Надводные корабли: отразить удар ПКР

В статье Цели и задачи российского ВМФ: уничтожить половину флота противника была рассмотрена перспектива развёртывания крупных группировок разведывательных спутников и высотных беспилотных летательных аппаратов (БПЛА), способных обеспечить круглосуточное и круглогодичное наблюдение за всей поверхностью планеты.


Выдвинутое утверждение многие считают нереальным, ссылаясь на дороговизну и сложность развёртывания систем глобальной спутниковой морской космической разведки и целеуказания (МКРЦ) «Легенда» и «Лиана», а также отсутствие подобных систем у вероятного противника в настоящее время.


Почему такой системы нет у США? Первая причина – потому что пока глобальная система спутниковой разведки слишком сложна и дорога. Но это на технологиях вчерашнего дня. Сегодня появились новые технологии, и разработки перспективных спутников разведки на них наверняка уже ведутся – не забываем, в статье речь шла о временном периоде в двадцать (+/- 10) лет.

Вторая причина – а против кого 10-20 лет назад США была нужна такая система? Против стремительно устаревающего военно-морского флота (ВМФ) РФ? Для этого даже существующий флот США заведомо избыточен. Против военно-морских сил (ВМС) Китая? Но они только начинают представлять угрозу для ВМС США и, возможно, превратятся в угрозу как раз лет через двадцать.

Впрочем, основной всё-таки следует считать первую причину. Если для отслеживания ВМФ РФ и ВМС КНР глобальная система спутниковой разведки США пока не нужна, то она более чем необходима для отслеживания российских (и китайских) подвижных грунтовых ракетных комплексов (ПГРК) типа «Тополь» или «Ярс» и обеспечения возможности нанесения внезапного обезоруживающего удара.

Как говорится, время покажет. В любом случае к этому вопросу мы ещё вернёмся не раз – поговорим об источниках энергии, о целеуказании, о системах скрытой связи с БПЛА и о многом другом.


Закрыв глаза на то, что уже в среднесрочной перспективе надводные корабли (НК) с высокой вероятностью будут обнаруживаться и отслеживаться противником в реальном масштабе времени, можно создать флот, неизбежной участью которого станет героическая гибель при атаке противокорабельными ракетами (ПКР) большой дальности.

На промежуточном этапе возникнет ситуация неопределённости, когда будет невозможно понять, отслеживается ли надводный корабль или нет из-за большого количества спутников на орбите, маневрирующих орбитальных платформ, высотных БПЛА, автономных необитаемых подводных аппаратов (АНПА) и безэкипажных надводных кораблей (БНК). Как тогда будет осуществляться планирование скрытого выдвижения к противнику?

В статьях Александра Тимохина часто упоминается необходимость борьбы за первый залп – как способ победы в противостоянии флотов. Так вот, космические средства разведки и стратосферные БПЛА и есть наиболее эффективный способ борьбы за первый залп.

Говорит ли это о том, что надводные корабли больше не нужны? Отнюдь нет, но их концепция и задачи могут существенно измениться.

Активная оборона

На разных исторических этапах зачастую можно выделить какой-либо отличительный признак, характеризующий развитие технологий нападения или защиты. Когда-то это было усиление броневой защиты, затем мейнстримом стало широкое применение технологий снижения заметности. В наше время доминирующим средством повышения выживаемости боевой техники становятся средства активной обороны – противоракеты, противоторпеды, комплексы активной защиты и так далее.

С момента появления ПКР надводные корабли всегда полагались на системы «активной защиты» – зенитно-ракетные комплексы (ЗРК)/зенитные ракетно-артиллерийские комплексы (ЗРАК), системы постановки маскирующих завес, системы радиоэлектронной борьбы (РЭБ). Противодействие торпедному вооружению осуществляется реактивными бомбомётами, противоторпедами, буксируемыми постановщиками гидроакустических помех и другими системами.

В случае если противником будет обеспечена возможность непрерывного отслеживания НК и выдачи целеуказания ПКР большой дальности, угрозы для надводных кораблей возрастут многократно. Это потребует соответствующего усиления мер защиты НК, выражающихся как в изменении конструкции, так и в смещении акцентов на оборонительное вооружение.

Как и сейчас, основную угрозу для надводных кораблей будет представлять авиация. К примеру, бомбардировщик-ракетоносец Ту-160М может нести 12 крылатых ракет (КР) КР Х-101 во внутренних отсеках. Модернизированные бомбардировщики Ту-95МСМ способны нести 8 КР типа Х-101 на внешней подвеске и ещё 6 КР Х-55 во внутреннем отсеке.

Военно-воздушные силы (ВВС) США тестируют возможность бомбардировщика B-1B нести дополнительно 12 КР JASSM на внешней подвеске, в дополнение к 24 ракетам, размещённым во внутренних отсеках, в результате чего один B-1B суммарно сможет нести 36 крылатых ракет JASSM или ПКР LRASM. В среднесрочной перспективе B-1B заменят бомбардировщики B-21, чей боекомплект вряд ли будет сильно меньше.


Таким образом 2-4 американских стратегических бомбардировщика могут нести 72-144 ПКР. Если же мы говорим об авианосных или корабельных ударных группах (АУГ/КУГ), то для их атаки противник вполне может привлечь 10-20 бомбардировщиков, которые будут нести 360-720 ПКР с дальностью пуска 800-1000 километров.

Исходя из вышеизложенного, можно предположить, что перспективный надводный корабль должен иметь средства противовоздушной обороны (ПВО), способные отразить удар, наносимый 50-100 ПКР. Возможно ли это в принципе?

Угроза прорыва ПВО актуальна не только для надводных кораблей, но и для стационарных объектов. Эта угроза и способы противодействия ей ранее рассматривались в статье Прорыв ПВО превышением её возможностей по перехвату целей: пути решения.

Можно выделить несколько основных проблем при отражении «звёздного» налёта ПКР:

- малое время на отражение удара по низколетящим целям;
- нехватка каналов наведения зенитных управляемых ракет (ЗУР);
- исчерпание боекомплекта ЗУР.

Смотреть вдаль

Увеличить время на отражение удара, наносимого низколетящими ПКР, возможно за счёт увеличения высоты размещения радиолокационной станции обнаружения (РЛС). Безусловно, наилучшим решением здесь является самолёт дальнего радиолокационного обнаружения (ДРЛО), но его присутствие возможно только вблизи своих берегов или при нахождении НК в составе АУГ.

Другой вариант – использование на корабле вертолёта ДРЛО. Само по себе наличие на корабле вертолёта ДРЛО – это хорошо, но проблема в том, что его не получиться использовать постоянно. То есть в случае внезапно наносимого удара никакой пользы от него не будет – необходимо обеспечить практически непрерывное нахождение РЛС в воздухе.


Непрерывное воздушное дежурство может быть реализовано с помощью перспективных беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) ДРЛО вертолётного или квадрокоптерного (окта-, гекса-коптерного, и т.п.) типа, питание электромоторов которых будет осуществляться по гибкому кабелю с борта корабля-носителя. Эта возможность подробно рассматривалась в статье Обеспечение работы ЗРК по низколетящим целям без привлечения авиации ВВС.


При высоте полёта ПКР на уровне 5 метров и размещении РЛС на высоте 200 метров, дальность прямой радиовидимости составит 67,5 километров. Для сравнения: при высоте размещения РЛС 35 метров, как на британском эсминце «Деринг», дальность прямой радиовидимости составит 33 километра. Таким образом, БПЛА ДРЛО как минимум позволит удвоить дальность обнаружения низколетящих ПКР.

Противостоять стае

Нехватка каналов наведения ЗУР может компенсироваться несколькими способами. Один из них – повышение возможностей РЛС по количеству одновременно обнаруживаемых и сопровождаемых целей за счёт использования активных фазированных антенных решёток (АФАР), что в настоящее время становится обязательным для перспективных НК.

Второй способ – использование ЗУР с активными радиолокационными головками самонаведения (АРЛГСН). После выдачи первичного целеуказания ЗУР с АРЛГСН используют собственную РЛС для допоиска и наведения на цель. Соответственно, после выдачи целеуказания ЗУР РЛС корабля может переключиться на сопровождение другой цели. Ещё одним плюсом ЗУР с АРЛГСН является возможность атаки целей за пределом радиогоризонта. Недостатком ЗУР с АРЛГСН является их значительно большая стоимость, а также меньшая помехозащищённость их РЛС по сравнению с мощной РЛС корабля.

В российских ЗРК ближней зоны используется радиокомандное или комбинированное (радиокомандное + лазерное) наведение ЗУР. Это в значительной степени ограничивает количество одновременно обстреливаемых целей – к примеру, зенитный ракетно-артиллерийский комплекс (ЗРАК) «Панцирь-М» может одновременно обстреливать не более четырёх (по некоторым данным – восьми) целей. Возможно, что применение АФАР в составе РЛС сопровождения целей позволит значительно увеличить количество одновременно атакуемых целей.

Третий способ – максимальное уменьшение времени реакции ЗРК и одновременно максимальное повышение скорости ЗУР. В этом случае будет осуществляться последовательное уничтожение подлетающих ПКР по мере их приближения к кораблю.

Идеальным решением стало бы как повышение «канальности» ЗРК за счёт применения РЛС с АФАР и повышения возможностей блоков радиокомандного/лазерного наведения, так и уменьшение времени реакции ЗРК в сочетании с увеличением скорости полёта ЗУР.

Для ближней зоны может быть рассмотрена возможность разработки ЗРК на базе ракет воздух-воздух Р-73/РВВ-МД с инфракрасной головкой самонаведения (ИК ГСН), целеуказание которым может выдаваться основными корабельными РЛС с АФАР. При этом для ЗРК средней и большой дальности неизбежен переход на ракеты только с АРЛГСН.

Исчерпание боекомплекта

Проблема исчерпания боекомплекта средств ПВО, как это ни банально звучит, прежде всего должна решаться за счёт его увеличения в ущерб другим вооружениям, в первую очередь КР и ПКР.

Можно предположить, что основной задачей перспективных боевых надводных кораблей станет задача защиты самих себя и определённой зоны вокруг себя от авиации и средств воздушного нападения. При этом выполнение ударных задач ляжет на атомные подводные лодки – носители крылатых и противокорабельных ракет (ПЛАРК).

В настоящий момент образцовым надводным кораблём такого типа можно считать британский эсминец типа 45 «Деринг», чья конструкция изначально предназначена для решения задач ПВО.


Отказ от размещения ударных вооружений позволит значительно увеличить количество ЗУР в боекомплекте. Кроме того, необходимо обеспечить оптимальное сочетание ЗУР сверхбольшой, большой, средней и малой дальности. Конечно, возможность уничтожить воздушную цель на расстоянии 400-500 километров весьма привлекательна, но по факту реализовать её можно будет далеко не всегда – к примеру, запуск ПКР противник может осуществлять или с ещё большего расстояния, или при нахождении носителя ниже уровня радиогоризонта. Поэтому количество ЗУР большой и сверхбольшой дальности должно быть ограничено в пользу ЗУР малой и средней дальности, которые в некоторых случаях могут размещаться по четыре единицы вместо одной «большой» ЗУР.



Для зенитного ракетно-пушечного комплекса ближней зоны «Панцирь-СМ» разрабатываются (разработаны?) малогабаритные ЗУР «Гвоздь», размещающиеся по 4 ракеты в одном штатном транспортно-пусковом контейнере (ТПК). Изначально ЗУР «Гвоздь» предназначены для поражения недорогих БПЛА, а их предполагаемая дальность должна составить порядка 10-15 километров. Однако потенциально может быть рассмотрен вариант использования таких ракет для поражения низколетящих ПКР на последнем рубеже, на дальности до 5-7 километров. При этом за счёт уменьшения дальности может быть увеличена масса боевой части, а увеличенная вероятность поражения должна обеспечиваться одновременным пуском двух-четырёх условных ЗУР «Гвоздь-М» по одной ПКР. Не стоит забывать и о том, что надводный корабль также может подвергнуться массированной атаке недорогими БПЛА.


Для самообороны от ПКР на ближней дальности надводные корабли оснащают автоматическими скорострельными пушками калибра 20-45 мм. В российском ВМФ используются пушки калибра 30 мм. Считается, что их эффективность недостаточна для борьбы с современными низколетящими ПКР. На некоторых кораблях ВМС США автоматические многоствольные пушки калибра 20 мм уже заменили на ЗРК RIM-116.

Однако существует вероятность того, что эффективность пушечного вооружения может быть значительно повышена. Наиболее простым решением является применение снарядов с дистанционным подрывом у цели. В России 30-мм снаряды с дистанционным подрывом на траектории разработаны московским НПО «Прибор». Для инициации боеприпасов на заданной дальности используется лазерный луч. По сведениям из открытых источников, в 2020 г. боеприпасы с дистанционным подрывом прошли государственные испытания.

Более «продвинутым» вариантом является использование управляемых снарядов. Несмотря на то, что создание управляемых снарядов в калибре 30 мм достаточно затруднительно, подобные проекты существуют. В частности, американская компания Raytheon разрабатывает проект MAD-FIRES (Multi-Azimuth Defense Fast Intercept Round Engagement System – Многоазимутная система защиты, быстрого перехвата и всесторонней атаки). В рамках проекта MAD-FIRES разрабатываются управляемые снаряды для автоматических пушек калибром от 20-ти до 40 мм. Боеприпасы MAD-FIRE должны сочетать в себе точность и управляемость ракет со скоростью и скорострельностью обычных боеприпасов соответствующего калибра. Более подробно эти вопросы рассмотрены в статье 30-мм автоматические пушки: закат или новый этап развития?.


Помимо кинетического поражения, существуют и иные способы защиты надводных кораблей от атакующих противокорабельных ракет – о них мы поговорим в следующем материале.