Обречена ли Европа на упадок?

Европейцы находятся скорее в арьергарде, чем в авангарде стремительных перемен, происходящих сегодня в мире.

Мало того что Европа переживает возвращение межгосударственных войн после наиболее продолжительного периода мира со времен падения Римской империи – ее непосредственное окружение также таит в себе угрозы. Турция расширяет свои амбиции от Кавказа до Ливии, не забывая про территориальные воды Кипра и Греции. На Ближнем Востоке Иран находится в двух шагах от вступления в "ядерный клуб". Ливия так и не восстановилась после падения Каддафи. Тунис и Алжир разрываются между авторитаризмом, исламизацией и стремлением к демократии. И, наконец, к югу от Магриба – демографический взрыв в Африке, население которой в ближайшие десятилетия увеличится почти вдвое, что предвещает резкое усиление миграционного давления на континент.

Помимо столкновения с геополитическими рисками Европа должна в полной мере участвовать в грядущей технологической революции. На первый взгляд, у нее есть для этого необходимые научные ресурсы. Однако на деле это не так: все больше исследователей и инженеров уезжают в США, где они наверняка найдут необходимое финансирование и благоприятный климат для создания и развития бизнеса. Как уже было сказано, США внедряют инновации, а Европа их регламентирует.

Будучи послом в Вашингтоне, я постоянно встречался с юными французами, которые приезжали в США, чтобы воплотить в жизнь какую-то свою идею, получить патент или провести исследования. Они знали, что по ту сторону Атлантики им будет проще. Стоит задуматься, не превращается ли наш континент в туристическое направление, вызывающее зависть своими пейзажами, памятниками и качеством жизни – пока в других странах формируется будущее.

Сталкиваясь с этими вызовами, европейцы должны одновременно решать и свои внутренние проблемы. Немецкая модель оказалась неэффективной. Выстроив в свое время стратегию с опорой на дешевую энергию из России, свой экспорт и защиту со стороны США, Германия теперь несет на себе всю тяжесть конфликта на Украине, последствий отказа от ядерной энергетики и конкуренции со стороны Китая. Политическую систему ФРГ сотрясает популизм – как левого, так и правого толка. В модели, основанной на консенсусе, трудно принимать сложные решения, необходимые стране, чье население к тому же быстро стареет, – и которая упорно цепляется за статус-кво, который до недавнего времени был для нее очень удобным.

В свою очередь Франция, и без того ослабленная ситуацией с государственным бюджетом, погружается в политический кризис, который, скорее всего, затянется и не позволит ей иметь вес внутри ЕС. Внешняя политика есть внешняя проекция внутренней силы. Расколотая Франция с неустойчивым правительством вряд ли произведет впечатление на наших партнеров. В других странах повсеместно заявляющие о себе популистские движения (независимо от того, дойдут они до правительства или нет) выступают за националистские идеи, противоречащие координируемым Брюсселем мерам.

Перед лицом возрождающихся империй подход "каждый сам за себя" для государств, некоторые из которых можно назвать в лучшем случае средними державами, сулит проблемы в будущем. В любом случае умеренные партии легко уступят желаниям стареющего населения, которое требует защиты, а не инноваций. Европейский союз сейчас больше напоминает дом престарелых, чем стартап…

Поэтому европейцы скорее тащатся в арьергарде происходящих в мире стремительных перемен, чем движут ими. Протекционизм возвращается – будь то открытая политика, как в США, или более скрытый курс, как в Китае, где делается все возможное для стимулирования промышленного экспорта. Европейское производство солнечных батарей не смогло противостоять этой тенденции – и ее примеру может вскоре последовать производство электромобилей.

В то время как США и Канада ввели таможенные пошлины в 100% на это направление китайского экспорта, ЕС не осмелился пойти дальше 37%. Германия, экспортирующая в Китай 40% своих автомобилей, выступает против. А Венгрия, Швеция и Испания эту меру поддерживают. Ощущается, что Брюссель постепенно отходит от своей догмы "свободной торговли для чайников", в то время как все наши партнеры либо давно отбросили ее, либо никогда в нее не верили.

Но, как всегда, учитывая громоздкость процедур и разобщенность государств-членов, на это потребуется время. И решительность, которой явно не хватает. Только что опубликованный Еврокомиссией доклад Драги, в котором предлагаются смелые меры по выводу нашего континента из застоя, был встречен молчанием в большинстве столиц и явным неприятием в Берлине.

Перед лицом военной угрозы все европейские страны начали наращивать оборонные бюджеты – иногда в значительной мере, как это сделала Польша. Однако за заявлениями не всегда следуют действия, как в Германии, а бюджетное пространство для маневра иногда ограничено, как во Франции и Италии. В любом случае ограничения, наложенные на поддержку Украины, как по объему, так и по использованию переданного оружия, не означают железной геополитической решимости. Европа ворочается во сне, но пока еще не проснулась.

Значит ли это, что мы должны отчаиваться? Неужели мы, европейцы, собираемся оставаться зрителями пробуждающейся Истории? Мы должны иметь возможность воспользоваться ситуацией... Что будет проблематично, если мы оставим решение за Москвой, Анкарой, Пекином – или даже Вашингтоном.