Спикер парламента Республики Сербской Неделько Чубрилович в эксклюзивном интервью специальному корреспонденту международной редакции Федерального агентства новостей на Балканах рассказал о причинах и возможных последствиях глубочайшего политического кризиса в Боснии и Герцеговине, вызванного навязанным скандальным решением бывшего Высокого представителя Валентина Инцко об уголовной ответственности за отрицание так называемого «геноцида в Сребренице».
Чубрилович убежден, что реальной подоплекой данной инициативы Инцко — является стремление западной части международного сообщества оправдать унитаризацию БиГ, а также оказать дополнительное давление на Белград. Председатель законодательного органа сербского энтитета выразил благодарность Российской Федерации за поддержку позиции Республики Сербской в Совете Безопасности и высоко оценил уровень двустороннего парламентского сотрудничества.
— Как в Республике Сербской относятся к решению Высокого представителя Валентина Инцко о навязывании изменений в законодательство и запрете отрицания «геноцида» в Сребренице? В чем его подоплека и какова конечная цель?
— Республика Сербская приняла закон о том, что решение Высокого представителя на территории Республики Сербской применяться не будет. В чем конечная цель данной инициативы Инцко — пока сказать сложно.
Возможно, она станет более понятной, если принять во внимание взгляды некоторых бошняцких политиков, которые ведут себя так, будто Высокий представитель является секретарем в их организации или получает у них зарплату.
Создается впечатление, что все подобные решения принимаются в интересах только одного народа, одной политической силы в БиГ. Сербский народ никогда не получал равноправной возможности отстаивать свой статус и собственную позицию. Республика Сербская обладает своими полномочиями, которые мы стремимся сохранить, чтобы никакие решения не ограничивали их дополнительно.
— В чем конечная цель продвижения подобного нарратива?
— Конечная цель — создание государства, которое не отвечает интересам сербского народа: унитарной Боснии и Герцеговины, что противоречит определению в Дейтонских соглашениях. К сожалению, в этом проекте участвовал и Высокий представитель.
— Как Республика Сербская ответит на это решение?
— Народная Скупщина (парламент) Республики Сербской в качестве ответной меры принял закон, согласно которому [навязанное Инцко] решение о запрете отрицания геноцида не будет применяться на территории Республики Сербской.
Так же мы приняли изменения в Уголовный кодекс, согласно которым предусматривается наказание для тех, кто назовет сербов «геноцидниками», или назовет Республику Сербскую «продуктом геноцида», или же заявит, что она создана с помощью «преступлений», «геноцида», и тому подобное.
— Есть ли опасность сегрегации внутри БиГ, когда ни один из сербских политиков, журналистов и других публичных людей — не сможет поехать в Федерацию Боснии и Герцеговины, опасаясь ареста со стороны боснийской полиции?
— Подобная ситуация была бы крайне опасной. Полагаю, до такого положения дел в Боснии и Герцеговине не дойдет. Думаю, все актуальные политики Боснии и Герцеговины проявят понимание и к тем шагам, которые делает Республика Сербская, и ситуация не будет дополнительно обостряться.
— Парламент Республики Сербской выступил с инициативой диалога между сербским энтитетом и Федерацией Боснии и Герцеговины, между представителями трех конституционных народов — сербов, хорватов и бошняков — однако Сараево эту инициативу не поддержало. Почему?
— Эта инициатива пока еще не принята, но я бы и не сказал, что она окончательно отвергнута. Думаю, это единственный способ, единственный путь к тому, чтобы Босния и Герцеговина приступила к решению своих проблем без внешнего влияния, без влияния международного сообщества, сколь бы добрыми ни были их намерения.
Полагаю, определенная часть политиков в Боснии и Герцеговине согласна с подобным способом решения. Ждем, когда бошняцкая сторона определиться и примет решение не опираться на иностранцев. Как только они придут к пониманию того, что им не нужно полагаться на Высокого представителя и его решения — они и сами поймут, что это единственный путь. И после самых тяжелых ситуаций необходимо приступать к переговорам. И после войны.
Мы предлагаем с помощью переговоров вести об этом диалог. Это должны делать самые ответственные люди, которым народ оказал доверие — без решающего влияния на этот процесс со стороны международного сообщества.
— А какова роль иностранного фактора во внутриполитическом кризисе в БиГ?
— Немалая. Особенно значима роль Высокого представителя и его канцелярии. Они имели возможность создать в Боснии и Герцеговине систему, которая бы функционировала лучше. Однако после десяти лет работы здесь, Валентин Инцко, уходя, оставляет после себя в стране политический хаос. Мы знаем влиятельность данных институций, и то, какие силы стоят за принятием этого решения. Но это то, чего сербский народ не может принять.
— Почему иностранные дипломаты предпочитают сторону бошняков, оказывая при этом давление на Республику Сербскую, которая и так уже пошла на множество компромиссов?
— Сложно в рамках одного интервью объяснить, почему сложилась такая ситуация. Сейчас все плохое, что некоторые страны делали в другом историческом периоде — приписывают сербскому народу. Откуда такое отношение к сербам, которые последние два столетия всегда были на стороне тех, кто боролся за справедливость, свободу, равноправие? А сейчас внезапно оказались на стороне, неприемлемой для Запада…
Решающую роль в этом сыграли интересы внешних игроков, которые не совпадают с интересами здесь живущих народов. То, что в истории делали другие — я говорю о фашизме, завоеваниях, агрессии, нацизме, и прочем — все это сейчас приписывают сербам, которые понесли самые большие жертвы против этого зла в этой части Европы.
— Парламент Республики Сербской вынес решения о том, что Высокий представитель не нужен БиГ, и что он злоупотребляет полномочиями. Объясните, почему Высокий представитель не нужен, и какой ущерб он нанес Республике Сербской?
— Все решения Высокого представителя, включая те, которые он навязывал на законодательном уровне — лишь подливали масла в огонь, а не способствовали стабилизации ситуации. Он отбирал полномочия у Республики Сербской, фаворизировал одну политическую силу и один народ.
Необходимо, чтобы решающую роль в построении политической ситуации в государстве и принятии наиболее важных решений для БиГ играли местные политики.
— Какой подход к навязанной криминализации отрицания «геноцида» в Сребренице у политических партий, представленных в парламенте? Можно ли говорить о единстве? Какую позицию по этому вопросу занимает оппозиция?
— На заседании парламента было продемонстрировано абсолютное единство. Накануне все политические лидеры встретились и подписали совместные заключения, в которых отвергли любое навязывание решений БиГ извне, отвергли навязанные решения и приняли решение не участвовать в работе Президиума БиГ, парламента БиГ и Совета министров БиГ, кроме тех случаев, когда участие необходимо для того, чтобы воспрепятствовать принятию решений, которые противоречат интересам Республики Сербской.
Это единство лидеров подтверждено и голосованием за эти два закона в парламенте: «за» проголосовали все депутаты — и правящей партии, и оппозиции.
— Как вы оцениваете предложение России и Китая в СБ ООН о прекращении мандата Высокого представителя?
— Пользуясь случаем, хочу выразить благодарность России и ее представителям за вклад в борьбу за функционирование международного права на этой территории. Инициатива России дала Боснии и Герцеговине надежду, и мы полагали, что это станет решением. Ведь по нашему мнению, этот подход имеет все позитивные коннотации. Нам жаль, что резолюция не была принята. Думаю, в этом случае ситуация была бы намного лучше, чем сейчас, после подобного решения Высокого представителя.
Российская Федерация подает пример того, как внешние силы должны работать и присутствовать в Боснии и Герцеговине.
— К каким последствиям приведет навязывание нового Высокого представителя в обход роли Совета Безопасности?
— Вы знаете позицию политиков из Республики Сербской: новый Высокий представитель не прошел необходимую законную процедуру. Какую роль он сыграет, и какие обязательства он взял на себя, вступая в должность подобным образом — мы пока оценить не можем.
Думаю, ему потребуется много усилий, чтобы показать Республике Сербской свои добрые намерения. Это будет крайне сложно. Он выбран в нарушение процедуры, и его полномочия под большим вопросом с точки зрения международного права. Если он продолжил политику своих предшественников — то однозначно он не сможет добится позитивных перемен в Боснии и Герцеговине.
— Сколько может продолжаться бойкот работы институций на уровне БиГ со стороны Республики Сербской?
— Представители политических партий приняли решение не участвовать в работе институций до тех пор, пока не будет решен вопрос навязанного закона.
— Решение Валентина Инцко действует до принятия в парламенте БиГ. Есть ли вероятность, что в парламенте за него не проголосуют?
— Решение является действующим и носит временный характер до голосования в парламенте БиГ. Без сербских делегатов эта поправка не может быть принята в парламенте Боснии и Герцеговины, однако и без этого решение уже имеет действующую силу. Ведь согласно формулировке, решение действует до того момента, пока его не примет парламент.
— Может ли парламент БиГ отменить это решение?
— Только высший законодательный акт может отменить этот закон. Парламент Боснии и Герцеговины не стоит над Высоким представителем и не может отменять решения Высокого представителя.
— Если часть парламентариев проголосует «за», а часть против — это создаст патовую ситуацию?
— Да, ситуация патовая, поскольку представители бошняков проголосуют в поддержку этого решения, а сербские депутаты — против. Решение же при этом остается действующим. Здесь Высокий представитель стоит над всем, но не отвечает ни за что.
— Если парламент БиГ не может отменить это решение — кто может?
— Мы будем поступать в соответствии с решением наших институций. А что касается отмены данного решения — только Высокий представитель может его отозвать.
— Вы считаете, что новый Высокий представитель способен на это пойти?
— Ему стоило бы отменить это решение, если он желает добра Боснии и Герцеговине, ее развития и приближения к вступлению в Евросоюз — в частности, принятии стандартов, которые стали бы для БиГ шагом вперед.
— То есть, пока этого не произойдет, сербские представители не будут участвовать в работе институций на уровне Боснии и Герцеговины?
— Да, таково решение Народной Скупщины Республики Сербской.
— Как вы относитесь к резолюции парламента Черногории о запрете отрицания «геноцида» в Сребренице?
— Нет ничего хорошего в том, что сосед прямо вмешивается в дела другого государства. Это решение значит столько же, сколько и решение ввести санкции против России. Таким образом они лишь опозорились.
— Как вы полагаете — возможно, черногорская резолюция являлась своего рода «увертюрой»?
— Все это часть единой геополитической стратегии, все это было подготовкой для подобного решения и в БиГ. Сначала подобную резолюцию, о так называемом «геноциде» в Сребренице приняла уже во второй раз Черногория — ведь в 2009 году подобное решение уже принималось ее Скупштиной. Потом это сделала самопровозглашенная Республика Косово. Всё это — пазлы одной политики, которую международное сообщество проводит по отношению к сербскому народу в регионе, и в особенности — в отношении Республики Сербской.
— Является ли это частью плана по давлению на Сербию и сербский народ как ключевой фактор в регионе?
— Безусловно, так и есть. Хотя они постоянно утверждают, что это не относится к сербскому народу — народу, который один из бошняцких политических лидеров назвал «геноцидниками». Потому нельзя доверять ни международному сообществу, ни тем, кто продвигает подобную политику. Сербы должны поддерживать политику, которая проводится сербскими органами власти. Очевидно, что все это — часть политического давления на Республику Сербскую, но и подготовка к последующим решениям, которые будут относится и к Республике Сербии.
— Спецпредставитель Госдепа США по Балканам Мэтью Палмер во время своего последнего визита в Боснию и Герцеговину заявил, что Россия «провоцирует напряжение» и «вносит раздор» между народами. Как бы вы это прокомментировали?
— Именно он вносит раздор подобными заявлениями, вместо того, чтобы смягчить ситуацию. Россия сейчас уже не та страна, какой она была в 90-х годах — и разумеется, им трудно с этим смириться. У России есть своя позиция по каждому вопросу в сфере международных отношений. У Российской Федерации есть друзья в мире, чего не было несколько десятилетий назад — и эти друзья понимают позицию России и политику, которой она придерживается.
Подобным заявлениям Мэтью Палмера не стоит придавать много значения. Нам необходимо работать над тем, чтобы наша политика была как можно более креативной, чтобы было хорошо всем народам. Нет причин для подобной нетерпимости. А США просто не могут смириться с тем, что Россия снова стала сильной державой.
— Как развивается парламентское сотрудничество с Российской Федерацией?
— Должен сказать, что сотрудничество с Российской Федерацией сейчас действительно на высоком уровне. Российские послы хорошо понимают внутреннюю политику в Боснии и Герцеговине, и своим отношением ко всем народам в БиГ способствовали большему взаимопониманию. К сожалению, часть политиков в Боснии не содействовали укреплению сотрудничества. Ни разу Россия не создала здесь какой-либо конфликтной ситуации через своих представителей — как это делают те, кто своими решениями доводит БиГ до политического хаоса.
Хочу выразить благодарность России и всем послам, которые здесь работали. Мы осознаем, насколько Россия, своей позицией в Совете Безопасности ООН, оказала влияние на то, что сербский вопрос стал заметнее на международной политической арене.
Из этой благодарности некоторым из ваших представителей здесь установили памятники (В сербском Восточном Сараево в 2020 году установили памятник бывшему представителю РФ в СБ ООН Виталию Чуркину в благодарность за то, что Россия в 2015 году наложила вето на британскую резолюцию, которая квалифицировала события 1995 года в Сребренице как «геноцид». — Прим. ФАН).
Это то, что является объективной реальностью. Что будет дальше, какую позицию по текущим процессам займут великие державы — посмотрим. Мы все же надеемся, что все стороны проявят больше понимания и местные политики смогут выйти из сложившейся ситуации безболезненным способом, без последствий для граждан Республики Сербской и Боснии и Герцеговины.
А касательно парламентского сотрудничества — приведу несколько примеров. У нас отличное сотрудничество с Законодательным собранием Санкт-Петербурга. Председатель Законодательного собрания Вячеслав Макаров и я в марте 2017 года подписали в Баня-Луке Протокол, в котором мы выразили готовность к сотрудничеству в сферах промышленности, культуры, науки, образования и туризма.
Затем делегация Народной Скупщины, которую я возглавлял, посетила в сентябре того же года Законодательное собрание в Санкт-Петербурге. Целью визита было обсуждение конкретных шагов по развитию нашего сотрудничества. Руководство Российской национальной библиотеки подарило нам два самых значимых памятников литературы на сербском языке: цифровую копию оригинальной 166-й страницы Мирославова Евангелия и аутентичную копию грамоты бана Кулина, которая украшает холл Народной скупщины Республики Сербской.
Председатель Совета Федерации Федерального собрания РФ Валентина Матвиенко 24 апреля 2018 года была нашем гостем и на торжественном заседании Народной скупщины Республики Сербской выступила с обращением к нашим депутатам. Этим жестом она и подтвердила, что политические (и не только) связи Республики Сербской и России — дружеские и крепкие. На этом заседании президент Республики Сербской наградил госпожу Матвиенко высшей наградой — Орденом Республики Сербской, так же ей вручили Грамоту Народной Скупщины РС.
В том же году 27 мая я присутствовал на торжественном мероприятии, посвященном главному празднику Санкт-Петербурга — Дне города, по приглашению председателя Законодательного собрания. Мне выпала честь быть высочайшим иностранным гостем на этом великом торжестве в честь 315-летия Санкт-Петербурга. Я встретился с госпожой Матвиенко, с которой мы обсудили укрепление сотрудничества между высочайшими законодательными институциями Российской Федерации и Республики Сербской.
В мае 2019 года по приглашению госпожи Матвиенко я был ее гостем в российском парламенте, что тогда широко освещали российские СМИ. Говорил я и с членами Комитета по международным делам Государственной Думы о сотрудничестве парламентских рабочих органов, а также с председателем Комитета Совета Федерации Федерального Собрания Константином Косачевым.
Я убедился, что Россия с большим вниманием следит за происходящим в БиГ и Республике Сербской, и что Российская Федерация настроена на развитие сотрудничества, твердо отстаивает необходимость уважения Дейтонских соглашений и убеждена, что пришло время, чтобы канцелярия Высокого представителя покинула Боснию.
Затем на торжественном заседании, посвященном 25-летию Законодательного собрания Санкт-Петербурга в декабре 2020 года я обратился к депутатам собрания от имени всех девяти парламентских делегаций, с которыми мы сотрудничаем. Это была высокая честь, оказанная Республике Сербской.
Народную Скупщину в Баня-Луке посетила делегация Государственной Думы Российской Федерации во главе с Игорем Дивинским, первым заместителем председателя Комитета по финансовому рынку. Все это способствовало интенсификации нашего сотрудничества, но, к сожалению, пандемия коронавируса лишила нас возможности дальнейших взаимных визитов.
В конце хотел бы сказать, что после Белграда Санкт-Петербург для нас — самый близкий город в мире, и я надеюсь, так останется и в будущем. Я хочу поблагодарить великий русский народ за его братскую любовь к нам.
Алина Арсеньева
Подпишись: