Поломанные крылья вяземского десанта
Вяземская воздушно-десантная операция, проводившаяся с 18 января по 28 февраля 1942 года, неплохо описана в отечественной историографии, в том числе одним из самых известных отечественных историков авиации Дмитрием Хазановым. В целом она развивалась не по плану — как из-за погодных условий и ошибок советской стороны, так и из-за противодействия противника, в том числе воздушного. В этой публикации мы рассмотрим только один из факторов, а именно противодействие со стороны люфтваффе, предпринятое в самом начале операции и в значительной степени ослабившее и без того не самую сильную группировку транспортной авиации ВВС КА.
Самолеты для десанта
Как известно, Вяземская воздушно-десантная операция проводилась с 18 января 1942 года с целью содействия армиям КалФ и ЗФ в окружении и разгроме войск группы армий «Центр» в районе Вязьма – Ржев. Для реализации этого плана была предусмотрена выброска воздушного десанта юго-западнее Вязьмы с задачей перерезать коммуникации противника между Вязьмой и Смоленском. 15 января было принято решение высаживать находящийся в резерве Ставки ВГК 4-й воздушно-десантный корпус — около 10 000 бойцов под командованием генерал-майора А.Ф. Левашова.
Начало десантирования было намечено на 21 января, однако задержка сосредоточения частей корпуса в исходном районе заставила перенести высадку на 27 января. Поводы для оптимизма у советского командования были, ведь буквально накануне проводились две относительно удачные высадки тактических десантов — 4 января в районе юго-восточнее Медыни, и в ночь на 18 января в районе поселка Знаменка и деревни Желанье в 40 км южнее Вязьмы.
Однако для высадки целого корпуса требовались не только решительность и дерзость, но и материально-техническое обеспечение с соответствующей подготовкой. В указанных выше боевых эпизодах выбрасывались и высаживались посадочным способом относительно небольшие подразделения: 4 января сводный батальон майора Старчака, а 18 января 250-й полк и два батальона 201-й вдбр. Для проведения операций выделялось по 25–30 транспортных самолетов ДС-3, ПС-84 и ТБ-3.
Однако, для выброски и последующей высадки посадочным способом трех бригад, приданных частей и управления корпуса, а главное — их последующего снабжения и прикрытия, требовалось гораздо больше транспортных и боевых самолетов. В целом для одновременной высадки корпусу потребовалось бы 600 ПС-84 или ТБ-3, но с этим были большие проблемы. Производство транспортного ПС-84 и его военной модификации Ли-2 только разворачивалось, а части, вооруженные ТБ-3, понесли за 1941 год тяжелые потери и частично были задействованы на других фронтах — в том числе, для доставок грузов в блокадный Ленинград.
Поэтому для высадки и обеспечения десанта выделялись практически все имеющиеся в распоряжении командования ВВС КА транспортники в количестве 89 единиц: 21 ТБ-3 23-й ад (группа Георгиева, командира 23-й ад дд), 68 ПС-84 и ДС-3 полка особого назначения и московской группы ГВФ. Поддержку в снабжении десанта и вывозе раненых могли оказать 100 легких многоцелевых одномоторных самолетов: 36 Р-5 и 64 У-2. Командование особой авиагруппой принял начальник 5-го управления ГУ ВВС КА (Дальняя авиация) генерал-майор А.Г. Горбацевич.
Для того чтобы увеличить количество вылетов, было решено приблизить аэродромы, с которых работали бы транспортные самолеты, к месту высадки – предыдущие тактические десанты летали выбрасывать с аэродрома Внуково, до места выброски 200 км. Выбор пал на Калужский аэроузел (аэродромы Грабцево, Орешково, Жашково, Ржавец, Корекозево и Сляднево), что позволяло сократить расстояние до 150 км. К обслуживанию группы был привлечен 20-й район авиационного базирования в составе 173-го, 241-го, 253-го, 260-го, 523-го, 566-го и 784-го БАО.
Неприятности начались практически сразу. Выяснилось, что три аэродрома невозможно использовать для приема тяжелых машин, и по этой причине было принято решение большую часть группы сосредоточить на аэродромах Грабцево и Жашково.
Аэродром Грабцево в 8 км северо-восточнее Калуги принял 28 транспортных самолетов: 21 ТБ-3 из состава 1-го, 3-го и 7-го тбап 23-й ад, семь ПС-84 полка особого назначения, пять Р-5 611-го ап, 12 У-2 701-го ап, 14 У-2 712-го ап, восемь Пе-3 9-го бап (использовались для разведки). На аэродроме Орешково в 18 км юго-западнее Калуги сели 19 У-2 732-го ап. Аэродром Жашково на западной окраине Перемышля принял 47 транспортных самолетов ПС-84 полка особого назначения и МАГОН (ГВФ), 15 Р-5 616-го ап, 12 Пе-3 54-го бап (использовались для разведки). Аэродром Ржавец в 10 км юго-западнее Перемышля принял 14 транспортных самолётов ПС-84 полка особого назначения и МАГОН (ГВФ), 16 Р-5 735-го ап, один Пе-3 9-го бап (неисправный). Аэродром Корекозево севернее Перемышля принял 19 У-2 698-го ап.
Это противоречило плану, согласно которому ПС-84 и ТБ-3 планировалось рассредоточить группами численностью не более 15–20 машин на одном аэродроме. Советские командиры всех уровней понимали всю уязвимость вынужденного решения и постарались принять самые серьезные меры по прикрытию аэродромов. К сожалению, малокалиберных зенитных орудий на момент начала немецких налетов на аэродромы доставить не удалось, они прибыли в последующие дни, но ПВО было серьезно усилено солидным нарядом истребителей (более 60 машин) – причём, как за счет частей ВВС ЗФ, так и 6-го ИАК ПВО.
Прикрытие аэродрома Грабцево, кроме пулеметного взвода (три установки М4 241-го бао), осуществляли базировавшиеся там 40 истребителей: 14 И-16 436-го иап, восмь Як-1 11-го иап из 6-го ИАК ПВО и 18 Як-1 20-го иап ВВС ЗФ (10 исправных).
Прикрытие аэродрома Жашково осуществляли две установки М4 260-го бао, и базировавшиеся на нем 15 Як-1 516-го иап ВВС ЗФ; кроме того, истребительную составляющую усиливали 12 ЛаГГ-3 из 168-го иап ВВС ЗФ с аэродрома Корекозево.
Аэродром Ржавец обороняли три установки М4 и по одной спарке пулеметов ДА и ШКАС 173-го бао. Аэродром Орешково защищался с помощью трех пулеметов М4 566-го бао.
Стоянки самолетов пытались маскировать, но это было сделать не просто — к примеру, в Грабцево одномоторные машины маскировали на опушке леса, однако огромные транспортные корабли спрятать было некуда. Аналогичная ситуация была на аэродроме Ржавец, а вот другие аэродромы вообще не имели природных источников маскировки. Кроме того, прибывшие ПС-84 в массе не имели зимней маскировочной окраски, щеголяя черно-зелёным летним камуфляжем. Кроме маскировки, были и другие, не менее серьезные проблемы.
Часть полков, а именно все части, вооружённые У-2 и Р-5, были лишь недавно сформированы и прибыли на фронт в конце декабря — начале января. Ждать от них чего-то выдающегося было опрометчиво, то же самое касается только созданного 516-го иап.
Никуда не делись и традиционные проблемы с управлением и взаимодействия частей и соединений, причем дополнительные трудности возникли из-за различной подчиненности. Дело в том, что командир авиагруппы генерал Горбацевич был назначен командующим ВВС КА генерал-полковником П.Ф. Жигаревым. Одновременно с тех же аэродромов действовали соединения ВВС ЗФ – 10-я, 28-я и 60-я сад, сведенные в так называемую резервную группу зам. командующего ВВС ЗФ генерал-майора Е.Н. Николаенко, которые обеспечивали боевые действия кавалеристов группы генерала Белова. Командующий ЗФ генерал-армии Г.К. Жуков поставил задачу по обеспечению высадки десанта командующему ВВС ЗФ генерал-майору Н.Ф. Науменко, который поручил генералу Николаенко возглавить операцию.
При этом часть функций ПВО возложили на так называемую Калужскую группу 6-го ИАК ПВО (11-й и 436-й иап), которую возглавлял командир 436-го иап майор М.Д. Мордвинов. В общем, судя по дальнейшим разбирательствам, организовать реальное взаимодействие так и не удалось.
Кроме того, на и так сложные отношения наложилась очередная реорганизация ВВС, согласно которой управления дивизий выводились из подчинения генерала Николаенко и переформировывались в управления ВВС 50-й, 10-й и 33-й армий — этот процесс начался 25 января. ВВС этих же армий переподчинялись часть авиаполков, ранее входивших в состав дивизий. В итоге авиагруппа Николаенко де-юре прекратила свое существование, хотя еще несколько дней Николаенко ставил задачи нескольким полкам.
Образовавшееся троевластие совершенно не располагало к четкой и деловой работе. Тем не менее, приказ надо было выполнять, и с аэродрома Жашково в 14:30 27 января начали стартовать 30 кораблей с десантниками. К сожалению, самолет ведущего был вскоре после взлета сбит, часть экипажей стартовала только в 16:00, а позднее один из возвратившихся ПС-84 был сбит немецкими истребителями прямо над аэродромом.
Вылет с аэродрома Грабцево был назначен на 17:30, однако и тут с самого начала всё пошло не так как планировалось. Из-за нерасторопности десантников, которые не смогли начать погрузку в указанный срок, противник получил возможность нанести упреждающий удар.
Следует отметить, что все аэродромы, предназначенные для погрузки десанта, были известны немцам — мало того, они весь январь вели разведку, а периодически еще и наносили бомбовые удары. Так, немецкие разведчики посещали Грабцево — как минимум 9 и 11 января одиночные Ju 88, трижды после этого звенья «Мессершмиттов» Bf 109 11 и 13 января атаковали советские самолеты на стоянках, нанося болезненные потери. Причем, если 11 января сгорела пара У-2, то 13 января в ходе двух налетов были подбиты два У-2, сожжены три Р-5, один Пе-3 и один ПС-84 из МАГОН. Над Жашково одиночные немецкие разведчики пролетали каждый день минимум с 26 января, то же самое касается аэродромов Ржавец и Орешково.
Неким прологом к дальнейшим печальным событиям стал взлёт около 14:00 Як-1 20-го ИАП с аэродрома Грабцево. По трагическому стечению обстоятельств, в этот момент над летным полем оказалась пара Bf 109F, и ведущий лейтенант Ганс Штрелов (Hans Strelow) расстрелял взлетающий истребитель – 32-я победа была защитана ему в 11:40 по берлинскому времени. Подбитый немецким асом «Як» пилотировал опытнейший летчик, ветеран боев в Испании и первый командир 20-го иап майор А.Г. Стариков, который погиб в разбитом самолете.
Интересно, что к концу января силы VIII авиакорпуса люфтваффе, противостоящего ВВС ЗФ и КалФ, были крайне ослаблены — особенно это касалось истребительных частей, количество которых сократилось вдвое. Постепенно в тыл были выведены штаб, I и II группы JG 52, а также испанская эскадрилья. I./JG 51 отправилась воевать в районе Демянска, после чего, на фронте от Ржева до Брянска оставлись штаб, II, III и IV./JG 51. Традиционно корпус имел хорошее наполнение ударными частями — бомбардировочных групп на Ju 88 было четыре: I/KG 77, II/KG 30, II/KG 54 и II/KG 76; две группы Ju 87 II/StG 1 и III/StG 2, плюс первая группа первой штурмовой эскадры на Bf 109E и Hs 123. Дальнюю разведку вел штатный разведштаффель корпуса 2/(F)11.
В условиях дефицита одномоторных истребителей своё веское слово сказали церштёреры, и в дополнении к изрядно потрепанным II/ZG 1 и II/ZG 26 на фронт была переброшена I/NJG 4 (экс-I/ZG 26). Эта группа, переименованная и пополненная в Германии, в конце 1941 года, имела много отлично подготовленных летчиков асов, прошедших все компании, некоторые начали воевать еще в Испании, имевших на счетах по 10–20 заявок на личные победы в воздухе.
Согласно планам, ее перепрофилировали в ночную истребительную, но тяжелое положение на фронте, заставило вернуть I/NJG4 именно в качестве дневной группы церштореров (впоследствии группа была обращена на формирование новой эскадры ZG2). II/ZG1 и II/ZG26, тоже были заслуженными частями, прошедшими все компании с сентября 1939 года. Имея около полусотни исправных Bf110 немцам, с аэродромов в Брянске и Вязьме, достать аэродромы Калужского аэроузла, было не так сложно и вечером 27 января состоялся первый налет на аэродром Грабцево.
Церштёреры в действии
Учитывая практически полное отсутствие оперативных документов частей 8-го АК, рассказ, про атаки советских аэродром, мы сможем узнать практически исключительно из советских источников, а главным образом из актов, составленных штабом ВВС ЗА, по итогам расследования причин больших потерь техники на площадках. Согласно акта, события развивались следующим образом.
В 17.20 на старт на аэродроме Грабцево вырулили 4 ТБ-3, однако погрузка задерживалась, и около 19:50 над аэродромом появилась группа двухмоторных самолетов противника, которые став в круг, стали методично обрабатывать площадку бомбами, атаки проводились примерно около часа, далее последовал двухчасовой перерыв, а около полуночи аэродром атаковала еще одна группа немецких самолетов. Всего было зафиксировано падение на аэродром, около 130 бомб, различных калибров, в результате на стоянках сгорели 11 самолетов: 9 ТБ-3, по одному Як-1 и И-16, еще 3 ТБ-3 получили повреждения.
Подполковник Георгиев, после начала налета отдал приказ на вывод матчасти из-под удара, однако взлететь смог лишь один экипаж ТБ-3, еще 8 ТБ-3 смогли улететь 28 – 29 января. Причина не указана, но очевидно, что эти машины имели повреждения, которые устранялись от нескольких часов, до двух суток, во всяком случае боеготовых самолетов на аэродроме на следующий день не было, десантный батальон с 5.00 28.01 до 5.00 29.01 находился на аэродроме на морозе, но выброшен не был. После этого налета самолеты ТБ-3 были выведены на аэродром Ногинск, а У-2 и Р-5 на другие аэродромы.
В Грабцево остались ПС-84 полка особого назначения, ремонтирующиеся ТБ-3 и истребители. Интересно, что командир 436-го ИАП ПВО майор Мордвинов, объяснил отсутствие истребителей прикрытия, банальным неумением личного состава летать ночью, в 17.00 летчики-истребители разошлись на постой в избы, благополучно «проспав» атаки.
По поводу действий противника, есть очень отрывочная информация, про атаку аэродрома 24 немецкими самолетами Bf110, и потерю в ходе вылета от огня ЗА, одного цершторера. Действительно в районе Сухиничи, в тот день был сбит огнем ЗА, повреждения 100% Bf110C-4 заводской №2058, код 3U+FH из I/NJG4, в кабине которого погиб опытнейший ас гауптман Вильгельм Шпис (Hptm Wilhelm Spies), имевший в активе более 20 побед. Но согласно данным комиссии штаба ВВС ЗФ, за несколько дней расчеты зенитных пулеметов выпустили 8000 патронов, однако не отмечали ни сбитых, ни поврежденных самолетов противника, поэтому потерю «мессершмитта», можно соотнести с действием ПВО аэродрома Грабцево, лишь как предположительную.
Несмотря на то, что люфтваффе наглядно продемонстрировали, что к ПВО аэродромов надо относиться со всей серьезностью, дальнейшие действия комендантов аэродромов, командиров истребительных частей и подразделений ПВО, оказались так же не эффективны, как и 27 января.
Через два дня Bf110 посетили аэродром Ржавец, на котором в тот момент находились, одиннадцать самолетов: 4 ПС-84, 1 Пе-3 и 6 Р-5. Акт сухо фиксирует результаты налета:
«В 16:00 29.1.42г. 20 самолетов Ме-110 штурмовыми действиями на аэродроме уничтожили: сожгли 3 ПС-84, 1 Пе-3, 1 Р-5; повредили 1 ПС-84, 2 Р-5 – один из которых ремонту не подлежит…»
Зенитные пулеметы выпустили несколько тысяч патронов, но ни одного самолета подбить не удалось, о чем честно зафиксировали в акте. Отметим, что очень повезло, что немцам удалось застать на аэродроме лишь 4 ПС-84, из 14 базировавшихся.
Следует отметить, что удар люфтваффе по аэродрому Грабцево, потери от воздействия ПВО противника, и как следствие этого — эвакуация авиагруппы на подмосковные аэродромы и переход на полеты в ночное время, закономерно привели к срыву операции. Всего да 27 – 31 января удалось выбросить немногим более 3000 десантников в основном из 8-й ВДБ. Разброс между местами высадки составлял порой до 100 км, тяжелое вооружение у десантников отсутствовало (десантировали лишь: 27 50-мм минометов и 72 ПТР) собрать подразделения удавалась далеко не всегда, частично десантников уничтожили сразу после приземления. Не удивительно, что захватить приемлемые для посадочного десанта площадки не удалось, основную часть 4-го ВДК просто не высадили, и решение задач, поставленных руководством — перерезать коммуникации противника между Вязьмой и Смоленском выполнить не удалось.
Однако противник не остановился на достигнутом, и с свойственной люфтваффе настойчивостью, дальнейшие действия возобновились с улучшением погодных условий в начале февраля. Немцы доразведали аэродромы, «пристрелялись» и подготовились — а перед оставшимися на Калужском аэроузле частями ВВС КА явно маячил призрак лета 1941 года, со всеми вытекающими из этого неприятными последствиями…
1 февраля настал черед аэродрома Жашково, вечером около 23.30 три двухмоторных бомбардировщика отбомбились мимо стоянок самолетов, но накрыли склад ГСМ и вывели на несколько часов из строя летное поле, однако это была только разминка.
На следующий день в 11:20 аэродром был атакован большой группой, по советским данным более двух десятков Bf110. К этому моменту в Жашково находилось 36 самолетов: 4 ПС-84, 11 Пе-3, 12 Р-5 и 9 Як-1. Согласно акту на летном поле, были уничтожены 6 самолетов, по два ПС-84, Пе-3 и Як-1. Попытка взлететь на перехват дежурными истребителями 516-го ИАП, закончился конфузом. Стартовавший прямо со стоянки Як-1 врезался в стоящие на поле два ПС-84, все три самолета были разбиты. Вообще надо отметить, что вновь сформированный 516-й ИАП вообще ни как себя не смог проявить в январе – феврале 1942 года, его пилоты не заявили ни одной победы.
Чуть ранее в 10:45 девятка Bf110 проштурмовала аэродром Ржавец, есть некоторая доля вероятности, что эти самолеты действовали в составе группы через полчаса обрушившейся на аэродром Жашково. В результате удара были практически все оставшиеся на этом аэродроме самолеты, жертвами стали 1 ПС-84, 3 Р-5 и 1 У-2.
Но несчастья советских летчиков на этом не закончились, вызванные с соседнего аэродрома Корекозево 6 ЛаГГ-3 из 168-го ИАП, попытались перехватить «мессершмитты» в районе аэродрома Жашково, однако в завязавшемся около 11:50 воздушном бою, экипажи «церштореров», вновь смогли продемонстрировать бойцовские качества, сбив в воздушном бою ведущего советской группы опытного комэска майора И.Д.Лукьяненко. Согласно данным противника, победу над I-18 в 11.05 по Берлинскому времени заявил опытнейший ас из 2/ NJG4 участник всех компаний начиная с Испании оберфельдфебель Херберт Шоб (Ofw.Herbert Schob), ЛаГГ-3 стал его 13 победой. Согласно данных комиссии, в воздушном бою повреждения получили 2 Ме-110. А вот как описал бой, бывший начальник штаба 168-го иап Ф.С. Гнездилов:
«Я подал сигнал, и шестерка ЛаГГ-3 тотчас же поднялась в воздух. Ее повел комэск майор И.Д. Лукъяненко. Между тем 22 фашистских Ме-110 встали над соседним аэродромом в «круг», начали наносить по стоянкам самолетов, машинам обслуживания и сооружениям бомбовые и пушечные удары.
Для того, чтобы поразить врага, необходимо было разорвать его строй. Это решил сделать сам же ведущий майор Лукъяненко. Он решительно направил свой истребитель на «мессера» со стороны верхней задней полусферы и расстрелял его с близкого расстояния. Самолет вспыхнул и свалился на землю. Его ведомый открыл по командиру эскадрильи огонь изо всех передних пушек и пулеметов. Истребитель Лукъяненко загорелся. Летчик был, вероятно, тяжело ранен. У него хватило сил открыть фонарь и выброситься из кабины. Но раскрыть парашют ему не удалось, и Лукъяненко погиб.
Численное превосходство врага в этом воздушном бою было подавляющим. Наши летчики сбили три таких мощных самолета. Однако эта победа досталась дорогой ценой. Погиб замечательный командир Иван Демидович Лукъяненко. Горечь безвозвратной потери обжигала сердце…»
Повторный налет на аэродром Жашково немцы провели в 16:45. Согласно акта, 16 Ме-110 удалось сжечь 1 Пе-3 и 9 Р-5, а еще 3 Р-5 получили такие повреждения, что подлежали списанию, итого безвозвратно были потеряны — 13 самолетов.
Пилоты 516-го и 168-го ИАП попытались взять реванш, однако в бою с 2 Як-1 и 5 ЛаГГ-3, однако и в этот раз удача была на стороне противника, в воздушном бою был сбит ЛаГГ-3 ведущего группы 168-го ИАП старшего политрука П.И.Рогожкина, противник вновь безвозвратных потерь не имел. Ф.С.Гнездилов в своих мемуарах упоминает о одержанной Рогожкиным победе над Ме-110, однако в тот день, лишь один Bf110C-4 №3811 из II/ZG1, получил боевые повреждения, но смог дотянуть до аэродрома Брянск и произвел посадку на фюзеляж (повреждения 20%).
На следующий день низкая облачность мешала противнику действовать, а с аэродрома Грабцево в это время убыли 436-й ИАП и 9-й БАП и несколько ПС-84 полка особого назначения. Но после улучшения погоды, в 15:00 над аэродромом встали в круг 9 Ме-109 (возможно опечатка Ме-110) и стали расстреливать самолеты на аэродроме. Согласно акту: «В результате налета сожгли: 2 самолета ПС-84, 2 неисправных самолета ТБ-3, 2 самолета Як-1 (неисправные), 2 самолета У-2, один самолет Дб-3.»
А в 15:45 пилоты 9 Bf110 (очень вероятно, что таже группа, что штурмовала Грабцево), были над аэродромом Орешков. Согласно акта, жертвами 9 Ме-110 на земле стали половина самолетов 732-го АП: 5 У-2 потеряли сгоревшими и 4 поврежденными. Матчасть особой группы ВВС таяла на глазах, и потери даже легких машин больно били по снабжению десантников.
4 февраля напряжение действий «церштореры» смогли атаковать три аэродрома Калужского узла, но действовали небольшими группами. В 11:45 досталось аэродрому Жашково, 7 Ме-110 сожгли по одному ПС-84 и И-16, а один Р-5 получил повреждения.
В 15:00 шестерка Ме-110 штурмовала аэродром Грабцево, и сожгла 2 У-2, и что самое обидно, два только севших для погрузки ПС-84. Яки 11-го и 20-го ИАП были на задании, и прикрыть транспортники не смогли. 2.02 на аэродроме установили 3 37 мм зенитных пушки, но их расчеты выпустив 326 снарядов безрезультатно.
В 16:00 вероятно этаже группа, долетев до аэродрома Орешково и расстреляли там 5 У-2, четыре из которых сгорели, а один был поврежден. В воздушном бою, с восьмеркой ЛаГГ-3 168-го ИАП, пилотам «церштореров» вновь удалось одержать победу, был сбит и погиб лейтенант Н.В.Селезнев. Ф.С.Гнездилов, в книге по истории полка написал о полной победе в этом бою над противником, и 5 сбитых Ме-110. Таким образом, на три сбитых ЛаГГ-3 и три погибших пилота, в трех боях немцы якобы потеряли 9 Ме-110, однако в реальности, претендовать летчики полка могли лишь на один повреждённый «цершторер».
По сути на этом борьба с советскими аэродромами, предназначенными для высадки и поддержки десанта была закончена. Согласно отчета комиссии штаба ВВС ЗФ, только на земле были уничтожены 69 и получили повреждения еще 10 самолетов. Если прибавить сюда сбитые транспортники и истребители, то количество потерь будет еще больше. Некоторые части после понесенных потерь были отправлены на переформирование, или просто расформированы.Хочется отметить, что особой авиагруппе очень повезло, что противник не располагал значительным нарядом сил, и тот же аэродром Жашково, на котором было сконцентрировано около 50 самых ценных ПС-84, не был атакован, вследствие чего вероятно удалось избежать очень тяжелых потерь.
В выводах комиссии штаба ВВС ЗФ основными причинами больших потерь были признаны большое скопление транспортных самолетов на аэродромах, игнорирование интенсивной разведки противника, а также отсутствие действий по подавлению авиации противника на аэродромах. Ну и конечно бездеятельность и нераспорядительность всего командного состава особой группы, начиная с генерала Горбацевича, до комендантов аэродромов и командиров полков.
Конечно, часть претензий имеют под собой основания, однако в ситуации весьма ограниченного количества транспортных машин, попытка приблизить аэродромы погрузки к району выброски была вполне логичным ходом. В отсутствии реальных средств ПВО, в первую очередь 20-мм и 37-мм орудий МЗА, советское командование задействовало для прикрытия аэродромов многочисленные истребители, однако, как показали последующие события, эффективность боевой работы частей истребительной авиации была на низком уровне. Кроме того, как следует из докладной записки генерала Горбацевича, вместо изначально запланированных 120 истребителей в распоряжении командования авиагруппы было лишь около 60 машин.
Главными причинами, несомненно, являлись архаичная структура ВВС КА, из-за чего наладить взаимодействие между командованием особой авиагруппы, ВВС ЗФ и ПВО мягко говоря, не получилось. Несомненное качественно превосходство люфтваффе практически во всех компонентах: в организации разведки, руководства боевыми действиями, лучшая подготовка экипажей и техническое превосходство в самолетах и вооружении, что оказывало непосредственное влияние, как на эффективность действий по наземным целям, так и позволяло одерживать победы в воздушных боях, даже используя двухмоторные истребители простив советских одномоторных. Как и летом 1941 года, повторилась ситуация, когда противник, используя свои ВВС мог под угрозой полного уничтожения, завоевать господство в воздухе и выбить части ВВС КА с аэродромов, и либо как в летнюю компанию обеспечить Вермахту зонтик над участком главного удара, либо как в случае с зимой, сорвать проведение серьезной советской операции.
