Одной из важнейших составляющих военно-морского флота является военно-морская стратегия и тактика. Путь советской военно-морской науки во второй половине ХХ века был сложен. Политическое руководство страны, а также армия были весьма невысокого мнения о возможностях флота в будущей войне. В это же время командование флотом не могло эффективно участвовать в политических играх и отстаивать в них интересы флота.
Это было следствием противостояния внутри самого военно-морского командования, между сторонниками самостоятельности флота и сторонниками единой военной стратегии и науки, что приводило к ослаблению общей позиции флота по ключевым вопросам.
Переходя к разбору самой дискуссии, необходимо отметить, что первое послевоенное десятилетие было временем самого активного осмысления опыта Второй мировой войны. Существующий «Боевой устав Военно-Морского Флота Союза ССР 1945 г.» (БУ-45), написанный в последние месяцы войны, был лишь реакцией на уже во многом отступившие проблемы войны на море Второй мировой войны. Требовалась разработка новой теории, которая бы отвечала запросам быстро развивающихся технологий (таких как реактивный двигатель и ракетное вооружение).
«О сущности морских операций»
Началом послевоенной дискуссии о дальнейшем развитии ВМФ следует считать публикацию адмирала В. А. Алафузова «О сущности морских операций» в 1946 году. В данной статье он анализирует и обобщает опыт военно-морских операций в ходе войны и выводит основные черты их ведения. Однако одним из главных вопросов, который впоследствии широко обсуждался, стал вопрос о «господстве на море». В. А. Алафузов в статье 1946 года формулирует её так:
«район моря, в котором в ходе выполнения задачи противник может оказывать лишь частные помехи или не оказывать их вовсе».
Господство на море, по мнению В. А. Алафузова, делится на постоянное и временное. Временное господство должно было достигаться в определённом районе на время проведения операции.
В самой операции адмирал выделяет три направления: основное, решающее и вспомогательное. На решающем направлении «преодолевается главная помеха противника решению задачи», а в основном направлении «непосредственно достигается цель операции».
Кроме того, операция, по В. А. Алафузову, не должна являться изолированным актом, но составной частью войны. Так, автор отмечает, что любая операция должна базироваться на господстве в постоянной зоне, и это господство должно быть достигнуто предыдущей операцией. Из этого следует вывод, что при планировании операции должны учитываться достижения предыдущей и перспективы будущих операций.
Таким образом, статья В. А. Алафузова подняла вопрос о существовании независимой от сухопутной морской стратегии и ввела в оборот на некоторое время забытый термин «господство на море», а также поставила основной задачей флота расширение зоны своего господства для успешного проведения операций на заданном театре боевых действий.
Изыскания адмирала В. А. Алафузова в момент публикации не стали объектом широкой дискуссии. Активное внимание к проблеме, поднятой В. А. Алафузовым, привлёк только противник обособления флота начальник кафедры Высших политических курсов ВМФ контр-адмирал И. Д. Елисеев. В своей статье «К вопросу об основах ведения войны на море» он отмечает, что
«Расширение зоны своего господства до пределов всего театра, ошибочно принимаемое за сущность войны, становится самоцелью. Оно отрывается от общих стратегических задач… и приводит к распылению и напрасной растрате сил…»
Критике также подвергается независимость морских задач от общевойсковых, в частности, по мнению И. Д. Елисеева:
«самостоятельность операции военно-морских сил следует рассматривать с точки зрения оперативного и стратегического содействия своей сухопутно армии…»
Таким образом, он полагал, что задачи флота являются всего лишь придатками к задачам сухопутной армии, цели которой были более обширными – оперативными. Тем не менее признавалось, что в некоторых операциях роль флота, как средства доставки армии к месту проведения операции, будет являться решающей.
Также И. Д. Елисеев не стал отрицать понятие «господство на море», однако своё определение данному термину он дал несколько позднее в следующей своей работе, которая была ответом на развернувшуюся дискуссию.
Необходимо отметить, что первая статья Елисеева, хоть и была заявлена критической, но по многим положениям, часть из которых представлена выше, была схожа с со статьёй В. А. Алафузова. Вероятно, сама статья с попыткой критики была написана под влиянием «Дела адмиралов», в ходе которого был осуждён и лишён звания В. А. Алафузов.
Тем не менее именно статья контр-адмирала И. Д. Елисеева вызвала активный отклик со стороны военно-морского сообщества. В период 1948–1949 гг. был опубликован ряд статей, которые дополнили изыскания В. А. Алафузова и И. Д. Елисеева и легли в основу НМО-51.
Остановимся на некоторых из этих публикаций.
Дискуссия
Одним из первых откликнувшихся был капитан первого ранга Д. Г. Речистер. Он повторил тезис И. Д. Елисеева о невозможности отрыва действий флота от действий сухопутной армии (т. е. содействие армии на приморских фронтах), при этом расширив деятельность флота ещё и активным экономическим давлением (операции на коммуникациях противника).
Также Д. Г. Речистер вводит понятие «операционная зона флота», что понимется как «часть морского или океанского театра военных действий, в котором флот теми или иными силами решает поставленные ему задачи». Само понятие обобщает другой термин «район выполнения задачи», доводя его до стратегического значения. При этом Д. Г. Речистер отмечает, что
«сам флот решить задачу по расширению своей операционной зоны не может».
По его мнению, эта задача доступна только прибрежным сухопутным силам.
Таким образом, Д. Г. Речистер видит основную задачу флота в обеспечении безопасности приморских фронтов, в свою очередь одна из важных целей приморского фронта – в расширении операционной зоны флота. Господство на море в таком случае в подавляющем большинстве случаев должно быть обеспечено на время проведения отдельной операции (например, на пути следования конвоя в случае десантной или снабженческой операции), подкрепляться оно должно в операционной зоне флота захватом сухопутными силами баз и портов, что превратит временное господство в постоянное. Отдельное внимание Д. Г. Речистер уделил проблемам взаимодействия как основы ведения операций и войны на море.
К. К. Зотов в дополнение к другим авторам выдвинул теорию методов проведения операций на море. Он выделил три таких категории: метод силы, метод скорости и метод скрытности.
А. А. Алексеев был более конкретен и сформулировал несколько важных вопросов (к примеру, вопрос о значении термина «стратегическое постоянное господство на море»), которые впоследствии широко обсуждались.
Отдельно выделяется П. В. Чернышев, который, в отличие от других авторов, подверг сомнению саму концепцию господства на море, отметив, что «при современном развитии авиации флота и других средств нападения» вопрос о создании господства на море «проблематичный и может оказаться только желанием, а не реальностью». Также П. В. Чернышев подверг критике тезис о вспомогательной роли флота в приморских боевых действиях, выделив здесь такие операции, как высадка или отражение десанта, в которых флот играет основную роль, а сухопутные силы – вспомогательную.
Одной из последних статей в данной дискуссии была вторая публикация контр-адмирала И. Д. Елисеева, в которой он дал разъяснения и углубил тему своей прошлой работы. Так, он ещё раз подтвердил своё мнение о том, что
«решающая роль в достижении… целей войны, бесспорно, принадлежит сухопутным войскам… Флот и авиация всемерно содействуют сухопутным войскам в решении основной задачи».
Во многом такую точку зрения контр-адмирал И. Д. Елисеев основывает на факте противовеса теории стран блока НАТО (в первую очередь США и Великобритании), в которой вперёд выдвигалось морское господство над противником.
В общем, И. Д. Елисеев сформулировал основную задачу флота как
«всемерное оперативно-стратегическое и оперативно-тактическое содействие Советской Армии (как решающей силе в достижении стратегических целей в современной войне… осуществляемое путём проведения целеустремлённых самостоятельных и совместных операций на приморском и морском направлениях».
С позиции такой формулировки он критикует идею капитана 1-го ранга Д. Г. Речистера о независимых вспомогательных действиях флота не в интересах сухопутной армии, а в интересах вооружённых сил в целом.
Касаясь проблематики понятия термина «господство на море», И. Д. Елисеев не поддержал авторов, считающих необходимым отказ от данного термина. Однако, по его мнению, само «господство на море» нельзя рассматривать как основную цель войны на море. Этот термин полностью тождественен термину «выгодный оперативный режим» и отражает совокупность благоприятных условий для достижения основных задач, поставленных перед флотом.
Одним из первых И. Д. Елисеев поднимает вопрос о качественном пересмотре состава флота. В частности, И. Д. Елисеев затронул тему защищённости линейного корабля (линкора) в современной войне. Он отмечает:
«в то время, когда в войне на море соперничала преимущественно пушка с бронёй, линкор считался олицетворением морской мощи… когда же появились и стали широко применяться мины, торпеды и бомбы, против которых линкор имеет слабую защиту… его место в составе флота изменилось».
Здесь же он отмечает новое место линкора:
«в открытом море… в составе оперативного или тактического соединения при надлежащем обеспечении против подводных лодок и авиации».
В целом работа контр-адмирала И. Д. Елисеева «К вопросу о ведении военных действий на море» являлась самой комплексной и проработанной в дискуссии о развитии Советского Военно-морского флота. Помимо вышеописанных тем, были затронуты также вопросы о театрах военных действий на море и моральном духе и о средоточии сил в операции. Многие идеи контр-адмирала И. Д. Елисеева вошли в положения НМО-51. В целом наставление 1951 года было написано под влиянием теории, проводимой контр-адмиралом.
Вместе с тем сама дискуссия по развитию военно-морского флота не была закончена.
Репрессии
Как уже говорилось выше, в 1948 году был арестован и осуждён на 10 лет адмирал В. А. Алафузов, один из главных инициаторов дискуссии, а в апреле 1949 года в «Морском сборнике» была напечатана передовица «Против реакционной идеологии космополитизма», которая была направлена против самостоятельной военно-морской науки. Статьи, посвящённые морской стратегии, перестали печатать, стали появляться разоблачительные материалы.
В одной из таких статей главный редактор «Морского сборника» генерал-майор береговой службы С. Ф. Найда обрушился на Военно-морскую академию, преподаватели которой использовали в учебном процессе, по мнению С. Ф. Найды, книги «История войны на море» А. Н. Щеглова и «История войны на море» А. Штенцеля. Эти труды были объявлены вредными. В дальнейшем сложилась целая концепция борьбы в Военно-морском флоте с «низкопоклонством и раболепием перед западной культурой и наукой», «безродным космополитизмом», поскольку «ничему новому нельзя научиться у разлагающейся буржуазии и ее современных военных теоретиков».
Безоговорочно отвергались труды русских «дворянско-буржуазных историков» А. В. Висковатого, Ф. Ф. Веселаго, П. И. Белавенца, А. Н. Щеглова и др. Н. Л. Кладо, М. А. Петров, Б. Б. Жерве обвинялись в том, что «занимались после революции под видом научной деятельности контрреволюционной работой». «Вреднейшим проявлением буржуазного влияния» оказались научные труды всех тех, кто создавал основы советской военно-морской теории – В. А. Алафузова, Г. А. Степанова, А. В. Шталя и др. Аналогичную оценку заслужили и труды военно-морских историков С. П. Моисеева и Н. В. Новикова.
Необходимо отметить, что подобное резкое сворачивание дискуссии и аксиоматизация одного курса с вычёркиванием носителей альтернативных взглядов негативно сказались на военно-морском искусстве. Так, проблема разработки теории стратегического использования флота в новых условиях была отодвинута, и к ней смогли вернуться только в 70-е годы с созданием оперативных эскадр. Не решён был вопрос о содержании основных понятий военно-морского искусства (например, «господство на море»). Сам военно-морской флот вследствие репрессий понёс значительные потери в своём высшем командном составе, что не могло не отразиться на общем положении дел на флоте.
НМО-51
Тем не менее в 1951 году выходит «Наставление по ведению морских операций», в котором морским теоретикам удалось собрать основные достижения разработки морской теории за первое послевоенное десятилетие. В частности, в данном наставлении «впервые советской военно-морской наукой было дано определение морской стратегии как органической части единой военной стратегии государства и важнейшей отрасли военно-морского искусства». Сама же морская стратегия должна основываться на положениях единой военной стратегии государства, и война на море является составной частью вооружённой борьбы в целом.
Также было частично введено понятие «господство на море» в виде «стратегического господства на море», которое не было главной целью войны на море, но рассматривалось как желательное условие для проведения морских операций. Основными задачами флота провозглашались: уничтожение сил флота противника, подрыв экономической мощи врага путём нарушения его морских коммуникаций, обеспечение вторжения Советской армии на территорию противника путём высадки десанта.
Вместе с тем из-за активных гонений, о которых говорилось выше, игнорировался опыт иностранных флотов во Второй мировой войне, что привело к неверной оценке значимости отдельных типов кораблей. Также НМО-51 имел серьёзный недостаток: наставление было рассчитано на ещё строящийся флот, и большая часть положений не могла быть реализована в краткосрочной перспективе.
НМО-51 стало знаковым событием для военно-морской теории. После его публикации изучение военно-морской стратегии вошло в учебные программы Военной академии Генерального штаба. По морской стратегии были написаны учебники и учебные пособия, которые развивали и дополняли положения наставления. Однако зелёный свет морской науке продлился недолго – уже в 1953 году на военно-научной конференции было объявлено о неправомерности существования категории «морская стратегия», «поскольку ее признание якобы противоречило принципу единства военной стратегии».
В 1953 году сменяется политическое руководство страны, новые лидеры оказываются более категорично настроены по отношению к флоту. Начинается его значительное сокращение. Были порезаны на металлолом 240 кораблей и судов, а 375 боевых кораблей ставились на консервацию. Кроме того, в мае 1956 года были ликвидированы части морской пехоты.
Как уже говорилось ранее, наставление НМО-51 было ориентировано на перспективу, на флот, который ещё только должен был быть построен. В этом отношении политическое руководство расходилось здесь со взглядами морского командования. Военно-политическое руководство рассматривало флот и его применение в вероятном конфликте, исходя из наличных сил, которые были значительно сокращены и ориентированы на подводный флот.
Герасименко Игорь
Опубликовано: Мировое обозрение Источник
Подпишись: