Трамп был прав в отношении России

Инстинкты, проницательность и интуиция не подвели президента Трампа по восьми основным политическим темам:

Обсуждению любого из этих вопросов можно посвятить объемное эссе. Каждая из тем основывается на патриотизме и прагматизме – важнейших элементах американского менталитета, – и связывает их между собой то, что все они занимают приоритетное место в национальных интересах США. Все эти вопросы пересекаются и взаимно усиливают друг друга. Они имеют отношение не только к Трампу, но и ко всем, кто разделяет схожие политические взгляды, потому что эти люди в первую очередь опираются на Realpolitik, то есть реалистичный, ясный подход к достижению цели продуктивным и разумным способом, а не на основе идеологии и теории.

Я хотел бы выделить и обсудить только одну из этих важнейших областей политики: Россию.

В начале своей первой президентской кампании Трамп сделал поразительное публичное заявление: США и Россия могут иметь нормальные и даже продуктивные отношения. Он сформулировал эту позицию как вопрос: "Почему бы и нет?" Действительно, его общая точка зрения в области внешней политики заключается в том, что в основе отношений между странами лежит человеческий контакт, и этот фактор следует использовать. Трамп считает так оттого, что он бизнесмен, а не политик или юрист, и большая часть его кабинета также была из частного, коммерческого сектора. Открытый, прямой, деловой и личный подход Трамп использовал даже по отношению к руководству обычно воинственной Северной Кореи. Это, конечно, не понравилось вашингтонскому истеблишменту, который живет за счет "протоколов" и формальностей, а не прямых, открытых личных контактов. Никсон и Киссинджер, чей подход к Китаю основывался на принципах реальной политики (Realpolitik), были, пожалуй, исключением.

Вашингтонский истеблишмент стремится поддерживать доктрину отношений и интерпретаций времен холодной войны. Почему? Потому что, хотя этот "истеблишмент" часто считают консервативным, на самом деле это не так. Его члены сосредоточены на себе, прогрессивны в личных интересах и время от времени не упускают возможности воспользоваться ситуацией. Они пойдут на все, если это укрепит их карьеру и обеспечит им безопасность в профессиональном и личном плане. Это означает, что врагов нужно постоянно создавать и поддерживать, поскольку страх и неопределенность – это их валюта. В основном представление о прогрессивных левых, которые составляют ядро этого истеблишмента, складывается из того, что они ненавидят и стремятся искоренить, а не из того, чем они восхищаются и над чем работают. Трамп и такие, как он, угрожают тонкой оболочке авторитета истеблишмента.

Это объясняет нынешнюю внешнеполитическую позицию Белого дома и Госдепартамента: у них нет реального делового опыта, поэтому они опираются на теорию и особенно на идеологию. Опасность нависает и над политикой США по Ирану, ведь Трамп и тут добился успеха: ему хватило ума понять, что Тегеран следует сдерживать военными методами.

Трамп видел насквозь функциональные нарушения внешней политики, спровоцированные пекущимся только о собственных интересах истеблишментом. Для Трампа холодная война – это чужая, не наша война. По крайней мере, он не считает, что в наши обязанности входит поддерживать ее, если можно разработать другие варианты действий, которые будут служить интересам сотрудничества или управления растущими рисками. Так думают бизнесмены: споры и разногласия – это возможность изменить направление и искать пути решения проблем, развития бизнеса и роста экономики. Одним словом, это шанс найти путь к обогащению.

Это еще одна причина, по которой опыт Трампа в сфере недвижимости и казино был столь неотразим: инвестиции в недвижимость дают возможность рассчитывать на будущую стабильность и рост. Казино и азартные игры воплощают дух рискованности, но при этом требуют четко отслеживать шансы и ожидаемый выигрыш, а также уметь делать ставки и повышать их. Во внешней политике война часто рассматривается как способ наживы, но умные игроки знают, что настоящий инструмент капиталиста – это мир, потому что он привлекает больше людей за игровые столы, делая их постоянными клиентами. Мир способствует увеличению доходов и занятости, прокладывает путь для инвестиций и позволяет банкам, капиталу и даже государственному финансированию найти свой путь в новые производственные компании, в отличие от нынешних бешеных расходов, финансируемых за счет федерального долга.

Америка и Россия могли бы стать союзниками и естественными деловыми партнерами или, по крайней мере, постоянными конкурентами. Но вашингтонский истеблишмент с менталитетом холодной войны зарабатывает на жизнь борьбой, страхом и конфликтами. Конечно, истеблишмент также представляет американские корпорации и других заинтересованных лиц, которые рассматривают Россию как приз и хотят получить ее природные ресурсы. В 1990 году в эпоху Гласности всех охватил ажиотаж: западные вкладчики могли завладеть российскими ценными ресурсами – минералами, нефтью, газом, сельским хозяйством, некоторыми видами машиностроения и производства – и принудительно их поглотить. Трамп тоже не отставал в некоторых из этих областей, но его общим подходом было участие, а вместо этого США сейчас идут по опасному пути неведения и эскалации.

Трамп был фактически мирным президентом, в том числе в своем правильном понимании опасностей, которые связаны с обладающим ядерным оружием Ираном. Администрация Байдена, напротив, идет по тупиковому политическому пути, способствуя возникновению трехстороннего глобального риска, который связан с поддержкой радикального ислама, конфликтом с такой сверхдержавой, как Россия, и внутренней гражданской войной в США. Если бы президентом был Трамп, ничего из этого не было бы, по крайней мере в том виде и степень, в которой это есть сейчас.