Сдавать Донбасс за признание Крыма категорически нельзя

«Свободная пресса» продолжает дискуссию «Русский мир после Русской весны». В ней уже приняли участие Александр Шатилов, Игорь Стрелков, Алексей Анпилогов, Константин Крылов, Павел Салин, Валерий Коровин, Александр Бородай, Валерий Соловей, Анатолий Степанов, Мирослав Руденко, Владимир Хомяков.

В разговор вступает публицист, главный редактор журнала «Русский обозреватель», автор термина «Русская Весна» Егор Холмогоров.

— В последнее время в СМИ уже почти не упоминается не только понятие Новороссия, но и Минские соглашения. При том, что происходят регулярные обстрелы ДНР и ЛНР. Что дальше, каким может быть развитие событий?

— Сейчас в отношении Донбасса наблюдается ситуация стратегического тупика. Ни одна из сторон — ни Россия, ни Запад, ни Украина, на донбасские республики — не может достигнуть конечных целей. По разным причинам. Украина просто физически не может вернуть Донбасс — ни военным, ни политическим путём. Кроме того, она всё глубже увязает в собственных экономических, политических и идеологических проблемах. В отношении последнего очень характерно последнее заявление министра культуры Украины Нищука о том, что у жителей Донбасса «нет генетики». Поэтому, дескать, им никогда не дорасти до «настоящей украинской культуры». Притом, что как раз «западенцы» в ментальном и культурном плане значительно отличаются от населения Юго-Востока и Центральной Украины.

У России проблема в украинском кризисе другая. Я бы назвал её — кризис целей. Я не очень понимаю, чего на данный момент хочет Москва. Для нас, свободных русских людей, наши цели абсолютно прозрачны. Мы хотим воссоединения русского народа в рамках единого государства, которое было совершенно искусственно разделено в момент распада СССР. А вот задачи Кремля на этом направлении весьма туманны. У меня появилось ощущение, что в высших сферах российской власти снова муссируется тема о том, что неплохо бы вернуться к прежней модели прикармливания элиты Украины. Притом, что украинская власть, по-прежнему, будет вести русофобскую политику и лишь изредка делать внешние реверансы в сторону Кремля. Если такая линия в руководстве страны возобладает, то значит в данном вопросе цели русского народа и его власти разойдутся. В 2014 году эти цели на какой-то момент совпали. Именно поэтому воссоединение с Крымом вызвало в русском народе такой эмоциональный подъём. Я думаю, вопрос с Донбассом не будет решён, пока цели русского народа и власти снова не совпадут.

Запад не смог добиться своей цели — оторвать окончательно Украину от России. Задумано было, что это произойдёт ещё при Бараке Обаме. Не случайно, сейчас идёт давление на Дональда Трампа, чтобы он не смягчал общей позиции Запада по украинскому вопросу. Я думаю, что мы тут должны сами не уступать ни пяди своих интересов. Вот сейчас снова начала муссироваться тема, что с приходом Дональда Трампа может быть реализован сценарий американского признания Крыма российским, в обмен на что мы фактически отдадим на растерзание Донбасс. На мой взгляд, этот вариант для России категорически неприемлем.

— Изменит ли патовую ситуацию приход к власти Трампа?

— Только в том случае, если наши дипломаты смогут выйти на большое пакетное соглашение с США, из которого будет следовать, что Америка признаёт, что постсоветское пространство — это зона влияния России. И на этом пространстве никакой торговли об обмене одной территории на другую с нами не ведётся, потому что решаем мы и население этих территорий. В ответ Россия может признать зоны влияния США в разных частях света.

— Есть ли признаки, что в США начинают понимать, что постсоветское пространство — приоритетная зона влияния России?

— Да, за последние три года в сознании истеблишмента стран Запада что-то стало меняться. Но пока очень незначительно. Посмотрите на рассуждения генерала Джеймса Матисса, который может возглавить Пентагон. Он считает, что Россия это опасная держава, у которой при этом есть проблема с радикальным исламом на своей территории, к тому же она сталкивается с серьёзной демографической проблемой. При этом, дескать, Россия утрачивает внешнеполитические позиции. И все наши действия в Новороссии он объясняет именно попыткой удержать влияние на приграничных территориях. И поэтому, по его мнению, с Россией надо действовать методом кнута и пряника. В любом случае, с нами надо идти на серьёзный диалог. Это уже чуть лучше, чем когда с нами просто никто не считался. Однако установка на то, что Россия, это страна, находящаяся в прогрессирующем упадке, неверна в корне. При всех наших экономических трудностях это не так. Русский народ в последние годы показал, что не потерял способности к консолидации. При этом идёт мощный рост национального самосознания, что всегда двигает нацию вперёд. Наше геополитическое положение улучшилось, военное — тоже. Мы никак не похожи на страну, которая уходит на задворки истории, как утверждают многие американские эксперты. Вопрос в том, когда это поймут в США. Поймут и решат, что лучше с нами договориться мирным путём, чем столкнуться с ситуацией, когда Россия в какой-то момент вынуждена будет обеспечить свои интересы силой. Здесь я рассчитываю только на деловую бизнес-интуицию Трампа.

— Сейчас, когда прошло три года с момента начала «Майдана», вы по-прежнему считаете, что Россия ещё весной 2014 года должна была ввести войска на Украину для защиты русского населения?

— Ничего не произошло, что могло бы меня разубедить в этом. Я не раз писал в книгах и статьях, что государство Украина в его нынешнем виде невозможно, поскольку оно построено фактически на краже территорий, на которых веками жили люди, не имеющие отношения к той «украинской идентичности», которую им навязывают. Таким образом, мы имеем дело с настоящим этноцидом. С геополитической точки зрения ясно, что Украина самим фактом своего существования в нынешнем виде всегда будет представлять угрозу для России, поскольку Запад не оставит своих намерений сделать из неё русофобскую страну. Таким образом, «Майдан», пойдя по пути откровенной русофобии, давал нам возможность быстро решить эту фундаментальную геополитическую проблему. Москва приняла довольно куцее решение, связанное с воссоединением Крыма. Это был правильный шаг, но явно недостаточный. Потом случился «чёрный лебедь» в виде восстания в Донбассе, и России пришлось принять участие и в этой истории. Но будем честны — восстание в Донбассе является нашим геополитическим поражением. Поскольку оно состоялось только потому, что жители верили в Россию и хотели её подтолкнуть к крымскому варианту для Донецка и Луганска. А этого варианта ждали практически все на Украине. Генералы ВСУ чуть не в открытую спрашивали весной 2014 года: «Когда вы придёте и возьмёте нас в плен». У многих были приготовлены белые флаги, и они «примерялись», какие должности у них будут в Российской армии.

Теория про ловушку со стороны Запада, который в случае нашего активного участия в гражданской войне на Украине ввёл бы «страшные санкции» была изначально нелепа. Мы видим, что на самом Западе всё очень непросто. И в итоге противостояние России и Запада всё равно бы «уткнулось» в избрание президентом США Дональда Трампа, который теперь бы говорил о том, что вся Новороссия — зона интересов России, как он это сейчас говорит про Крым. И поэтому, я считаю, то, что весной 2014 года мы не решили геополитической проблемы, о которой я говорил выше — наша колоссальная ошибка.

— На ваш взгляд, насколько серьёзно последние события поссорили русских и украинцев? Изменилось ли наше восприятие друг друга? Можно ли предположить, что в обозримом будущем украинцы захотят вернуться в Русский мир?

— Произошла некая диссоциация. Разделение жителей Украины на русских и украинцев. Причём именно украинцев том смысле, который вкладывали в это слово Петлюра, Бандера и прочие подобные деятели. Это такие украинцы, для которых антирусская идентичность является основой их украинства. Таким образом, украинцы в советском понятии этого слова, как один из восточнославянских народов, прекратил своё существование. Поскольку произошло резкое разделение на политических русских и политических украинцев. При этом даже не так важно, владеют ли они украинским языком, кем были их предки и так далее. Мы видим, что есть украинцы, не владеющие «мовой», но при этом ещё и гордящиеся тем, что они идут воевать с русскими в Донбасс. Точно также и многие, кто прекрасно говорит на украинском языке, воюют на стороне ДНР и ЛНР. Единственный критерий разделения украинцев в данном случае — за или против Русского мира.

— Как вы относитесь к идее закона о «Российской нации», можно ли согласиться, что такая нация существует, или должна существовать?

— Тема создания российской нации была, кстати сказать, вброшена бывшим инструктором Львовского обкома партии Вячеславом Михайловым. Он предложил это сделать по образу и подобию создания советского народа. Мы все знаем, чем закончилось создание советского человека во Львове. И если тем же закончится строительство российской нации, нам всем будет очень несладко. Но мы к счастью, видим, что подобная идея плохо воспринимается не только в национально-патриотических кругах, но и среди российской творческой элиты. В частности, Станислав Говорухин заявил, что «россиянин — это звучит отвратительно», что мы всегда были русскими. То есть общество несогласно, чтобы его вернули в «болото», в котором мы находились в 2013 году до Русской Весны. Русское общество хочет двигаться дальше.

Алексей Полубота

Фото: Евгений Курсков/ТАСС