Система, которая в следующем году будет отмечать свой 50-летний юбилей, к настоящему моменту уже не отвечает практическим требованиям значительной части мировых финансов и экономики. Сама её структура подразумевает огромные риски для государств и блоков, ведущих поиск собственных путей развития, лежащих за пределами англосаксонской, «вашингтоноцентричной» парадигмы. Количество факторов, толкающих к созданию новой системы межбанковских платежей, уже почти перешло в качество — поэтому создание такой системы может стать вопросом если не ближней, то среднесрочной перспективы.
Что такое SWIFT
SWIFT была основана в 1973 году как коллективное решение более 200 европейских и американских банков — то есть, по своему генезису является сугубо западным продуктом. В настоящие время к системе, головной офис которой находится в Брюсселе, подключено более 11 000 крупных банков и небанковских организаций, представляющих практически все страны мира и отправляющих в сутки десятки миллионов транзакций.
С технической точки зрения, работа SWIFT весьма проста, поскольку сама система несет функцию агрегатора, отправки и приема сообщений. Сообщения с компьютеров членов SWIFT поступают в региональный процессор, аккумулируются и перенаправляются в операционный центр для обработки (анализа корректности, преобразования, идентификации и шифрования), и по ее результатам либо передаются адресатам, либо возвращаются отправителям.
Несмотря на европейскую «прописку», SWIFT полностью подконтрольна США, от чего страдают в том числе союзники Вашингтона. Влияние США было официально закреплено после 11 сентября 2001 года, когда американские спецслужбы и министерство финансов получили доступ к финансовой информации SWIFT с целью отслеживания возможных транзакций террористов. После того, как информация об этом была опубликована в 2006 году в американских СМИ, SWIFT подверглось жёсткой критике за недостаточную защиту данных клиентов. После ввода дата-центра в Швейцарии в 2009 году, администрация SWIFT объявила о начале перевода архитектуры всей системы на распределённую архитектуру с двухзонной моделью хранения всех проходящих через неё сообщений — европейской и трансатлантической, так что данные от участников европейского SWIFT более не транслируются в американский дата-центр.
Однако, практика таким заявлениям противоречит. В феврале 2012 года датская газета «Berlingske» сообщила, что власти США могут не только просматривать сообщения SWIFT, но даже проводить конфискацию переводов между странами ЕС, как в случае с Данией и Германией. В этом конкретном случае было конфисковано 137 тысяч датских крон, на которые датский бизнесмен хотел импортировать кубинские сигары из Германии. Аналогичный случай был в 2008 году, когда датский ритейлер модной одежды купил товар в Пакистане и его деньги были конфискованы.
В мире есть множество других систем денежных переводов, вроде «Юнистрим» или «Вестерн Юнион». SWIFT остается ключевой системой по причине своего масштаба — отсутствуют фактические лимиты на объем переводимых средств, что делает SWIFT предпочтительной для крупных банков и корпораций.
Но после событий 2014 года и особенно 2022 года, SWIFT утратила статус самой удобной и наиболее безопасной для пользователей системы обмена банковской информацией. Вопрос её замены приобретает формат не предпочтений, а насущной необходимости: отключение от системы значительной части системообразующих российских банков серьезно затруднило работу мировых рынков, особенно энергетического, продовольственного и удобрений. И это может оказаться гранью, за которой количество переходит в качество. А собственные системы платежей, которые в разное время создавались различными странами, получат толчок ко взаимной интеграции. Что имеет своим логичным развитием и создание скоординированной сети обмена финансовой информацией.
Результат давления и конкуренции
Заинтересованность в создании суверенных платежных систем прямо пропорциональна давлению, которое испытывает государство со стороны глобалистских финансовых институтов. Есть и ещё одно ключевое условие — решимость государства проводить такую политику, которая очень негативно воспринимается глобальными игроками. Нетрудно заметить, что большинство случаев создания собственных платежных систем, удовлетворяющих потребностям локального финансового рынка, связаны как раз с ужесточением внешнего давления. Наиболее востребованным оказывается решение задачи внутренних платежей, что позволяет существовать внутреннему рынку без связи с международными платежными системами.
Наиболее известными платежными системами сейчас являются MasterCard, Visa и American Express (США), JBC (Япония), Unionpay (КНР), Шетаб (Иран), МИР (Россия). Три из пяти мировых центров платежных систем возникли как результат стремления создать собственную, независимую платежную систему.
Это не единственные национальные платежные системы. В Индии с марта 2012 г. функционирует национальная система платежных карт RuPay, которая была разработана Национальной платежной корпорацией Индии по инициативе Резервного банка Индии, имеющего функционал центробанка. Появлению RuPay предшествовал анализ РБИ с выводом о том, что местные банки, желающие работать с доминирующими Visa и MasterCard, вынуждены нести серьезные финансовые расходы. Все внутренние транзакции, на которые приходилось более 90% платежей по таким картам на рынке страны, обслуживались в процессинговом и клиринговом центрах этих платежных систем, расположенных в США.
Эффективность RuPay была высокой. На ее долю приходится до 70% из почти миллиарда дебетовых и кредитных карт, эмитированных на рынке Индии. Число банков-эмитентов превышает 1200. К марту 2021 г. рыночная доля RuPay в Индии составляла 34% по количеству транзакций и 30% — по их объему. В декабре того же года правительство Индии одобрило пакет в размере 13 млрд рупий ($170 млн по текущему курсу) для того, чтобы обеспечить платежными сервисами самые бедные и социально неблагополучные слои населения.
Это вызвало негативную реакцию MasterCard и Visa, которые посчитали его угрожающим для своего лидирующего положения на индийском рынке карточных платежей. Компании пожаловались в Управление торгового представителя США (USTR), заявив, что премьер-министр Нарендра Моди публично лоббирует и продвигает их конкурента — платежную систему RuPay — на одном из ключевых для них рынков, и посчитали условия игры нечестными.
«Моди в своей речи изобразил использование RuPay как патриотическое, заявив, что не каждый может пойти на границу, чтобы защитить страну, но каждый может использовать карту RuPay для служения нации, — цитировал NDTV выдержки из письма Visa. — В течение многих лет Моди продвигал „доморощенный“ RuPay, бросая вызов Visa и MasterCard».
В апреле RBI выпустил директиву, запретив выпуск на рынке Индии новых карт American Express и Diners Club International. Эти платежные системы не соблюдали правила хранения данных о транзакциях по картам банков Индии внутри страны, введенные в 2018 г. С подобным запретом столкнулась и MasterCard.
Можно зафиксировать следующие моменты: создание собственной платежной системы — благо для национальной экономики за счет расширения цифровизации, упрощения обмена товарами и услугами, большей прозрачности финансовой системы. Создание национальной системы платежей либо становится следствием конфликта с глобалистскими платежными системами (Иран, Россия), либо приводит к этому конфликту (Индия, Китай). Таким образом, существование собственной платежной системы можно отнести к ярким признакам государства с достаточной степенью финансового суверенитета.
Стоит упомянуть и UPI — созданную в Индии систему, главный функционал которой схож с российской Системой быстрых платежей. Сервис был предназначен для использования исключительно с помощью мобильных телефонов. И это тоже не случайно — по количеству пользователей телефонной связи, телекоммуникационная сеть Индии, по данным на начало 2022 г., являлась второй в мире, а совокупное число ее абонентов превысило 1179 млн.
За 5 лет своего существования UPI смог получить статус пятой крупнейшей платежной сети в мире. По объему транзакций его смогли обогнать лишь платежные системы Visa и MasterCard, Alipay — одна из крупнейших платежных систем, входящих в Alibaba Group, и сверхпопулярный в Китае сервис мобильных платежей и цифровых кошельков WeChat Pay.
Google предложил ФРС США создать аналогичную UPI систему
По сути, и RuPay, и UPI сегодня — самые масштабные системы безналичных платежей в мире, не зависимые от доллара и евро — то есть, имеющие иммунитет от давления со стороны США и ЕС. Российская МИР и СБП отличаются от этого решения лишь масштабом.
Как таковые, внутренние системы платежей существуют в Казахстане (KAZNNSS), Кыргызстане (Алакарт) и (Элкарт), Белоруссии (БЕЛКАРТ), Армении (Армениан кард), на Украине (НСМЭП), в Узбекистане (Uscert) и Туркменистане (Алтын Асыр). Такие системы можно считать аналогами SWIFT в масштабе одного государства, но при трансграничных платежах — главном качестве SWIFT — они не так эффективны.
Примеры систем, создаваемых непосредственно как аналог SWIFT, существуют. Ещё в 2015 году Народный банк Китая (НБК) провел первый зарубежный денежный перевод в юанях с помощью новой национальной системы международных платежей China International Payment System (CIPS). Новая система позволяет зарубежным участникам рынка вести расчеты в юанях напрямую с китайскими партнерами.
В России Система передачи финансовых сообщений (СФПС) возникла в 2014 году, синхронно с «внутренней» платежной системой МИР. Первая транзакция СФПС между «Газпромбанком» и «Роснефтью» прошла в 2017 году. По состоянию на 1 сентября 2019 года в числе 397 пользователей СПФС значились крупнейшие российские корпорации, в ноябре 2018 года первым иностранным участником СПФС стал белорусский «Белгазпромбанк», а к октябрю 2019 года их количество уже достигало восьми.
В октябре 2019 года на основе СПФС начато соединение платежных систем России, Индии и Китая. В Индии СПФС внедряется напрямую, в Китае создается связка с CIPS. К концу 2019 года была также установлена связь между СПФС и иранской системой SEPAM, что позволяет работать России в обход SWIFT со всеми странами, работающими с SEPAM.
На конец 2020 года 23 иностранных банка подключились к СПФС — из Армении, Белоруссии, Германии, Казахстана, Киргизии и Швейцарии. Весной 2021 года главы МИД России и КНР договорились о дальнейшей интеграции СПФС и CIPS. В декабре того же года появилась информация, что к СПФС подключились все банки Белоруссии, а также участники из других стран, в том числе банки Турции, Франции, Японии и Швеции, а также Кубы и Таджикистана.
24 февраля 2022 года агентство ТАСС указало на то, что доля SWIFT во внутрироссийских расчётах сократилась за пять лет с более чем 80 % до 20 %. 31 марта 2022 года Economic Times опубликовала информацию о том, что Индия предложила России новую систему транзакций с переводом торговли на рубль и СПФС, которая будет работать через Резервный банк Индии и российский Внешэкономбанк.
На 29 июня 2022 года в СПФС состояло уже 70 иностранных участников, а всего система использовалась 389 компаниями и банками в 12 странах. И это не считая платежей «по обмену» через собственные системы Индии, Китая и других крупнейших торговых партнеров РФ.
Эволюция или революция?
Таким образом, к концу 2022 года можно констатировать серьезное снижение доли SWIFT-транзакций между рядом стран, в том числе крупнейших экономических акторов. Главной причиной интереса к альтернативам SWIFT становится необходимость проводить банковские платежи вне сферы контроля США и коллективного Запада. Исходя из места в реальном распределении экономического мирового баланса, численности населения, обеспеченности ресурсами и политического влияния можно говорить о, как минимум, четырех центрах «финансового суверенитета», стремящихся ко взаимной интеграции: это Индия, Россия, Китай и Иран, причем у каждого центра есть более или менее обширная зона влияния, на которую ориентируются и другие государства.
Напомним, что создание SWIFT стало возможным благодаря альянсу пары сотен банков, желавших обмениваться финансовыми сообщениями между собой. И по количественному критерию объединенная банковская система КНР, России, Ирана и Индии давно перешла необходимое пороговое значение. Их объединенный финансовый капитал тоже достаточно убедителен, чтобы стать центростремительным фактором.
Прогрессирующая политизация деятельности SWIFT, Visa и MasterCard не может не вызвать соответствующую реакцию, а значит всё больше государств и финансовых институтов будут видеть заинтересованность в альтернативе. На тот практически неизбежный случай, если США в попытках сохранить гегемонию попробуют и дальше пользоваться инструментарием санкций, финансовых рестрикций и прочих неконкурентных методов, расширяя географию их применения.
Таким образом, объективные условия для оформления системы-альтернативы если не возникли, то образуются уже скоро. Пока рано говорить о том, что эта система станет «новым» SWIFT, в то время как «старый» будет вытеснен окончательно в ближайшей перспективе — обсуждения присоединения к СПФС банковских систем стран — участниц БРИКС идут уже несколько лет. Однако, использование СПФС в качестве альтернативы или дополнения к SWIFT позволит иностранным банкам и компаниям сократить операционные издержки — от этого фактора трудно отмахнуться.
Серьезным политическим и инфраструктурным вопросом будет размещение центра будущей системы не-SWIFT. Индия и Китай, имеющие достаточную мотивацию рассматривать образы будущего вне рамок существующего миропорядка, имеют достаточно конфликтов, чтобы договоренность о размещении единого центра была непростой. Россия была бы более нейтральным вариантом, но и он потребовал бы длительных обсуждений.
Более вероятно, что новая система обмена финансовыми сообщениями будет децентрализованной и распределенной — что, к тому же, совпадает с видением всех крупных игроков, тяготящихся SWIFT. Концепция многополярного мира в праве ожидать такой же структуры для обмена финансовой информацией, где возможности для блокировки по тем или иным политическим причинам минимальны. Поэтому новая структура будет иметь отличную от SWIFT иерархию, алгоритмы и топологию. Известно, что в данный момент Банк России прорабатывает возможность использования блокчейн-платформы «Мастерчейн» (разрабатывается совместно с ассоциацией «ФинТех» и российскими банками) для создания единого платёжного пространства в рамках Евразийского экономического союза (ЕАЭС). В случае успеха, этот опыт может быть экстраполирован и на больший масштаб — однако, тут возникает вопрос координации с аналогичными проектами в Китае, Индии и других государствах, стремящихся к интеграции собственных систем платежей и обмена финансовыми сообщениями.
Даже без дополнительных усилий, альтернатива SWIFT возникнет как результат эволюционной интеграции локальных проектов ряда государств, достаточно сильных в плане экономики и торговли, чтобы иметь причины и возможности такие системы создавать. При наличии политической воли, скорость интеграции можно увеличить — что будет соответствовать интересам наднациональных объединений, заинтересованных в скорейшей трансформации текущего либерального и вестернизированного финансового миропорядка в пользу более универсальных и, главное, справедливых распределений финансовых полномочий.
Подписывайтесь на Телеграм-каналы Института РУССТРАТ и его директора Елены Паниной
Подпишись: