170 лет назад Англия и Франция вступили в Крымскую войну против России на стороне Османской империи. Именно тогда, в 1854 году, два русских города – Севастополь и Петропавловск, находившиеся на противоположных концах юго-западной и юго-восточной окраин России, – оказались связанными исторической параллелью и судьбой. И оба явили чудеса стойкости и героизма защитников.
Когда 27 марта британцы и французы объявили русским войну, западным союзникам казалось, что самой легкой их добычей станет Камчатка. Ставки на этом театре боевых действий были очень высоки. Противники России стремились нейтрализовать ее военно-морские возможности и распространить свое влияние на всю Азию. К тому же выход России к Тихому океану никак не укладывался в концепцию Британии, которая видела себя единственной на планете владычицей морей.
Камчатский полуостров и особенно его «столица», портовый город Петропавловск-на-Камчатке (сегодня – Петропавловск-Камчатский), были желанными целями западной коалиции. Не только из-за природных богатств края (пушнина, рыба и т. д.), но и стратегического расположения самого города, делавшего его важным форпостом в Тихом океане.
Одержавшие победу над Китаем в Первой опиумной войне (1840-1842) британцы считали, что смогут овладеть и слабо укреплёнными немноголюдными русскими тихоокеанскими поселениями. Поэтому, как только началась Крымская война, западные союзники нашли возможным выделить значительные военно-морские силы для нанесения удара по русским тихоокеанским владениям, и в, частности по Камчатке.
Однако гарнизон Петропавловска-на-Камчатке сдаваться не собирался. Первым о готовящемся нападении англо-французской эскадры предупредил камчатского губернатора Василия Степановича Завойко король Гавайских островов Камеамеа III, отправивший ему письмо с американской китобойной шхуной. А в конце мая пришла и официальная депеша от российского посла в США, извещавшая о новых противниках в Крымской войне.
Первый военный губернатор Камчатки Василий Степанович Завойко – генерал-майор, с 1874 года – адмирал Российского флота
С первого дня, как только стало известно об опасности вражеского нападения, В.С. Завойко принял единственно правильное решение – русскую землю защищать до конца и обратился к населению с воззванием: «Петропавловский порт должен всегда быть готов встретить неприятеля. Я пребываю в твёрдой решимости, как бы ни многочислен был враг, сделать для защиты порта и чести русского оружия всё, что в силах человеческих возможно и драться до последней капли крови; убежден, что флаг Петропавловского порта, во всяком случае, будет свидетелем подвигов чести и русской доблести».
Петропавловск готовится к обороне, художник И. П. Пшеничный, 2008 год (из собрания Центрального военно-морского музея, г. Санкт-Петербург)
Британские и прочие европейские торговые суда многократно заходили в Петропавловскую гавань, поэтому командование англичан и французов считало, что прекрасно знает, что представляет из себя оборона города. Поэтому противник не особенно спешил, т. к. был абсолютно уверен в своей лёгкой победе.
Этой медлительностью весьма удачно воспользовались защитники города: до прибытия вражеской эскадры они успели завершить основную часть работ по созданию главных укреплений порта и пополнили свои немногочисленные ряды моряками парусного фрегата «Аврора». Этот корабль станет одним из символов русского сопротивления вторжению многократно превосходящих сил противника и сыграет заметную роль в обороне Камчатки, которая, в свою очередь, станет одним из самых значимых по результативности сражений Крымской войны и второй половины XIX века.
Парусный фрегат «Аврора» под командованием Ивана Изылметьева, зашел в Петропавловск фактически случайно – из-за того, что команда страшно страдала от цинги и недостатка питьевой воды. Тем не менее он принес с собой дополнительную огневую мощь и моральный дух стойкости, характерный для последовавшего вскоре конфликта. (Легендарный крейсер «Аврора» в свое время назван был именно в честь этого фрегата).
В анналах военной истории немного эпизодов, которые были бы столь же ярки, как оборона Петропавловска-на-Камчатке в 1854 году. Это недолгое, но доблестное противостояние показало всему миру, что даже крошечный русский форпост способен успешно отразить грозные объединенные силы британских и французских ВМФ.
Англо-французская эскадра, включавшая несколько тяжеловооруженных фрегатов и британский пароход Virago, появилась близ Авачинской бухты 17 (29) августа 1854 года. Объединённой эскадрой командовал опытный 60-летний англичанин – контр-адмирал Дэвид Прайс, французским отрядом — контр-адмирал Огюст Феврие де Пуант.
В целом западная эскадра располагала 212 новыми мощными орудиями, её личный состав насчитывал свыше 2700 человек (более 2200 человек — экипажи кораблей, еще около 500 — специально подготовленные десантники). Примерно такое же количество солдат и матросов англичане считали в то время достаточным, чтобы послать для подчинения всего Китая.
Эта грозная сила значительно, в разы, превосходила численностью русских защитников, все силы которых состояли из 926 человек – моряков, солдат, местных ополченцев и двух находившихся в бухте судов: фрегата «Аврора» (44 орудия) и транспорта «Двина» (10 орудий).
Вдобавок союзники были вооружены новейшими на то время скорострельными штуцерными (нарезными) ружьями, способными стрелять на 800-1200 шагов. Для сравнения: у защитников Петропавловска были кремниевые гладкоствольные ружья, поражавшие цель лишь на 300–600 шагов. К тому же эти ружья заряжались с дула шомполами и для того, чтобы выстрелить необходимо было встать во весь рост. Скорострельность их была не более одного выстрела в минуту.
Оборона Петропавловского порта, художник А. П. Боголюбов, 1896 год
Видя, что эскадра готовится к атаке, военный губернатор В.С. Завойко попросил священника отслужить на батарее № 1 молебен о даровании победы. Погода стояла тихая, и церковное пение разносилось над всей гаванью. Защитники города, сняв головные уборы, молились прямо у орудий. После этого губернатор произнес короткую речь, последние слова которого на всех имевшихся в распоряжении защитников Петропавловска-на-Камчатке семи батареях и двух судах были встречены громкими криками «Ура!».
Последующие события стали свидетельством как стратегического и тактического мастерства, так и человеческой стойкости защитников. Они проявили мужество и самоотверженность под беспощадными бомбардировками, используя все доступные ресурсы для противостояния захватчикам. Большое значение имели действия православного священника отца Георгия Логинова, который проводил все время на батареях, оказывая защитникам духовную поддержку на передовой под сильнейшим огнем противника, и грамотные действия военного инженера Константина Мровинского.
Вместе с матросами и солдатами город защищали также женщины и даже дети 10-14 лет. Особенно отличилась жена казачьего урядника Василия Карандаша Агафья. Она пришла на батарею с грудным ребенком, сыном Ваней. Вместе с другими жителями помогала укреплять площадки для батарей, носила защитникам воду. А когда начался бой, спрятала малыша в укрытие, подносила картузы с порохом артиллеристам, перевязывала раненых защитников порта. Как и Даша Севастопольская, Агафья Карандашева стала первой и самой знаменитой сестрой милосердия на Камчатке.
18 (30) августа 1854 года – начало героической обороны Петропавловского порта (Камчатка) в ходе Крымской войны 1853-1856 годов
Первая бомбардировка началась ранним утром. Несмотря на подавляющую огневую мощь атакующих, русские батареи молчали, ожидая удобного момента для эффективного ответного удара. Осыпаемые бомбами и ядрами, петропавловцы по возможности подпускали корабли противника на расстояние пушечного выстрела, а затем без промаха били по ним. В первый же день пострадал английский флагманский фрегат «Президент». У него была разрушена корма и сбит английский флаг. Существенные повреждения получили и другие неприятельские суда.
В течение следующих нескольких дней союзные войска предприняли еще ряд атак, включая два наземных наступления с участием сотен десантников. Русским удалось отразить их все, несмотря на значительный ущерб, нанесенный укреплениям и численный перевес атакующих.
Батарея лейтенанта Максутова, художник И. П. Пшеничный, 2009 год (из собрания Центрального военно-морского музея, г. Санкт-Петербург)
Особенно тяжело приходилось защитникам батареи, которая прикрывала порт и город и которую после этого боя стали называть Смертельной. Она была земляной, открытой, почти не имела бруствера и имела всего 5 пушек. Французский 50-пушечный фрегат «Форт», подойдя вплотную, начал её расстреливать почти в упор. Впоследствии, при разборке батареи, на её месте было обнаружено 154 тридцатидвухфунтовых ядра, 8 двухпудовых, 13 неразорвавшихся полуторапудовых бомб, 7 двадцатичетырехфунтовых гранат и огромное количество осколков.
Согласно французским данным, по батарее было сделано 869 выстрелов. Но она сражалась до конца, хотя была разбита и многие из ее обслуги были убиты и ранены. Ядра, бомбы и острые осколки скал буквально осыпали немногочисленных защитников, число которых стремительно таяло. Когда французы поняли это, они решились на высадку десанта.
Огонь из последнего орудия, вел уже лично командир батареи князь Александр Максутов, сам наводил его и стрелял, пока не упал смертельно раненый с оторванной ядром рукой, успев подбить перед этим один из десантных ботов. Уже умирая, 24-летний герой успел сказать священнику: «Слава Богу! У меня еще осталась правая рука, чтобы перекреститься».
Александр Петрович Максутов, лейтенант фрегата «Аврора» и 3-я Перешеечная батарея (Смертельная)
Осада достигла кульминации в ожесточенных боях у подножья обрывистой горы Красный Яр. Несмотря на значительное численное превосходство противника (950 западным десантникам противостояли несколько разрозненных отрядов русских, совокупным числом около 350 человек), русские всюду яростно контратакуя, переходя в рукопашную, заставили врагов где только было возможно остановиться, а затем и отступить. Организовав контрнаступление вверх по склону (!), защитники Камчатки отбросили западных захватчиков обратно в море.
Контратака защитников Петропавловска (24 августа 1854 г. отражение английского десанта на Никольской сопке), художник И. П. Пшеничный 1980‑е гг. (из собрания Центрального военно-морского музея, г. Санкт-Петербург)
Интересный факт: один из отрядов высадившихся десантников, включавший несколько сот штурмовиков, вооруженных дальнобойными штуцерами, остановили всего три десятка человек, в основном из тех самых «писарей морского ведомства», которые раньше ничего тяжелее гусиного пера в руках не держали.
Значительная часть десанта была отброшена к обрыву, выходящему к морю. Немало англичан и французов покалечились или разбились, падая и прыгая вниз с 40-метровой высоты. Паническое отступление с сопки «Никольской» стало для них настоящей катастрофой. Корабли противника пытались прикрыть отступающий десант огнём артиллерии, но из этого ничего не вышло — огонь английских и французских фрегатов был неэффективен. Не дождавшись подхода десантных ботов, на кораблях в страхе стали выбирать якоря.
Сражение на Никольской сопке шло более двух часов и закончилось полным поражением англичан и французов. Победителям досталось знамя и семь офицерских сабель. После разгрома десанта обнаружилось, что на шлюпках и ботах он вез пустые ранцы (чтобы складывать трофеи), вино (чтобы праздновать победу), веревки и кандалы (для русских пленных). В найденной у убитого английского офицера инструкции командующим эскадрой карандашом была сделана приписка: «Не забудьте захватить несколько пар кандалов, и помните, что эта вещь совершенно необходима».
Западные войска потеряли около 400 человек только убитыми, в то время как совокупные потери русских составили – 40 убитыми и 65 ранеными. Разгром десанта и прочие поражения оказали на агрессоров удручающее воздействие. Корабли союзников были во многом покалечены русскими ядрами. Воинские силы существенно подорваны. Деморализацию усилила смерть адмирала Прайса, застрелившегося из-за позора прямо у берегов Камчатки. В результате, потерпев позорное поражение, англо-французская эскадра уже не отважилась на новый штурм Петропавловской гавани, отошла от берегов на недосягаемое для выстрелов место и, наскоро залатав пробоины, починив мачты, через пару дней скрылась в туманной дали.
Оборона Петропавловска, 1854 год
Англичане и французы сначала тщательно скрывали своё поражение. Затем оправдывались, утверждая, что понесли весьма значительные потери от ну очень многочисленного неприятеля, старались их приуменьшать. Возглавившие британскую эскадру после смерти адмирала Прайса капитан Фредерик Николсон лгал, что Петропавловск представлял «по своим укреплениям второй Севастополь», что союзникам противостояли «мощные силы»: 144 орудия и более 2000 солдат и что взять город теми средствами, которые имели англичане и французы, было невозможно. Этой неуклюжей ложью союзники пытались скрыть многие неудобные и упущенные их вниманием при разработке операции факты.
Например, то обстоятельство, что Петропавловск был крайне слабо укреплён, а русские орудия были открыты со стороны моря. В городе (все население которого, вместе с младенцами и стариками, было в несколько раз меньше количества британцев и французов) имелось всего шесть 6-фунтовых и пять 3-фунтовых пушек, а также одно полевое 3-фунтовое орудие на конной тяге. Численность гарнизона Петропавловска составляла всего 231 человек, преимущественно военнослужащих 47-го флотского экипажа, а также казаков Камчатской казачьей команды.
Героическая оборона Камчатки, художник С. Трошин, 2014 год
Известие о поражении англо-французских сил и успешной обороне Петропавловска-на-Камчатке русскими вызвало в Европе настоящий шок. Британская и французская пресса подвергла жёсткой критике действия командующего Объединённой Тихоокеанской эскадрой английского контр-адмирала Прайса, уже к тому времени покойного. Незавидным было отношение и к тем, кто остался в живых и с позором вернулся в Англию. Всех офицеров, участвовавших в камчатской операции, лишили знаков отличия.
Досталось и французским участникам, особенно после того, как выяснилось, что в одном из сражений они ухитрились ошибочно обстрелять свои же войска. Французы назвали все случившееся «поражением, постыдным для чести флага». Французский адмирал де Пуант, который возглавил эскадру после смерти Прайса, вскоре скончался, подавленный упреками и обвинениями за поражение и перспективой военного суда.
Британское издание The United Service Magazine в том же 1854 году написало: «Две величайшие державы земного шара были осилены и разбиты крошечным русским городком». Также в европейской прессе появилось множество фельетонов, карикатур и язвительных комментариев в адрес британцев и французов, участвовавших в неудачном штурме Петропавловска. О русских защитниках говорилось следующее: «Горстка людей создала твердыню в таком ничтожном месте как Петропавловск, где англичане съели такой гриб, который останется позорным пятном в истории просвещенных мореплавателей и который никогда не смоют волны всех пяти морей».
Для самих русских и России успешная оборона Петропавловска-на-Камчатке имела ряд далеко идущих последствий. Она продемонстрировала силу русского духа и эффективность стратегического планирования. Это событие стало одной из немногих решающих побед русских в Крымской войне, а также символом стойкости и национальной гордости.
Заглавное фото: Оборона Петропавловска-на-Камчатке в 1854 году, художники Г.С. Зорин, Я.С. Курилинко, 1950 год
