Крымская война. На северных морях и на Тихом океане

Неизвестные войны. «Единственная политика», которая, по мнению К. Маркса и Ф. Энгельса, только и могла заставить императора Николая I изменить свою позицию, однако, не слишком удалась. Действия эскадры союзников на Балтике закончились фактически ничем. Даже «Таймс» писала о смешном результате, достигнутым действиями столь громадной армады. И что тут было делать? Что ещё продемонстрировать «прогрессивной Европе». Подумали и решили – показать свои возможности на морях вокруг России. То есть добиться успеха в других местах.


Первым подвергся бомбардировке с моря Соловецкий монастырь. Построенный прочно и надёжно, он был хорошей крепостью, однако имел всего лишь десять пушек, из которых крупнокалиберных всего две. Между тем на двух английских паровых кораблях их было по 60 на каждом. Настоятелю послали ультиматум – сдаться, и неожиданно получили отказ! Монахи и богомольцы решили защищать свою обитель и встали к своим орудиям. Огнём с кораблей были разбиты ворота, крыши домов, однако до высадки десанта так дело и не дошло – столь метко по баркасам с пехотой стреляли монастырские орудия. Поэтому по монастырю с моря стреляли ещё два дня и… ушли от него несолоно хлебавши!


Подошли к Архангельску, но и там английские суда встретили выстрелами пушек. Тогда вместе с подошедшими французскими кораблями эскадра атаковала посёлок Кола в Кольском заливе. Из 128 домов было уничтожено 110, но этим-то все успехи союзников и завершились. Сами жители Колы покинули свой посёлок, и жертв среди них не было. Ну и понятно, что нанесённый Российской империи урон можно расценивать как «слону дробина». Скорее всего, это понимали и сами союзники. Понимали, но тем не менее предприняли ещё одну «диверсию» на Тихом океане, попробовали захватить Петропавловск-Камчатский.


Известие о том, что Россией была объявлена война Англии и Франции, главный командир Петропавловского порта В. С. Завойко получил 14 июля 1854 года и тут же уведомил командира стоявшего в гавани фрегата «Аврора» о том, что американский консул его известил, что из Англии отправлен пароход, с целью подготовить эскадру для блокады российских гаваней на Тихом океане.

При этом малоизвестен один любопытный факт: в самом начале Крымской войны руководства «Русской Америки» на Аляске и Британской Колумбии (Канада) заключили пакт, по которому они в течение всего конфликта должны были оставаться нейтральными относительно друг друга. И понятно, почему, ведь обе стороны боялись того, что сюда придут американцы. Поэтому война для «Русской Америки» никакой угрозы не представляла. Была «где-то там», а здесь… здесь был «просто бизнес». Поэтому-то англичане и могли напасть на Петропавловск-Камчатский, но не могли атаковать русские поселения в Америке! Более того, в 1854 году между «Русско-Американской компанией» и её партнёром «Американо-Русской торговой компанией» был подписан договор о… продаже, или, скажем так – об «уступке всех своих прав и имущества» сроком на три года за 7 миллионов 600 тысяч долларов. Понятно, что договор был фиктивным, но существовал де юре, и по нему англо-французский флот не мог атаковать… уже американскую территорию, хотя бы там и жили русские люди!


Губернатор Камчатки генерал-майор флота В. С. Завойко тут же приказал: «быть в совершенной готовности отражать нападение неприятельских судов», что было, однако, совсем не так просто. Невелик был город: в 1854 году в нём в 116 деревянных домах жили всего 1594 человек. Гарнизон Петропавловска-Камчатского насчитывал 920 человек, имевших в своём распоряжении 67 орудий. Причём, чтобы усилить его оборону, были сняты и переданы на береговые батареи пушки с правого борта фрегата «Аврора». Сам фрегат и военный транспорт «Двина» поставили на якорях в глубине бухты за косой Кошка, повернув бортами с орудиями в сторону моря и перегородив гавань.

Утром 17 августа на входе в Авачинскую губу показалась англо-французская эскадра в составе двух английских фрегатов «Президент» и «Пик», и парохода «Вираго», и французских фрегатов «Форт» и «Евридика», и брига «Облигадо», имевших на борту 212 орудий и экипаж с десантом численностью более чем 2700 человек (2200 человек корабельные экипажи и 500 человек десант английской морской пехоты), под командованием сразу двух адмиралов: британского контр-адмирала Дэвида Прайса и французского контр-адмирала Фебрие де Пуанта. 18 августа неприятельские суда в первый раз открыли огонь. Береговые батареи стали им активно отвечать.


Здесь надо обратить внимание на естественно-географическое положение гавани, выгодное защитникам и невыгодное нападавшим. Со стороны моря её прикрывал выступающий в море мыс, на котором находилась батарея № 3 «Перешеечная», получившая также название «Смертельной». На ней было установлено пять 24-фунтовых орудий, обслуживали которые 51 человек. Батарея № 1 «Сигнальная» с тремя 36-фунтовыми орудиями, двумя мортирами и прислугой в 64 человека защищала вход на внутренний рейд и находилась на самой его оконечности. Батарея «Кошечная» № 2 запирала вход в гавань, была вооружена девятью 36-фунтовыми орудиями, одним 24-фунтовым орудием и имела 127 человек. И, наконец, «Кладбищенская» батарея № 4 размещалась на берегу напротив «Сигнальной» и имела три 24-фунтовых орудия и 24 человека прислуги. Ещё две батареи – «Портовая» и «Озерная» прикрывали подступы к городу со стороны берега и озера Култучного.


Из-за странного самоубийства английского адмирала эскадре пришлось задержаться с атакой, которая началась лишь 20 августа (1 сентября) 1854 года. Приведя к молчанию батареи № 1 и № 5, союзники высадили десант у «Кладбищенской» батареи, но при виде приближавшейся российской пехоты десантники боя не приняли, а поспешили вернуться на корабли.


Приведя корабли в порядок после боя, 24 августа союзная эскадра вновь начала обстрел русских береговых батарей и кораблей в гавани. Одновременно высадив десант в количестве около 950 человек теперь уже на правом фланге. Здесь ему в начале вроде бы улыбнулась удача: солдатам противника удалось подняться на господствующую над местностью высоту – Никольскую сопку, откуда они затем открыли огонь из штуцеров по «Авроре» и «Двине», а затем начали спускаться вниз к городу.


Но тут В. С. Завойко, собрав все резервы и сняв людей с батарей в количестве 350 человек, повёл их в контратаку. И несмотря на численное превосходство противника, добились победы! Десант начал отступать, причём отступление превратилось в бегство, во время которого многие ещё и покалечились или разбились при попытках спуститься с 40-метровой высоты. Корабли поддержать отступающий десант артиллерийским огнём не смогли, в итоге десант на берегу был полностью разгромлен.


Потери союзников составили 400 человек убитыми, около 150 ранеными, а 4 человека были взяты в плен. В качестве трофеев было захвачено знамя, 7 офицерских сабель и 56 ружей. Победа была полной, полнее не бывает, причём какой: ведь малочисленный гарнизон сумел одолеть не кого-нибудь, а британских морских пехотинцев, знаменитых «красных мундиров», поддерживаемых внушительными силами флота.


Ну а о том, каков был накал этой жёсткой схватки, свидетельствует судьба командира «Смертельной» батареи князя Александра Максутова. Оставшийся в живых после боя мичман Н. А. Фесун в своём письме начальнику Морского корпуса адмиралу Б. А. Глазенапу от 30 августа 1854 года так написал о его подвиге:



Позднее мичман Г. Н. Токарев опубликовал в журнале «Морской сборник» «Подробности о кончине князя Максутова»:



За свой героизм 24 декабря 1854 года (5 января 1855-го) Александр Максутов был посмертно награждён орденом Святого Георгия IV степени.


В. С. Завойко за проявленную храбрость и распорядительность удостоили чина контр-адмирала и ордена Святого Георгия III степени. Награды были даны и многим офицерам, солдатам гарнизона и морякам. Ну а морякам союзной эскадры пришлось очень несладко. Дело в том, что сообщение о событиях в Петропавловске-Камчатском было опубликовано в «Морском сборнике» за декабрь 1854 года и… вызвало в Европе настоящий шок. «Падающего толкни» – сказано было ещё когда, и английская и французская пресса уж отвела душу на неудаче Объединённой Тихоокеанской эскадры. Множество карикатур и язвительных комментариев обрушились на головы британских и французских моряков, так что чашу неудачников, не сумевших взять Петропавловск, они испили до дна.


Утешаться они могли разве что тем, что в марте 1855 года В. С. Завойко получил приказ эвакуировать всех жителей и гарнизон в Николаевский пост (ныне Николаевск-на-Амуре) в устье Амура, где «Аврора» и «Двина» оставались до конца войны. Стало известно, что противник предполагает повторить атаку на Петропавловск крупными силами, так что держать в этом месте людей и корабли никакого смысла не имело. Взорванные бастионы и сожжённые дома – вот и всё, что досталось пришедшей на Камчатку очередной союзной эскадре из 26 вымпелов!