110 лет назад в России разразилась всеобщая стачка, которая стала апогеем революции
Кругом – шпионы
В 1944 году вышла другая книга – специально подготовленный для НКВД сборник «Японский шпионаж в царской России», переизданный в наши дни. В нём говорилось: «Тут было всё – и тщательная подготовка ещё до войны переодетых офицеров Генерального штаба, не брезговавших содержать публичные дома, заниматься ремёслами, исполнять лакейские и поварские обязанности у высшего русского начальства; и чрезвычайно полная и остроумная рекогносцировка (имеется в виду инженерная разведка объектов и коммуникаций; дальше перечисляются её методы)». Вербовалась агентура из местного населения: «и фельдшера, и китайские фокусники, и знахари, и купцы, и бродячие музыканты...». «К делу были привлечены иностранные торговые фирмы, военные и коммерческие агенты Америки, Англии и Китая, китайские и корейские купцы, содержатели китайских публичных домов, хунхузы, отдельные китайцы и корейцы, содержательница во Владивостоке американского публичного дома (излюбленное место всех родов оружия гарнизона), воспитанницы её пансиона, многочисленные русские самого разнообразного круга».
«До начала войны японцы имели тайных агентов не только во всех более или менее важных пунктах намеченного ими театра войны, но также во внутренних губерниях России, благодаря чему были прекрасно осведомлены о действительном положении дел».
В Петербурге, например, прямо на Невском проспекте оживленно торговал чайный магазин «Васильев и Дементьев». Однако его служащие Сиратори и Токаки были японскими шпионами. Они идеально владели русским, причём Сиратори вёл в газете «Русь» познавательную рубрику «Японские вечера», а Токаки был великолепным рисовальщиком, а потому, как бы между делом, изображал военные корабли. Когда этих господ арестовали, эти рисунки вошли в число уличающих материалов – вместе со схемами порта, чертежами новых мин, картами движения судов.
Деньги на революцию
Однако задача японской разведки состояла вовсе не в одном сборе шпионской информации. В её планы входили также подрыв политической стабильности в стране, содействие смуте и закулисная помощь революционерам. А потому не случайно, что 110 лет назад, в 1905 году, в самый разгар войны с Японией, в России разразилась революция. В октябре произошла всероссийская политическая стачка, имели место столкновения с войсками и казаками, среди стачечников были убитые и раненые. Вслед за Москвой стачка перекинулась в Петербург и другие крупные города и к 26 октября охватила основные промышленные центры страны. Прекратили работу фабрики, заводы, транспорт, электростанции, почта, телеграф, учреждения, магазины, учебные заведения. Число бастующих достигало 2 млн человек. Октябрьская всероссийская политическая стачка развивалась под революционными лозунгами: «Долой царское правительство!», «Да здравствует вооружённое восстание!».
Прототипом купринского Рыбникова был не штабс-капитан, а полковник Мотодзиро Акаси, сотрудник разведотдела Генерального штаба Японии, заброшенный в Петербург еще в 1902 году, когда Страна восходящего солнца уже начала активную подготовку к будущей войне с Россией. Правда, Акаси не знал русского языка, и ему приходилось пользоваться переводчиками. Русская контрразведка его вовремя засекла, информаторы полковника в Петербурге были арестованы.
Сразу же после начала войны посольство Японии, в том числе и Акаси покинули Санкт-Петербург и продолжили плести свои сети из Стокгольма, а сам полковник перебрался в Вену – тогдашний центр международного шпионажа. Именно там Акаси и разработал план оказания помощи деньгами и оружием российским революционерам. Его задумка состояла в том, чтобы устроить в России вооружённое восстание, а ещё лучше несколько национальных бунтов на окраинах Российской империи – в Грузии, Польше и Прибалтике. Уже в середине 1903 года в меморандуме японского императорского Генерального штаба было указано на российское социалистическое движение как на возможного союзника при проведении подрывных акций в российском тылу. Речь шла о том, чтобы так накалить внутриполитическую обстановку в России, чтобы царизм не смог вести одновременно большую войну на два фронта.
С этой целью японцы передали революционерам около 1 миллиона иен – огромную по тем временам сумму.
Английский журналист Диллон писал в своей книге «Закат России»: «Японцы раздавали деньги русским революционерам известных оттенков, и на это были затрачены значительные суммы. Я должен сказать, что это бесспорный факт».
Помимо японцев субсидировали революционеров и американцы, передавшие на подрывную работу в России многие миллионы долларов. Особенно отличился в этом деле яростный русофоб Якоб Шифф – владелец банкирского дома «Кун, Лееб и Ко» в Нью-Йорке, который являлся подразделением финансовой империи Ротшильдов. Таким образом, общая сумма средств, переданных из-за рубежа на «революцию» в России, составила не менее 50 млн долларов – колоссальные по тем временам деньги.
Одним из верных агентов Акаси для организации «революции» в России был финский «революционер» Конни Целлиакус. В его бумагах русская контрразведка обнаружила записку с перечислением количества оружия, переданного революционным партиям: «8 тысяч винтовок – финским националистам, 5 тыс винтовок – грузинским националистам, тысяча – эсерам, 8 тысяч – другим социалистическим партиям и еще 500 карабин-маузеров – для раздачи между финскими националистами и эсерами». В 1917 году эсер Борис Савинков писал: «Член финской партии активного сопротивления Конни Целлиакус сообщил ЦК эсеровской партии, что через него поступило на русскую революцию пожертвование от американских миллионеров в размере миллиона франков, причём американцы ставили условием, чтобы эти деньги пошли на вооружение народа и распределены между всеми революционными партиями».
Конни Целлиакус закупил в Гамбурге большую партию оружия для нелегальной переправки в Россию. Агентами Ахаси был зафрахтован пароход «Джон Графтон». Команда состояла в основном из финнов и латышей. Им удалось дважды выгрузить часть оружия и боеприпасов в Финляндии, однако в сентябре 1905-го «Джон Графтон» налетел на мель и был взорван, чтобы спрятать концы в воду. Однако вскоре российские власти извлекли из затонувшего судна целый арсенал – около 10 тыс. винтовок системы «Веттерли», боеприпасы и другое военное снаряжение. Именно такие винтовки были в руках революционеров на Красной Пресне. А попади весь этот громадный арсенал в руки революционеров, неизвестно, каков оказался бы исход бунтов 1905 года.
Вскоре на японские деньги был закуплен пароход «Сириус» для доставки оружия на Кавказ. Часть оружия была выгружена в районе Поти и Гагры, а часть его удалось перехватить российским пограничникам.
Ставка делалась, как уже отмечалось, на разжигание национальной вражды и сепаратизма в многонациональном государстве. Финансировались Грузинская партия социалистов-федералистов-революционеров, Польская социалистическая партия, Финляндская партия активного сопротивления и другие, похожие организации.
«Мы готовы, – говорил революционерам Акаси, – помогать вам материально на приобретение оружия, самое главное, чтобы не давать этому движению остывать и вносить в русское общество элемент постоянного возбуждения и протеста против правительства».
Ставка на пропаганду
Помогали не только поставками оружия. На одном из первых мест была и политическая антиправительственная пропаганда. В июле 1904 года Акаси через террористку Веру Засулич, установил связи с Плехановым и Лениным. Уже в январе 1905 года на японские деньги Ленин выпустил первый номер большевистской газеты «Вперед», призывавший к свержению государственного строя в России.
Закулисные инвесторы русской революции 1905 года впервые разработали план пропаганды среди военнопленных. Христиан Раковский в 1938 году на допросе поведал, что «Яков Шифф, глава банковского дома «Кун, Лееб и Ко.», имел такую власть, что США, которые сами имели колонии в Азии, в ущерб своим национальным интересам, сделали всё для укрепления японской империи. Они реорганизовали японские лагеря для русских военнопленных в лагеря по подготовке революционных боевиков (а военнопленных было несколько десятков тысяч человек). «Кто их обучал?» – сам себя спрашивал Раковский и отвечал: – «Инструкторы были присланы из США…». Инструкторы – революционеры-эмигранты.
Снова, как мы видим, история повторяется: уже тогда отрабатывалась и нынешняя схема «революционных Майданов», направленных на свержение неугодных Западу режимов: зарубежные деньги революционерам, инструкторы из США…
Агент Парвус
Зловещую роль в русской революции 1905 года сыграл также выходец из Одессы, сколотивший состояние в Германии И. Гельфанд, вошедший в историю, как Александр Парвус, который целью своей жизни поставил свержение в России царской власти. Его квартира в Мюнхене ещё в конце 1890-х годов стала центром притяжения как немецких, так и российских революционеров. Часто бывал у Парвуса и Ленин.
С началом русско-японской войны Парвус опубликовал в «Искре» серию статей «Война и революция», в которых, назвав войну «кровавой зарёй предстоящих великих свершений», предсказывал неизбежное поражение России и, как следствие, революцию. Парвус с восторгом воспринял известия о начале революции и в октябре 1905 года, с началом всероссийской стачки, по подложному паспорту приехал в Петербург. Вслед за ним в России объявился и Троцкий.
Троцкий и Парвус, снабженные западными деньгами, приняли непосредственное участие в создании Петербургского совета рабочих депутатов и вошли в его Исполнительный комитет.
Вместе с Троцким Парвус арендовал «газету-копейку» («Русскую газету»), которая занялась подстрекательством и быстро приобрела популярность: тираж через месяц достиг 500 тысяч экземпляров.
По словам Г.Л. Соболева, 1905 год стал «звёздным часом» Парвуса; он писал статьи и прокламации, был одним из тех, кто определял стратегию и тактику Петербургского совета и составлял проекты его резолюций, выступал с пламенными речами в Совете и на заводах, был популярен и влиятелен. Однако когда революция была подавлена, Парвус, как и Троцкий были арестованы и сосланы. Известный своими громкими разоблачениями Бурцев так писал потом о нем в газете «Речь»: «Парвус не агент-провокатор, он – агент Вильгельма II».
Спасла решимость
Революция 1905 года была подавлена, потому что, в отличие от года 1917, власти все-таки сумели проявить решимость. Когда революционеры захватили транссибирскую магистраль, от Харбина двинулся отряд генерала Ренненкампфа, а навстречу ему – отряд генерала Меллер-Закомельского. Действовали эти генералы твердо и беспощадно. Агитаторов, неизвестно как проникших в его поезд, Меллер–Закомельский приказал выбросить на полном ходу. Без суда и следствия был расстрелян машинист, отказавшийся вести поезд Меллер–Закомельского и призывавший солдат к неповиновению. Та же участь постигла телеграфиста, который не пропускал телеграмм, имевших государственное значение.
«Расстрелы, проведённые без колебаний, сохранили многие сотни, а возможно, и тысячи жизней! – пишет Николай Стариков в своей книге «Кто финансирует развал России». – И это не ода насилию и убийствам – это железная логика и простая арифметика. Когда «принципиальные противники насилия» из Временного правительства дадут пожару революции в 1917 г. разгореться, счёт жертв пойдёт на тысячи и даже миллионы!».
Меллер–Закомельский доложил потом императору: «Моё появление на Забайкальской дороге сразу подняло престиж власти и подорвало значение стачечного комитета. Продвигаясь по Забайкальской дорога к Чите, я попутно производил аресты виновных в сопротивлении властям. Главные виновники, телеграфисты и члены стачечного комитета, взятые с оружием в руках, после точного выяснения их виновности и собственного признания, были мной расстреляны на ст. Мысовой – 5 человек и на ст. Могзон – 7 человек. Другие телеграфисты, менее виновные и несовершеннолетние, были наказаны плетьми». «Вот вам и революция! Достаточно расстрелять 12 человек, и её уже нет!» – восклицает Н. Стариков.
Да, вот вам и урок для Януковичей и всех других, кто считает, что взявшую в руки оружие разгоряченную толпу надо уговаривать и проявлять «гуманизм».
Вот почему «Майдан 1905 года» в России, уже тогда подготовленный при активной поддержке Японии и Запада, не удался.
Телеграммы микадо
Поразительно, но «образованное общество» в Петербурге в те времена с каким-то патологическим злорадством желало поражение собственной стране в войне с Японией. «Общей тайной молитвой, – писал живший в то время в Петербурге немецкий журналист Г. Ганц, – не только либералов, но и умеренных консерваторов в то время было: «Боже, помоги нам быть разбитыми!» «Жалкие остатки победоносных легионов сложили оружие у ног победителя!», – злорадно писала при падении Порт-Артура либеральная газета «Наши дни». А видный либерал А.И. Петрункевич) откровенно признавался: «Что потеряет русский народ, если его флот и армия будут разбиты? Он потеряет уверенность, что царская сила несокрушима. А что потеряет русский народ, если его армия выйдет победоносной из этой войны? Он потеряет всё! Он потеряет последний луч надежды на освобождение, так как правительство, упитанное победой, окрепнет и усилится настолько, что всякая попытка протеста будет невозможна».
Дело дошло до того, что российские либералы посылали японскому императору телеграммы с пожеланиями скорейшей победы. Точно также, как сегодня современные доморощенные либералы просят Запад наказать Россию за Крым.
Да, уже больше ста лет прошло, но эта публика нисколько не изменились! Их отношение к тому, что происходило и происходит в Донбассе, а сейчас в Сирии – такое же: они снова яростно жаждут поражения и развала России.
Читайте нас: