьшение тяги не приводило к заметной экономии топлива. В итоге основное развитие пошло по турбо-реактивной линии, а ЖРД нашли применение в основном на экспериментальных машинах. Единственным ракетопланом дошедшим до боевого применения стал Me 163B Komet («Комета»).
В его случае к врождённым недостаткам ракетопланов вообще добавилось наследие опытовых DFS 194 и Me 163A, не изжитое при слишком поспешном переходе к модификации B, унаследовавшей от них плохо подходящую боевому самолёту посадочную лыжу и кабину с отсутствием обзора назад. К тому же двигатель, под который проектировался Me 163B, на тот момент существовал только на бумаге, а когда всё же был построен, продемонстрировал расход топлива втрое выше расчётного. А так как было уже поздно что-то менять, то время моторного полёта при полной заправке сократилось с проектных 12 и обещаных «мотористами» 13 минут до всего лишь четырёх с соответствующим уменьшением боевого радиуса аппарата и его превращением в ярко выраженный перехватчик обьектовой ПВО. Фактически, «настоящим» истребителем должен был стать только Me 263, но его хоть и сделали, но не успели запустить в серию до конца войны.
Me 163B на испытаниях показал даже слишком высокую скорость, вынуждающую проводить атаки «крепостей» на планировании с выключенным двигателем, а по итогом учебных воздушных боёв оказалось, что атака более маневренной цели, чем тяжёлый бомбардировщик, малоэффективна, а сражаться с истребителями вообще дело безнадёжное.
Первые боевые вылеты
Первоначально предполагалось, что «кометы» заступят на боевое дежурство ещё в 1943 году, но сроки постоянно срывались, в основном по вине производителей, а потом на пятки Me 163 начали наступать турбореактивные Me 262 и Ar 234. Тем не менее, хоть гандикап оказался совсем небольшим, эру боевого применения реактивной авиации всё же довелось открыть ракетопланам.
13 или 14 мая 1944 года первый боевой старт совершил командир «Испытательной Команды 16» майор Вольфганг Шпете (Wolfgang Späte) на Me 163B V41. Накануне механики части по собственной инициативе и без ведома начальства выкрасили этот аппарат в красный цвет в честь лучшего аса Первой мировой Манфреда фон Рихтгофена. Сам Шпете оказался совсем не рад подобной идее, считая её слишком наглой и, как минимум, преждевременной для ещё не успевшего повоевать типа, но препятствовать «инициативе снизу» всё же не стал.
Первый раз “Rote Kampfflieger” подняли на перехват одиночного «Тандерболта», но в процессе набора высоты отключился двигатель самолёта. Благо противник не обратил внимание на яркую «тропическую бабочку», иначе всё могло закончиться плачевно для немцев.
Всего до конца месяца четыре пилота EKdo.16 на трёх самолётах совершили семь боевых вылетов на перехват мелких групп и одиночных самолётов противника, но каждый раз им что-то мешало: то технические неполадки, то ошибки пилотов или персонала станции наведения. Только однажды, 29 мая удалось сблизиться с неприятелем, но у обер-лейтенанта Пауля-Рудольфа Опица (Paul Rudolf Opitz) не получилось выйти на дистанцию открытия огня. Зато его визави, пилот фоторазведывательного «Спитфайра» флайт-лейтенант Джеффри Крэкенторп (Geoffrey R. Crakanthorp) из 542-й эскадрильи RAF смог хорошо рассмотреть немецкий истребитель и описал в послеполётном рапорте его внешний вид и продемонстрированные возможности. По результатам разбора этого документа британская разведка сделала заключение о начале боевого применения Me 163.
По стечению обстоятельств буквально на следующий день «Летающие Крепости» провели налёт на авиабазу Бад-Цвишенан, после которого которого 16-я команда смогла возобновить тренировочные и испытательные полёты только 15 июня, а в боевых вылетах участия больше не принимала.
К тому времени первые строевые части Me 163 – 1. и 2./JG 400 уже завершали процесс боевой подготовки, но им пока строго запрещалось участвовать в боях и предписывалось маскировать свои самолёты при появлении разведчиков противника.
Для 1-го штаффеля запрет сняли в начале июля и 6 числа фельдфебель Рудольф Циммерман (Rudolf Zimmermann) выполнил первый боевой вылет в истории JG 400, безрезультатно пытаясь перехватить самолёт-разведчик. Днём позже унтерофицер Курт Шибелер (Kurt Schiebeler) дважды взлетал по тревоге, но тоже безуспешно. На этом боевая работа «ракетчиков» в Витмундхафене завершилась, и 10-го они начали перебазирование в Брандис под Лейпцигом.
Лётчики 2-го штаффеля вступили в бой во второй половине августа, совершив из голландского Венло несколько безрезультатных групповых вылетов на отражение дневных рейдов американских и британских четырёхмоторников, а в первых числах сентября тоже перебазировались в Брандис.
Хроника воздушных боёв I./JG 400
Перебравшись на новое место, 1./JG 400 возобновила боевые вылеты во второй половине июля, а потом к ней присоединились 2-я и новосформированная 3-я эскадрильи. Изредка «кометы» пытались перехватить разведчики «Москито», но основной из задачей стало прикрытие Лейпцига и ближайших окрестностей от ударов тяжёлых бомбардировщиков.
28 июля во время рейда 766 бомбардировщиков USAAF на Мерзебург и Лейпциг американские экипажи отметили присутствие в районе цели нескольких ракетопланов, которые, однако, так и не вступили в бой, хотя две машины и прошли прямо сквозь боевые порядки «крепостей». «Мустанги» 359-й FG пытались перехватить эту пару, но не имели шансов из-за слишком высокой скорости противника.
После получения отчётов об этой миссии командование 8-х ВВС распорядилось держать истребители непосредственного прикрытия по возможности близко от сопровождаемых бомбардировщиков, дабы увеличить шансы воспрепятствовать атакам реактивных перехватчиков.
Других мер вводить не стали, равно как и разрабатывать особую тактику борьбы с Me 163. Да она и не требовалась, так как встреч с этими самолётами было мало, а результативных боёв с ними и того меньше, так что в без проблем отследить кто, кого, когда и как именно сбивал.
29 июля 1944 года пилот P-38 из 434-й FS 479-й FG капитан Артур Джеффри (Arthur F. Jeffrey), закончивший войну с 14 победами, а на тот момент имевший на счету только одну, при отходе бомбардировщиков от Мерзебурга заметил одиночный Me 163, подбирающийся сзади к повреждённому и отставшему от строя B-17G из 100-й BG.
Предупредив ведомого, он начал пикирование, но немецкий пилот тоже смотрел по сторонам и вовремя заметил опасность. Переведя машину в набор высоты, он вместо прямолинейного полёта с быстрым разрывом дистанции начал выполнять «змейку». Очевидно, так он держал под наблюдением заднюю полусферу и мог видеть приближающуюся пару разогнавшихся на пикировании «Лайтнингов».
Дистанция была ещё достаточно большая, но ведущий всё же открыл огонь и «Комета» развернулась навстречу ему, устремившись в лобовую атаку. Разойдясь бортами, оба истребителя встали в вираж, и тут сразу сказалось несомненное преимущество поршневой машины, без проблем вышедшей на нужный угол упреждения для ведения прицельного огня.
После нескольких разворотов под постоянным обстрелом немец понял, что добром это не кончится и переворотом через крыло ушёл вниз, решив оторваться на пикировании. Американец же последовал за ним, продолжая стрелять и, по собственному мнению, попадать, но скорость быстро росла, и лётчику пришлось бросить преследование, занявшись собственной теряющей управление машиной. С большим трудом Джеффри всё же вышел в горизонтальный полёт, на некоторое время потеряв зрение от перегрузок. Что стало с противником, он не видел, но был уверен в своей меткости, а потому заявил его предположительно сбитым. Его ведомый оказался не столь настойчив в погоне и начал вывод из пикирования на меньшей скорости, а потому следил за неприятелем, пока тот не скрылся в облаках на высоте 3000 футов, всё ещё продолжая пикирование с огромной скоростью 550-600 миль/час.
При разборе боевых рапортов командование сочло, что ракетоплан, скорее всего, так и не вышел из пикирования и заявку Джеффри повысили в категории до подтверждённой победы, ставшей первой, когда-либо одержанной над пилотируемым летательным аппаратом с реактивным движителем и единственной таковой, одержанной на P-38. Однако в действительности все летавшие в тот раз «Кометы» благополучно вернулись на базу.
16 августа группу эскорта из 370-й FS 359-й FG вёл командир этой части подполковник Джон Мерфи (John B. Murphy) и во время отхода бомбардировщиков от Галле он заметил поднимающиеся снизу белые следы работающих ракетных двигателей и решил не дожидаться, пока станет ясно, на кого именно нацелились немцы, а действовать превентивно. Предположив, что наиболее лакомой целью для перехватчиков будут «подранки», он вместе с ведомым, 2-м лейтенантом Сирилом Джоунсом младшим (Cyril W. Jones Jr.), начал пикировать в сторону повреждённого B-17G из 323-й BS 91-й BG, в одиночестве «ковыляющего» на двух моторах значительно ниже и немного в стороне от остальных бомбардировщиков.
Решение оказалось правильным, но запоздалым и помешать первой атаке одиночного ракетоплана пара «мустангов» не смогла, однако неприятных последствий это не принесло: 1-й лейтенант Уолтер Маллинс (Walter R. Mullins) так активно маневрировал, что его покалеченная «крепость» избежала дополнительных повреждений, а там и помощь подоспела.
Пикирующие «мустанги» оказались быстрее атаковавшего на планировании Me 163 и быстро нагнали его. Мерфи открыл огонь и видел попадания, но потом вынужден был отвернуть в сторону, чтобы не проскочить вперёд и самому не попасть под удар, и на этом маневре он потерял из виду как противника, так и собственного напарника.
Джоунс, державшийся чуть сзади, принял «эстафету» атаки и продолжал висеть на хвосте у «гунна», выполнившего переворот через крыло, и уже в пикировании всадил в него очередь, от которой разлетелось на куски остекление кабины. Когда скорость начала опасно рости, американец вышел в горизонтальный полёт и потерял из виду противника. Командира поблизости тоже не оказалось, поэтому лётчик вернулся на базу самостоятельно и, будучи уверенным, что убил немецкого пилота, сделал заявку на уничтоженный самолёт противника, успешно прошедшую процедуру проверки и ставшую его второй победой из шести за войну.
Мерфи, оставшись один, вскоре заметил ещё одну «Комету», с выключенным двигателем идущую вниз пологой спиралью. Спикировав, он быстро зашёл в хвост неприятелю и открыл прицельный огонь. Сначала полетели куски обшивки, потом что-то взорвалось, но проследить за дальнейшим падением не удалось, потому что пришлось переключить внимание на проявившийся поблизости новый конденсационный след работы ЖРД. Немного подумав, лётчик решил, что в одиночку и с малым остатком бензина в новый бой ввязываться не стоит и взял курс на базу. По возвращении он заявил и получил подтверждение на один повреждённый Me 163 (первый атакованный) и один сбитый, с которым он довёл свой личный счёт до финальных 6¾ уничтоженных.
Судя по всему, Мерфи, и Джоунс последовательно атаковали один и тот же «Мессершмитт», потому что по немецким данным американские истребители тогда сбили только один Me 163, пилот которого, лейтенант Хартмут Рилл (Hartmut Ryll) стал первым погибшим в бою лётчиком JG 400.
Почти одновременно с описанными выше боестолкновениями в направленной на Бёлен армаде верхняя «боевая коробка», составленная из B-17G 365-й BS 305-й BG, подверглась нападениям двух ракетопланов. Первым в атаку вышел фельдфебель Герберт Штразницки (Herbert Straznicky), нацелившийся на «крепость» 2-го лейтенанта Дональда Уолтса (Donald M. Waltz) и провёдший стандартный заход из задней полусферы. Его атаку встретил «Чарли с хвоста» штаб-сержант Говард Кейсен (Howard J. Kaysen), открывший огонь ещё на 900 ярдах и продолжавший стрелять, пока «реактив» не отвернул в сторону в полусотне ярдов от бомбардировщика. Потом ракетоплан задымил и устремился к земле, оставляя за собой чёрный шлейф, а чуть позже раненый немецкий пилот воспользовался парашютом.
Пять минут спустя свою атаку провёл фельдфебель Зигфрид Шуберт (Siegfried Schubert), выбравший целью бомбардировщик 2-го лейтенанта Чарлза Лавердьера (Charles Laverdierre). В двух заходах он нанёс ему достаточно серьёзные повреждения и убил двух членов экипажа, но сбить так и не сумел, хотя немецкое командование и засчитало всем троим упомянутым пилотам Me 163 по одному успеху категории “Herausschuss” (выбит из строя), ставших первыми боевыми успехами ракетных истребителей. Чуть позже одну из этих побед отменили, но какую именно, не известно.
24 августа при отражении очередного налёта на Мерзебург фельдфебель Шуберт поставил рекорд, одержав две победы в одном бою. Один B-17G из 92-й BG он действительно сбил на месте, открыв реальный, а не «бумажный» счёт побед Me 163, а второй сильно повредил, так что тот упал на обратном пути.
Ведомый Шуберта лейтенант Ханс Ботт (Hans Bott), не сумевший поучаствовать в том бою из-за отказа двигателя, сразу после возвращения на аэродром снова поднялся в воздух на «Комете» раннего выпуска с вооружением из пары 20-мм пушек (а не 30 мм как на машинах основной серии) и несмотря на отказ одной из них сумел сбить B-17G из 457-й BG.
11 сентября отставшая от строя «крепость» из 486-й BG сбилась с курса и прошла прямо над аэродромом Брандис, в результате чего с четырёх заходов была сбита унтерофицером Шибелером, взлетевшем «по зрячему» тоже на старом аппарате с 20-мм пушками.
28 сентября в районе цели (Мерзебурга) атакующий Me 163 после второго прохода сквозь строй бомбардировщиков оказался в 400 ярдах от истребителя 1-го лейтенанта Эдуарда Уилси (Edward L. Wilsey) из 374-й FS 361-й FG. После быстрого доворота на «реактив» лётчик открыл огонь. Немец начал производить маневры уклонения, но как только он возвращался к прямолинейному полёту, рядом снова проходили трассы, и всё начиналось по новой.
Постепенно дистанция боя и скорости противников росли, и когда стрелка спидометра перешла за 500 миль/ч, «мустанг» начало всё сильнее трясти. На 8 тысячах футов Уилси прекратил преследование и вывел машину в горизонтальный полёт, вкоре потеряв из виду пикирующий «Мессершмитт». Ведомый следил за ним чуть дольше – до высоты 5000 футов, но что было дальше тоже не видел, поэтому победу записали в разряд предположительных.
Обер-лейтенант Франц Рёсле (Franz Rösle), командир ещё не до конца сформированного 3-го штаффеля JG 400 в этом бою был ранен в голову и левую руку и разбил машину при посадке на аэродром, на несколько месяцев угодив в госпиталь.
7 октября капитан Элмер Тейлор (Elmer A. Taylor) из 385-й FS 364-й FG со своим звеном участвовал в сопровождении бомбардировщиков на Руланд и при проходе южнее Лейпцига увидел «Комету», атакующую отставший от строя B-17. Начав пологий нисходящий разворот, он построил маневр так, чтобы оказаться на хвосте «реактива», когда тот завершит очередную атаку.
Не замечая опасности, немец продолжал прямолинейный полёт на необычно малой скорости, так что догнать его удалось очень быстро. Ведя огонь со 100 ярдов, американец видел множество попаданий по хвосту, фюзеляжу и крыльям, и только тогда противник начал реагировать, попытавшись уйти переворотом через крыло.
Последовав за ним, Тейлор понял, что слишком разогнался и сейчас проскочит вперёд, поэтому приказал включаться в атаку второй паре – 1-м лейтенантам Уилларду Эрфкампу и Эверету Фарреллу (Willard G. Erfkamp & Everett N. Farrell), а сам с ведомым остался прикрывать товарищей с высоты.
«Вцепившись в хвост» противнику, Эрфкамп следовал за ним в крутой нисходящей спирали, периодически поливая огнём, но тот, словно заговорённый, отказался загораться, или терять управление. «Мессершмитт» вышел из пикирования у самой земли, чтобы так же под огнём сходу совершить экстренную посадку на удачно подвернувшемся лугу. Загорелся он только когда оба «мустанга» проштурмовали его на земле.
Этот Me 163, пусть и не сбитый, но всё же сочтённый уничтоженным, в итоге стал совместной подтверждённой воздушной победой Тейлора и Эрфкампа. Американцы посчитали немецкого лётчика убитым (Эрфкамп видел, как он начал выбираться из кабины, но под огнём упал обратно на кресло), однако в действительности фельдфебель Циммерман из этой переделки вышел невредимым, да и его истребитель пострадал не так уж сильно и после ремонта был возвращён в строй.
При отражении того же рейда опять отличился унтерофицер Шибелер, которому засчитали победу категории “HSS”. Американцы признают потерю одного B-17 из 95-й BG от огня Me 163, но трудно сказать, ответственнен ли за неё именно этот пилот, или кто-то ещё, не ставший заявлять победу.
Ещё одним достойным упоминания событием той же операции стала гибель самого результативного пилота-«ракетчика» фельдфебеля Шуберта (три победы), разбившегося после отказа двигателя на взлёте.
2 ноября при отражении налёта на Мерзебург «кометы» провели несколько воздушных боёв. Фельдфебелю Гансу Видеману (Hans Wiedemann) из 1./JG 400 засчитали один сбитый B-17, но американские данные этого не подтверждают.
Пилот 2-го штаффеля лейтенант Гюнтер Андреас (Günter Andreas) тогда тоже вышел в атаку на B-17, но попал под огонь его кормового стрелка. Очередь пришлась по фюзеляжу, три пули остановило бронестекло, а ещё несколько попали по кабине истребителя. Лётчик тут же прекратил атаку и решил подготовиться к быстрому покиданию самолёта, если вдруг начнётся пожар, но аварийный сброс фонаря не сработал. Понадеявшись, что всё дело в скоростном напоре, Андреас выключил двигатель и начал сбрасывать скорость небольшими отворотами, в процессе пролетев сквозь строй бомбардировщиков, а потом непреднамеренно начал поворачивать, что американцы приняли за намерение провести следующий заход. Скорость машины к тому времени упала с 600 км/ч до 250, и крышку фонаря наконец удалось открыть… и именно в этот момент на «Комету» обрушилась пулемётная очередь.
Ведущий одной из групп эскорта, командир 336-й FS 4-й FG капитан Фред Гловер (Fred W. Glover) заметил самолёт Андреаса ещё когда тот только готовился к атаке и, поняв куда тот нацелился, устремился на перехват, с районе пересечения двух траекторий сумев выйти на дистанцию менее 400 ярдов. Последовал быстрый доворот на 90 градусов, прицельный огонь с попаданиями по хвосту, крыльям и кабине – и после взрыва где-то в нижней части фюзеляжа горящая «Комета» свалилась в пикирование.
Андреас попытался вывести машину в горизонтальный полёт, но сразу понял, что после взрыва, перебившего тросы управления, она стала абсолютно неуправляема. Оставалось только прыгать, но это оказалось практически невозможно из-за быстро растущей скорости и перегрузок от беспорядочного кружения. К счастью, самолёт вдруг задрал нос, быстро теряя скорость, так что лётчик сумел воспользоваться парашютом.
Чуть позже с другой стороны общего потока бомбардировщиков, где на страже стояли лётчики 335-й FS 4-й FG во главе с «офицером по операциям» этой эскадрильи капитаном Луисом Норли (Louis H. Norley), позади истребителей из облаков выскочила «Комета», идущая вниз в спиральном планировании – обер-фельдфебель Якоб Болленрат (Jakob Bollenrath) из 2./JG 400 уже завершил боевой вылет и готовился к посадке в Брандисе.
Заметив появление нового действующего лица, Норли быстро развернулся и бросился в погоню. Дистанция была слишком большой, но он всё же нажал на гашетку, надеясь, что неприятель примется маневрировать и потеряет скорость. Так и получилось: Me 163 начал разворот и P-51D его быстро нагнал. Капитан открыл огонь с 280 ярдов, прекратил на 50, а потом пошёл на второй заход. В этот момент противник включил двигатель, но всего на несколько секунд (вероятно, на остатках топлива), поэтому далеко оторваться не сумел. После второй атаки «Комета» завалилась на спину и перешла в пикирование, а по её фюзеляжу побежало пламя. Самолёт врезался в землю в непосредственной близости от своего аэродрома, пилот погиб.
При отражении того же налёта пропал без вести недавно произведённый в обер-фельдфебели Герберт Штразницки. Место его гибели обнаружили только через 10 дней, и судя по разлёту обломков, самолёт взорвался в воздухе. Немцы предположили, что он был сбит истребителями противника, но американцы в тот день заявляли только два сбитых Me 163. Гловер тогда довёл личный счёт до 6⅓, Норли – до 9⅓, а закончили войну оба с 10⅓ победами.
3 марта 1945 года ракетопланы в очередной раз участвовали в отражении налёта USAAF и есть информация о двух победах пилота 1./JG 400 обер-лейтенанта Августа Хахтеля (August Hachtel). Однако толком не ясно, были ли они официально засчитаны и если да, то в какой категории. В любом случае, американские данные не подтверждают потерь бомбардировщиков от атак Me 163.
15 марта американцы «рейдили» окрестности Берлина. «Кометы» на пределе дальности всё же смогли дотянуться до бомбардировщиков, хотя успехов им это не принесло. Один из истребителей эскорта, капитан Реймонд Уэтмор (Raymond S. Wetmore) из 370-й FS 359-й FG в районе Виттенберга заметил пару Me 163, кружившую на 5000 футов ниже высоты полёта бомбардировщиков, и направился в их сторону, а подойдя ближе, начал пикирование.
На дистанции в 3000 ярдов немцы обнаружили идущее на них звено «Мустангов». Один из них включил двигатель и перешёл в крутой (70 градусов) набор высоты, что стало неверным решением. Ракетоплан, конечно, быстро оказался на пару тысяч футов выше противника, но на этом его баки окончательно опустели и двигатель отключился. Лётчику оставалось только попытаться уйти пикированием, причём он оказался в заведомо худшей ситуации, чем если бы сразу так решил. Американцы, разумеется, тут же погнались за убегающей «дичью».
Скорость быстро дошла до опасного предела, но Уэтмор всё же удержался на хвосте «Мессершмитта». Открыв огонь с 200 ярдов, он видел как от противника полетели обломки, а потом тот заложил правый вираж и после попадания ещё одной очереди загорелся и закувыркался вниз, потеряв изрядный кусок левой плоскости. Уже около земли немецкий пилот сумел покинуть гибнущую машину.
Вернувшись на базу Уэтмор заявил и получил подтверждение на воздушную победу, с которой довёл свой счёт до финальных 21¼. К сожалению, немецкие данные об этом боестолкновении отсутствуют, поэтому не известно, кто там был и что с ним стало. Заманчиво связать этот случай с катастрофой, в которой погиб пилот 1./JG 400 обер-фельдфебель Фридрих Ройкауф (Friedrich Reukauf), но в отсутствие подробностей это останется бездоказательной гипотезой.
16 марта в районе Лейпцига экипаж флаинг-офицера Реймонда Хейса (Raymond M. Hays, американский доброволец в RCAF) из 544-й эскадрильи RAF на разведчике «Москито» PR.XVI подвергся (по британским данным) одновременной атаке сначала двух, а потом трёх Me 163 и, получив изрядную долю свинца, пошёл вниз с горящим правым двигателем. Немцы падения не наблюдали, но ситуацию посчитали очевидной и записали победу на унтерофицера Рольфа Глогнера (Rolf Glogner) из 2./JG 400. Однако в действительности пожар удалось потушить и «янки» на одном двигателе благополучно дотянул до линии фронта, но из-за повреждённого колеса разбил машину на посадке.
10 апреля более двух сотен четырёхмоторников («Ланкастеров» и «Галифаксов») и несколько «Москито» в сопровождении истребителей «Мустанг» Mk.III провели рейд на Моккау и Энгельсдорф. В районе обеих целей британцы подверглись атакам Me 163.
Глогнер, к тому времени уже фельдфебель, тогда летал на обычной «Комете» и одержал свою вторую победу над «Москито», которая опять не находит подтверждения британскими данными. А его товарищ по эскадрилье лейтенант Фридрих Кельб (Friedrich Kelb) стартовал на одном из «специальных» Me 163, задействованных в испытаниях системы SG500 «Ягдфауст», для которой этот вылет стал единственным известным боевым применением.
Нацелившись на «Ланкастер» 405-й эскадрильи RCAF, лидировавший одну из групп, идущих на Энгельсдорф, Кельб незамеченным (или проигнорированным) подобрался к бомбовозу сзади и, держась на 100 метров ниже, прошёл точно под бомбардировщиком. По срабатыванию фотоэлемента, установленные в крыле 50-мм гранатомёты произвели залп и со стороны показалось, что бомбардировщик взорвался и начал падать, горя и разваливаясь на куски.
Повреждения действительно оказались значительными: серией взрывов оторвало кормовую турель со стрелком внутри и правую килевую шайбу, сильно измочалило оба руля высоты и изрядно «издыркало» левую шайбу, а прошившие фюзеляж осколки добавили внутренних повреждений и тяжело ранили стрелка в верхней башне. Покалеченный бомбер свалился в неуправляемое пикирование, но экипажу всё же удалось совладать с ним и не только вывести в горизонтальный полёт, но и дотянуть до Англии. Там большая часть «пассажиров» покинула машину, но пострадавший стрелок не мог воспользоваться парашютом, а потому командир экипажа сквадрон-лидер Кэмбл Масселс (Campbell H. Mussels) тоже остался и благополучно совершил посадку на ближайшем аэродроме.
Взорвавшийся и падающий «Ланк» видели и истребители эскорта, тут же вознамерившиеся отплатить «убийце». Ведущий одного из звеньев 165-й эскадрильи RAF флаинг-офицер RAAF Джон Хэслоп (John M. Haslope) на полном газу пикировал на «реактив», а тот почти вертикально поднимался на ракетной тяге. Заметив опасность, немец начал доворачивать навстречу «Мустангу», но австралиец успел открыть огонь первым, однако промахнулся.
После нескольких горизонтальных виражей Кельб перешёл в нисходящую спираль и на этом маневре попал ещё под несколько прицельных очередей, на этот раз увенчавшихся видимыми попаданиями. Преследуя противника, Хэслоп услишком сильно разогнался и на высоте 3000 футов вышел в горизонтальный полёт с «поведёнными» крыльями, из-за чего его аппарат потом признали неремонтопригодным.
«Комета» же продолжала «спиралить» дальше к земле, а потом выровнялась и пошла на посадку. Несколько пилотов «Мустангов», наблюдавшие за ним, не входя в зону зенитного прикрытия, доложили, что ракетоплан разбился и даже взорвался недалеко от аэродрома, поэтому Хэслопу засчитали единственную в его карьере воздушную победу. В действительности Кельб совершил вполне штатную посадку, максимум добавив своему истребителю повреждений, а сам не пострадал. В итоге обе стороны записали себе победы резонно, но ошибочно.
Описанный эпизод стал последним боевым вылетом I./JG 400, а 14-го пришёл приказ на уничтожение оставшейся техники и перевод личного состава в пехоту.
Вторая группа
II./JG 400 заступила на боевое дежурство в самом конце 1944 года, базируясь исходно в Померании, а позже поэскадрильно обосновавшись на аэродромах Северной и Северо-Западной Германии. «Работала» она менее активно, чем первая, да и документы сохранились в меньшем объёме, в итоге достоверно можно говорить только об одном решительном успехе её лётчиков, причём уже под самый «занавес» войны: 22 апреля во время отражения крупного рейда Бомбардировочного Командования на Бремен командир 5./JG 400 обер-лейтенант Франц Войдих (Franz Woidich) одержал победу над «Ланкастером».
Боевая потеря тоже известна лишь одна, причём не связанная с вылетами на перехват, и «Комета» там в буквальном смысле пошла прицепом к сбитому Bf 110: 14 апреля пилот 1-го штаффеля 1-й группы обер-фельдфебель Вернер Нельте (Werner Nelte) перегонял истребитель с одного аэродрома 2-й группы на другой и как обычно в таких случаях летел «на привязи» за буксировщиком, при этом никто из лётчиков не знал о присутствии в воздухе истребителей противника, незаметно подошедших к аэродрому Нордхольц на малой высоте.
Командир 41-й эскадрильи сквадрон-лидер Джон Шеперд (John B. Shepherd) тогда вёл четвёрку «Спитфайров» Mk.XIV на «вооружённую разведку» и, заметив два самолёта противника, устремился в атаку. Поняв, что имеет дело со «сцепкой», он нацелился на «буксир» и выпустил короткую очередь, попав по кабине и левой мотогондоле. «Сто десятый» перешёл в нисходящий левый разворот, а потом увеличил крен и, перевернувшись на спину, врезался в землю.
Нельте успел отцепить буксирный трос, но высота была уже слишком мала и он разбился в нескольких сотнях метров от места падения Bf 110. В рапорте Шеперд не упоминал, что стрелял по «планеру», но он тоже был засчитан как сбитый и стал «асовской» пятой с четвертью победой лётчика, итоговый счёт которого составил 10¼ самолётов и 6 V1.
Одна «бумажная» победа
По внешнему виду Me 163 трудно спутать с каким-то другим типом, тем не менее известно несколько случаев, когда лётчики союзников «видели» их там и тогда, где «комет» совершенно точно не было и быть не могло. Один из таких эпизодов даже увенчался официальной победой.
14 января 1945-го пилотируемый флаинг-офицером Уолтером Баркером (Walter F. Barker) фоторазведчик «Спитфайр» PR.XI из 16-й эскадрильи RAF в районе Дюссельдорфа пыталась перехватить пара самолётов, идентифицированных лётчиком как Me 163. Уклоняясь от атаки, он так резко маневрировал, что «отключился» от перегрузок, а когда пришёл в себя и выправил полёт, врага в воздухе не обнаружил, зато увидел поднимающийся с земли столб дыма и посчитал, что кто-то из немцев не справился с управлением и разбился. Как ни странно, командование согласилось с его версией и засчитало победу.
Таким образом, итогом воздушных боёв с участием Me 163 стали от 11 до 15 побед, засчитанных немецким лётчикам, из которых данными противника подтверждается не более пяти, и 11 подтверждённых и одна предположительная победы пилотов и воздушных стрелков союзников, из которых 6-8 находят подтверждение в немецких документах.
Потери и победы «народного истребителя»
Для полноты картины необходимо вспомнить ещё об одном экзотическом не по конструкции, но по активности применения типе реактивного самолёта-истребителя, успевшем принять участие во Второй мировой войне.
Как оружие уже фактически проигранной тотальной войны, проект «народного истребителя» демонстрировал отменную амбициозность, обещая пригодный к массовому производству простой и относительно дешёвый реактивный самолет, лёгкий в управлении и доступный для недавних выпускников планерных курсов Гитлерюгенда и при этом способный успешно сражаться на малых и средних высотах с фронтовыми истребителями противника.
Разработчикам машины действительно удалось обеспечить упрощение и удешевление конструкции при достижении высоких лётных характеристик, но вот с доступностью для слабо подготовленных пилотов они однозначно промахнулись: аппарат получился в целом неплохой, но сложный в управлении и даже смертельно опасный на некоторых режимах полёта. Ну а для достижения массовости у промышленности просто не хватило времени, поэтому до конца войны получить He 162 успели только две группы: I. и II./JG 1.
В боевых вылетах самолёты впервые задействовали в середине апреля 1945 года и до конца войны они успели поучаствовать лишь в нескольких воздушных боях. Есть информация и о как минимум двух победах лётчиков I./JG 1, но они, очевидно, так и не были официально засчитаны.
Разведка союзников о новых истребителях, несомненно, была осведомлена, но рядовых пилотов ставить в известность не стали, поэтому в рапортах лётчиков фигурируют не He 162, а «неизвестные самолёты» и «идущие в строю летающие бомбы V1». В основном их просто видели, но однажды дело дошло и до воздушной победы.
19 апреля в 12:20 «Темпесты» 222-й эскадрильи RAF проводили штурмовку аэродрома Хузум. Флаинг-офицер Джеффри Уокингтон (Geoffrey G.G. Walkington) заметил уходящий прочь на небольшой высоте неизвестный ему одномоторный самолёт с двухкилевым оперением, немецкий, если судить по пятнисто-зелёному камуфляжу, и переключился с наземной цели на воздушную. Пока он доворачивал, неприятель успел увеличить дистанцию до 1500 ярдов и из-за высокой скорости сократить её никак не удавалось, поэтому лётчик открыл огонь «как есть» без надежды на попадания. После этого немец начал пологий разворот вправо, на котором дистанция уменьшилась до 1000 ярдов. Тщательно прицелившись, Уокингтон выпустил ещё несколько очередей по противнику. Тот резко ушёл вверх, быстро «запрыгнув» на 3500 футов, но лишь для того, чтобы свалиться в штопор и рухнуть на землю.
В то же самое время и в том же районе действительно разбился один He 162, а фанен-юнкер-фельдфебель Гюнтер Кирхнер (Günther Kirchner) погиб, катапультировавшись на слишком малой высоте, но есть и некоторые нестыковки.
Пара «Хейнкелей» из 3./JG 1 в 12:22 поднялась на поиск вражеских самолётов с аэродрома Лек (30 км на север от Хузума). По свидетельству ведущего, вскоре после взлёта прямо над ними на большой скорости проскочила пара «Тандерболтов», и, обернувшись назад, он увидел только момент катапультирования своего ведомого. А по воспоминаниям одного из пилотов, наблюдавших за боем с земли, нападавшими были «Темпесты», но Кирхнер не был ими сбит, а потерял управление на крутом вираже (достаточно частая причина катастроф He 162).
Явная ошибка пилотирования в описаниях с обеих сторон даёт основания предположить, что речь в них идёт об одном и том же эпизоде, но разночтения в других деталях не позволяет утверждать этого с уверенностью.
Следующая боевая потеря He 162 прошла без претензий на победу со стороны противника: 30 апреля во время перегона нескольких истребителей II./JG 1 с заводского аэродрома в Ростоке в Лек один из них был подбит какими-то «Спитфайрами» и вскоре вынужденно сел «на брюхо». Лейтенант Ганс Рехенберг (Hans Rechenberg) вдребезги разбил машину, но сам не пострадал.
Утром 4 мая ситуация получилась зеркальной: командир 1./JG 1 лейтенант Рудольф Шмитт (Rudolf Schmitt) атаковал и повредил истребитель, опознанный им как «Тайфун», но не видел, что с ним потом стало. Не исключено, что его противником был флаинг-офицер Томас Остин (Thomas M. Austin) из 486-й эскадрильи RNZAF, попавший в плен после отказа двигателя его «Темпеста» Mk.V.
А сутки спустя прошёл приказ о прекращении огня и подготовке к сдаче самолётов JG 1 и JG 400 английским войскам.
