F/A-18 Hornet ВМС США из 105-й ударной истребительной эскадрильи готовится взлететь с палубы USS Enterprise в ходе операции «Лис пустыни». Источник фото: NavalHistory.org
«США и Великобритания предприняли военные меры давления на Ирак с использованием различных военных средств наземного и морского базирования, а также с применением крылатых ракет «Томагавк», как гласят официальные данные Пентагона.
Источники сообщают CNN, что по целям в северном и южном Ираке, а также в районе Багдада, было выпущено более 200 крылатых ракет.
Военная операция началась в 17:00 по восточному стандартному времени в среду (22:00 по Гринвичу/1:00 четверга в Багдаде).
Генерал Хью Шелтон сообщил, что в атаке приняли участие палубные самолеты ВМС США, авиация наземного базирования как ВВС США, так и Королевских ВВС, действовавших с неуказанных баз в регионе. Крылатые ракеты были запущены как бомбардировщиками ВВС США B-52, так и с кораблей ВМС США в море...»
Источники сообщают CNN, что по целям в северном и южном Ираке, а также в районе Багдада, было выпущено более 200 крылатых ракет.
Военная операция началась в 17:00 по восточному стандартному времени в среду (22:00 по Гринвичу/1:00 четверга в Багдаде).
Генерал Хью Шелтон сообщил, что в атаке приняли участие палубные самолеты ВМС США, авиация наземного базирования как ВВС США, так и Королевских ВВС, действовавших с неуказанных баз в регионе. Крылатые ракеты были запущены как бомбардировщиками ВВС США B-52, так и с кораблей ВМС США в море...»
– выдержка из статьи Pentagon unveils details of Operation Desert Fox издания CNN. Выпуск от 16 декабря 1998 года.
После событий «Бури в пустыне» и операции «Обдуманная сила» в Боснии, военно-морские силы Соединенных Штатов пережили целый ряд реформ, призванных повысить тактическую гибкость палубной авиации, а также справиться с доктринальным кризисом, вызванным резким смещением приоритетов. Самый большой и мощный флот мира, десятилетиями готовившийся к морским сражениям с равным по силе противником, должен был приспособиться к новым реалиям – масштабным локальным конфликтам.
В предыдущих операциях палубная авиация столкнулась со множеством проблем как тактического, так логистического и организационного характера. «Буря в пустыне» и «Обдуманная сила» продемонстрировали огромное количество недочетов, которые ранее никто не учитывал. Флот страдал от плохого тактического планирования (он просто был не готов к массовым ударам по наземным целям, и ВВС опережали его буквально на голову), не имел своих топливозаправщиков и со скрежетом налаживал взаимодействие с воздушными танкерами ВВС.
Палубные летчики не имели достаточной подготовки для проведения ударных миссий по ночам – и, откровенно говоря, к этому были не подготовлены в том числе их самолеты. Критически не хватало высокоточного оружия, систем ситуационной осведомленности, а также возможностей для проведения разведки оперативно-тактического уровня.
Флот был выстроен в реалиях морской войны 80-х годов: он готовился к противолодочным операциям, наступлениям и стремительным маневрам на океанских коммуникациях и отражению атак полков советских ракетоносцев. Но 90-е показали, что боевые действия трансформируются – и флоту требовалось шагать с этими изменениями в ногу.
Итак, с какими масштабными нововведениями авианосцы ВМС США приступили к реализации операции «Лис пустыни»?
Во-первых, на авианосцы была внедрена система спутниковой связи Challenge Athena с высокой скоростью передачи данных. Как ни странно, но флот имел серьёзные проблемы со спутниковой связью – это ограничивало как его взаимодействие с ВВС и КМП, так и с собственными силами, в том числе с самолетами палубной авиации. Challenge Athena же позволяла передавать даже большие объемы фото и видеоматериалов, используя мощности коммерческой спутниковой сети.
Кроме того, флот получил обновленную систему тактического автоматизированного планирования миссий (TAMPS) – это позволило многократно повысить эффективность выполнения ударных операций за счет большой скорости обработки разведданных и распределения задач между самолетами.
До модернизации TAMPS летчики загружали карты с полетным заданием непосредственно перед вылетом, а к 1998 году каждый самолет мог получать их прямо в воздухе (в т. ч. в этом заслуга внедрения спутниковой связи) – причем бортовые компьютеры выдавали полноцветные карты, качество которых было эквивалентно тактическим пилотажным картам и оперативным навигационным картам, выпускаемым Картографическим агентством Министерства обороны!
Во-вторых, флот организовал программу WTI, призванную усилить обмен навыками и опытом между летчиками палубной авиации и ВВС. Нечто подобное существовало и в 80-е в виде программы Strike University, запущенной после операции на Гренаде – тогда ВМС тоже столкнулись с серьезной нехваткой квалификации своих пилотов, однако SU действовала всего лишь пять лет.
После событий «Бури в пустыне» флот в значительной степени стандартизировал свою программу тактической подготовки с ВВС США – и это благотворно сказалось на результатах боевой работы палубной авиации, а впоследствии переросло в формирование единой системы тактической подготовки Air Combat Training Continuum.
В-третьих, серьезно изменился подход к комплектованию эскадрилий палубной авиации, их вооружению и оснащению. Как неоднократно упоминалось в предыдущих материалах, уже в 1992 году флот начал активные закупки высокоточного оружия (стоит отметить, что вкупе с этим флот закупал и крупные партии учебных бомб с лазерным наведением), а также избавился от устаревших штурмовиков A-6 Intruder.
Но немало проблем имелось и с другими самолетами – в частности, с тяжёлыми перехватчиками F-14 Tomcat. F-14 был прекрасным самолетом, но его основной тактической нишей в годы холодной войны была борьба с атаками советских ракетоносцев Ту-22М. Флот никогда не рассматривал его в качестве машины для ударов по наземным целям – в теории, конечно, это было возможно, но на практике Tomcat не имел даже комплектов прицельного оборудования для бомбометания. F-14 принимали формальное участие в «Буре в пустыне», однако не выполняли ударных задач – им требовалась модернизация, и они ее получили.
Подготовка боеприпасов на палубе авианосца USS Enterprise. Операция «Лис пустыни». Источник фото: NavalHistory.org
Сразу по завершению войны в Персидском заливе экипажи F-14 прошли дополнительную подготовку, а в сами самолёты был интегрирован модуль для навигации в режиме низковысотного полета и инфракрасного наведения для ночных полетов под названием LANTIRN.
Одним из важнейших нововведений была полная модернизация авиапарка, заточенная под проведение ночных ударных операций. До «Бури в пустыне» флотские самолеты могли вести лишь истребительные ночные бои, но к 1998 году все изменилось – так, F/A-18 Hornet получили обновление Night Strike. В данный комплект модернизации входили приборы ночного видения Cats-Eyes (в виде очков), модернизированный модуль лазерного целеуказания (TFLIR) AN/AAS-38A и улучшенная инерциальная навигационная система с цветными дисплеями. Благодаря этому F/A-18 могли наносить точные ночные удары вне зависимости от погодных условий.
В таком виде ВМС США приступили к реализации операции «Лис пустыни».
Изначально флот настаивал на проведении операции исключительно своими силами. В регионе находились авианосцы USS George Washington и USS Independence со 102 ударными самолетами на борту – согласно расчетам тактиков ВМС, этих сил было достаточно для осуществления кампании возмездия по силам Саддама Хусейна.
Однако конечный состав боевой группы был совершенно другим...
Центр управления полетами на борту USS Enterprise в ходе операции «Лис пустыни». Источник фото: NavalHistory.org
В Персидском заливе расположились авианосцы USS Enterprise и USS Carl Vinson (непосредственную поддержку им оказывали также поисково-спасательное судно USS Belleau Wood с флотским спецназом для спасения сбитых летчиков и противоминные корабли USS Ardent и USS Dextrous). Смешанная авиационная группировка составляла 200 (включая бомбардировщики B-52 и B-1B, которые несли крылатые ракеты воздушного базирования) самолетов ВВС и ВМС США, а также 12 самолетов Королевских ВВС «Торнадо».
Планировщики распределили их для удара почти по 100 целям в семи категориях: системам ПВО, командным пунктам, пунктам связи, хранилищам ОМП, заводам и лабораториям по производству ОМП, объектам Республиканской гвардии, аэродромам иракских ВВС и целям, представляющим стратегически важную ценность для экономики Ирака.
Воздушная кампания длилась 70 часов, и в ходе нее было поражено 97 целей из запланированных 100.
В первые сутки было подавлено ПВО Ирака – удары наносились крылатыми ракетами «Томагавк» и самолетами с авианосца USS Enterprise.
Во вторые сутки атака была комбинированной – первой волной шли бомбардировщики B-1B и B-52, стартовавшие с острова Диего-Гарсия в Индийском океане, и «Томагавки», а после них – тактические самолеты ВВС и ВМС США, также Королевских ВВС.
В общей сложности было израсходовано 600 высокоточных бомб с GPS-наведением JDAM, 90 крылатых ракет воздушного базирования, 325 крылатых ракет «Томагавк».
Лейтенант Кэрол Уоттс (в центре) обсуждает с лейтенантом Линси Бейтс (справа) свой ночной удар по силам Саддама после возвращения на борт авианосца USS Enterprise во время операции «Лис пустыни». Источник фото: Wikimedia Commons
Тактика палубной авиации резко отличалась от операций предыдущих лет – ставка была сделана не на интенсивность вылетов, а на эффективность и малозаметность. Удары наносились исключительно по ночам с использованием прикрытия самолетов РЭБ. По наиболее точным оценкам, среднее число вылетов с одного авианосца – 50 ударных боевых вылетов (т. е. 1 на каждый самолет).
«Цель наших военно-морских сил – прямо и решительно влиять на события, угрожая противнику с моря в любое время и в любом месте. 80 % процентов населения земного шара и 80 % столиц находятся в пределах 500 миль от океанского побережья. Наш же флот имеет уникальные возможности для реализации своей морской мощи. Мы продемонстрировали это в ходе операции «Лиса пустыни», и продолжим демонстрировать дальше в небе над Ираком, Кувейтом и Персидским заливом. На заре XXI века наши ВМС и Корпус морской пехоты развернуты в полной боевой готовности – они решительно стоят перед лицом неопределенного будущего. Мы всегда были и всегда будем рядом, когда мы потребуемся Америке и она призовет нас...»
– выступление контр-адмирала Роберта К. Уильямсона перед Подкомитетом ВМС в Комитете Сената по вооруженным силам 24 марта 1999 года.
Операция была выполнена успешно – флот грамотно использовал и отработал все нововведения, однако «Лис пустыни» имел и свою ложку дегтя – и, пожалуй, далеко не одну.
Во-первых, ВМС не могли самостоятельно обеспечить оперативное планирование – в конечном итоге эта задача легла на Командование воздушной компоненты объединенных сил (JFACC).
Во-вторых, «Лис пустыни» в очередной раз продемонстрировал важный тезис (который, кстати, до сих пор не осмыслен и является дискуссионной темой в России) – авианосец не может заменить собой наземный аэродром или действовать в полном отрыве от других компонентов вооруженных сил. Необходимо комбинировать возможности ВВС и ВМС (в т. ч. в лице кораблей с управляемым ракетным вооружением), а не пытаться выжать невозможную боевую эффективность из отдельно взятой тактической единицы.
В-третьих, напрямую встал вопрос обновления состава авиапарка палубной авиации. Несмотря на модернизацию F-14, их боевая ценность на рубеже веков вызывала сомнения: флоту больше не требовался тяжелый перехватчик (советская морская ракетоносная авиация уже умерла, а нового достойного противника для Tomcat так и не появилось), а F/A-18 прекрасно справлялись со всем спектром задач – и, более того, имели куда больше возможностей для модернизации. Очевидным образом сказывалось также отсутствие палубных самолетов-заправщиков – ВМС непозволительно сильно зависели от воздушных танкеров ВВС. Явное обновление требовалось как разведывательной компоненте в лице S-3 Viking (да, в 90-е их использовали для таких специфических задач, как разведка и дозаправка), так и самолетам РЭБ – ЕА-6 Prowler.
А еще ребром встал вопрос о необходимости внедрения самолетов с технологией «стелс». Флот очень долго пытался отрицать их ценность, однако очевидные ограничения при реализации ударных операций в условиях противодействия ПВО, а также фантастические успехи ВВС, применявших F-117 и B-2, наконец-то заставили лед тронуться. ВМС подключились к программе Joint Strike Fighter, которая впоследствии станет известной как истребитель пятого поколения F-35 – но это, впрочем, совершенно другая история.
Андрей Воскресенский (Анжей В.)
Опубликовано: Мировое обозрение Источник
Подпишись: