Культура отмены самих себя

Процесс хуторизации Одессы (как и всей Украины), превращения её в «Жмеринку у моря» (о чём «Альтернатива» писала несколько месяцев назад) продолжает набирать обороты: днями там демонтировали памятник Владимиру Высоцкому.

Среди прочих на этот акт вандализма отреагировал известный актер Станислав Садальский: «А чего так мелко? Сносите сразу Одесскую киностудию! Там же каждый камень напоминает о славном прошлом».

Реакция вполне понятная и, возможно, не стоящая особого упоминания, но привёл я её ради «реакции на реакцию» одного одесского пользователя запрещенной в России соцсети, которая действительно позволяет говорить об определенном явлении: «Читали пост Садальского за Одессу и снос Высоцкого? Это притом, что он вроде как "либерал" ну или как минимум симпатизирующий и точно не охранитель. Вот эти все бескомпромиссные жирные мазки, словеса наотмашь. Вот вам отличнейшая иллюстрация дремучего непонимания в РФ того, что тут происходит, не только на текущий момент, но и в целом».

В общем, даже российские «либералы» «неправильные» и не хотят понять причины, по которым на Украине избавляются от всего напоминающего о русской истории, культуре.

Думаю, никто не заподозрит автора в том, что он либерал, тем более симпатизирующий киевскому режиму и его адептам, но, признаюсь, вполне могу понять, почему последние не испытывают никаких теплых чувств ко всему связанному с Россией.

Только вот разве это первый случай в истории, когда между странами и народами случались конфликты, причём весьма жестокие. Но разве в СССР (который так демонизируют на нынешней Украине) в годы Великой Отечественной войны происходила отмена всего немецкого культурного наследия?

Возможно, трансляция по советскому радио произведений «великого немецкого композитора Людвига ван Бетховена» (как объявлялось диктором) и послевоенная легенда, но произведения немецких авторов исполнялись на концертах и ставились в театрах, а в 1944 году вышел фильм «Сильва» по оперетте австро-венгерского композитора Имре Кальмана.

И уж точно книги немецких авторов не изымались из библиотек, а изображения великих немцев не драпировались в соответствующих профильных учреждениях, как барельефы русских ученых в харьковской библиотеке и не только там?

Впрочем, и самим немецким и румынским оккупантам ничуть не мешал пока не снесенный, но регулярно оскверняемый украинскими оккупантами памятник Пушкину в Одессе. Пережили гитлеровскую оккупацию памятники в честь Полтавской битвы, Памятник затопленным кораблям в Севастополе (правда, памятник адмиралу Корнилову на Малаховом кургане немцы взорвали) и многие другие объекты.

В те времена Илья Эренбург один из своих пламенных памфлетов посвятил, как сейчас бы сказали, «гуманитарной политике» нацистов, поводом для которого стал выпущенный гитлеровцами календарь для оккупированных территорий, в котором памятные даты Чехова, Тургенева, Шевченко (ну, с «пиететом» нацистов перед этой фигурой всё понятно) соседствовали с днями рождения Геринга и других нацистских бонз.

Разделяя гнев великого советского публициста, зададимся вопросом: а мыслимо ли в нынешней Украине представить любое издание, публикацию с упоминанием классиков русской культуры даже в одном ряду с именами Мазепы и Бандеры?

Да и в самом Третьем рейхе русское культурное наследие как таковое, не несущее прямо противоречащих нацистской идеологии постулатов, отмене не подвергалось. В Германии даже был экранизированы повести Пушкина «Станционный смотритель» и «Крейцерова соната» Толстого.

И это не говоря о том, что племянница Антона Павловича Чехова Ольга Чехова была одной из «топовых» и обласканных властью нацистов актрис. Ходили слухи о её связи с Гитлером и другими бонзами Третьего рейха, как, впрочем, и о работе на советскую разведку (во всяком случае после краха рейха в тюрьме НКГБ она провела всего два месяца и была возвращена в Германию).

Тотальному запрету и уничтожению по этническому принципу подвергались только произведения, авторами которых были евреи. И тут легко просматриваются прямые аналогии с украинским «рейхом», только, понятно, полному «изведению» подлежит всё связанное с Россией, российской культурой, причем независимо от этнического происхождения авторов.

Впрочем, нужно признать, что тотальная русофобия украинского режима имеет куда более глубокие корни, чем антисемитизм нацистов, и не лишена определенного «прагматизма», политической целесообразности в их понимании.

Ведь изначальной целью «украинского проекта» было создание анти-России, превращение обитателей Малороссии и Новороссии в антирусских, смена их идентичности, история которой начитывает тысячелетие.

«Мягкими методами» получилось не очень (а велась такая политика все годы незалэжности). «Политического украинца», сохраняющего теплые чувства к российской культуре, представить сложно, и теперь упор делается на жесткую ломку, формирование тотальной ненависти ко всему, так или иначе связанному с Россией, с нашим общим прошлым.

И, увы, приходится признать, многие этой перепрошивке поддались, по разным мотивам стали заукраинцами и теперь всячески пытаются «убить в себе русского». Наверно, у каждого живущего или жившего на Украине найдется хотя бы несколько таких знакомых, которые находятся в состоянии жесточайшего внутреннего раздрая.

Ведь нужно научиться ненавидеть страну, которая была Родиной, которую, как и родителей, не выбирают, с её историей и героями, включая собственных дедов, отдавших жизни ради того, чтобы смог жить ты.

Теперь же они — бесславно «сгинувшие», в лучшем случае — третьесортные по сравнению с «настоящими героями» из ОУН-УПА*(*ОУН, УПА, УНА-УНСО, ИГИЛ — запрещённые в России организации), армия же, в которой дед был офицером, — «орда мародеров и насильников» (реальный пример из жизни).

И вера, которую исповедовали предки, в которой тебя крестили, теперь «неправильная». Тут, правда, выручает «контрафактная» ПЦУ, но ведь относительно неё все всё понимают. Отсюда и пустые захваченные ею храмы, а редкие прихожане ходят туда не чтобы обратиться к Господу, а дабы выразить свою политическую позицию, будучи очень часто людьми очень далекими от религии. Отсюда и «новые» даты для праздников, а не те, которые предки отмечали тысячу лет. И тут нужно «переучиваться».

Отказываясь от традиций и обычаев СВОЕГО НАРОДА, приходится осваивать чужие, в частности, плюхаться в грязь на колени едва ли не по любому поводу. Естественно, обосновывается это пошаной погибшим «героям», но разве у дедов не было других достойных способов выразить почтение и память погибшим? Но теперь правильными признаны привычки галичанского народца, который тысячу лет, считай, с колен и не вставал.

У этого же народца взят и примитивный, режущий слух русскоязычного человека язык, который теперь «правильный», с отказом от того, на котором произнесены первые слова (а ведь думать не на нем все равно не получается). Приходится буквально насиловать себя, мучительно складывать каждую фразу, вспоминая: «как это по-украински» (не могу не вспомнить однокашника, мордвина по национальности, который теперь строго украиноязычный, притом что в школе был от украинского языка освобожден).

А ещё в обязательном порядке нужно отказаться от любимых десятилетиями авторов, произведений литературы (не могу не вспомнить обукраинившегося знакомого, до недавнего времени ярого фаната Владимира Высоцкого), от фильмов, которые знаешь наизусть и всё равно до перепрошивки с удовольствием пересматривал, игравших в них любимых артистов, в общем, всего того, что называется культурным кодом личности.

Даже привычные и любимые с юных лет кулинарные блюда теперь оказались «некошерными»! А ведь хочется салата оливье, хочется пересмотреть «Иронию судьбы», послушать Высоцкого, слова из песен которого всё равно навязчиво крутятся в голове.

Ведь что остается в «голом остатке» — абсолютная пустота! Хуторянской культурке взамен предложить абсолютно нечего. Можно героически насиловать себя мовой, но невозможно заставить себя получать удовольствие от виршей Шевченко, произведений прочих «пысьменныкив» всех периодов, не говоря уже о достижениях в прочих сферах культуры и искусства. Там и вовсе вспомнить нечего, разве что украинские песни, но и на них, как и на всём другом, зависнуть, стать фанатом по заказу, как в фильме «Влюблён по собственному желанию», крайне сложно.

За неимением своего новоделанным «украинцам» усиленно навязывают «общемировой», т. е. англосаксонский, американский культурный код: Санта-Клаус, Хэллоуин, Гарри Потер и Голливуд... Не буду спорить, в целом это качественный продукт, давший миру немало шедевров, но о каком из них в области музыки и кинематографии воспитанный в русской культуре человек может сказать «для души», какой из голливудских фильмов кто-то готов пересматривать десятки раз, как «Москва слезам не верит» или «Бриллиантовую руку»? Все-таки свое — это свое.

А своего у укранизировавшихся и не осталось от слова «совсем»! И теперь они находятся в состоянии жесточайшего внутреннего раздрая. «Все почти с ума свихнулись, даже кто безумен был»… Как мне представляется, этой цитатой из Владимира Высоцкого лучше всего характеризуется их внутреннее состояние.

Ведь и у пользователя запрещенной в РФ сети, с цитаты которого я начал этот материал, основной контент его страницы составляют фотографии того же Высоцкого, другие материалы, ностальгирующие по выдающим деятелям и произведениям советской культуры.

Что это, как не раздвоение личности, в медицине именуемое шизофрения? И это диагноз, который можно смело поставить всему современному украинскому обществу.

Александр Фидель,