Чего добивается Киев атакой на Кремль
Если встать на позицию стороннего наблюдателя, то атаку украинских беспилотников на Кремль, на первый взгляд, можно было бы отнести к чисто военному эпизоду. Две страны находятся в состоянии полномасштабного военного конфликта и в меру возможностей стараются нанести противнику максимальный ущерб ударами по тем или иным целям. При этом места пребывания высших органов власти и руководства противника, безусловно, относятся к законным военным целям.
Поэтому, опять же, с нейтральной точки зрения россияне совершенно напрасно «кипят возмущенным разумом» по поводу воздушных и артиллерийских атак и даже проникновения ДРГ на «старые» российские территории — это война, которая идет на территории, до её начала входившей в состав Украины, и российские силы действуют аналогично. На войне на противника не «обижаются», его побеждают.
Тем не менее практически в любой войне есть некие «правила игры», которые могут быть результатом письменных или устных договоренностей, а нередко стороны их придерживаются по умолчанию. «Ограничителями» могут быть как политические соображения, так и банальное понимание, что после зеркального ответа противника хуже станет обоим.
Очевидно, что именно «политикой» обусловлено то, что, несмотря на «разность потенциалов» в военном плане, российская сторона воздерживается от ударов по правительственным зданиям в Киеве и других городах Украины и вообще пресловутым «центрам принятия решений» (информация о поражении подземных командных пунктов носит неофициальный характер).
Аналогичным образом обстоит дело с ударами по транспортным узлам в глубоком тылу противника, стратегическим мостам и т. п.
Тем паче российские спецслужбы не организуют терактов против украинских ЛОМов, как и «персональных» покушений (скажем, с помощью высокоточного оружия) на тех, кто относится к комбатантам, то есть законным военным целям — крупных военачальников и чиновников. Они могут попасть под удар (правда, пока с украинскими топ-фигурами такого не случалось), лишь будучи непосредственно «при исполнении», а не, скажем, в собственном доме.
Совершая такие действия, начиная примерно с июля-августа прошлого года, Киев очевидным образом пытался сломать те «правила игры», которых придерживалась и пока в целом придерживается российская сторона (возможно, в силу договоренностей, достигнутых на более высоком, чем Украина, уровне).
Теперь же, с атакой на Кремль, эти «усилия» вышли, можно сказать, на качественно новый уровень. Конечно, о нанесении существенного материального ущерба, тем паче способного повлиять на ход военных действий, речи идти не могло.
Также предельно мизерными были шансы на успешное покушение на одного из руководителей российского государства (это не обязательно В.В. Путин). Главным было достижение морального эффекта. И нужно сказать, что с чисто военной точки зрения логика в таком ходе есть.
Когда, как считается, со дня на день должно начаться масштабное контрнаступление ВСУ, такая акция, с одной стороны, должна поднять моральный дух укровояк, и наоборот — стать «вишенкой на торте» в масштабной серии диверсий и террористических актов. Это масштабная информационная атака с целью посеять панику среди российских войск и в тылу, что видится одним из главных составляющих возможного успеха украинского наступления.
А в этом наступлении Киевом на кон поставлено всё! По общедоступной информации, ради него в прифронтовую полосу стягивается практически все наличное ПВО, оставляя незащищенными важнейшие тыловые объекты, те же железнодорожные узлы, мосты и даже тыловые базы ВСУ, на которых готовятся резервы.
Если для пилотируемой авиации возникнет режим чистого неба, возможность нанесения ею мощных ударов возрастет многократно.
Да и в любом случае вероятность атак на эти объекты, а также «центры принятия решений» военного и общегосударственного значения, кратно возрастает в силу очевидного перехода Киевом всех «красных линий» (извините за использование этого заезженного выражения).
То есть все эти «издержки» сочтены допустимыми, хотя очевидно, что материальный ущерб сторонам в результате такого обмена ударами «без правил» и который уже начала Украина, будет просто несоизмеримым, как в абсолютных величинах (учитывая боевые возможности сторон), так и в относительных, учитывая огромную разницу в военных и экономических потенциалах двух стран.
Наверняка имеется и план на случай такого развития событий, предполагающий полную концентрацию уцелевших ресурсов — транспортной инфраструктуры, промобъектов, рассредоточенных по небольшим офисам и населенным пунктам органов управления, обеспечивающих боеспособность ВСУ при полном уничтожении экономики и обреченном на полуголодное существование населении.
Ведь даже если разнести в хлам все украинские железные дороги, последует тотальная мобилизация автотранспорта, наличные плавсредства заменят разрушенные мосты плюс временные переправы и насыпные дамбы, еще проще организовать резервные каналы критической связи и т. п.
В общем, доставку ВСУ боеприпасов, амуниции, топлива организовать можно, ну а население будет на подножном корму. Более того, при таком развитии событий можно найти и определенные выгоды для киевского режима.
Поскольку наступление ожидается со дня на день, логично предположить, что основные выделенные для него ресурсы уже находятся вблизи ТВД, и масштабное поражение транспортной инфраструктуры не окажет критического влияния на его ход, по крайней мере на первом этапе.
С другой стороны, масштабные «удары возмездия» отвлекут значительную часть ресурсов ВКС и ракетных войск, которые сейчас активно работают по объектам и расположениям готовящихся к наступлению частей ВСУ.
Пожертвовать менее важным ради сохранения более ценного — тактический ход, используемый с незапамятных времен, а то, что гражданская инфрастуктура, тем паче невзгоды собственного населения для Киева сугубо вторичны — очевиднейший факт. При этом политический и финансовый профит с этого можно получить немалый.
Страдания населения и неизбежные жертвы среди него, разрушение объектов инфраструктуры, поданые как терроризм индивидуальные акты возмездия против украинских заправил (покушения на Дугину, Владлена Татарского, Прилепина, понятно, «это другое») — отличная возможность активизировать антироссийскую пропагандистскую кампанию, выбить под неё новые поставки и финансовую помощь, особенно когда все сильнее ощущается «усталость от Украины» (об этом ниже). «Эффект Бучи» должен сработать еще раз.
Показательна катастрофическая гуманитарная ситуация в занятом ВСУ Херсоне. Судя по всему, дело не только в некомпетентности и криворукости украинских властей, но и в том, что город и его жители для Киева выполняют ту же функцию, что младенец для профессиональной нищенки. А сколько «подадут» на целую страну?
В любом случае возможные «последствия» своих атак на территорию России, включая нападение на Кремль, в Киеве отлично осознают, просчитывают, а вполне вероятно и осознанно провоцируют.
А ведь одно из ключевых правил стратегии гласит: не делай (или по крайней мере старайся не делать) того, к чему тебя подталкивает противник. Тем более когда провоцируют на «эмоциональные» решения. Ключевая же задача сейчас — максимально успешное отражение ожидаемого наступления врага.
Относительно его реальных целей из вала инсайдов, комментариев политиков и аналитических статей складывается такая примерная картина: коллективный Запад (с учетом нюансов позиций разных стран и даже группировок внутри самой администрации Байдена) настойчиво подталкивает к нему Зеленского, имея «план А» и «план Б».
Первый сводится к очередной попытке решения «проблемы Путина» через внутрироссийский политический кризис. В 2012-м его пытались организовать через классический «майдан» из-за якобы сфальсифицированных выборов, в 2014-м рассчитывали, что снижение уровня жизни из-за западных санкций вызовет нужный уровень протестных настроений (помню тогдашний разговор с сотрудником одной из западных силовых структур, который делился такими ожиданиями).
Поскольку тогда не вышло, рассчитывали, что российскую экономику обвалят «мега-санкции» после начала СВО. Когда и этого не произошло, а консолидация в российском обществе заметно усилилась, сделана последняя (на данным момент) ставка — на «патриотический майдан».
Военные неудачи (которые кровь из носа должны организовать ВСУ), да что там, — любые события на фронте, которые в медиа-пространстве можно подать как российскую катастрофу, отсутствие «адекватного» ответа Москвы на все более наглые украинские провокации должно, по замыслу, создать для него благоприятную почву.
И в этом контексте очень много вопросов вызывает беспрецедентная активизация и радикализация (пока заявлений) так называемых «рассерженных патриотов», особенно после атаки на Кремль.
Насколько высоко на Западе оценивают шансы на успех этой комбинации, судить не берусь, но это и не имеет особого значения. Принцип простой: «почему бы не попробовать», ведь все риски на себя берет украинский режим, у которого особо и выхода нет (и который тем более заинтересован в успехе «плана А»).
Если же не получится и в этот раз, то придет время «плана Б», — свести нынешний конфликт «вничью», заключить мир на основе некоего компромисса, ведь, судя по всему, в войне на измор Запад для себя видит все меньше перспектив.
Отсюда слишком многочисленная, чтобы быть вбросом, информация о том, что дальнейшие поставки вооружений напрямую зависят от успеха «наступа», в случае же неудачи Зеленскому придется идти на переговоры.
Нужно констатировать, что если Зеленский выступит с инициативой о прекращении огня и начале переговоров, России отвергнуть её будет достаточно сложно в свете декларируемой готовности к ним (ведь официально цель ликвидации украинской государственности не ставится), а особенно позиции подавляющего большинства партнеров Москвы, выступающих за скорейшее прекращение конфликта.
Это относится и к Китаю, который, отвечая на эти настроения Глобального Юга, за влияние на который он вместе с Россией борется с Западом, активно рекламирует свой мирный план (подозреваю, не особо искренне).
Очень показателен прогноз, который днями дал патриарх мировой политики Генри Киссинджер: «Теперь, когда Китай выступил с мирной инициативой, все встанет на свои места. Я думаю, что к концу года мы будем говорить о начале переговорного процесса».
Но именно такой сценарий выглядит для клики Зеленского наиболее ужасным. Несложно представить, какую реакцию компромиссный мир (то есть с юридическим или фактическим отказом от территорий) вызовет у украинских «рассерженных патриотов» (а точнее многочисленных, хорошо организованных и вооруженных неонацистов), животный страх перед которыми Зеленский испытывает с первых дней своего президентства.
А простой обыватель спросит: зачем тогда воевали, несли чудовищные потери, если те же или даже более благоприятные для Украины итоги были возможны сразу после «Стамбула» и даже до начала СВО?
И все это на фоне экономической катастрофы, с которой Запад наверняка оставит Зеленского наедине (не считая символических и не способных выправить ситуацию подачек). Украина, тем более сам Зеленский станет для Запада просто «неактуален», а скорей всего и «токсичен».
Ведь и Западу нужно будет найти виновного в том, что «агрессор» не был «наказан» должным образом. Поэтому не факт, что остаток дней получится провести на вилле в каком-нибудь «культовом месте» (или же этот «остаток» окажется слишком коротким).
Поэтому для него и приближенных оптимальный вариант на сегодня — бесконечная война. Идти в наступление он боится, ищет поводы его отложить и выклянчить побольше вооружений, но ведь рано или поздно возможности такой тактики будут исчерпаны.
И тогда вся надежда киевской клики будет на то, что Москва откажется вести с ним переговоры (чисто по-человечески ведь не хочется верить, что западные партнеры могут его просто устранить, в том числе физически).
То есть нужно максимально далеко зайти за «красные линии», чтобы для российского руководства компромисс также был связан с большими сложностями внутри страны. И вполне вероятно, что нынешние провокации — работа и на эту перспективу.
Не исключено и то, что в этом его поддерживают и наиболее антироссийские круги на Западе, прежде всего Великобритания. Свидетельств того, что она ведет вокруг Украины свою игру, направленную на эскалацию и пролонгацию конфликта, очень много.
В любом случае, атака на Кремль, другие провокации — это часть большой многоплановой и многоуровневой игры, для победы в которой нужны не только решительность, но и мудрость, в которой у руководства России мы уверены.
Александр Фидель,
