Корректировки в российское законодательство об иностранных агентах могут быть внесены — шансы на это кратно возросли после того, как главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов задал вопрос о законе президенту России. В ответ Владимир Путин пообещал пересмотреть «размытые критерии» попадания в список.
Позже 18 стран-участницы Коалиции за свободу СМИ выразили озабоченность из-за «усиливающегося преследования независимых журналистов и изданий в России». Заявления подписали правительства США, Великобритании, Канады, Чехии, Дании, Франции, Германии и других государств.
Реально ли поправить закон об иноагентах так, чтобы он не нарушал конституционные права и свободы? Какими должны быть критерии включения в этот список? Как его покинуть? На эти и другие вопросы в интервью корреспонденту «Росбалта» ответила юрист, доктор юридических наук Елена Лукьянова.
— Перед нами замаячили шансы на поправки в законодательство об иноагентах. Как считаете, они спасут ситуацию?
— Мне как юристу ясно одно: этот закон нужно просто отменять, он не имеет права на существование в таком виде. И не потому, что в нем прописаны негодные процедуры, хотя они действительно никуда не годятся. А из-за двух «прекрасных» абзацев определяющих понятие «политической деятельности». Достаточно отдать эти абзацы на заключение филологам — и они скажут, что установить границы должного поведения здесь просто невозможно. А значит подобный текст не имеет права быть законом.
— То есть после прочтения закона не понять, что можно, а что нельзя.
— Да, получается, если я, юрист, эксперт, занимающийся конституционным правом, говорю о выборах, референдумах, анализирую законы и их правоприменение, конституционный строй — я уже веду политическую деятельность?
Кроме того, из закона непонятно, что такое «защита конституционного строя», что такое «суверенитет», «безопасность страны», «территориальная целостность», «общественная безопасность». Выходит, никто из нас не имеет права говорить о какой-либо деятельности государственных органов. И любое действие, любое высказывание может быть истолковано как угодно. Такое состояние называется правовой неопределенностью, многократно сформулированное Конституционным судом, ЕСПЧ и Венецианской комиссией как недопустимое для правового регулирования. Поэтому данная прическа может быть исправлена только путем отрезания головы.
— Но мы же понимаем, что закон в ближайшее время явно не отменят и нужно хотя бы попытаться заставить Госдуму рассмотреть поправки…
— Пока в отношении СМИ я видела лишь одно предложение от депутатов Госдумы — под действие нормы закона об иностранном финансировании не должны подпадать СМИ, учредителями которых являются федеральные органы государственной власти или финансируемые субсидиями из бюджета.
Звучат также предложения о том, что СМИ не должны признаваться иноагентами в зависимости от их финансирования кем бы то ни было. И это правильно. Потому что речь здесь идет не об интересах иностранных государств, а о праве собственности и принципах гражданского оборота. Равно как никто не должен признаваться иноагентом, если получает гранты, зарубежные стипендии, международные премии.
У России множество международных договоров по разным вопросам, в том числе — по правам человека, по «Красному кресту», по охране природы. Именно по этой причине закон выглядит просто ущербным, и мы уже несколько лет видим попытки включать в список иноагентов организации, которые работают в рамках отечественных международных обязательств. От общин коренных малочисленных народов Севера, которые работают по конвенции, до заказников с редкими видами животных и птиц. Впрочем, мы предупреждали о подобных рисках еще тогда, когда он только разрабатывался.
Именно поэтому я убеждена — в таком виде и при столь изысканном правоприменении закон вообще не имеет права на существование. Лучше всего его отменить полностью. Или его надо сделать очень определенным и понятным. Но, боюсь, что нынешнему составу Госдумы такое не по силам.
— Медиасообщество России выступило с 12 поправками, которые уже предложили рабочей группе Госдумы. Как они вам?
— К сожалению, предложенные поправки — это чистый компромисс.
— И все же. Главное предложение Союза журналистов в том, чтобы решение о статусе иноагента принимал суд, а не Роскомнадзор с Росфинмониторингом, которые спускают его в Минюст.
— Да, безусловно, тут только через судебную процедуру нужно действовать. Именно она по Конституции обязана защищать права и свободы человека. Процедура выхода из списка также должна проводиться в судебном порядке. Бессрочный статус иноагента, который действует сейчас — это вообще нонсенс, яркий признак произвола государства в условиях авторитарного режима.
— Нужно ли определить в законе понятия «политической деятельности» и «лоббизма», учитывая, что размытые формулировки ставят под вопрос сотрудничество с рекламодателями, заграничные командировки, форумы и многое другое?
— Определение «политическая деятельность» просто нужно убирать. Вряд ли его можно как-то разумно поправить. Настоящие СМИ предоставляют гражданам информацию. Самую разную. В том числе и о деятельности государства, о политических событиях. Это их прямая обязанность. Без этого они перестают быть таковыми.
И поэтому я уверена, что термин «иноагент» к СМИ вообще не может быть применен. Или все СМИ априори и без исключения нужно сразу признать иноагентами. Поэтому я считаю, что предложение о минимальном 30% пороге иностранного финансирования СМИ, ниже которого они не могут признаваться иноагентами, это недопустимый, неправильный компромисс.
— Должно ли государство, прежде чем ставить вопрос о присвоения статуса иноагента, предупредить издание и дать ему время на исправление ситуации, если она возникла случайно? Это еще одно предложение о поправке в закон от СПЧ.
— Да, конечно. Причем четкое и внятное предупреждение, с описанием конкретных претензий. Роскомнадзор же выносит такие предупреждения по контенту, и у СМИ есть возможность их оспорить.
— Еще одна предлагаемая поправка — не признавать иноагентами журналистов, которые работают в издании-иноагенте.
— Да, это важный конституционный принцип. Нельзя дважды наказывать за одно и то же правонарушение. А если говорить о физических лицах-иноагентах — необходимо прекратить требовать от них публиковать посты с маркировкой в соцсетях. Соцсети —это вообще территория, не вполне определенная правом. Что это? Площадка для свободы выражения мнения, общения с друзьями, путевые заметки? Но уж точно не СМИ. И пока в мире нет такой дефиниции, у соцсетей могут быть только свои внутренние правила и ограничения.
— Как считаете, Госдуме хватит воли хотя бы на поправки, если не отмену закона?
— Нынешний состав Госдумы на подвиги не способен, это очевидно. Но скомандовать сверху могут — больно много неприятностей от этого закона об иноагентах, слишком велик ущерб репутации страны. Не возьмусь делать прогнозы, будут принимать поправки или нет. Повторю свою позицию: это все глубочайший непрофессионализм. Закон об иноагентах — антиправовой, антиконституционный и безграмотный, он не имеет права на существование. Рано или поздно он будет отменен.
Беседовала Анжела Новосельцева
Подпишись: