Российская ИТ-пресса три десятилетия спустя
Первые журналы, которые попадали мне в руки на стыке восьмидесятых и девяностых, больше напоминали рабочие тетради, чем привычные сегодня издания. Черно-белые полосы, недорогая бумага, минимум оформления. Но именно в этих выпусках мы находили то, чего невозможно было достать нигде. Примеры решения задач, фрагменты кода, схемы устройств, которые действительно можно было собрать. Это были своего рода учебники, по которым мы познавали новые технологии.
Помню момент, когда мне впервые попал в руки «КомпьютерПресс». Для меня он тогда стал настоящим источником идей и инструментов программирования. Я часто использовал его в работе, возвращался к старым номерам, поднимал подшивки, когда нужно было разобраться в очередной задаче. Информационный дефицит был огромным, и журналы фактически заменяли окно в мир технологий, который быстро развивался, но еще лишь начинал учиться о себе говорить.
А был ли … в СССР?
Интерес к технике у нас появился задолго до самой индустрии. В СССР не было рынка в привычном понимании, но была устойчивая привычка разбирать устройства, что-то мастерить самому и хвататься за любую информацию, которая могла помочь. Журналы вроде «Наука и жизнь», «Техника – молодежи» и «Юный Техник» часто становились единственным окном в мир электроники. Их статьи читали не только ради развлечения. Скорее это была попытка ухватиться за редкие крупицы сведений, которые просачивались сквозь общий дефицит информации.
Особую роль играли радиолюбительские издания. Старые выпуски «Радио» я помню до сих пор. Там были схемы, описания устройств, разборы компонентов. Многие будущие программисты и инженеры начинали именно с таких страниц, а не с учебников по информатике, которых почти никто не видел.
Перестройка и первые компьютерные журналы
Перестройка принесла не только движение в экономике. Она впервые дала ощущение, что информация начинает доходить до читателя быстрее, чем меняется техника. Именно в эти годы появилась первая волна компьютерных журналов, которые определили, как будет выглядеть отечественная ИТ-пресса.
В 1988 году вышел журнал «В мире персональных компьютеров», позже переименованный в «Мир ПК». Для СССР это был по-настоящему новый формат. Издание работало по лицензии IDG и фактически стало первым массовым компьютерным журналом, рассчитанным на обычного пользователя.
Именно в этот период мне впервые и попал в руки «КомпьютерПресс». Его первый номер вышел в 1989 году, и для своего времени это был почти прорыв. Журнал не просто рассказывал про технику. Он давал рабочие примеры, реальные задачи, фрагменты кода, которые можно было применять сразу же.
Параллельно вокруг начинал складываться новый рынок. Появлялись компьютерные клубы, где один компьютер обслуживал целую очередь желающих. Радиорынки перестраивались, добавляя к радиодеталям первые платы, разъемы и комплектующие. Магазины с настоящей компьютерной техникой выглядели как редкость, но именно они давали ощущение, что все это начинает становиться реальностью.
Бурные 90-е. Рождение медиа-рынка
В девяностые рынок просто взорвался. Новые издания появлялись быстрее, чем их успевали запоминать, прайс-газеты становились главным ориентиром для всей компьютерной розницы, компании выпускали свои первые бюллетени в надежде заявить о себе.
Москва быстро стала центром новой отрасли. В 1992 году вышла «Компьютерра», которая в последствии стала не просто еженедельником, а смогла сформировать вокруг себя отдельную журналистскую культуру. Узнаваемые авторы, характерная ирония, живые дискуссии, персональные колонки. У издания появился свой голос и свое сообщество. Рядом развивались более «классические» проекты. Издательский дом «Открытые системы» запускал LAN, Computerworld Россия, Open Systems, Windows IT Pro. SK Press выпускал PC Week, PC Magazine, CRN. Ассортимент изданий рос буквально на глазах, вместе с ним формировались стандарты работы с контентом, методики тестирования, и в отрасль начали приходить рекламные бюджеты глобальных вендоров.
В эти годы появилось и наше издательство, которое сразу выбрало путь собственных, а не лицензионных проектов. В 1993 году вышел первый номер «Экспресс-Электроники». Это был рабочий справочник для тех, кто имел дело с компонентами и инженерными задачами. Он менялся вместе с рынком, постепенно расширялся и позже превратился в журнал IT Expert, который выходит и сегодня. Затем появились IT Manager и IT News. Эти издания рождались из практических потребностей рынка: что покупают, что собирают, какую информацию ищут специалисты.
Санкт-Петербург развивал собственную экосистему. Там выходили Read.Me, «Компьютер-Инфо», «Компьютер-Информ» и другие издания, которые легко совмещали обзоры, эксперименты, авторские тексты и приложения на дискетах. Город позволял себе больше свободы, и это чувствовалось почти в каждом выпуске.
Регионы тоже жили насыщенной жизнью. Новосибирск, Екатеринбург, Уфа, Пермь, Нижний Новгород. Почти у каждого большого города был собственный медийный ИТ-проект. Иногда они выдерживали несколько лет, иногда всего пару номеров. Наиболее массовым форматом стали «прайсовики», которые заменяли и каталог поставщиков, и новостную сводку. Их ждали каждую неделю, потому что другого способа понять ситуацию на рынке просто не было.
Реклама в этот период была отдельной нишей. Compaq, Intel, HP, Epson, Xerox, Microsoft, местные сборщики ПК и дистрибьюторы искали те издания, которые действительно читала их аудитория. Печатная полоса давала ощущение устойчивости. Рекламодатель знал, что номер пролежит на столе не один день, и что его увидят те, кому это действительно нужно. Для многих компаний журнал тогда был самым надежным способом достучаться до своей аудитории. Обычная страница с логотипом могла заметно поднять продажи у реселлера, у которого порой даже сайта не было. При этом издания с узнаваемыми именами и лицензиями западных брендов получали преимущество: их воспринимали как более надежные площадки и ставили в рекламный план в первую очередь.
Расцвет печатных СМИ
К концу девяностых бумага стала главным носителем технологической культуры, а в начале двухтысячных поток уже было не остановить. Журналы толстели, становились ярче, и полки киосков выглядели как живая карта ИТ-отрасли.
В одном ряду лежали корпоративные и инфраструктурные издания: Computerworld, LAN, Open Systems, PC Week, IT News, «Компьютерное обозрение». Рядом стояли журналы, которые читали более узкие специалисты. На одной полке можно было увидеть «Сети», «Системный администратор», Connect!, InfoSecurity, «Программист», «Хакер». Чуть дальше располагались издания про железо и софт: «Экспресс Электроника», «Магия ПК», PC Magazine, «Мир ПК», «Домашний ПК», Hard’n’Soft, CHIP, Upgrade, Computer Bild. Это была школа практики. Там разбирали компоненты, тестировали устройства, публиковали реальные кейсы и помогали понять, что происходит внутри быстро растущего рынка.
Соседние полки занимали проекты про интернет и мобильную технику. «Мир Internet», Mobi, «Мобильные компьютеры», Digital Mobile, Mobile News, Russian Mobile, Mobile Review Magazine. Тогда мобильные устройства появлялись одно за другим, и эти журналы были толстыми, насыщенными и похожими больше на цветные каталоги.
Отдельно существовали игровые издания. Game.EXE, «Страна игр», PC Gamer, «Игромания», «Лучшие компьютерные игры». Вокруг них собирались первые сообщества, появлялись клубы, обсуждали миры и сюжеты, которые уже выходили далеко за рамки «железа».
Чуть позже на полках появились журналы для ИТ-директоров: CIO, Intelligent Enterprise, IT Manager. Они писали про управление, процессы и архитектуру, помогали бизнесу адаптироваться к новым технологиям.
Так постепенно формировалось медиа-пространство, где соседствовали инфраструктура, железо, мобильные устройства, игры и инженерные задачи. Каждый журнал ориентировался на свою аудиторию и задавал собственный ритм развивающемуся рынку.
Параллельно существовала еще одна, отдельная вселенная, про которую сегодня вспоминают реже, чем она того заслуживает. Это были прайсовый издания. Огромные, и толстенные еженедельники, типа «Компьютер Price», в которых было все, что продавалось в то время: материнские платы, CD-ROM, корпуса AT, мыши с шариками, первые лазерные принтеры, картриджи, кабели и софт. Каждая позиция аккуратно размечена, каждый продавец указан с телефоном, адресом и иногда маленьким комментарием.
Эти издания работали как каталоги. На них ориентировались и розничные покупатели, и поставщики, и сборщики, и даже вендоры. Каждая строчка продавалась и приносила доход издателю. Подача обновленных данных в такие справочники была практически регулярным еженедельным ритуалом практически всей компьютерной розницы того времени.
Рекламный рынок тех лет был особым. Вендоры запускали программы совместного маркетинга и это было ключевым источником рекламных бюджетов. Логотип Intel Inside светился на каждом втором развороте. Compaq, HP, Epson, Xerox, IBM, Siemens, Ericsson активно выстраивали свои маркетинговые программы для максимального охвата аудитории через журналы.
В начале двухтысячных отрасль выглядела зрелой и уверенной. У каждого сегмента был свой набор изданий. Администраторы читали одно, разработчики другое, CIO третье, геймеры четвертое. На рынке уживались журналы для подростков, инженеров, сетевиков, радиолюбителей, производителей оборудования, интеграторов и реселлеров.
Интернет ломает привычный рынок
Хорошо помню тот момент, когда мы только стали задумываться про онлайн. Не очень еще понятно зачем, но вроде как нужно. Журналы стали постепенно размещаться в сети с ощущением, что интернет существует параллельно и вряд ли вмешается в обычный издательский процесс. Материалы выкладывали после выхода номера. Иногда через неделю. Иногда позже. Это отнимало время, ресурсы, требовало дополнительных ресурсов с невнятной перспективой.
Но читатель менялся быстрее. Он впервые получил возможность получать нужный материал раньше, чем он попадет в типографию.
Читать постфактум в бумаге уже было не интересно. Если раньше задержка в пару недель никого не беспокоила, то теперь даже один день часто стал недопустим. Люди стали предпочитать Интернет, потому что там было быстрее и удобней.
Параллельно менялась и логика продуктовых анонсов. Еще недавно индустрия жила по выставочному сценарию. Под CeBIT, Comdex, CeBIT Asia, Mobile World Congress вендоры «придерживали» премьеры и приглашали редакции и заказчиков на презентации, которые были главными событиями года. Выставка задавала ритм рынку и определяла что станет трендом ближайшего сезона.
Но по мере того как интернет ускорял все вокруг, смысл ждать очередной выставки исчезал. Новость, которую раньше берегли до Ганновера или Лас-Вегаса, утекала в сеть за пару минут. Компании поняли, что лучше управлять анонсом самим и проводить онлайн-презентации, выкладывать демо на YouTube, рассылать блогерам и редакциям пилотные образцы.
Выставки постепенно потеряли былую привлекательность и статус «престижа». Comdex умер, CeBIT сдулся и окончательно закрылся в 2018-м, остальные форматы превратились в партнерские или локальные мероприятия.
Редакции также пытались подстроиться под новые реалии. Один за другим открывались сайты изданий, которые поддерживали те же люди, что верстали бумагу. Днем они готовили полосы, вечером ставили новости. Очень многое делалось вручную и неумело, но при этом сайт все-равно опережал печатный номер.
Тем временем начали возникать проекты, которые мыслили сетью с самого начала. ComNews, один из первых быстро перешел от своих справочников и ежегодников к ежедневным телеком-новостям. Чуть позже появился Cnews, который вырос из технологического раздела РБК и сразу получил свою аудиторию. TAdviser появился из идеи, что рынку нужен удобный справочник.
Параллельно развивались iXBT и 3Dnews, которые сосредоточились на тестах и обзорах. Они делали то, что журналам уже было трудно выдерживать по объему. Habr вообще перевернул представление о СМИ. Впервые писать стали не журналисты, а сами разработчики, админы, инженеры. Выйти на рынок стало еще проще, чем с печатными изданиями, и онлайн СМИ стали появляться одно за другим.
Журналы по-прежнему выходили, делали спецвыпуски, собирали прайсовые приложения. Но скорость уже была не на их стороне. Если раньше новость могла жить месяц, то теперь она устаревала за день. А иногда — за час.
Появились агрегаторы новостей. Яндекс.Новости и Google News начали формировать ленту, собирая материалы сразу со многих сайтов. Материалы могли оказаться в ТОПе или исчезнуть из него без какого-либо объяснения. Это тоже меняло правила игры. Уже мало было просто формировать тематику издания. Нужно было учитывать алгоритмы.
Соцсети тоже постепенно втягивали аудиторию. Сначала осторожно, через блоги и личные страницы. Потом активнее. Люди обсуждали новости в ЖЖ быстрее, чем мы готовили текст. А позже пришел Facebook и забрал почти весь профессиональный сегмент. Впервые стало понятно, что информационное поле фрагментируется, и никто его больше не контролирует целиком.
Печатные издания еще держались. Рекламные бюджеты пока шли по инерции. Программы вроде Intel Inside все еще распределяли деньги по бумажным носителям. Но рядом уже стояли баннеры, спецпроекты, обзоры и блоги. Интернет не столько рушил рынок, сколько менял ожидания. Люди привыкали к скорости. А скорость — это то, чего бумага дать не могла. Печатные СМИ все еще оставались важными, но уже перестали быть единственным источником информации.
Кризис бумаги
Первые тревожные сигналы появились еще в начале двухтысячных, сразу после расцвета. Они были почти незаметными. Номера выходили реже. Тиражи понемногу уменьшались. Рекламодатели просили «давайте попробуем баннеры, просто потестировать». Тогда никто не воспринимал это всерьез. Интернет казался удобным дополнением, а не конкурентом.
Перелом начался даже не в 2008. Он начался раньше, но кризис 2008-го стал дополнительным толчком. Бюджеты резко сократились, и издатели ощутили это первыми. Повысилась стоимость печати и распространения. Рекламная модель стала хромать, а платить реальную цену за подписку у нас так и не научились. Многие журналы стали гораздо тоньше. Ушли спецвыпуски, пропали развороты и большие годовые проекты.
Но бумага все еще держалась. Печатные номера выходили, и их читали. Не с той страстью, что в девяностые, но читали. Была инерция. Была привычка. Была та самая связка «если напечатано — значит проверено».
Настоящий сдвиг начался ближе к 2012–2013 годам. Маркетологи перестали говорить о «полосах». Они уже мыслили в «просмотрах», «конверсиях» и «лидах». Digital-агентства стали главными партнерами крупных вендоров. Счетчики эффективности начали влиять на решения сильнее, чем репутация издания.
И тогда пошла волна закрытий. Не громких. Без скандалов. Просто в какой-то момент журнал переходил на «квартальный формат». Потом на «электронную версию». А через год сайт переставал обновляться. Многие проекты уходили так тихо, что их исчезновение замечали только те, кто читал их много лет.
Соцсети и агрегаторы вроде Яндекс.Новостей также сделали свое дело. Информация доставлялась за секунды, и это формировало новый уровень ожиданий, когда месячный цикл печати не выдерживал конкуренции с лентой, которая обновляется каждые пять минут.
Бумажный рынок постепенно стал нишевым. Остались те, кому действительно важно качество добротного текста, те, кто ценит глубину и структурированные обзоры.
Остались издатели, которые вытянули свои бренды за счет профессиональной аудитории и честной работы. Бумага не исчезла. Она просто потеряла свой статус быстрого источника информации. И стала уже эксклюзивной, скорее даже престижной формой – своего рода раритетом, в хорошем смысле этого слова.
Новая архитектура рынка
Но тут случилась пандемия, и рынок снова оказался в ситуации, когда все нужно было перестраивать заново. Система, которая держалась на живых коммуникациях, вдруг оказалась в маленьких окнах Zoom.
Первые месяцы выглядели у всех одинаково. В кадре мелькали кухни, дети, коты, случайные родственники. Звук жил своей жизнью, презентации собирали на ходу. Было видно, что все пытаются держать лицо, но по сути никто не понимал, сколько это продлится. Однако довольно быстро стало понятно, что онлайн и удаленка становятся новой реальностью.
На этом фоне шел другой процесс, более тяжелый и долгий. Рынок постепенно терял крупных западных игроков. Их бюджеты сокращались еще до 2022 года, но после их ухода с нашего рынка это стало уже необратимым.
Вендоры исчезли как поставщики и как рекламодатели.
Закрылись совместные компании. Исчезли лицензионные журналы, которые держались на западной поддержке и контрактах с издателями. Многим редакциям приходилось перестраиваться на ходу. Не все выдержали.
IT-World в то время больше напоминал антикризисный центр. Пришлось перестраивать рубрики, усиливать аналитику, разбирать темы, на которые раньше не хватало времени. Рынок хотел простого понимания. Кто уходит? Кто остается? Какие решения живут вместо западных? На что делать ставку? Журналы IT Manager, IT News и IT Expert тоже сменили темп. Тексты стали плотнее и жестче. Темы менялись каждую неделю. Облака, телеком, импортозамещение, безопасность. Рынок шел через ломку, и медиа двигались вместе с ним.
IT-World в это время окончательно стал многоканальной системой: сайт, рассылки, Telegram, круглые столы, видеоформаты, рейтинги, обзоры. Искали что удобнее людям, которые хотят понимать, что происходит в отрасли, получать это в живом диалоге, а не ждать длинный материал к концу месяца.
Онлайн-круглые столы, которые сначала казались временной мерой, очень быстро стали рабочим форматом. Там не было рекламных выступлений и заученных презентаций, зато появилось больше содержания. Люди говорили проще и честнее. В таком формате невозможно спрятаться за слайды. Нужно быть в теме, понимать рынок и обсуждать реальные вопросы, которые действительно волнуют.
Аудитория тоже изменилась. Она собирала информацию по кусочкам, сравнивала версии, искала комментарии. Ей стало важнее, кто говорит, чем где опубликовано. Метрики тоже поменялись. На первый план вышло доверие. Ленты заполнились ИИ-контентом, и люди начали искать площадки, где можно быть уверенным, что за текстом стоит живой человек, а не алгоритмы.
Рекламодатели искали свои подходы. В начале все по инерции пытались измерять эффективность через цифровые показатели.
Потом стало ясно, что СМИ работают на другие задачи. Они создают узнаваемость и формируют доверие.
Ожидать быстрых продаж от статьи или обзора было наивно. Подход менялся постепенно. Многие ИТ-компании впервые начали смотреть на медиаприсутствие как на долгую стратегию, а не разовую акцию. Это стало признакам взросления рынка.
Как изменились медиа
Когда я думаю о сегодняшней прессе, перед глазами стоит странная картина. Мы прожили огромный путь, многое потеряли, многому научились, а в итоге бумага так и осталась. Не как массовый рынок, а как артефакт, который хранит статус и память.
IT Expert один из немногих журналов, который дошел до наших дней. Он вырос из «Экспресс-Электроники», пережил эпоху прайсов, интернет-волну и все переходы рынка. И у него до сих пор есть свои постоянные подписчики. Хотя многие предпочитают читать его онлайн, а крупные корпорации размещают в своей электронной библиотеке. Бумага до сих пор работает, только ценность размещения в печатном издании значительно выросла. Разместиться в Интернете может любой, а вот появиться на обложке журнала….
Тем не менее почти весь рынок давно ушел в онлайн. И то, что сейчас называют «ИТ-медиа», уже совсем не похоже на наши старые редакции, где мы могли полдня спорить из-за одной полосы. Сегодня это скорее разветвленная сеть дорог, по которым движется одна и та же профессиональная публика. CIO листают одно, архитекторы другое, интеграторы третье, разработчики четвертое. Каждый идет своим маршрутом, но задача у всех разобраться, что происходит прямо сейчас и что с этим делать.
TAdviser часто называют справочником отрасли. Они собирают данные с такой скрупулезностью, что иногда вспоминаются те времена, когда корректор сидел над таблицами с лупой и карандашом. CNews за эти годы разросся до полноценной экосистемы: лента, рейтинги, обзоры, форумы, конференции, и уже сложно понять, где редакция, а где сервис для рынка.
Свою нишу быстро отвоевали и Telegram-каналы. Там новости появляются быстрее, чем редактор успеет придумать заголовок. У каждого издательства есть свой канал, но рядом растут десятки полулюбительских, где один человек, один ноутбук и интерес к теме. Иногда они обгоняют большие редакции только за счет скорости и нестандартного взгляда на детали.
Habr когда-то перевернул сам принцип подачи. Впервые отрасль заговорила сама с собой, без журналистских фильтров и привычной иерархии. Инженер спорит с архитектором, архитектор с новичком, и все эти голоса звучат на равных. Раньше автор был по одну сторону страницы, читатель по другую, и роли не смешивались. Хотя, в свое время IT Manager стал популярен именно потому, что мы отдали наши страницы ИТ Директорам. Вместо журналистов своим опытом стали делиться реальные эксперты рынка.
На этом фоне и мы постепенно перешли к другой конфигурации. «ИТ Медиа» начиналась почти целиком с бумаги: номер, верстка, обложка, рассылка. Все происходило предсказуемо. Потом стало ясно, что людям нужно больше. Им нужно общение, живой диалог, слышать друг друга, а не только авторов. Рынок хотел пространство для диалога, где отрасль пытается объяснить сама себе, что с ней происходит. Запрос на смысл стал важнее формата подачи.
Читатель тоже изменился. У него появилась простая привычка не тратить время зря. В девяностые сам факт выхода материала уже считался ценностью. Сегодня человек открывает статью с прямым вопросом: какой в этом смысл. Ему нужно короткое и точное объяснение того, что происходит в его проекте или отрасли. И он хочет видеть живой текст. Не механический набор абзацев, а взгляд человека, который понимает, о чем говорит. После лавины ИИ-контента это стало редкостью.
Рекламодатели тоже изменились. Общие «охваты» больше не работают. Сегодня компании часто ищут не масштаб, а точность. Это может быть отдельный текст, круглый стол, аналитический разбор или колонка специалиста. Формат уже не столь важен, важнее доверие к площадке аудитории.
Постепенно меняется и сам взгляд на продвижение. В начале многие пытались мерить эффективность привычными цифровыми метриками — кликами, конверсиями, CTR. Казалось, что чем больше цифр, тем лучше результат. Но довольно быстро стало ясно, что СМИ работают по-другому. Это не инструмент быстрых продаж. Это способ закрепиться в профессиональной среде, объяснить свою позицию и показать, что компания вообще существует в отрасли. Именно тогда ИТ-компании начали смотреть на медиаприсутствие как на кропотливую работу в долгую, а не разовую рекламную кампанию. С этого, по сути, и начинается зрелость рынка.
Хотя старые привычки еще встречаются. Еще есть огромный, практически неиссякаемый поток бесполезных пресс-релизов ни о чем. Хоть бы раз кто-то задумался: а читателю это зачем? Есть те, кто по инерции пытается «купить» удобное место в рейтинге или нужную формулировку в обзоре. Рынок пока учится работать с критикой и видеть в ней пользу, а не угрозу. Но эта стадия пройдет. В девяностые тоже было немало изданий, где все решали деньги. Они не выдержали проверку временем. В итоге оказалось, что аудитория делает выбор лучше любого рекламного отдела.
Доверие аудитории невозможно купить. Его можно только выстроить. Через продукты, через экспертизу, через открытый диалог с отраслью. Именно это и отличает медиа, которые остаются, от тех, что тихо уходят в историю.
Информационная среда стала слишком плотной и перенасыщенной. Издания постепенно становятся системой навигации, где события связаны между собой, а не висят отдельными элементами. Сами медиа тоже меняются. Они перестают быть только создателями контента и становятся частью инфраструктуры. Помогают рынку общаться, обмениваться опытом, формировать трезвое понимание того, что происходит. В такой конфигурации выиграют площадки, у которых есть две вещи: экспертиза и характер. Не шаблонная официальность, а узнаваемый тон, собственная позиция и способность удерживать уровень даже под давлением.
Если оглянуться назад, видно, что СМИ всегда двигались вместе с рынком. В девяностые это был хаос и проба форматов. В двухтысячные ставка уже на рост, специализацию и попытку навести порядок. С распространением интернета началась гонка за скоростью, где устоявшиеся ритмы уже не работали. Пандемия заставила все перестроить буквально за считанные недели. Санкционный период ускорил этот процесс еще сильнее и окончательно изменил правила.
Но одно не изменилось. Людям по-прежнему нужно понимать, что происходит с технологиями и куда движется отрасль. Пока есть эта потребность, медиа останутся. Формат еще не раз поменяется, но останется смысл, который помогает ориентироваться в меняющемся мире.
Будущее не за количеством публикаций. И не за количеством каналов. Оно за редакциями, которые умеют отбирать главное, объяснять сложные процессы и работать с аудиторией как с равным собеседником. Это редкое качество, но именно оно становится главным конкурентным преимуществом. В эпоху ИИ-потока и бесконечной ленты это звучит почти старомодно, но так и есть. Люди продолжают искать тех, кому можно доверять, а не просто читать.
