Испытания на неуязвимость

Испытания межконтинентальной баллистической ракеты (МБР) для «Баргузина» прошли около двух недель назад и завершились успешно. Бросковые испытания — это первый этап проверки ракет, следом за ним — лётно-конструкторские, которые, вероятно, стартуют в 2017 году.

В начале следующего года командующий Ракетными войсками стратегического назначения (РВСН) генерал-полковник Сергей Каракаев расскажет Владимиру Путину о перспективах развёртывания новогобоевого железнодорожного комплекса (БЖРК). В декабре 2015 года Каракаев сообщал о завершении эскизного проектирования и текущей «разработке рабочей конструкторской документации на агрегаты и системы комплекса».

Военный эксперт Дмитрий Литовкин пояснил RT, что бросковые испытания заключаются в том, что весовой макет будущей ракеты «выкидывают» из вагона с помощью порохового аккумулятора. «Успешные испытания свидетельствуют о том, что ракета может «выскочить» из вагона и при этом вагон не перевернётся. Создание железнодорожного комплекса — это не вопрос завтрашнего дня. Мы ещё в начале пути», — добавил Литовкин.

«Молодцы»

На вооружении советских РВСН стояли 12 БЖРК «Молодец», которые дислоцировались в Костромской области, Пермском и Красноярском краях. Разработчиком комплекса было расположенное в Украинской ССР конструкторское бюро «Южное», а производство осуществлялось на днепропетровском заводе «Южмаш» Первый полк БЖРК встал на дежурство в 1987 году.

Решение советского руководства создать ядерный поезд стало ответом на аналогичный проект США — Peacekeeper Rail Garrison, который не был до конца реализован. Американский БЖРК требовал масштабного обновления инфраструктуры и больших финансовых затрат. Важной проблемой было и то, что железные дороги в США принадлежат частным компаниям.

С военной точки зрения БЖРК — практически неуязвимое ядерное оружие. Боевые комплексы внешне мало чем отличаются от обычных железнодорожных составов. Отследить их передвижение со спутника — крайне непростая задача. Учитывая разветвлённость железнодорожных путей в РФ, комплексы с ядерными боеголовками могут появиться едва ли не в любой точке страны.

В 1991 году СССР ввёл ограничения на передвижение ядерных поездов. В 1993-м президенты России и США Борис Ельцин и Джордж Буш-ст. подписали в Кремле договор СНВ-II, который запрещал использовать баллистические ракеты с разделяющимися головными частями (именно этот тип ракет стоял на вооружении «Молодца»). В 2002 году, после выхода США из Договора по ПРО 1972 года, Россия отказалась ратифицировать СНВ-II.

Тем не менее Москва фактически выполнила условия соглашения и в 2003-2007 годы провела утилизацию БЖРК. В 2005 году ядерные поезда сняли с боевого дежурства, но уже спустя четыре года заместитель командующего РВСН генерал-лейтенант Владимир Гагарин сообщил о возможном возвращении железнодорожных комплексов.

«Автономное плавание»

Литовкин утверждает, что Минобороны приняло абсолютно верное решение: «Советские БЖРК были слишком громоздкие для железнодорожной инфраструктуры и не оправдали ожиданий. Иного варианта, кроме как утилизировать комплексы, не было. Однако идея, заложенная в «Молодце», осталась актуальной. Ракетный комплекс легко замаскировать под обычный железнодорожный состав. Новый БЖРК в отличие от советского сможет появляться на любом участке путей, а современные средства навигации позволяют уходить действительно в «автономное плавание».

Заключённый в декабре 2009 года договор СНВ-III и другие международные документы не ограничивают Россию в формировании железнодорожного компонента стратегических ядерных сил. «Баргузин» будет значительно легче и компактнее «Молодца», передвижение которого оказывало излишне большую нагрузку на инфраструктуру. Прогресс стал возможен благодаря новой конструкции состава (один тепловоз вместо трёх) и уменьшению стартовой массы МБР (47-49 тонн против 104 тонн у советской МБР15П961).

По мнению военных аналитиков, МБР для «Баргузина» создаётся на базе новых ракет РС-24 «Ярс» или РС-26 «Рубеж». Тактико-технические характеристики российского БЖРК не разглашаются, но известно, что за сутки он будет способен преодолевать тысячу километров при автономности (без внешнего снабжения) в течение 28 дней. Создание прототипа «Баргузина» намечено на 2020 год. Командующий РВСН рассчитывает, что войска будут эксплуатировать БЖРК как минимум до 2040 года.

«Создание «Баргузина» стало возможным благодаря технологической революции, которую произвёл Московский институт теплотехники. Я говорю о мобильных ракетных комплексах, которые весят менее 100 тонн. Да, содержание стратегических систем — дело дорогое, но мобильные комплексы не привязаны к каким-то районам патрулирования и теперь могут не прибывать в точку наведения ракеты», — пояснил Литовкин.

Манёвреннее и точнее

Член Совета по внешней и оборонной политике, генерал-майор в отставке Павел Золотарёв отметил, что МИТ разрабатывает принципиально новую машину, а не аналог «Молодца»: «На ракете, которая будет у «Баргузина», будет меньше боевых блоков. Однако она станет значительно точнее, а сам подвижной состав — манёвреннее за счёт меньшей массы. Первый комплекс был слишком тяжёлый. Под него приходилось ставить более тяжёлые рельсы, перекладывать шпалы, укреплять мосты».

Золотарёв считает, что облегчённая конструкция «Баргузина» позволит обойтись меньшими затратами на модернизацию железнодорожного полотна. «При этом эксплуатация БЖРК будет обходиться дороже стационарной установки. Но наземные комплексы заметно эффективнее авиации, ВМФ, которые также способны ударить ядерным оружием», — сказал Золотарёв.

Эксперт полагает, что решение о создании БЖРК не было продиктовано желанием преодолевать глобальную систему ПРО, которую выстраивают США. «У нас все комплексы умеют преодолевать систему ПРО. Если говорить конкретно, то одной ракеты комплекса «Ярс» достаточно, чтобы противоположная сторона была вынуждена израсходовать все противоракеты, которые у неё есть, но и это не обеспечит надёжного поражения».

Золотарёв не видит необходимости в скорейшей разработке и принятии на вооружение БЖРК. Собеседник RT рассматривает «Баргузин» как некий козырь в рукаве Москвы: «Нужно смотреть по обстановке и использовать, как и любой новый комплекс, в политических целях. В целом ядерное оружие выполняет сейчас политическую роль, это не средство ведения войны».