К 80-летию великой победы на Волге
Мощное контрнаступление советских войск под Москвой зимой 1941−1942 гг. заставило Токио серьезнее анализировать шансы на захват Восточной Сибири и советского Дальнего Востока малой кровью, в чем состояла так называемая стратегия спелой хурмы. 15 января 1942 г. император Японии Хирохито потребовал от начальника Генерального штаба армии Хадзимэ Сугиямы доклад о результатах советского контрнаступления. В своем докладе генерал писал: «СССР, сохранив около 40 процентов своей промышленной мощи, последовательно восстанавливает производство, и мы не должны недооценивать его». 22 января, отвечая на вопрос императора о сроках проведения операций против СССР, Сугияма заявил, что, по его мнению, «в настоящее время, до лета сего года, нецелесообразно проводить наступательные операции на севере». Однако подготовка японцев к выступлению против Советского Союза продолжалась.
В обстановке войны против США и Великобритании и продолжения боевых действий в Китае Япония сохраняла для войны против СССР до 40 процентов дивизий сухопутных сил. Они размещались у советских границ в Маньчжурии, Корее, на Сахалине и Курильских островах, а также в метрополии. Для участия в войне на севере выделялось около 50 процентов пехотных дивизий, 75−80 процентов кавалерийских частей, около 65 процентов танковых полков, половина артиллерии и авиации сухопутных сил.
При наступлении «благоприятного момента» на севере японское командование не исключало возможность войны на два фронта. В этом случае считалось, что главным будет не южное, а северное направление.
По плану японского Генштаба решение о выступлении против СССР должно было быть принято в марте, а начать военные действия предполагалось в мае 1942 года. 10 января 1942 г. была издана директива № 1073, предписывавшая направлять на северный фронт части, высвобождавшиеся после операций на юге. В первые месяцы 1942 года японское командование усилило двумя дивизиями Квантунскую армию, доведя ее численность до 1,2 млн солдат и офицеров.
Летом-осенью 1941 г. Ставка направила на запад с Дальневосточного и Забайкальского фронтов 12 стрелковых дивизий, 5 танковых дивизий, 1 моторизованную дивизию, в общей сложности 122 тыс. человек, более 2 тыс. орудий и минометов, 2209 легких танков, свыше 12 тыс. автомашин, 1,5 тыс. тракторов и тягачей. Ситуация повторилась летом 1942 г., когда немцы начали наступление на южном фланге с задачей выйти к Волге и захватить Сталинград. В июле-сентябре 1942 г. под Сталинград были переброшены 11 дивизий с Дальнего Востока и Сибири.
20 июля 1942 г. начальник оперативного управления Генерального штаба Синъити Танака записал в своем дневнике: «В настоящее время необходимо решить вопрос о принципах руководства войной в целом. Видимо, в 1942-1943 гг. целесообразно будет избегать решающих сражений, вести затяжную войну. Операции против Советского Союза в настоящее время проводить нецелесообразно». Не рекомендовал выступать на севере и посол Японии в Москве Ёсицугу Татэкава.
С этим мнением не соглашались сторонники уничтожения СССР. Они продолжали считать советско-германскую войну редчайшим шансом отторжения от СССР его восточных районов с последующим включением их в состав японской колониальной империи. Японский «Институт тотальной войны» в феврале 1942 г. представил правительству стратегическую программу овладения восточными районами СССР. «В случае войны с Советским Союзом, – говорилось в ней, – использовать стратегическую обстановку на главных театрах войны противника и отдаленность от основных оперативных баз. Нанести максимально сильный первый удар, быстро уничтожить наличные силы и части усиления противника, стремясь к разрешению военного конфликта в короткий срок, и затем, захватив важные районы, вести затяжную войну».
Разработанный на 1942 г. Генштабом армии оперативный план войны против СССР имел ярко выраженный наступательный характер. Заместитель начальника штаба Квантунской армии Томокацу Мацумура свидетельствовал на Токийском процессе: «Генеральный штаб дал указание командованию Квантунской армии составить план операций против СССР (на 1942 г.) с общей целью оккупировать советское Приморье и уничтожить там авиационные базы. Направлением главного удара был определен Ворошилов (Уссурийск). В указаниях Генштаба Квантунской армии предписывалось вслед за оккупацией Приморья быть готовыми к проведению последующих операций».
Рассчитывая на успех развернувшегося в середине июля 1942 г. германского наступления на южном участке советско-германского фронта с целью прорваться к Волге в районе Сталинграда, японский Генеральный штаб армии разработал детальный план войны против СССР «Операция № 51». Согласно плану, в операциях против советских войск на Дальнем Востоке предусматривалось использовать в общей сложности 30 пехотных дивизий. Замысел операции состоял в том, чтобы путем нанесения внезапного авиационного удара по аэродромам уничтожить советскую авиацию, в том числе дальнюю, и, добившись господства в воздухе, силами трех полевых армий (1-й фронт) прорвать линию обороны советских войск на восточном направлении – южнее и севернее озера Ханка и захватить Приморье. Одновременно силами 2-го фронта (две полевые армии) надлежало форсировать Амур, прорвать линию обороны советских войск на северном направлении – западнее и восточнее Благовещенска и, овладев железной дорогой на участке Свободный – Завитинск, не допустить подхода подкреплений с запада. Осуществить операции предполагалось в течение двух месяцев.
Перед войсками Квантунской армии ставилась задача «опередить противника в подготовке к войне и создать положение, позволяющее по своему усмотрению нанести первыми удар в момент, благоприятный для разрешения северной проблемы».
Однако планам захвата и превращения восточных районов нашей страны в японскую колонию не суждено было осуществиться. Сталинградская битва завершилась сокрушительным поражением германских войск, и военно-политическое руководство Японии было вынуждено в очередной раз отложить свои планы нападения на Советский Союз. Подтвердились предсказания разведывательного управления японского Генштаба о том, что СССР не покорится и в 1942 г. стратегия выжидания выгодного момента («стратегия спелой хурмы») не даст плодов.
Тем не менее японское правительство продолжало угрожать восточным районам СССР нападением, что не позволяло использовать охранявшие дальневосточные границы войска и технику на советско-германском фронте.
15 мая 1942 г., все еще надеясь на помощь Японии с востока, посол Германии в Японии Ойген Отт доносил в Берлин: «…японское правительство всегда имеет в виду расширение военных приготовлений (против СССР)… а также для того, чтобы связать силы Советской России на Дальнем Востоке, которые она могла бы использовать в войне с Германией».
Отнюдь не Пакт о нейтралитете удерживал японское руководство от удара по Советскому Союзу, как пытаются утверждать японские историки правого направления и некоторые их сторонники в нашей стране. Агрессивные японские планы были сорваны героическими защитниками Москвы, а затем Сталинграда. Этого не могут отрицать современные японские военные историки. Они признают: «В основе отношений между Японией и Германией лежала общая цель – сокрушить Советский Союз… В военном министерстве считали, что Япония должна способствовать военным успехам германской армии… Под верностью Тройственному пакту понималось стремление не уступать Англии и США, обуздать их силы в Восточной Азии, сковать советские войска на Дальнем Востоке и, воспользовавшись удобным моментом, разгромить их».
Разгром германских войск под Сталинградом убедил японских политиков и генералов в том, что момент, когда СССР, подобно спелой хурме упадет к их ногам, не наступит. Составители насчитывающей свыше ста томов японской «Официальной истории войны в Великой Восточной Азии» приходят к выводу: «Советский Союз, ведя оборонительную войну против Германии, не ослабил свои военные силы на Востоке, сохранив группировку, равную Квантунской армии. Таким образом, Советскому Союзу удалось достичь цели – оборона на Востоке, избежав войны… Главным фактором явилось то, что Советский Союз, обладая огромной территорией и многочисленным населением, за годы предвоенных пятилеток превратился в мощную экономическую и военную державу». Характерное признание. Его тем более уместно напомнить сегодня.
Анатолий КОШКИН
Читайте нас: