Польша против всех

Европейские обозреватели расходятся в догадках, чем завершится этот уникальный, по сути, конфликт. По одной версии, через показательную историю с Польшей Брюссель напомнит странам-участницам о необходимости соблюдения дисциплины, в том числе по вопросам приема беженцев. По другой, проверка закончится без результатов, строптивая Варшава найдет поддержку среди других государств, и это забьет еще один гвоздь в крышку гроба Евросоюза как политического проекта. Третья теория: нынешнее разбирательство — не более чем попытка Еврокомиссии отвлечь внимание общественности и СМИ от собственной неспособности найти выход из миграционного кризиса.

 

Не забывают комментаторы и про пикантную деталь: Польша — главный драйвер экономики в Восточной Европе, и именно в эту страну за последние десять лет Евросоюз через различные фонды влил рекордный объем средств (более 100 млрд. евро). Наличие общей границы с Украиной делает Польшу также значимым игроком в процессе транзита российского газа.

В чем уникальность конфликта Варшавы и Брюсселя? Почему он вызывает такой повышенный международный интерес? И как его последствия могут повлиять на судьбу Евросоюза, и в частности Латвии? Разобраться в этих вопросах порталу Delfi помог юрист фракции «Зеленые/Европейский свободный альянс» в Европарламенте Алексей Димитров.

— Какие претензии предъявляет Евросоюз к Польше?

— Основных претензий две. Во-первых, новое парламентское большинство отменило решение предыдущего парламента, и вместо пяти судей Конституционного суда, назначенных в октябре, назначило пять других судей (правда, предыдущий парламент сам допустил юридическую ошибку — должен был назначить только троих судей, «оставив» двоих новому парламенту).

Во-вторых, в декабре парламент в течение недели изменил порядок назначения правления и совета общественного радио и телевидения, передав эти назначения из независимого совета в ведение министра. Полномочия нынешних членов были прекращены, новые члены связаны с правящей партией.

Таким образом, налицо прямое вмешательство правящей партии в деятельность независимых органов — суда и прессы. Для государства Евросоюза подобное недопустимо, поскольку впрямую угрожает демократии.

— Решение о начале проверки является политическим или бюрократическим?

— Решение о начале проверки принимает Еврокомиссия без консультаций с Европарламентом или Советом ЕС (представителями государств). Однако очень четких критериев для начала проверки нет, поэтому решение является отчасти политическим (еврокомиссары являются политиками).

— Что такое «принципы верховенства права» и «стандарты демократии ЕС», на которые ссылается ЕК? Откуда возникла эта формулировка?

— Формулировка возникла из статьи 2 Договора о Европейском Союзе: «Союз основан на ценностях уважения человеческого достоинства, свободы, демократии, равенства, правового государства и соблюдения прав человека, включая права лиц, принадлежащих к меньшинствам.»

Это те ценности, которые все государства ЕС обязаны уважать. Проверка касается принципа верховенства права (правового государства), который включает в себя шесть основных гарантий. Например, вмешиваясь в деятельность Конституционного суда, правительство угрожает независимости судебной власти. А вмешательство в деятельность общественного телевидения может нарушить запрет произвола исполнительной власти.

— Как будет проходить проверка, и какие решения могут быть приняты по ее итогам?

— По сути, проверка будет означать оживленную переписку между Еврокомиссией и властями Польши. Если ответы Польши Еврокомиссию не устроят, она составит конкретные рекомендации со сроком исполнения. Если те не будут исполнены в срок, Еврокомиссия сможет перейти к другой процедуре в рамках статьи 7 Договора о Европейском Союзе, по итогам которой государство может лишиться прав, связанных с членством в ЕС (например, прав на получение еврофондов или на голосование в Совете ЕС).

— В истории Евросоюза были аналогичные случаи проверок?

— Правовая рамка появилась лишь в 2014 году. До этого в распоряжении ЕС была лишь более сложная процедура в рамках статьи 7. Именно из-за того, что ее почти невозможно активировать, Еврокомиссия предложила новую процедуру, которая является переходной к статье 7. В 2000 году, когда к власти в Австрии пришла крайне правая партия Йорга Хайдера, звучали призывы задействовать статью 7, но это не понадобилось — просто государства в Совете начали координированный бойкот Австрии на двусторонней основе.

— Почему ЕС обратил внимание на происходящее в Польше, но проигнорировал не менее спорные с точки зрения европейской демократии реформы в Венгрии?

— Есть два различия. Когда подобные вещи (вмешательство в деятельность Конституционного суда и СМИ) происходили в Венгрии, нового механизма еще не было. Второе объяснение — правящая партия в Венгрии входит в состав Европейской народной партии, которая доминирует в Европарламенте и Еврокомиссии, тогда как новая правящая партия в Польше ассоциирована с консерваторами, влияние которых на европейскую политику гораздо меньше.

— Почему ЕС считает возможным вмешиваться во внутренние дела страны? Не является ли это покушением на суверенитет государства?

— Не является — при вступлении в ЕС государства обязуются уважать ценности ЕС. ЕС не вмешивается в мелочи — нарушение должно носить системный характер (вмешательство в индивидуальные дела исключено), а другие способы решения — малоэффективными (например, международные суды не могут решить проблему независимости польских СМИ). На самом деле такая оценка должна была быть задействована раньше в отношении других стран (например, Венгрии). Просто в Польше сейчас сложилась ситуация, когда невозможно не вмешаться, и Еврокомиссия делает это нехотя.

— Насколько реалистичен прогноз, что в свете усиления антиевропейских и националистических настроений Евросоюз будет более внимательно наблюдать за происходящим в странах-участницах, и, например, в случае попытки ущемления в Латвии прав нацменьшинств, скажем, ужесточения языковых требований для рынка рекламы и СМИ, вмешается в ситуацию?

— Возможно, после польского прецедента Еврокомиссия будет чаще задействовать новый механизм, особенно если диалог с Польшей будет успешным. Но это никак не связано с усилением антиевропейских настроений. Наоборот, Еврокомиссия и другие должностные лица всячески пытаются смягчить вмешательство, чтобы уровень евроскептицизма в Польше не вырос еще выше.

— А если проверка покажет, что факта нарушений принципов демократии в Польше нет, не окажется ли такой исход приговором для самой Еврокомиссии, лишающим ее морального права затевать подобные процедуры впредь?

— Скорее всего, проблемы будут найдены — Еврокомиссия вмешалась, когда не вмешиваться было уже нельзя. И в дальнейшем поводы для вмешательства будут оцениваться очень тщательно.