При знакомстве с описаниями сражений минувших эпох непременно следует учитывать, что тогдашнее отношение к возможностям оружия и личного состава, им вооруженного, могло разительно отличаться от нынешнего.
Вот, например, какой случай описал в своих мемуарах участник русско-японской войны Николай Воронович. Довелось ему увидеть в бою применение замечательного для того времени оружия – «ружья-пулемета» Мадсена. В наше время его назвали бы ручным пулеметом.
Неслучайно это удачное творение датского конструктора Вильгельма Мадсена, созданное в конце 19-го века, серийно выпускали до начала 50-х годов 20-го века.
В России заметили и оценили детище Мадсена. Заказали в Дании для начала несколько десятков, затем несколько сотен «ружей-пулеметов» «Мадсена» под русский 7,62-мм винтовочный патрон. С прицелом, рассчитанным на стрельбу до около 1700 метров, массой пулемета с сошками и снаряженным магазином - 8,92 кг и магазином на 25 патронов он для своего времени был грозным оружием.
«Боевое крещение» русскому «ружью-пулемету» образца 1902 года датского конструктора довелось пройти на русско-японской войне 1904-1905 годов. Использовались они и в пехоте, и в кавалерии, где формировались конно-пулеметные команды - по штату 27 солдат, 40 лошадей, две упряжные телеги-двуколки, и 6 «Мадсенов». Зачастую конно-пулеметным командам удавалось многого добиться в боях, особенно удачно использовали «Мадсены» казаки.
Но в бою, в котором участвовал Николай Воронович, действия такой команды успешными никак не назовешь: «Правее нас отступали оренбургские казаки, которым была придана только что прибывшая на фронт гвардейская конно-пулеметная команда, вооруженная датскими ружьями-пулеметами. Начальник этой команды – поручик Эксе – видя, что на нашем участке завязывается серьезное дело, по собственной инициативе спешился и, заняв позицию на нашем правом фланге, открыл пулеметный огонь по японским цепям.
Коноводы пулеметчиков отошли назад к прикрывавшей их сотне казаков. Одна из японских шрапнелей разорвалась над этой сотней, и казаки отступили, захватив с собой коноводов пулеметной команды. В это время ординарец полковника Орановского привез приказание об общем отступлении. Поручик Эксе оказался в затруднительном положении. На него наступали сильные японские цепи, задержать их своими ружьями-пулеметами он не мог, отступать было не на чем. Тогда поручик обратился к начальнику нашего отряда с просьбой дать прикрытие и лошадей для его пулеметов, Иолшин приказал конной команде 117-го Ярославского полка вывезти пулеметы и доставить их в штаб отряда… Когда мы вернулись в Талимпао, начальник конно-пулеметной команды, нашедший своих коноводов, явился к Иолшину, поблагодарил его за оказанную помощь и попросил вернуть его ружья-пулеметы…».
Для нашего современника уже покажется странным, что для обслуживания в бою 6 ручных пулеметов требовались 27 солдат, 40 лошадей и 2 двуколки. Что бы по этому поводу сказали солдаты-пулеметчики конца 20-го и начала 21-го века, воевавшие в афганских или кавказских горах в бронежилетах, на себе, помимо оружия и боеприпасов, еще и запас воды переносившие?
Еще более странным кажется, что без лошадей и прикрытия пулеметчики поручика Эксе не могли на себе вытащить «ружья-пулеметы», весившие чуть менее 9 килограммов. Было не на чем? А на себе? Ведь на них наступали цепи японской пехоты. Воронович ни слова не пишет об участии в бою японской кавалерии.
Да зачем вообще было так заботиться об эвакуации ружей-пулеметов, вместо того, чтобы постараться причинить из них максимальные потери наступающим японцам? Сколько их могли положить 6 «Мадсенов»?
Но здесь надо вспомнить о том, что «оставление» японцам артиллерийских орудий было настоящим кошмаром для русского командования. Их старались эвакуировать при малейшей опасности. Писатель Викентий Вересаев, участвовавший в русско-японской войне в качестве военврача, описал мнение офицеров по этому поводу: «Телеграфируй, что потеряли одно орудие, – позор! ...И все время у нас думали не о том, чтоб нанести пушками вред японцам, а только о том, как бы они не попали в руки японцев… Да разве позор отдать орудие, если оно сделало все, что можно?». Видимо, такое отношение к пушкам и на пулеметы распространялось, ни за что не хотел поручик Эксе об утрате «Мадсенов» докладывать.
И в избытке, с нашей точки зрения, людей при ружьях-пулеметах Мадсена для той эпохи ничего странного не было. Достаточно вспомнить хотя бы о пулеметных командах пехотных полков, в коих 99 человек по штату при 8 пулеметах «Максим» состояли.
Другая была эпоха…
Максим Кустов
Читайте нас: