Для обывателя пандемия стала эпохой тотальной «оцифровки жизни» — не только работы, но и бытовой повседневности. Совещания и вечеринки — в сервисах конференц-связи, семья и друзья — в мессенджерах, заказ такси и продуктов — в мобильных приложениях, все — в сети. Жизнь-онлайн перестала пугать даже пенсионеров. Но стал ли коронакризис революцией для самой отрасли связи и телекома? Об этом в рамках цикла «Наследие Corona» корреспондент «Росбалта» поговорил с аналитиком, генеральным директором консалтингового агентства Юрием Брюквиным.
— Какие тенденции на рынке услуг связи, интернета и телекома, по вашим наблюдениям, проявились наиболее ярко в период пандемии? На ее старте только и разговоров было, что о тотальной интернетизации и цифровизации всех жизненных проявлений. Жизнь индустрии это поменяло?
— Интересно, что операторы сетей связи — как мобильных, так и фиксированных — не получили больших экономических бонусов от пандемии. Скорее, наоборот. Например, доходы от роуминга, которые прежде медленно, но верно снижались, в период пандемии практически обнулились — из-за отмены зарубежных поездок. Это стало серьезным ударом по выручке сотовых операторов.
В наибольшем, со всех точек зрения, плюсе оказались цифровые сервисы, которые «выстрелили» из-за ускорившихся изменений привычек россиян. Это онлайн-сервисы заказа еды и продуктов с доставкой на дом, онлайн-кинотеатры, онлайн-обучение, онлайн-тренировки, различные виды электронной коммерции.
Как следствие, обострилась гонка экосистем, в которой за отечественного потребителя теперь борются не только российские ИТ- и телеком-лидеры (Яндекс, Mail.Ru, МТС), но и зарубежные — Google и Apple. Причем Google со своей подпиской Youtube Prime входит в тройку лидеров.
— Коронакризис спровоцировали развитие этих тенденций, или они, как и во многих других секторах рынка, лишь усугубил и ускорил, «благодаря» введенным из эпидемических соображений ограничениям, уже цветущие или намечающиеся тренды?
— Он ускорил ключевой тренд — «цифровизацию» основных потребностей и процессов. Но были и исключения. Как ни странно, онлайн-медицина на волне пандемии выросла незначительно, хотя как раз именно ей предрекали существенный рост.
Для деловой среды ускорение цифровизации бизнес-процессов обернулось значительными дополнительными инвестициями в информационную безопасность. Многие организации работают, в том числе, с чувствительной информацией — персональными, финансовыми, медицинскими данными. Перевод сотрудников на удаленку потребовал внедрения новых защитных барьеров. В результате рынок информационной безопасности у нас растет более, чем на 120% в год.
—Когда весной 2020 года «все пошли на удаленку», активно обсуждались трудности перехода из офисов с налаженными сетями на «домашний трафик». Как в реальности дистанционная работа сказалась на специфике потребления услуг связи и интернета?
— Сказать, что от «перемены мест» поменялась, например, интенсивность потребления, нельзя. Плюс надо помнить, что у подавляющего большинства частных пользователей дома и так безлимитный интернет. Расходы на него кто-то из работодателей брал на себя, кто-то — нет, но это уже отдельный вопрос.
Другое дело, что потребители повысили требования к качеству (в частности, бесперебойности предоставления) услуг и защите информационных систем. Об инвестициях в информационную безопасность мы уже упомянули — компаниям пришлось вложиться в обеспечение специальных каналов для работы рассаженных по домам сотрудников в единой корпоративной сети, в безопасную передачу информации.
Видя это, крупные телеком-операторы ускоренными темпами трансформируются в ИТ-компании и экосистемы, чтобы получать прибыль от цифровых сервисов, а не услуг связи. А маленькие телекомы не думали о такой трансформации ни до, ни во время пандемии.
— Еще одна тенденция, о которой говорили эксперты в середине прошлого года — перераспределение пользователей сотовой связи и мобильного интернета из крупных городов в «частный сектор» проживания, на дачи. Актуально ли это сегодня?
— Да, актуально. Во-первых, потребители продолжают отказываться от услуг фиксированной связи в пользу мобильной. Во-вторых, мы все больше пользуемсяя мобильными устройствами — смартфонами, планшетами, и все реже — стационарными ПК и ноутбуками. В результате доля трафика мобильных устройств в Рунете уже превысили 80%.
— С точки зрения рядового пользователя, отечественные сетевые сервисы проигрывают в качестве мировым — с точки зрения, например, надежности их работы в период пиковой востребованности пользователями. Что бурно обсуждалось в период дистанционного обучения школьников, когда российские образовательные платформы «легли», а ученикам и педагогам приходилось пользоваться «вражеским»Zoom. Справедливо ли, по вашему мнению, противопоставление «наших» и «ненаших» продуктов?
— Действительно, многие государственные ИТ-системы не выдержали испытание пандемией. Были не только серьезные сбои в работе государственных ИТ-платформ и приложений, но и утечки чувствительной информации. Однако российские чиновники традиционно прикрывают такие провалы в ИТ-проектах, списывая свои ошибки на «беспрецедентные» DDoS-атаки. Так, во время карантина государственные платформы для дистанционного обучения не выдержали возросших нагрузок и вышли из строя — что, понятно, было в центре внимания родителей и педагогов. А в случившемся обвинили самих учащихся, которые якобы устроили DDoS-атаки на образовательные ресурсы.
— Хочется порадоваться за наших школьников — их обвиняют в лени, а они, оказывается, вон какие развитые и продвинутые.
— Между тем многие преподаватели продолжали вести занятия — но уже на частных, в том числе зарубежных платформах. Не думаю, что здесь уместны противопоставления и сравнения — просто есть проверенные рынком и потребителями сервисы и инструменты. Искать им замену, исходя из идеологических соображений, а не удобства и эффективности — нерационально.
— Потребовалось ли предприятиям рынка пересмотреть организацию работы своих сотрудников, свою работу в целом?
— Отрасль остается импортозависимой. Во время локдауна многим операторам пришлось решать проблемы с поставками импортного телеком-оборудования, которое срочно требовалось для адаптации сетей к возросшим нагрузкам. Также ограничительные меры серьезно мешали работе технических специалистов операторов, которым было необходимо обслуживать телеком-оборудование на различных площадках и в разных районах.
— Как сказался коронакризис на структуре рынка?
— Изменилась структура доходов отрасли — более быстрыми темпами росла выручка от юридических лиц. Во многом это связано с ускорившейся цифровой трансформацией предприятий, которым для успешной работы стало жизненно необходимо модернизировать бизнес-процессы. Как следствие, крупные и средние телекомы, которые в основном обслуживают бизнес-клиентов, еще более усилили свои позиции.
— Можно ли говорить о какой-то специфике, характерной для Петербурга, или ситуация в нашем городе развивалась «по обычной схеме мегаполисов»?
— В рамках ковид-ограничений в Москве, как известно, запускались различные ноу-хау: цифровые пропуска, «социальный мониторинг», селфи со штрафами за нарушение карантина, видеофиксацию с распознаванием автомобильных номерных знаков и т. п. Что-то из этого набора ИТ-инструментов работало, что-то — нет.
Но в Петербурге, как и в остальной России, ничего подобного даже не пытались реализовать. Ранее наш город считался «колыбелью» технологических инноваций: именно в Северной столице появилась первая в РФ сеть мобильной связи, первая сотовая сеть цифрового стандарта, отсюда стартовали такие «голиафы» рынка, как «МегаФон», «Вконтакте», Telegram. Коронакризис показал, что Петербург в части развития ИТ стал российской периферией.
— Что можно отнести к числу разочарований или «рыночных казусов» ковидного времени?
— Один из главных «пузырей», стремительно надувшихся в эпоху ковида, — российский рынок онлайн-кинотеатров. В этом секторе, на самом деле, даже два «пузыря» — это производство контента (так называемые ориджиналс) и привлечение пользователей. Оба направления сильно «перегреты» — затраты по ним завышены дальше некуда — и глубоко убыточны, но сектор продолжает привлекать инвесторов. Что удивительно, в «доковидную» эпоху на рынке онлайн-кинотеатров было несколько закрывшихся проектов, а в 2019–2021 годах — ни одного. При том, что ни один российский онлайн-кинотеатр не работает в «плюс». Напротив, убытки, которые показывают лидеры сектора, исчисляются миллиардами.
— Как охарактеризовать масштаб влияния коронакризиса на работу рынка? Пандемия привела к некой «революции», которую ждали на старте эпопеи с COVID-19?
— В отличие от государственных ИТ-платформ, отечественные телеком-операторы успешно прошли испытание коронакризисом. Никаких масштабных сбоев или ЧП, вроде исчезновения связи или интернета на сутки, пережить нам не пришлось.
Однако новых технологий, прорывов, к сожалению, мы тоже не увидели. Можно сказать, что отрасль повысила количественные показатели, но не показала серьезных качественных изменений. Власти, по сути, отложили на неопределенный срок внедрение сетей 5G, ограничили использование eSIM, запретили быстрый и дешевый спутниковый StarLink, OneWeb и т. п.
При этом широко разрекламированная госпрограмма «Цифровая экономика» хронически буксует. Ее кассовое исполнение по итогам первого полугодия 2021 года —13,6%. Во время локдауна (да и после него) основные средства и силы были брошены на создание новых государственных ИТ-систем для контроля пользователей, фильтрации и блокировки контента. Работают они, как и многие государственные ИТ-платформы, из рук вон плохо. Власти рассчитывают, преимущественно, на пиар-эффект: авось пользователь «испужается» и не допустит инакомыслия.
Беседовала Наталья Гладышева
Подпишись: