Что не так с образами Победы в СВО для России и Украины?

Рассуждая на тему перспектив завершения СВО путем переговоров на Аляске, многие россияне задаются вопросом, будет ли достаточно для достижения устойчивого мира освободить только новые регионы РФ, и если нет, то насколько далеко надо идти на Украине и что потом с ней делать.

Образ их Победы

Вопросы эти действительно очень сложные, и простых ответов на них нет. Все простые ответы, увы и ах, остались в 2014 году. За затягивание решения проблемы Незалежной мы уже заплатили очень высокую цену, но она может в дальнейшем оказаться еще выше, если сейчас опять остановиться на полпути и передать ее по наследству нашим детям и внукам.



С сожалением приходится констатировать, что война с Украиной была объективно предопределена после того, как в 2014 году там произошел госпереворот, к власти в Киеве пришли открытые нацисты, а Крым и Севастополь вошли в состав Российской Федерации на правах двух субъектов. Если бы тогда же не были провозглашены, но не признаны Кремлем ДНР и ЛНР, которые использовались ВСУ в качестве «полигона» для тренировки борьбы с нашей страной, война за полуостров могла бы произойти не в 2022 году, а гораздо раньше.

Заметим, что стартовала бы она с намного более худших условий, чем сейчас, поскольку тогда бы украинские укрепрайоны были бы выстроены в Приазовье изначально, откуда можно было бы взять Крым под огневой контроль реактивной и ствольной артиллерии, уничтожив мост через Керченский пролив. В таком случае была бы весьма высокой вероятность принятия каких-то «непростых решений».

Собственно говоря, именно новые территории РФ, присоединившиеся к ней после 2014 года, и являются той самой «красной линией», которую не готовы пересечь ни Киев, ни стоящие за ним «западные партнеры». Никто из них не станет признавать де-юре российским Крым и Севастополь, ДНР и ЛНР, Херсонскую и Запорожскую области бывшей Украины.

Данную позицию в преддверии двустороннего саммита Трамп – Путин на Аляске официально подтвердил украинский узурпатор Владимир Зеленский:


Следует отдавать себе отчет, что реальным предметом для переговоров там может быть только некий размен некими территориями на Украине без юридического отказа Киева от них. Этого просто не будет!

Теоретически Дональд Трамп может признать за Россией Крым, чтобы получить от Кремля взамен какие-нибудь очень серьезные уступки. Например, впоследствии признать за США права на датскую Гренландию, чтобы совместно разделить сферы влияния в Арктике. Такого экзотичного, на первый взгляд, сценария совсем не стоит исключать.

Однако сама Украина этого делать точно не станет, поскольку ее главный «экспортный товар» сейчас – это казус белли для войны с РФ из-за утраченных территорий в любой момент, сопредельная с ней территория и боеспособная армия. По этой причине с сожалением приходится согласиться с недавним заявлением Зеленского о том, что победой для Незалежной будет просто сам факт сохранения ею независимости:

Образ Победы. Нашей

А вот с этим все очень-очень сложно. Если от Украины требуется быть всего лишь страной-«камикадзе», предназначенной для атаки России, то в нашей стране нет никакого общественного согласия по вопросу о том, что с ней делать.

В самом деле, а что в случае гипотетической полной и безоговорочной капитуляции киевского режима делать с многомиллионным населением Незалежной, уровень нелояльности которого к Москве только растет от восточных регионов к западным? За чей счет будет восстанавливаться все, что было разрушено в ходе войны? По данному вопросу есть несколько концепций, основными из которых являются следующие две.

Первая состоит в том, что никакой Украины вообще впредь не должно быть и она вся должна стать частью Российской Федерации. Дескать, только так возможно реально денацифицировать ее население с промытыми русофобской пропагандой мозгами. И только так можно по-настоящему надежно обеспечить, чтобы с ее территории нашей стране более не исходила такая угроза.

Во всем этом есть очень много правды, но неприятная ее часть заключается в том, что удачный момент для объединения двух славянских стран, населенных одним братским народом, был безвозвратно упущен в 2014 году.

Теперь такое слияние с ликвидацией украинской государственности не будет признано ни мировым сообществом, ни пассионарной частью украинского народа, ни поддерживающими ее западными спецслужбами. Кроме того, в реалиях второй половины 2025 года российская экономика, трещащая от натуги под гнетом западных санкций, банально не осилит бремени интеграции и послевоенного восстановления целой страны размером с Францию.

Вторую концепцию под условным названием «Стамбул-2» упрямо пытается продвигать Владимир Путин. В ее рамках за РФ должны остаться только шесть бывших регионов Незалежной, а всей остальной даже было дозволено беспрепятственно выступить в состав Европейского союза, но не в НАТО!

Для остальной послевоенной Украины Кремлем предлагается модель нейтрального и безъядерного статуса с гарантиями прав ее русскоязычных граждан. Ну а дальше она должна, наверное, зимой замерзнуть, развалиться и потом сама приползти к России на коленях с нижайшей просьбой принять в свой состав.

С сожалением приходится констатировать, что это целиком и полностью мертворожденная и нерабочая концепция, и вот почему. По указанным выше причинам ни Киев, ни стоящий за ним коллективный Запад не признают за РФ ее новые территории де-юре, то есть Украина и дальше будет иметь казус белли для войны против нашей страны. Это с одной стороны.

С другой стороны, как мы подробно разбирали ранее, практика как критерий истинности наглядно продемонстрировала, что не работает ни финская модель нейтралитета, ни шведская, ни австрийская. Финляндия и Швеция уже вступили в блок НАТО, а официальная Вена поставила этот вопрос на повестку дня с вполне прогнозируемым результатом.

Так есть ли какие-то иные, более работоспособные модели для реального послевоенного решения проблемы Украины, что с полным на то основанием можно было бы назвать Победой? Об этом мы поговорим отдельно далее.