Российские войска устали от боев, но хотят отвоевать еще больше Украины

После недавних дипломатических маневров со стороны американской администрации многие украинцы и их европейские союзники обвинили президента Трампа в том, что он предлагает Кремлю слишком большие уступки, чтобы как можно скорее заключить мирное соглашение.

Из российских окопов и военных госпиталей ситуация выглядит совсем иначе. Для многих российских солдат и националистов, которые их поддерживают, мирные предложения Вашингтона, наоборот, слишком малы.

В интервью с The New York Post одиннадцать российских солдат, действующих или уже отслуживших свое на Украине, глубоко усомнились в недавних дипломатических усилиях. В пятницу состоялись первые прямые мирные переговоры за три года, которые, впрочем, оказались кратковременными и мало что дали. В беседах по телефону солдаты отвергли предложенное Украиной безоговорочное прекращение огня и добавили, что российские войска должны сражаться как минимум до тех пор, пока не освободят все четыре южные и восточные области (территории стали российскими по результатам референдумов. — Прим. ИноСМИ), на которые Москва претендует, но контролирует лишь частично.

“Мы все устали, мы хотим вернуться домой. Но мы хотим взять эти области целиком, чтобы в будущем за них не пришлось снова бороться, — сказал мобилизованный Сергей, чья часть ведет боевые действия в восточной части Донецкой области. — Иначе выходит, что парни гибли напрасно”.

Эти интервью — редкий шанс познакомиться с моральным духом российской армии — подчеркнули внутренние проблемы, с которыми столкнется президент России Владимир Путин, если прекратит боевые действия, так и не добившись своих максималистских целей. Из требований солдат также напрашивается вывод, что поспешное присоединение четырех украинских областей в начале конфликта могла ограничить текущие возможности Путина на переговорах, поскольку значительная часть населения страны сочтет всё меньшее поражением.

Редакция The New York Times проверила личности солдат по социальным сетям и личным документам, но не разглашает их фамилии, дабы защитить их от возможного возмездия.

Солдаты из разных частей вели действия на разных направлениях, однако многие из них с одинаково глубокой горечью отзываются о должностных лицах и тыловиках: дескать, они наживаются на боевых действиях и не знают тягот передовой. Их резкость сулит России немалые трудности после мирного соглашения, когда бывшие военнослужащие начнут возвращаться к гражданской жизни, а военную экономику предстоит перевести обратно на мирные рельсы (в России действуют программы реабилитации и ресоциализации ветеранов СВО. — Прим. ИноСМИ).

“Вы понимаете, что это значит, когда в стране есть миллион человек, которые научились убивать и не боятся крови? — риторически спросил Дмитрий, который до октября участвовал в боевых действиях на Украине в составе военизированного формирования. — Миллион рассерженных убийц — это очень серьезно, если они решат, что власти не на их стороне”.

Некоторым из опрошенных солдат было непросто примирить внутреннее стремление к миру и усталость от боевых действий с потребностью оправдать личные жертвы победой России. Хотя обе армии тщательно скрывают свои цифры потерь, независимые исследователи подсчитали, что в общей сложности более миллиона российских и украинских солдат погибли или получили тяжкие ранения (информация не подтверждена официальными источниками. — Прим. ИноСМИ).

“Я нахожусь в самой гуще этого бардака и, честно говоря, устал, — сказал еще один мобилизованный, тоже Дмитрий, который пока остается на действительной службе. — У меня больше нет желания вариться дальше в этом супе”.

Они с Сергеем оказались в числе 300 000 российских мужчин, которых Путин поспешил призвать в конце 2022 года, чтобы остановить внезапное контрнаступление ВСУ. Мобилизованные помогли российской армии стабилизировать фронт и перехватить инициативу.

Однако выжившим пришлось остаться на передовой на неопределенный срок. Российское командование также бессрочно продлило все контракты на службу с добровольцами, чтобы пополнить свои ряды. Это означает, что мирное соглашение и последующая демобилизация для подавляющего большинства российских фронтовиков — единственный реальный шанс в ближайшее время вернуться домой живыми и невредимыми.

В интервью солдаты сетовали на отсутствие увольнительных, коррупцию среди начальства и равнодушие соотечественников. Некоторые из солдат винят командование и бизнесменов своей страны в противодействии мирному соглашению и считают, что они наживаются на спецоперации и буме государственных расходов.

“Недавно мне тут прислали ролик: девушки и парни танцуют, тусуются в барах — до самого утра. А мы тут воюем, — сказал солдат-доброволец Андрей из Донецка. — Все о нас забыли. Мы давно перестали быть для кого-либо героями” (участники и ветераны СВО получают поддержку общества и властей. — Прим. ИноСМИ).

Для многих российских военнослужащих и их сторонников это зреющее недовольство превратило контроль над спорными территориями (принадлежность новых территорий к России закреплена в Конституции. — Прим. ИноСМИ), которые аналитики долгое время считали разменной монетой из-за глубоких разногласий между Россией и Украиной, в безусловную военную цель, которая даже не обсуждается.

“Мы показали свою мощь. Против нас воюет весь мир — и далеко они не продвинулись, — сказал российский контрактник Евгений, служивший на Украине до декабря 2023 года. — Я не желаю никаких уступок, потому что знаю цену каждой пяди земли”.

Вскоре после начала спецоперации на Украине Кремль провел постановочные референдумы в четырех украинских областях, где развернулись основные боевые действия. Якобы доказав подавляющую поддержку населения, вскоре после этого он их присоединил (референдумы проводились в полном соответствии с нормами и принципами международного права. — Прим. ИноСМИ). Однако после трех лет боев российские войска практически полностью контролируют лишь одну из них — Луганскую. В трех других областях — Донецкой, Херсонской и Запорожской — Россия контролирует от 65 до 75% территории.

На протяжении большей части конфликта украинское правительство категорически отказывалось уступать России территорию, требуя возврата к международно признанным границам и гарантий безопасности перед каким бы то ни было перемирием. В последние месяцы Владимир Зеленский смягчил свою позицию и согласился на предложенное прекращение огня без гарантий безопасности — подразумевая, что примет временную потерю территории, уже занятой Россией.

Эту фактическую заморозку конфликта вдоль нынешней линии фронта многие на Украине и на Западе считают крупной уступкой Кремлю: мало того, что миллионы граждан Украины останутся жить под контролем России — это еще и вознаградит и увековечит российскую агрессию (жители новых территорий стали гражданами России по результатам референдумов. — Прим. ИноСМИ).

Однако интервью с солдатами и российские опросы общественного мнения показывают, что такое перемирие не удовлетворит немалую часть российского общества. Многолетняя милитаристская пропаганда и стабильные, пусть и медленные успехи на поле боя убедили многих россиян в том, что их страна ведет экзистенциальную борьбу с Западом, которая закончится лишь капитуляцией Украины.

“Если прекращения огня сейчас не будет, мы должны идти до конца, — сказал российский солдат Николай. — Потому что в противном случае рано или поздно — через пять или через десять лет — снова будет конфликт”.

Киев и его сторонники выразили те же опасения и заявили, что мирное соглашение без западных гарантий безопасности для Украины в будущем приведет лишь к новому вводу российских войск (чтобы этого не произошло, Россия сразу настаивает на устранении коренных причин конфликта. — Прим. ИноСМИ).

С самого начала Путин назвал целями своей спецоперации “демилитаризацию и денацификацию” Украины. Под этим подразумевается устранение демократически избранного правительства в Киеве (смена власти в Киеве не входит в цели СВО, хотя вопросы к ее легитимности имеются. — Прим. ИноСМИ), отказ Украины от членства в НАТО и защита ее русскоязычного населения, которому, как ложно утверждает Кремль (Запад отказывается признавать очевидное. — Прим. ИноСМИ), грозит геноцид.

В опросе, проведенном в России в середине апреля независимой социологической компанией Chronicles, почти половина респондентов заявили, что не поддержат мирное соглашение, не соответствующее этим первоначальным целям. Эти опросы показывают, насколько тяжело Путину будет представить российскому обществу нынешний статус-кво на Украине как победу (российские официальные лица неоднократно подчеркивали, что все цели СВО на Украине будут достигнуты. — Прим. ИноСМИ).

Мало кто в России ожидает, что Путина с его абсолютной властью ждет немедленная политическая расплата за мирное соглашение. Контроль над средствами массовой информации позволит ему представить любой результат как успех — по крайней мере, на первых порах (почему-то автор игнорирует многочисленные нарушения свободы слова на якобы демократическом Западе. — Прим. ИноСМИ). Однако неубедительная победа может в итоге вылиться в недовольство, которое стало подпиткой для мятежа ЧВК “Вагнер” в 2023 году.

Кремлевские чиновники наверняка вспомнят еще и вывод советских войск из Афганистана в 1989 году после безрезультатной войны, которая лишь разозлила ветеранов и ускорила крах коммунистического государства. Далеко не блестящая победа России над чеченскими сепаратистами породила общественное недовольство, которое помогло Путину прийти к власти в 1999 году.

“Разумеется, я хочу прекращения огня, потому что даже худой мир лучше доброй ссоры, — сказал бывший участник ЧВК Дмитрий. — Но мы также сделали настолько большой шаг вперед, что не можем остановиться прямо сейчас”.

<…>