Началась новая эра финансовой войны

Вашингтон и Запад развернули новый этап финансовой войны против России и Китая, пойдя на мощную, но в то же время потенциально рискованную эскалацию, которая, в случае неосторожности, может в итоге принести Москве и Пекину желанный результат.

Как же так? Дело в том, что беспрецедентные действия “Семерки” — а на июньском саммите она решила передать Украине миллиарды долларов прибыли от замороженных российских активов, а также предприняла новые шаги против китайских банков — могут подорвать легитимность международной финансовой системы под господством США, считают некоторые эксперты. И в итоге это может очень обрадовать президента Владимира Путина и особенно главу Китая Си Цзиньпина, который, как считается, стремится создать альтернативную финансовую систему на основе юаня.

В эпоху, когда одни страны сомневаются, стоит ли вообще вести дела с Россией, а другие попадают в долговую кабалу к Китаю, действия “Семерки” стали сигналом: нечто доселе неприкосновенное в международных финансах перестало быть таковым. Потому часть суверенных фондов благосостояния, центральных банков, корпораций и частных инвесторов (особенно из небольших стран Глобального Юга, наиболее уязвимых для санкций) вполне могут пересмотреть свой подход и начать отказываться от инвестиций в доллары и евро.

“Это решение перешло Рубикон, — сказал профессор права Китайского университета Гонконга Райан Мартинес Митчелл, — подорвав нормы суверенного иммунитета центральных банков”.

“В краткосрочной перспективе об отходе от глобальной финансовой системы на основе доллара речи не идет, но подобные решения наверняка пополнят ряды сторонников, которые приветствовали бы такое развитие событий в будущем”, — сказал Митчелл. С ним согласны другие. “Многие силы уже активно ищут альтернативы доллару, и этот шаг придаст их усилиям дополнительный импульс, — сказал финансовый историк Принстонского университета Гарольд Джеймс. — Я считаю, что мы находимся на переломном этапе, когда совпали две тревоги: одна из-за финансового будущего США и их непомерного финансового бремени; вторая — из-за ареста активов, при этом вторичные санкции могут коснуться стран, находящихся в одной цепочке поставок с Китаем, а косвенно еще и с Россией”.

“Переломный момент”, предупреждает Джеймс, может наступить в том случае, когда многие страны, включая американских союзников, начнут выводить активы из доллара и евро. По словам бывшего управляющего Резервного банка Индии Рагурама Раджана из Чикагского университета, страны нервирует мысль, что резервы Центрального банка России в размере 300 миллиардов долларов недоступны уже более двух лет. “В результате некоторые центральные банки уже начали активнее диверсифицировать свои резервы, переходя в том числе в золото”, — сказал Раджан.

Джеймс добавил: “Один из признаков, который я считаю очень показательным, — это что страны Центральной Европы, в частности Чехия и Польша, которые очень близки США, теперь закупают большие объемы золота, хотя совершенно им не интересовались, когда им казалось, что они в безопасности. Наоборот, Чехия распродала свои золотые запасы в день вступления в НАТО в марте 1999 года”.

Сам Путин с ноткой триумфа упомянул об этой тенденции в своем нашумевшем февральском интервью американскому ведущему-“ренегату” Такеру Карлсону. Решение использовать доллар в качестве инструмента внешнеполитической борьбы — одна из крупнейших стратегических ошибок политического руководства США, сказал тогда Путин, подчеркнув финансовое расточительство Америки. “Даже союзники США сейчас сокращают долларовые резервы”, — добавил он. Позднее Путин предупредил другие страны, что следующими в очереди на изъятие государственных активов Западом может быть “кто угодно”.

Чтобы не слать миру дестабилизирующих сигналов, “Семерка” на саммите в Италии не пошла на полную конфискацию российских активов. Вместо этого она приняла сложную схему перевода на Украину так называемых “непредвиденных прибылей” с доходов от замороженных ценных бумаг Центрального банка России (в размере от трёх до четырёх миллиардов в год со счетов Euroclear, бельгийской финансовой компании, где и хранятся российские средства).

В любом случае меры оказались беспрецедентными. Вот как об этом высказался один высокопоставленный представитель администрации Байдена: “Никогда прежде многосторонняя коалиция не замораживала суверенных активов страны-агрессора, изыскав затем способ использовать их в интересах потерпевшей стороны, борющейся за свободу. Между тем именно этого и добилась “Семерка””.

Как бы то ни было, извлечение прибылей с иностранных активов — даже стран-агрессоров и нарушителей международных норм, таких как Россия — рискованный прецедент. “Как только та или иная мера становится эффективной, она имеет свойство распространятся, — сказал старший научный сотрудник Фонда Карнеги за международный мир* Джон Бейтман. — В последние годы новые, “творческие” виды экспортного контроля, такие как Список юридических лиц и Правило прямого использования за рубежом американских продуктов, применялись по очереди против Китая и России, причем каждая из стран служила своего рода испытательным полигоном для обкатки средств против другой”.

Лидеры “Семерки” на этом не остановились. Они отметили, что рассматриваются новые меры, которые могут поэтапно исключить Пекин из международной финансовой системы. Заявив в совместном коммюнике, что они “признают важность Китая в мировой торговле” и заверив, что “не пытаются причинить вред Китаю или помешать его экономическому развитию”, лидеры между тем косвенно пригрозили китайским банкам и другим субъектам “ограничением доступа к нашим финансовым системам”. Это может резко обострить финансовую войну — и таит в себе риски для самой системы.

Китай уже потихоньку изолируется от финансового возмездия за поддержку России в последние два года, заявил в интервью 21 июня бывший заместитель директора Международного валютного фонда Хунг Чан. “Крупнейшие китайские банки были очень осторожны и сократили до минимума риски в отношениях с Россией. Вместо этого для торговли с Россией были созданы более мелкие учреждения, не ведущие дел ни с какими организациями в США, так что в основном торговля между Россией и Китаем осуществляется в юанях и рублях”, — объяснил Чан.

Высокопоставленный представитель администрации оправдал решение усилить нажим на Китай тем, что “некоторые шаги Пекина по поддержке российской военной машины угрожают не только существованию Украины, но и европейской и трансатлантической безопасности”. Чиновник добавил, что, помимо других “невиданных политических искажений” (в виду имеются несправедливые торговые приемы), Пекин открыто поставляет в Россию узлы двойного назначения и оказывает иную экономическую помощь. “Было единогласно признано, что российская армия поддерживается за счет мобилизации всей национальной экономики и превращения ее в военную машину, а также благодаря готовности Китая и других стран этому способствовать”, — сказал чиновник.

В ходе апрельского визита в Пекин госсекретарь Энтони Блинкен прямо повторил эти обвинения, заявив, что Китай поддерживает “жестокую агрессивную войну России против Украины” как “главный поставщик станков, микроэлектроники, нитроцеллюлозы”, а также имеет решающее значение “для производства боеприпасов, ракетного топлива и других товаров двойного назначения, которые Москва использует для наращивания своей оборонно-промышленной базы”.

Возможно, недавние действия “Семерки” по-своему необходимы: прошло почти два с половиной года с начала боевых действий, поддержка со стороны США и Европы слабеет, силы Киева истощены, российская экономика по-прежнему стоит довольно прочно, а между Москвой, Пекином и Тегераном выкристаллизовывается новый антизападный союз, к которому совсем недавно примкнула Северная Корея. “Мы активизируем совместные усилия по разоружению российского военно-промышленного комплекса и лишению его средств”, — заявили лидеры “Семерки” в своем коммюнике.

Смена подхода и новый нажим на Россию идет медленно, даже болезненно, на фоне огромной напряженности между правительствами США и европейских стран из-за того, насколько жестко надо себя вести с Москвой. Сразу после ввода российских войск на Украину в феврале 2022 года ни у одного из этих правительств не возникло сомнений — тут же были введены обычные экономические санкции (ограничения на импорт и экспорт и так далее). Более того, страны приняли ключевое решение заморозить активы Центрального банка России (беспрецедентный шаг против такой большой страны) в дополнение к аресту недвижимости, акций, облигаций и различных инвестиций российских олигархов.

Однако конфискация банковских активов считается мерой чересчур радикальной. Особенно этого мнения придерживаются европейцы — они сопротивлялись давлению Конгресса, а затем и администрации Байдена, в пользу полного изъятия средств. Это означало вмешательство в саму международную финансовую систему — сложную совокупность норм, кодексов и законов, возникшую в послевоенную эпоху, обогатившую Запад и обеспечившую невиданное доселе процветание. Это слишком похоже на игру с огнем, потому что ставит под сомнение саму идею суверенного иммунитета, стержневую для всей системы, и сулит повышенные риски для активов в долларах и евро. Теперь, когда прецедент уже создан, чем же ответит Китай? Какой эффект возымеют предостережения “Семерки” на Си Цзиньпина?

“Пристрелка” в виде коммюнике может удержать Си от дальнейшей изоляции хворающей экономики Китая — в частности от вторжения на Тайвань или его блокады. С другой стороны, это может стать началом конца послевоенной глобальной экономической системы, если Си все равно решит выступить против Тайваня. Наоборот, он даже может счесть, что США не посмеют поступить с Китаем так же, как с Россией, как раз по этой причине.

Если США и Запад ответят на вторжение или блокаду Тайваня заморозкой или конфискацией китайских активов, результатом может стать пробуксовка финансовой системы и разрушительный удар по всей мировой экономике. В случае с Россией Вашингтону пришлось вести многомесячные переговоры с Европейским союзом, поскольку подавляющее большинство российских активов находится в Европе, а заморозить нужно было “всего лишь” порядка 300 миллиардов долларов. Этого нельзя сказать о китайских активах — которые не просто огромны, а еще и разбросаны по всему миру. По Закону о международных чрезвычайных экономических полномочиях Вашингтон сможет самостоятельно заморозить около 800 миллиардов долларов в китайских казначейских векселях, но это лишь часть из примерно 3 триллионов долларов суверенных активов Китая за рубежом. При этом Пекин запросто сможет принять встречные меры против почти 6 триллионов долларов западных инвестиций

Чан утверждает, что угроза так называемого “гарантированного финансового взаимоуничтожения” слишком велика. “Что касается балансовых рисков, то Китай, с одной стороны, имеет прослеживаемые и подверженные риску санкций международные активы на сумму порядка 3,4 триллиона долларов, а с другой, — обязательства и активы международных инвесторов и компаний, в основном из западных стран, на сумму до 5,8 триллиона долларов. Таким образом, у Китая достаточно потенциала для ответных действий”, — написал Чан в статье для Атлантического совета в 2022 году под названием “Моделирование заморозки валютных резервов Китая на Западе”.

Глубокая перекрестная интеграция между Китаем и Западом — фактор, из-за которого стороны воздерживаются от полного размежевания экономик. Бывший министр финансов США Ларри Саммерс некогда назвал это “финансовым балансом устрашения”. “В результате сопротивление антикитайским санкциям будет гораздо сильнее, чем антироссийским, потому что экономики западных стран гораздо сильнее переплетены с китайской, чем с российской”, — сказал бывший замминистра торговли США Уильям Рейнш, ныне сотрудник Центра стратегических и международных исследований.

Рейнш также отметил принципиальную “качественную разницу”: “Так, были использованы российские активы, конфискованные у олигархов, поддержавших Путина или попустительствовавших ему. В Китае тоже есть олигархи, но их отношения с правительством сильно отличаются, как и их роль в экономике. Если же не ограничиться олигархами, то можно очень быстро дойти до изъятия суверенных активов, а я сомневаюсь, что Запад на этой пойдет, да и последствия этого будут весьма значительными”.

Но, по мнению некоторых китайских экспертов, последние шаги лишь подтолкнут Си к дальнейшему экономическому размежеванию. “Чем туманнее перспектива мирного воссоединения с Тайванем, тем больше у Пекина стимулов снизить уязвимость к санкциям в случае вооруженного конфликта, — сказала научный сотрудник Совета по международным отношениям и обозреватель журнала Foreign Policy Цзунъюань Цзоу Лю. — Китай диверсифицирует свои валютные резервы начиная с 2000-х годов. Если раньше главной мотивацией был поиск более высоких доходов и стратегических активов, то теперь это еще и снижение уязвимости к санкциям”.

И хотя мечте Си о мировой системе на основе юаня еще предстоит далекий путь (по мировым запасам резервной валюты юань занимает лишь скромное пятое место), эскалация Запада грозит в итоге ослабить защиту международного права для всех, а не только для намеченных целей, написал недавно Митчелл для Института имени Квинси. В результате “милитаризация” западных валют может стимулировать усилия Китая по укреплению юаня — и, что еще важнее, подстегнуть планы БРИКС по созданию резервной валюты. Этот шаг одновременно упрочит репутацию Пекина как более ответственного игрока в обращении с иностранными активами, а также подтолкнет его к дальнейшим экспериментам с собственными односторонними санкциями, которые пока только зарождаются, заключил он.

Готовности взорвать международную систему у России больше, чем у Китая. Но это отнюдь не значит, что Си Цзиньпин на это не пойдет. Как утверждает Чан, Пекин придерживается “двойной” стратегии в рамках нынешней торговой системы под началом Запада, но при этом ищет альтернативные способы ведения торговли, дабы обезопасить себя от долларовых санкций. Дальнейшие кары могут лишь подтолкнуть Си к еще более радикальным мерам по созданию альтернативной финансово-торговой системы на основе юаня.

“Обе стороны вроде как повышают ставки”, — заключил Чан.

____________________________________________