Гибель Романовых – был ли у императора и его семьи шанс на спасение?

Прежде чем начинать разговор о трагедии семьи Романовых (давайте называть вещи своими именами – императорской её после отречения Николая ІІ называть стало не совсем корректно), стоит упомянуть о том, что абсолютной, стопроцентной и подтверждённой на 100 % уверенности в том, что в подвале «Ипатьевского дома» были убиты именно её члены, сегодня нет. Это, впрочем, тема для совсем иного разговора, а мы всё-таки попробуем выяснить, имелись ли варианты развития событий, альтернативные тому, что закончился роковым подвалом.


Самодержец всероссийский, Николай ІІ Романов, отрёкся от престола сам, де-юре, добровольно и находясь в здравом уме и твёрдой памяти. Во всяком случае, никакие «революционные матросы» и тому подобные угрожающие персонажи с Маузерами или Наганами за его спиной при этом не маячили. Отречение императором было совершено как за себя, так и за собственного сына в пользу Великого князя Михаила Александровича. Тот опять-таки по собственной воле, а не в пыточных подвалах передал всю полноту власти Временному правительству.

На этом – всё. Самодержавие в России закончилось как таковое. Во всяком случае, на трон её никто из семейства Романовых претендовать более не мог. Знали ли об этом те, кто взял власть как в феврале, так впоследствии и в октябре 1917 года? Знали прекрасно – люди были сплошь неглупые и весьма образованные. Разговоры об опасности Николая в качестве «знамени Белого движения» не стоили и не стоят выеденного яйца. Какое уж там знамя... Так зачем же было расстреливать?! Всё дело в том, что убивать-то ни бывшего императора, ни тем более его чад и домочадцев никто, скорее всего, не собирался. Но вот спасать – уж подавно.

Посудите сами – отрёкся Николай 15 марта и пять дней был предоставлен сам себе. «Арест царской семьи», проведённый генералом Корниловым 20 марта, был по большому счёту чистейшей воды фикцией и служил, по словам самого генерала, прежде всего для защиты бывших венценосных особ от потерявших страх солдатиков Царскосельского гарнизона. Мог ли Николай при наличии желания, воли, смелости уйти из необременительного заточения в Царскосельском Александровском дворце, в котором и он сам, и его близкие провели почти полгода? Легко.

Приказ Временного правительства? Не смешите... Распоряжения этого, извините за выражение, «органа власти» выполнялись даже не через одно – гораздо реже. Вокруг имелось полным-полно офицеров и генералов, в том числе и «спецов» из разведки других, весьма специфических структур, которые были способны справиться с жиденькой охраной, особо не напрягаясь. В стране творилась такая неразбериха, что затеряться и раствориться в ней мог бы не то что бывший император, а вообще кто угодно. Так за чем же дело стало?

Прежде всего, ни воли, ни характера, ни способности принимать по-настоящему важные решения у Николая, будем откровенны, отродясь не водилось. Плыл по течению – вот и приплыл. Кроме того, нельзя не признать, что среди громадного количества русского офицерства, да и просто дворян не нашлось вообще ни единого желающего спасать собственного «верховного суверена»! И дело не в трусости, нежелании рискнуть жизнью – те же люди потом отчаянно сражались на фронтах Гражданской, прекрасно понимая всю её безнадёжность. Никто просто не захотел спасать Николая. Не счёл достойным... Вот в чём трагедия.

Да и некуда было бежать царской семье. Все разговоры о том, что один из «временных» министров, Павел Милюков, якобы добился от Лондона согласия принять романовскую чету «на ПМЖ» и собирался сплавить туда пленников от греха подальше, да помешали «изменившиеся обстоятельства» в самой Британии – скорее всего, не более, чем очередная сказка. Ни германский кайзер Вильгельм ІІ, ни британский король Георг V, даром, что Николай им был прямым и кровным родственником, а не только «коллегой» по ношению короны, видеть его у себя не желали категорически. С чего бы это?

Ну с немцами, положим, всё понятно – враги как-никак. А англичане? Ответ тут практически наверняка кроется в такой банальной и приземлённой вещи, как деньги. Вернее – очень большие деньги. О том, какое количество «царского золота» безвозвратно и бесследно «затерялось» в Туманном Альбионе, исследователи ведут жаркие споры по сей день. Некоторые называют колоссальную сумму в 400 тонн, ушедших туда в качестве обеспечения кредитов для ведения войны, да ещё и присовокупляют к этому тонн 5 «личного» золотишка императора, тоже неизвестно куда подевавшегося в Англии.

Да ради таких денег многие не то что кузена – мать родную не пожалеют. А уж англосаксонские сэры – и подавно. Между прочим, с Соединёнными Штатами, куда опять-таки по слухам вроде бы собирались переправить Романовых из Тобольска, история в точности такая же. За океан русского золотишка во время Первой мировой утекло тоже немало – и патроны там заказывали, и винтовки, и много чего ещё. И это только известные сделки. Ни червончика американцы, что характерно, не вернули, да ещё и произведённое орудие с боеприпасами передавать русским отказались наотрез – что красным, что белым. А уж могущий предъявить вполне конкретные материальные претензии бывший император им точно нужен не был – ни в каком виде и статусе.

Белое движение? «Господа офицеры, голубые князья...», воевавшие с большевиками вроде как «за веру, царя и Отечество»? Так ведь и им, имевшим множество шансов и абсолютно все возможности взять Екатеринбург и спасти узников Ипатьевского дома, Романовы тоже были совершенно не надобны! Город-то захватили – да почему-то через 8 дней после расстрела и едва ли не последний из всех, взятых колчаковцами на Урале весной-летом 1918 года. По воспоминаниям современников, смешной «гарнизон» Екатеринбурга, не дотягивавший до сотни человек, с ржавыми «берданками» могла при желании разогнать рота казаков. Вот только желания не было, равно как и приказа.

Может всё дело в том, что адмиралу Колчаку, без ложной скромности объявившему себя к тому моменту «Верховным правителем России», какой-то там Романов с семьёй был не то что без пользы, а по сути дела, опасен? Списывать их гибель на одних только «кровожадных большевиков» не стоит ни в коем случае. Рассматривать эту трагедию скорее стоит как неизбежность, к которой вели все предшествующие ей события и безжалостная логика истории.