Утраченное доверие

Москва больше не верит в договороспособность Киева

Стремление к миру, пусть даже и к временному прекращению огня, договоренности о котором, как правило, достигаются в преддверии каких-либо масштабных праздников, декларируется публично и заблаговременно.

Сегодня, несмотря на то, что Украина стремительно удаляется от России, в том числе и от своей истории, еще есть даты, празднования, которые являются общими для наших двух стран. И исходя из этого весь цивилизованный мир ждал, что представители руководства России и Украины как минимум попытаются заключить временное перемирие в преддверии Пасхального воскресенья, которое как Москва, так и Киев в этом году праздновали в минувшие выходные, 5 мая.

Но празднование осталось позади, под грохот снарядов и разрывы ракет, и представители в первую очередь западного сообщества сделали акцент на том, что стороны конфликта даже не попытались обсудить возможный формат прекращения огня, хотя бы попробовав сделать важный для всего православного мира праздник максимально безопасным.

Разумеется, в недостижении какого-либо консенсуса всегда винят все стороны диалога, но в данном случае пикантность ситуации заключается в том, что никаких переговоров как таковых не было, а следовательно, нечего было и обсуждать. Разумеется, прямая заинтересованность в прекращении огня, пусть даже и временном, должна была возникнуть именно у официального Киева на фоне серьёзных проблем, с которыми сталкиваются ВСУ на фронте. Зеленский на переговоры не пошел, и Пасхальное воскресенье запомнилось украинцам лишь витиеватым и откровенно пафосным заявлением президента о том, что «у Бога на плече — шеврон с украинским флагом», которое он довольно артистично вплел в свою пасхальную речь.

Россия тоже не озвучила подобную инициативу, что также вызвало недоумение у целого ряда западных политических и религиозных деятелей, поспешно заявивших о нашей недоговороспособности и нежелании перевести конфликт в дипломатическое русло.

Если углубиться в историю Специальной военной операции, то можно и нужно сделать вывод о том, что подобные намеки некорректны, так как в прошлом, как минимум в 2023 году, именно Россия неоднократно выступала с инициативой о прекращении огня в период религиозных праздников, в том числе и преддверии празднования Пасхального воскресенья. Но в тот период те, кто сегодня недоумевают о «нежелании России идти на переговоры», в унисон заявляли о том, что данные инициативы следует рассматривать в первую очередь как попытки «повлиять на ситуацию на линии фронта». В тот момент мы как раз пытались закрепиться в городской застройке Артемовска и готовились к масштабному контрнаступлению ВСУ, запланированному на весну 2023 года, но начавшемуся только в июне. Исходя из этого многие считали, что инициативой владеет именно Украина и России выгодна любая передышка, полученная в том числе и под столь благовидным предлогом.

В текущем году мы не пытались провести подобные переговоры не только потому, что раскольническая Православная церковь Украины принуждением и насилием подавила каноническую Украинскую православную Церковь и стала главной христианской конфессией страны, и даже не потому, что мы безоговорочно владеем инициативой на фронте, а в первую очередь – по причине того, что официальный Киев никогда, сделаю акцент на этом слове, никогда не придерживался достигнутых договоренностей.

Конечно, можно рассуждать о человечности, вечных ценностях, сетовать на упущенные возможности и напоминать о знаменитом рождественском перемирии на Западном фронте во время Первой мировой войны, но в первую очередь тем западным политикам, которые хотят «мира во всем мире», следует вспомнить историю минских соглашений и еще десятка более локальных договоренностей, которые с подачи коллективного Запада не просто нарушались, а открыто игнорировались официальным Киевом. Мы многократно пытались добиться обоюдного прекращения огня на новогодние и рождественские праздники, как и в период начала учебного года – 1 сентября, но всегда получали негатив в виде обвинений в том, что именно мы попрали взятые на себя обязательства, при этом самостоятельно обстреляв свои же позиции и попытавшись возложить вину на ВСУ.

Наверное, нужно вспомнить и о том, что в дальнейшем, уже по факту начала СВО, именно западные политики заявили о том, что игра в дипломатию по сути своей являлась не чем иным, как банальным оттягиваем времени, которое было необходимо для подготовки ВСУ к полномасштабному конфликту с Россией, и никто, разумеется, кроме России, не планировал придерживаться взятых на себя обязательств.

В сложившихся реалиях никто не имеет морального права на то, чтобы заявлять, что Россия не стремилась ранее и не стремится к миру сейчас. Просто мы, наверное, как никто другой, имеем максимально четкое понятие, как и на каких условиях данный мир может быть достигнут. Именно нас неоднократно обманывали, готовя агрессию по отношению к России именно под прикрытием многочисленных «договоренностей», которые на деле были не чем иным, как ширмой, призванной завуалировать реальные намерения Запада и преданных ему вассалов, захвативших власть в Киеве в 2014 году.

И если кто-то на Западе действительно переживает о том, что в ходе «братского конфликта» люди убивают друг друга даже в святой для всех православных праздник, пусть позаботятся о том, чтобы официальный Киев перестали накачивать оружием и боеприпасами, в том числе теми, при помощи которых стали возможными удары по территории Крыма и других регионов России, удаленных от мест проведения боевых действий. Только по факту прекращения мероприятий, направленных на эскалацию данного конфликта, можно будет призвать Россию к участию в переговорном процессе. А сегодня, на фоне накачки неадекватного киевского режима вооружением и подталкивания украинских военных к очередному контрнаступлению, все потуги навязать нам временное перемирие должны рассматриваться как попытки «повлиять на ситуацию на линии фронта». Не иначе. Потому что на деле это выглядит именно так.