Трюизмом было бы в очередной раз утверждать, что Узбекистан, имеющий общие границы буквально со всеми странами региона, включая Афганистан, является центральной страной Центральной Азии. Однако просто быть такой территорией на географической карте еще не значит нести государству всю меру ответственности за ситуацию в регионе. Но именно Узбекистану и его руководству 30 лет назад, после распада СССР, довелось испытать всю меру такой ответственности.
На юге, в Афганистане, в 1992-м моджахеды свергли последнего прокоммунистического лидера страны Наджибуллу, после чего в стране началась гражданская война. Но востоке, в Таджикистане только начинала разгораться еще одна гражданская герилья между региональными группировками..
Опасность, самого высокого, как сейчас говорят «оранжевого» уровня, нависла над Узбекистаном, самой густонаселенной страной региона, по соседству с которой уже полыхали войны, шли столкновения за воду и землю, а люди теряли работу и понимание происходящих перемен и потрясений, не ими спровоцированных и на ход которых им не дано было повлиять.
Президент Узбекистана Ислам Каримов уже тогда отдавал себе отчет в нависших угрозах для своей страны и, стремясь обезопасить ее от них, на проходившем в мае 1992 года в Ташкенте саммите СНГ, предложил подписать договор о коллективной безопасности СНГ.
А еще спустя два года узбекский президент пришел к выводу, что гражданскую войну между таджиками нельзя остановить, не признав право оппозиции в этой стране представлять часть своего народа. Этот политический разворот Ташкента позволил среди прочего начать межтаджикский диалог, приведший к подписанию в 1997 году Московского мирного соглашения между правительством Таджикистана и Объединенной таджикской оппозицией.
С тех пор мир претерпел трагические метаморфозы, после 11 сентября 2001 года главным нервным контрапунктом мировой повестки дня стала борьба с терроризмом, облаченным в исламистские одежды.
К 2016 году, когда в Ташкенте пришло к власти новое руководство во главе с президентом Шавкатом Мирзиеевым, обстановка в ЦА серьезно изменилась и не в лучшую сторону. За 25 лет независимости, по его словам, между центральноазиатскими государствами и Узбекистаном образовался огромный лед недоверия. Причина возникновения этого льда, заметил в одном из интервью замминистра иностранных дел Узбекистана Ильхом Немъатов, в отсутствии компромисса в вопросах водопользования, использования транспортных коммуникаций, делимитации границ…
Первостепенной задачей новой внешнеполитической концепции Узбекистана стало укрепление братских отношений с соседями. Сенсацией стало направление первого после своего прихода к власти зарубежного визита Мирзиеева, он совершил его в Туркменистан. И только после этого стали готовиться визиты в Казахстан, Россию, Китай, в западные столицы. Это выглядело не просто символом стремления к истинному добрососедству, это было сменой парадигмы внешней политики.
После 2016 года угрюмость в отношениях с соседями, причиной которой были застарелые обиды и недоразумения, стала таять, лидеры обнаружили в новом узбекском руководителе искренне желание оставить все это в прошлом и начать все с чистого листа. Узбекистан вновь стал возвращать себе роль влиятельного медиатора в регионе, устремленного к воссозданию ЦА, как единого целого, претендующего на статус субъекта международных отношений, имеющего свое целеполагание и представление о собственном месте в мире
Так прочитывалась, во всяком случаем, автором этих строк цель проведения консультативных встреч лидеров пяти стран ЦА, которые предполагалось проводить ежегодно, но пока состоялись только дважды, в 2018 году в Нур-Султане и в 2019 году в Ташкенте. Из-за пандемии прошлогодний саммит, намеченный в Бишкеке, пришлось отменить. Но вряд ли трудности борьбы с коронавирусом смогут сломить политическую волю лидеров. Это позволяет быть гораздо большим оптимистом и надеяться, что страны ЦА станут более консолидированы и предсказуемы, устойчивы к внешним угрозам и испытаниям.
Новые тренды внешней политики Ташкента сказались быстрее всего в его отношениях с Душанбе. Исторически близкие таджики и узбеки, которых долгие годы разделяли искусственно созданные проблемы в политике, экономике и минные поля вдоль границ, вновь почувствовали себя единой семьей, в узбекских городах появились авто с таджикскими номерами, в Таджикистан пошли грузы для строительства Рогунской ГЭС по железной дороге, долгие лежавшей разобранной.
Сдвинулось с мертвой точки решение пограничных конфликтов с соседями. Стало очевидно, что без посредничества Ташкента в урегулировании территориальных споров в ЦА обойтись будет трудно.
Начиная с 2016 года Ташкент является активным участником всех процессов по установлению мира в Афганистане. Конечно, сама история делает Узбекистан быть жизненно заинтересованным в успокоении, восстановлении мирной жизни афганцев. Многомиллионная община афганских узбеков по ту сторону границу, их естественные связи с материковым Узбекистаном, готовность его помогать всему Афганистану поставками электроэнергии, продовольствия, стройматериалами и всего необходимого для жизни делают взаимодействие двух стран органической необходимостью. При том, что интересы Ташкента в Афганистане лежат вне какой-либо геополитики, непременно, волей-неволей, присутствующей во всех афганских раскладах мировых центров силы.
А еще чрезвычайно важно понимать, что афганцы сегодня драматично разделены на многочисленные фракции по этническим, религиозным, политическим, региональным признакам. Поэтому, устанавливая долговременные отношения с их страной, представляющей столь пестрое лоскутное одеяло, приходится быть терпеливым, толерантным и даже, в каком-то смысле, аполитичным.
Судя по всему, нынешнему руководству Узбекистана это удается. Ташкент установил равно близкие отношения как с нынешней властью в Кабуле и различными представителями невооруженной оппозиции, так и с лидерами «Талибан» (деятельность организации запрещена на территории РФ) Уместно тут вспомнить, что именно Ташкент в 2018 году впервые в истории афганского урегулирования предложил Вашингтону наладить прямой переговорный процесс с талибами. И не случайно Узбекистан стал одним из пятерки государств (Катар, Узбекистан, Германия, Норвегия и Индонезия), где предполагалось проводить прямые межафганские переговоры. Спецпредставитель США по афганскому урегулированию Залмай Халилзад только за последние два года 5 раз наносил визит в Ташкент. А министр иностранных дел Узбекистана Абдулазиз Камилов за то же время четырежды посещал столицу Катара, Доху.
Стремясь перевести афганское урегулирование на уровень большой континентальной задачи, президент Узбекистана инициировал проведение в Ташкенте в июле 2021 года Международной конференции «Центральная и Южная Азия: региональная взаимосвязанность. Вызовы и возможности». На самом высоком уровне идея обсуждалась в режиме онлайн в переговорах Шавката Мирзиеева с лидерами Китая, Индии и Пакистана, Си Цзиньпинем, Нарендрой Моди и Имран Ханом. Глава узбекского МИД совершил за последние полгода визиты в Россию, страны ЦА и ЮА и приглашая их лидеров принять участие в Ташкентской конференции.
Идея отражает коллективное стремление стран ЦА диверсифицировать экономические связи. Речь идет о политико-экономической концепции, она не направлена против кого-либо, ее суть – инклюзивность.
Последние шаги нового руководства Узбекистана в отношениях с соседями по региону, сделанные после 2016 года, демонстрируют вызревшую в Ташкенте убежденность, что безопасность неделима и экономические процессы с ней неразрывно связаны. Целеполагание очевидное: трансрегиональные экономические проекты, будь то железные дороги, газовые или энергокоридоры будут выступать социальной базой мирного процесса в Афганистане.
Уже сейчас узбекская сторона готова приступить к строительству железной дороги от северной столицы Афганистана Мазари-Шарифа через Кабул до пакистанского Пешавара. Ее длина 573 километра, предстоит пройти через хребты Гиндукуша на высоте 3500 метров над уровнем моря, выше дороги в мире нет. Пропускная способность дороги составит около 20 млн тонн грузов и свяжет по кратчайшему пути Европу с пакистанскими портами в Индийском океане.
Но если даже среди лидеров талибов уверяют, что Афганистан может стать «мостом доверия и сотрудничества» между Центральной и Южной Азией, как сделал это в апреле нынешнего года в Ташкенте глава катарского офис «Талибан» (деятельность организации запрещена на территории РФ) мулла Барадар, то почему бы и нет…
Если, конечно, талибы в конечном счете откажутся от захвата власти в Афганистане вооруженным путем, признаки чего появились в конце июня, когда они стали вытеснять силой правительственные структуры из северных провинций страны. «Талибан» (деятельность организации запрещена на территории РФ) в этом случае вновь, как и четверть века назад, не получит признания мирового сообщества в качестве законной власти в Афганистане. И мира страна снова не дождется.
Авторы: Аркадий Дубнов
Подпишись: