Секретный заказ Сталина: Гром небесный

Иосиф Виссарионович умел учиться на своих ошибках. Сразу же после падения Севастополя Сталин назначает начальником Центрального артиллерийского КБ (ЦАКБ) самого талантливого советского конструктора артиллерийских систем генерал-лейтенанта Василия Гавриловича Грабина и поручает ему разработку принципиально новых систем вооружения для сухопутных войск, флота и авиации.

Впервые для установки системы собой мощности не нужно было рыть большой котлован для большого металлического основания. Все орудия перевозились на колесном ходу с небывалой для того времени скоростью — до 35 км/ч. Время перехода из боевого в походное положение у триплекса составляло 30 минут, у дуплекса — 2 часа (у аналогичных зарубежных систем — от 6 до 24 часов). Стрельба производилась с грунта без проведения сложных инженерных работ.

Стволы орудий имели высокую баллистику при сравнительно малом весе — это достигалось за счет особого способа скрепления внутренних труб и кожухов. Наиболее интересны противооткатные устройства, состоявшие из гидравлических компрессоров, накатников и оригинальной конструкции сошников. Лучшие в мире пушки такого класса — немецкие и чешские — имели очень сложную систему двойного отката. Грабин же ухитрился воспроизвести обычную схему, как у полевых пушек.

Казалось, все идет прекрасно, и в середине 1950-х годов Советская армия должна была получить первые серии орудий триплекса и дуплекса. Но тут вмешался так называемый человеческий фактор. Своими успехами в разработке орудий Грабин еще в ходе войны нажил себе непримиримых врагов-конкурентов.

Этими врагами были конструкторы-артиллеристы Иванов и Петров, а главное — нарком вооружений Дмитрий Устинов. Наконец, в конце 1940-х годов в числе недоброжелателей Грабина оказался и сам Берия, который считал, что артиллерия уже отжила свое. Здесь мы говорим не о Берия — чекисте, а о Берия — руководителе атомного проекта и кураторе работ над баллистическими, зенитными и крылатыми ракетами.

Конечно, потребовать у Сталина закрыть ЦНИИ-58 (переименованное ЦАКБ) или тем более арестовать его руководителя не могли ни Устинов, ни Берия. Но саботировали работу над орудиями триплекса и дуплекса они великолепно. Для Грабина наступила черная полоса.

В большинстве стран мира для орудий большой мощности было принято картузное заряжание (метательный заряд помещался в тряпочной оболочке). Лишь германские конструкторы с начала ХХ века шли по другому пути и применяли раздельно-гильзовое заряжение (заряд помещался в металлическую гильзу).

Единственным преимуществом картузного заряжания оставался небольшой выигрыш в стоимости выстрела. Именно этим не преминули воспользоваться недруги Грабина (естественно, он создал системы триплекс и дуплекс с гильзовым заряжанием). Они развернули кампанию против конструктора: мол, не ценит народные деньги.

Только в конце 1950 года первое картузное орудие — 180-мм пушка С-23 — прошла заводские испытания на Ржевке, июле 1951 года сделала 155 выстрелов в Туркестанском ВО, а в январе-феврале 1952-го — 70 выстрелов в районе станции Ага Забайкальской железной дороги.

К концу 1955 года орудия прибыли из Сталинграда в Москву — как раз к началу знаменитого хрущевского гонения на артиллерию. Было решено гаубицы С-33 и мортиру С-43 на вооружение не принимать, а выпущенные 180-мм пушки С-23 оставить на вооружении, но впредь не производить. Несколько раз пушки С-23 проходили на парадах по Красной площади, вызывая восхищение москвичей и удивление западных военных атташе.

Еще более трагично сложилась судьба дуплекса. С 26 мая 1956 года по 13 мая 1957 года на полигоне Ржевка проходила испытания 305-мм гаубица С-73 с картузным заряжанием. Судя по отчету, гаубица стреляла отлично, но руководство полигона было настроено к ней крайне недоброжелательно. Не найдя ни одного недостатка в ходе испытаний, начальник полигона генерал-майор Бульба придрался к низкой проходимости крана АК-20, без которого невозможно перевооружение системы, и постановил «качающуюся часть гаубицы наложить на артсамоход типа объекта 271».

В итоге работы пришлось прекратить. Только после огромных и неоправданных потерь в финскую войну у нас приступили к работам над буксируемой разборной 450-мм гаубицей Бр-23, но завершить их помешала война.

В случае «выхода из строя крана АК-20» можно было в состав батареи С-73 ввести один, два или даже четыре запасных крана. Если плоха проходимость крана, то его элементарно можно поставить на шасси арттягача или танка. А вот если выйдет из строя двигатель артсамохода, что делать с монстром?

Как мог генерал-майор технической службы не понять, что С-73 — это не полковая и не дивизионная пушка, обязанная сопровождать наступающую пехоту, а штучное орудие! Пятьдесят 305-мм гаубиц могли за пару недель обратить в руины все ДОТы линии Маннергейма. Красная армия нуждалась как минимум в 100 таких орудиях.

Формально Хрущев был прав — куда самым мощным орудиям Грабина против 50-мегатонной водородной бомбы и межконтинентальной ракеты Р-7! Но именно огромное разрушительное действие водородной бомбы исключило возможность ее применения.

В ходе локальных конфликтов пушки советского производства оказывались под огнем американских орудий, находившихся вне досягаемости их огня. По указанию ЦК КПСС на заводе «Баррикады» срочно приступили к восстановлению производства С-23. Сделать это было весьма непросто, поскольку значительная часть документации и технического оборудования была утеряна. Тем не менее коллектив завода успешно справился с поставленной задачей, и к 1971 году было изготовлено двенадцать 180-мм пушек С-23. К ним был разработан и запущен в серию активно-реактивный снаряд ОФ23 с дальностью 43,8 км.

Это были последние пушки великого артиллерийского конструктора Василия Грабина.