Когда быть Русским - подвиг

У русского народа как народа с великой исторической судьбой всегда было много врагов, которые стремились уничтожить не только русских, разрушив их государственность, но и стереть само имя русского народа из анналов истории. Одним из таких ярых врагов России является украинский сепаратизм. Он создавался в течение 19-20 веков в соседних враждебных России государствах в качестве внутреннего врага российской государственности. В 20-ом веке этот сепаратизм перерос в откровенный нацизм. "Украинство" щедро оплачивалось, вбивалось в умы гнусной пропагандой, вызывающей зоологическую ненависть к русским людям и приводящей к кровавым преступлениям. До 19 века украинского сепаратистского движения в России не было, как не было и малоросского субэтноса. 

Слово украина обозначает и в наши дни лишь окраину России. В толковом словаре В. И. Даля читаем: украина, украинный и украйный - значат - крайний, у края, на краю, на краю чего-либо находящийся; дальний, пограничный, порубежный, что на крайних пределах государства. Дикое поле, которое постепенно заселялось великорусскими земледельцами, стало называться Слободской украйной, однако никто не называл этих переселенцев украинцами. 

В песне, записанной Киршей Даниловым в 18 в., пелось:

Во сибирской во украине,

Во Даурской стороне,
В Даурской стороне,
А на славной н(а) Амуре-реке,
На ус(т)ье Комары-реке
Казаки царя белова
Оне острог поставили,
Острог поставили,
Есак царю собрали
Из-за сабельки вострыя,
Из-за сабли вострыя,
Из-за крови горячи(я).
Круг оне || острогу Камарскова
(л. 73 об.) Оне глубокой ров вели

(Древние Российские стихотворения. - М.: Наука, 1977. - С. 168-169).

Итак, мы видим, что в 17 в. украиной назывались окраины России. Украина - это не страна, а край России. Слово украина не содержало в себе значения какой-либо этнической особенности. Все русские называли себя русскими, даже если они жили в соседних государствах. Именно поэтому русские Цари на протяжении столетий стремились собрать русские земли, захваченные соседними государствами, защитить православных христиан, живших под гнётом иноверцев и инославных. 

Государственные и религиозные деятели Польши и Австро-Венгрии рассчитывали в XIX веке оторвать от России при помощи украинских сепаратистов весь юг России, сделать его население латинянами, а затем спровоцировать войну между украинским государственным образованием и Россией. В среде малоросской интеллигенции были наняты за немалые деньги проводники сепаратистской идеологии. Перед сепаратистами была поставлена задача - исказить национальное самосознание миллионов людей, сделать русских православных людей Иванами, не помнящими родства, что готовы будут поменять не только свою национальность, но и веру. В навязывании православному населению сепаратистской идеологии должна была сыграть роль и греко-латинская церковь. Деятельность сепаратистов была направлена в первую очередь против основных устоев русского народа — против русского языка и Православной Церкви. В течение XX века был искусственно создан "украинский язык", на котором никто не разговаривал. На территории всей Южной России было введено принудительное обучение "мовы" в средних учебных заведениях, а также принудительная публикация на "украинской мове" всех видов научного и литературного творчества. Зачем это делалось, если никто эту "литературу" не читал?

На территории Австро-Венгрии на рубеже XIX - XX вв. при украинизации населения упор делался на неприкрытом насилии. Здесь власти решили решили покончить с русским народом путем прямого геноцида. Никогда не стоит забывать, что геноцид русинов осуществлялся по прямому указанию из Ватикана. Ещё накануне Первой мировой войны кайзеровские власти закрывают большинство русско-православных организаций в Галиции. В 1913 г. в Угории начинается ВТОРОЙ Мармарош-Сигетский процесс. Я. А. Галан писал о нем: "Крестьян арестовывают десятками и сотнями, их избивают, пытают и едва живых под гиканье и улюлюканье соотечественников гонят в известную уже мармарошскую тюрьму. Два года спустя, на скамью обвиняемых сажают 94 человека (исключительно крестьян) – героев второго мармарошского процесса. Обвинительный акт вменяет подсудимым государственную измену, мятеж против государства и агитацию против венгерской нации и "греко-католической" церкви (т.е. ГЛЦ - авт.). Главным обвиняемым был православный священник Александр Кабалюк, который, узнав о массовых арестах своих прихожан, вернулся из эмиграции и добровольно сел на скамью подсудимых. Такой же крестьянин, как и его товарищи по тюрьме, он хотел разделить с ними судьбу и восприять венец мученичества. Тяжёлый это был крест и кровавый. На суде оказалось, что не было издевательств, которым не подвергали заключённых во время двухлетнего «следствия». В результате пыток подсудимые Бабинец, Борканюк и Вакар сошли с ума..."

Русских в Центральной Европе не считали людьми, приравнивали их к быдлу. Их веками душили, сажали на кол и закапывали живьём в землю. Чтобы человек, родившись русским, смог продолжить существование, ему нужно было забыть свой родной язык или изменить своей вере. Так, например, валахи стали румынами, а об угорских русинах уже никто не помнит. Публицистический рассказ «Хватит!» Я. Галана, вышедший уже после трагической гибели писателя в газете «Советское Закарпатье» является своеобразным завещанием писателя русскому народу. Вот несколько выдержек из этого рассказа: "Надежда на освобождение с Востока не замирала в народной душе. Закарпатская беднота свято верила, что настанет время, и народы установят народную власть и под руководством великого брата, понесут свет свободы всем обездоленным. Однако ждать сложа руки, пока это произойдет, нельзя было, ибо это грозило гибелью. И народ начинает организованную борьбу, против крайне обнаглевших захватчиков. Эта борьба, выражалась, в единственно возможной на тот момент времени в закарпатских условиях форме – в форме организованного возвращения крестьян в лоно Православной Церкви. Таким образом, народ не только выступал против навязанной ему врагами религии, но и против самого режима врагов, составной частью аппарата которого, была униатская церковь (ГЛЦ - авт.). И не только это. Возвращение к православию было одновременно демонстрацией религиозного и национального единства с братьями над Днепром и Волгой и проявлением несокрушимого стремления народа Закарпатской Руси в государственное объединение с родным народом. Это было народное движение. Идея борьбы, родилась в народных низах, и первыми и наиболее храбрыми в этой борьбе были представители сельской бедноты. Началось движение почти одновременно и на Закарпатье, и за океаном, в больших скоплениях закарпатской крестьянской эмиграции. Его центром было село Иза (в прошлом местечко - авт.), где в течение короткого времени вернулось к православию 90% жителей. Весть об этом испугала мадьярские власти и вызвала панику в униатских кругах (кого же стричь, коли нет словесного стада? - авт.). С амвонов посыпались угрозы, но безрезультатно. Количество православных в селах росла, движение постепенно охватывал всю территорию Закарпатской Руси. Крестьяне бойкотировали униатских священников, а за отсутствием православных священников сами крестили детей и сами хоронили покойников (уж лучше так, чем с помощью сатанистов - авт.). 

Организовывались группы паломников, посещавших Почаевскую и Киево-Печерскую лавру, некоторые молодые крестьяне шли в Россию и там поступали в духовные семинарии. Для униатской консистории создалось серьезное положение. С помощью венгерской жандармерии, «мадяроны» (сторонники венгерской ориентации Подкарпатской Руси - прим. автора) в рясах переходят к контрнаступлению. В селе Иза появляется агент жандармерии, униатский священник-миссионер Андрей Азари (Азари - караимская фамилия - авт.) и занимается любимым делом - проводит расследование: рыщет по домам, выспрашивает, вынюхивает, с видимым удовольствием шарит по чужим шкафам и сундукам и наконец находит изданную в Америке противоуниатскую брошюру «Где нужно искать правду». Он пишет донос в консисторию, после чего в Изу прибывает отряд жандармерии, который проводит массовые аресты. Скованных крестьян помещают в Сиготскую тюрьму". 

Ярослав Александрович Галан, делая многочисленные уступки в терминологии, рассчитанные на уровень восприятия читателей Закарпатья и Галиции, доносил до своих соотечественников правду о прошлом, так как хотел, чтобы соплеменники, зная прошлое, лучше разбирались в cобытиях настоящего. Ярослав Александрович видел, что украинский нацизм удачно мимикрировал под «радянськэ украйинство» с его уроками "Украйинознавства" и "Украйинськойи мовы". Он видел, что укронацизм затаился в тиши кабинетов начальников и "граждан профессий творческого профиля" в Москве, в Ленинграде, в Ростове-на-Дону и Киеве, в многочисленных прикарпатских хуторках и "нэвэлычкых хатынках" униатских попов. Что там делается втайне, никто не знает. Нацисты ждали своего часа, лелея мечту о реванше... Галан делал все от него зависящее для того, чтобы соотечественники помнили о страшной опасности, которая им угрожает.

Во время ПМВ геноцид русского населения Австро-Венгрии продолжился. Так, 15 сентября 1914 г. мадьярские гонведы убили сорок четыре православных человека в Перемышле-на-Сане только за то, что те, по их мнению, неправильно крестились. В местечке Новые Стрелиски австрийские солдаты закололи крестьянина Григория Вовка, стоявшего в своем саду и смотревшего на проходившие австрийские войска. Труп убитого палачи внесли в хату, которую тут же сожгли. В селе Бортники жандармы арестовали и увели четырех десятилетних мальчиков за то, что они смотрели на проезжавший поезд, — наверное, любопытные мальцы тоже показались «русскими шпионами». Русинов, заподозренных в симпатиях к России, отправляли в концлагерь талергоф. В. Ваврик — один из свидетелей геноцида русского народа — рассказывал: "Смерть в Талергофе редко бывала естественной: там её прививали ядом заразных болезней. О каком-нибудь лечении погибавших речи не было… Для запугивания людей, в доказательство своей силы тюремные власти тут и там по всей талергофской площади поставили столбы, на которых довольно часто висели в невысказанных мучениях и без того люто потрёпанные мученики… Всё-таки пакости немцев не могут равняться с издевательствами своих людей. Бездушный немец не мог так глубоко влезть своими железными сапогами в душу славянина-русина, как этот же русин, назвавший себя украинцем".

Украинцами на западе Руси называли иуд, предавших свой народ ради того, чтобы обеспечить себе благополучную и жизнь. Через Талергоф с 4 сентября 1914 года до 10 мая 1917 года прошло более 20 тысяч русских людей. Только в первые полтора года погибло около 3 тысяч заключённых. Лагерь был закрыт в мае 1917 года по распоряжению последнего императора Австро-Венгрии Карла I, который в своём рескрипте от 7 мая 1917 года написал: «Все арестованные русские невиновны, но были арестованы, чтобы не стать ими (т. е. русскими — авт.)». 

Православных людей в Галиции арестовывали по доносам. Тот, кто писал донос, прекрасно понимал, что обрекает человека на смерть. А этими доносами были переполнены газеты «украинских» партий в Галиции, на Буковине, что занимались этим гнусным ремеслом. На основании доносов униатов погибали неповинные русины. Но погибали они не только от рук немцев и мадьяр, но и от рук своих «браттiв». Так, "сiчовики” набрасывались на транспорты арестованных, чтобы поиздеваться над "кацапами”, хотя там не было ни одного великоросса. Один из них – униат Шаповалов – любил поиздеваться над людьми, состоя советником полиции – полицаем. "Сiчовики” производили аресты, во время которых грабили хозяев, а затем подвергали их разного рода глумлениям и унижениям. Позабавившись таким образом, утолив свои разнообразные потребности, униатская гопота людей, подвергнутых аресту, обычно убивала. Можно ли это назвать патриотизмом, борьбой за культуру своего народа, борьбой за свободу? Доказательством того, что тогдашние "сiчовики” – это душевнобольные люди, не имеющие никакого отношения к православию, служит "сiчова пicня”, записанная крестьянином с. Кутище Бродовского уезда Петром Олейником, слушавшим эту песню, выражающую "богатство" внутреннего мира униатов:

Украiнцi п`ють, гуляють,
А кацапи вже конають.
Украiнцi п`ють на гофi,
А кацапи в Талергофi.
Де стоiт стовп з телефона,
Висить кацап замiсть дзвона
Уста йому посинiли,
Чорнi очi побiлiли,
Зуби в кровi закипiли,
Шнури шию переiли.


Литература: Древние Российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым. 2-е дополн. изд. — М.: Наука, 1977. — 488 с.