Вечером 7 июля 1942 года произошло важное для истории обороны Воронежа событие: командование советской 40-й армии впервые с момента начала немецкого наступления на город нанесло организованный контрудар по противнику.
Наступление на Воронеж моторизованной дивизии (мд) «Гроссдойчланд», в ходе которого к вечеру 5 июля возникла угроза захвата северо-западной части города, требовало от советской стороны активных ответных мер. Необходимо было нанести контрудар. С этой целью командование 40-й армии решило освободить село Подгорное – важный населенный пункт, расположенный к северу от Воронежа. Воронежский историк В.А. Шамрай отмечает:
«Расположение Подгорного в междуречье Дона и Воронежа и центральное место этого пункта, своего рода «северных ворот» Воронежа, в системе обороны ближайших подступов к городу во многом предопределили необходимость и неизбежность ожесточенного сражения за Подгорное в июле 1942 года».
Однако где взять силы для контрудара? Защищавшая город в течение нескольких дней 232 стрелковая дивизия была обескровлена. А части 40-й армии генерал-лейтенанта М. М. Попова были ослаблены предшествующими девятидневными оборонительными боями на Воронежском направлении, находились вне города и отступали под нажимом немецких дивизий. В этой ситуации штаб 40-й армии решил создать сводную группу, в которую вошли занимавшая оборону на окраине Воронежа 18-я мотострелковая бригада (мсбр), а также находившиеся неподалеку от города части 14-й танковой бригады (тбр) и 121-й стрелковой дивизии (сд).
Формирование сводной группы происходило в большой спешке. Рассмотрим, как проходило ее создание. 6 июля штаб 40-й армии в 15.30 издал несколько боевых распоряжений:
«Боевое распоряжение №0476. 15:30. Командиру 121-й сд. Командующий приказал: во изменение поставленной ранее задачи подготовить дивизию к совершению марша в район северная окраина Воронеж. Один стрелковый полк с 297-м артиллерийским полком выбросить немедленно в район КП командующего армии в район МТС восточнее Подгорное. Туда же выслать немедленно своего офицера связи. Вам лично явиться к нему же».
Части 121-й сд, попавшие под удар противника в ходе начавшегося 28 июня немецкого летнего наступления «Блау», в течение последовавшей недели с боями отступали к Дону. 4 июля командир дивизии генерал-майор П.М. Зыков получил приказ из штаба 40-й армии «занять рубеж Перлевка, Землянск фронтом на север, не допустить прорыв противника к переправам на реке Дон в направлении Старые Семилуки — Перлевка», что и было сделано. К утру 6 июля части 121-й сд по-прежнему прикрывали донские переправы. Получив боевое распоряжение №0476, командир 121-й сд генерал-майор Зыков отправил ответное донесение командарму генерал-лейтенанту М.М. Попову, гласившее:
«Командующему 40-й армией. Согласно Вашему распоряжению 06.07.1942 имеющийся налицо личный состав 705-го сп выброшен для прикрытия переправы в районе Гнездилово и батальон 574-г сп с одним дивизионом 297-го ап выброшен для прикрытия переправы в район Хвощеватка. 383-й сп приводится в порядок как имевший большие потери 05.07.1942 в районе Гнилуша. Таким образом, выбросить немедленно на северную окраину города Воронеж не могу. Отдано распоряжение 705-му и 574-му сп в составе двух батальонов (каждый по одному батальону) выйти согласно Вашему последнему приказу на северную окраину гор. Воронеж. Срок их выхода будут зависеть от того, насколько они продвинулись вперёд согласно Вашему приказу для прикрытия переправ, имея в виду, что красноармейский состав в течение восьми суток находится в напряженной боевой обстановке без отдыха и нормального питания. Делегат офицер связи к Вам командируется. Я прибуду по отдаче соответствующих распоряжений. Командир 121-й сд генерал-майор Зыков».
Таким образом, для удара на Подгорное командир 121-й сд смог выделить всего два батальона – по одному от 705-го и 574-го сп. Но после предшествующих боев и понесенных потерь общая численность бойцов в этом сводном отряде 121-й сд была невелика.
Еще одно боевое распоряжение штаба 40-й армии от 6 июля было отправлено командиру 14-й тбр подполковнику С.Т. Стызику:
«Боевое распоряжение №0478. 15:30. Командиру 14-й тбр. Командующий приказал: с получением сего немедленно бригаде выдвинуться в район КП командующего – южная часть леса (3 км восточнее Подгорное) и явиться лично на КП командующего армии. Исполнение донести».
История появления у Подгорного 14-й тбр заслуживает более подробного рассказа. Эта бригада, в составе которой были танки БТ-7 и «Валентайн», участвовала в боевых действиях с первого дня немецкого наступления «Блау» – т.е. с 28 июня 1942 г. Утром 30 июня в результате налета вражеской авиации погибли комбриг полковник Семенников и замначштаба капитан Яковлев, и в командование бригадой вступил подполковник Стызик. После этого 14-я тбр отошла до реки Олым, где попала в зону ответственности 284-й сд, командир которой подполковник Батюк попытался задействовать бригаду для выполнения поставленной его дивизии задач.
Утром 2 июля Батюк приказал 14-й тбр поддержать атаку частей 284-й сд и выбить противника из совхоза Озерки. Но ни утром, ни днем бригада в бой так и не вступила. Новый комбриг не спешил принимать участие в боевых действиях, ссылаясь на необходимость привести в порядок личный состав и матчасть. Заставить подполковника Стызика немедленно выполнить приказ подполковник Батюк не мог: бригада не подчинялась ему напрямую. В итоге 14-я тбр в наступление все же пошла, однако уже вечером. Два ее танковых батальона атаковали противника в районе совхоза Озерки, но попали под огонь немецкой противотанковой артиллерии и, потеряв три «Валентайна», вернулись на исходные позиции.
Дальнейшее развитие событий вокруг 284-й сд, оборонявшейся у Касторного, происходило уже без участия 14-й тбр. Она, как и многие другие части, не входившие в непосредственное подчинение комдива 284-й сд подполковника Батюка, ушла на восток. Вероятно, подполковник Стызик понимал, что он не готов в полной мере исполнять обязанности командующего 14-й тбр, поэтому он стремился уклоняться от боестолкновений с противником, дабы сохранить матчасть. Оценку ситуации, сложившейся в бригаде на тот момент, даёт в своей книге «В июле 1942. Оборона Касторного. Правда и вымысел» российский исследователь И.Ю. Сдвижков:
«Разлад в управлении 14-й тбр, помимо гибели и выхода из строя ряда её старших офицеров, назначения (возможно, неудачного) нового оглядчивого и не готового к такой роли комбрига, осложнялся и тем, что комиссар бригады не оказывал так требующихся ему в новой должности помощи и содействия. Вероятно, по-своему переживая всё происходящее вокруг, он… запил».
5 июля бригада оказалась уже в районе Хвощеватки, где прикрыла переправу через Дон частей 121-й сд, а затем и сама перешла на левый берег. 6 июля 14-я тбр сосредоточилась в лесу в 1 км южнее села Старое Животинное, где получила приказ выдвинуться в район КП командующего 40-й армией, расположенный неподалеку от Подгорного. К этому времени в ее составе было не более половины танков от имевшихся на 28 июня, остальные были потеряны в ходе немногочисленных боестолкновений с противником и от ударов немецкой авиации, а также вышли из строя во время марша. Состояние остававшейся в строй техники оставляло желать лучшего: многие танки имели повреждения, а часть из них даже тащили на буксире. Не хватало и людей: некоторые экипажи насчитывали по два человека. Однако в распоряжении штаба 40-й армии более не было других танковых частей, способных поддержать атаку на Подгорное, поэтому было решено задействовать 14-ю тбр в запланированной операции.
Третьим подразделением, включенным в спешно создаваемую сводную группу, стала 18-я мотострелковая бригада под командованием полковника В.К. Максимова. Входившая в состав 18-го танкового корпуса (тк) 18-я мсбр была новым соединением, бойцы которой в подавляющем большинстве не имели боевого опыта. Впрочем, это можно сказать и обо всем личном составе 18-го тк, части которого в первых числах июля 1942 года были спешно переброшены под Воронеж по железной дороге. Помимо 18-й мотострелковой бригады, в корпус входили еще три танковых, которые после выгрузки были немедленно выдвинуты на угрожаемые направления и сразу вступили в бой. Так, 110-й и 181-й тбр уже 5 июля пришлось отражать атаки наступавшей с юго-западного направления на Воронеж немецкой 24-й танковой дивизии (тд). Днем позже, 6 июля, пошла в бой и 180-я тбр, которой была поставлена задача ликвидировать немецкий плацдарм в районе Придачи.
18-я мсбр все это время не принимала участия в боевых действиях. Одной из причин было то, что ее матчасть прибыла в Воронеж отдельно от бригады и без шоферов, второй — полное отсутствие боеприпасов. И даже после того, как эти недостатки были ликвидированы, 18-ю мсбр трудно было назвать полностью боеспособной из-за большого недокомплекта младшего начсостава. Как и остальные части 18-го тк, бригада не имела радиостанций и приказы получала только через делегатов связи. Вначале 18 мсбр занимала рубеж обороны на окраине леса к северо-западу от с. Чертовицкое с задачей прикрыть Задонское шоссе. Затем, согласно новому приказу командира 18 тк, в 9.00 7 июля бригада перешла на новый рубеж обороны, проходивший вдоль южной опушке леса севернее с. Подгорное.
Утро 7 июля. Немцы захватывают Подгорное
Теперь обратимся к данным немецкой стороны, чтобы понять, какими силами противник оборонял Подгорное к вечеру 7 июля. Интересен тот факт, что еще сутками ранее в этом селе не было ни наших, ни немецких войск. Об этом свидетельствует запись от 6 июля в журнале боевых действий моторизованной дивизии (мд) «Гроссдойчланд», наступавшей на Воронеж с северо-западного направления:
«Штурмовые группы, посланные из пехотных полков на окраины Воронежа и Подгорного, отмечают лишь слабое вражеское сопротивление в западной части Воронежа. Подгорное, согласно сообщениям, противником не занято».
К этому моменту подразделения мд «Гроссдойчланд» успели захватить переправы через Дон, а также находившиеся на его левом берегу Рабочий поселок и Подклетное. Противостоявший этой дивизии 605-й стрелковый полк (сп) из 232-й стрелковой дивизии понес тяжелые потери и был вынужден отойти в городские кварталы. После того, как в этот же день 6 июля командир дивизии генерал-майор Вальтер Хернляйн получил приказ срочно передать свои позиции 3 мд и покинуть город, все части мд «Гроссдойчланд» к полудню следующего дня были выведены на западный берег Дона.
Утром 7 июля командование над западным боевым участком перешло к командиру 3-й мд генералу генерал-лейтенанту Шлёмеру, который продолжил наступление на Воронеж. Основной удар был нанесен с семилукского направления силами 8-го мп. Наступавший слева от него 29-й мп при поддержке 103-го танкового батальона образовал северный фланг дивизии, захватив рубеж Подклетное – роща Фигурная – северная окраина аэропорта. Также было занято и Подгорное. О том, как это произошло, можно узнать из книги Герхарда Дикхоффа «3-я моторизованная дивизия, 3-я панцергренадерская дивизия, 1939-1945»:
«Летчики и разведка мотоциклетного батальона выявляют скопления русских в лесах. На основании этой информации II батальон 29-го полка (майор Молленхауэр) без одной роты при поддержке 1-й роты 103-го танкового батальона (гауптманн Хаен), наступает на Подгорное с целью переместить позиции севернее, и, тем самым иметь возможность ликвидировать русский плацдарм у железнодорожного моста через Воронеж. Наступление проходит через лишенную укрытий равнину, на которой немногочисленные хорошо замаскированные позиции на краю деревни могут оказывать батальону существенное сопротивление. Но они быстро подавляются нашими танками. После занятия населенного пункта батальон устраивается фронтом на север для обороны».
Упоминание о сопротивлении, которое было оказано наступающем на Подгорное трем ротам из II батальона 29-го моторизованного полка противоречит полученным днем ранее разведданным мд «Гроссдойчланд» о том, что это село свободно от советских войск. Однако к утру 7 июля в Подгорном уже находилась группа красноармейцев из 2-го батальона 605-го сп, выбитого накануне из Подклетного и понесшего большие потери. Вряд этих бойцов было много, не более одной-двух неполных рот, и остановить наступление частей II батальона 29-го моторизированного полка, поддержанное танками, они, конечно же, не могли: к полудню 7 июля Подгорное было полностью захвачено противником. Подтверждает это и запись из журнала боевых действий 232-й сд от того же дня:
«К 13:00, захватив рощу Фигурная, противник сосредоточил здесь до 40 танков, много бронемашин, мотоциклов и пехоты, до батальона пехоты сосредоточилось в поселке Труд и до двух пехотных рот в Подгорное с танками».
Впоследствии на месте боя была обнаружена записка, автор которой, Алексей Фомичев, оставил свое последнее послание:
«Нас осталось только семеро из 80 солдат. Фашисты лезут напролом, готовятся к атаке. Но мы будем биться до последнего патрона. Погибаем под Воронежем в селе Подгорном».
После того, как во второй половине дня 7 июля передовые подразделения 3 мд захватили северо-западную окраину Воронежа, командование этой дивизии приказало укрепиться на достигнутых рубежах и приготовиться к отражению контратак. А 53-й мотоциклетный батальон получил приказ выдвинуться на север через Ново-Подклетное, чтобы осмотреть Задонское шоссе и взять под контроль лес по обе стороны дороги. В ходе этой разведки было обнаружено скопление советских войск в лесу к северу от Подгорного. Это и была та самая сводная группа советских войск, которая готовилась к наступлению на Подгорное. Однако неожиданностью для немецкой стороны это не стало.
Атака
В советской литературе есть красочное описание этого боя, сделанное на основе архивных источников известным историографом воронежского сражения А.И. Гринько в его книге «В боях за Воронеж. Хроника героической обороны города»:
«Ровно в 19 часов по Подгорному ударили советские орудия и минометы. Стреляя на ходу, ринулись вперед танки с десантниками на броне, за ними последовали стрелки. Из конца в конец цепи гремело «ура». Фашисты встретили атакующих сильным огнем изо всех видов оружия. У околицы села было подбито несколько наших танков, два загорелись, но остальные уже ворвались на позиции врага. Десантники спешились и теперь вместе с танкистами выбивали гитлеровцев из домов и дворов. В улицы втягивались подразделения стрелков, вторые эшелоны танков, минометчики, расчеты легких орудий. Бой расширялся и уже гремел в середине Подгорного. Противник отчаянно сопротивлялся, но нес большие потери и вынужден был отойти….Бой в Подгорном шел с 19 до 22 часов. Вражеская группировка была полностью разгромлена…. Очистив Подгорное от противника, наша контратакующая группировка продолжала движение. Танкисты ворвались в рощу Фигурную, перерезали дорогу Подклетное — Воронеж. Успех был значительным, но развить его было нечем, и наши перешли к обороне».
Однако зарубежные авторы считают иначе. Вот цитата из уже упоминавшейся книги Герхарда Дикхоффа, посвященной истории 3-й мд:
«В лесу, который расположен в двух километрах к северу, уже заметны передвижения врага. Выныривают первые русские танки. Выдвинутое влево орудие ПТО 8 роты 29 моторизованного полка вначале хорошо действует на фланге, но затем становится жертвой русской артиллерии. В этот день батальону пришлось отражать здесь первую атаку, которая начинается после двухчасового артобстрела. «Танки подкатываются ближе, но, все же, оттягиваются назад, после того, как первые из них попадают под обстрел. По мягко понижающемуся в направлении позиций батальона склону накатывает пехота. Батальон медлит с открытием огня, пока русские не подходят на 200 метров. Теперь он открывает огонь залпом из всех видов оружия и отбрасывает атаку назад, нанеся большие потери противнику».
Вторит ему еще один зарубежный исследователь Джейсон Марк, давший свое описание этого боя:
«Майор Молленхауэр (командир II батальона 29-го мп) сообщил: Танки приближались, но после того, как первые из них были подбиты, отошли назад. Атака пехоты шла по склону, который плавно спускался к позициям батальонов. Батальон подождал, пока русские не окажутся на дистанции 200 метров, прежде чем открыть огонь. Затем все стволы открыли огонь и отразили атаку с большими потерями [для русских]».
Также Марк приводит цитату из письма ефрейтора Хубера из 3-й мд:
«К счастью, пока у нас было мало потерь техники, у русских их было больше, потому что при приближении наши танки выбили самые тяжелые российские танки. Когда ты это видишь, ты уверен в своих силах».
Таким образом, по мнению зарубежных исследователей, советский контрудар на Подгорное вечером 7 июля был отбит в тот же день с большими потерями для наступавших.
Неожиданное подтверждение тому, что в ходе атаки Подгорное не было полностью освобождено, можно найти и еще в одной книге – работе О.Я Фридмана и М.М. Турченко «Им в Харькове танк поручили вести», посвященной боевому пути 14 тбр. В ней описан подвиг, совершенный разведчиком бригады младшим сержантом Андреем Корожеем, который в самом начале боя за Подгорное был контужен разрывом снаряда и попал в плен. Его поместили в амбар на окраине села, откуда ночью он смог бежать, оглушив обломком деревянной скамьи немецкого часового. Утром 8 июля Корожей вернулся в расположение бригады и вывел вместе с собой группу советских военнопленных, находившихся вместе с ним в амбаре. Если бы Подгорное было действительно полностью освобождено вечером 7 июля, младшему сержанту Корожею не пришлось бы совершать этот побег.
Но пора перейти от книг к документам. К сожалению, отсутствие официальных немецких отчетов об этом бое не позволяет провести сравнительный документальный анализ. Остается обратиться к советским источникам, которых более чем достаточно. Начнем с документов 18 тк, к которому принадлежала 18 мотострелковая бригада:
«В 20.50 бригада перешла в наступление, имея боевой порядок в два эшелона и главную группировку на правом фланге в направлении северной окраины Подгорное – роща Длинная. Слева наступала 121 СД в направлении юго-восточнее Подгорное. Стремительным броском бригада смяла противника и овладела северо-западной окраиной Подгорное, а потом и всей северной половиной Подгорное. Утром 8.7.42 противник контратаковал бригаду превосходящими силами, и бригада отошла на южную опушку леса, что севернее Подгорное. В течение 9.7.42 г .бригада закреплялась на занятых позициях, одновременно ведя артиллерийско-минометный огонь по скоплению пехоты противника и его боевым порядкам».
В журнале боевых действий войск 40-й армии за 7 июля 1942 года события отображены следующим образом:
«Для уничтожения группировки противника, форсировавшей р. Дон и занявшей Подгорное, была сколочена и спешно выброшена в район восточнее Подгорное ударная группа войск армии в составе 18 мотострелковой бригады 18 танкового корпуса, 705 и 574 сп 121 сд по батальону от каждого полка, двух танковых батальонов и двух взводов автоматчиков 14 тбр. Перейдя в контрнаступление, группа к 20.00 овладела северной окраиной Подгорное. Сильная противотанковая оборона противника и введение в бой большого количества огневых средств не позволило группе выполнить задачу овладения Подгорное полостью».
И напоследок самый интересный документ: «Донесение командующего 40-й армией Попова генерал-лейтенанту тов. Голикову от 8 июля 1942 года». Он описывает не только атаку на Подгорное, но и предшествовавшие ей события:
«7.7 противник силами более 100 танков и 2-х полков пехоты при поддержке минометного и артиллерийского огня повел наступление из района Подклетное на Подгорное и северную окраину Воронежа. К этому времени фронт Подгорное-Северо-западная окраина города оборонялся 605 полком 232 сд, потрепанным в предыдущих боях и поддерживающим артполком ЛАП РГК. По Юго-западной и южной окраине города оборонялся 18 тк своими 40 танками. Полки НКВД еще 6.7 после просочившихся в город автоматчиков самовольно оставили город (кроме 287 полка и 2-х взводов других полков). К началу наступления противника 121 сд, имеющая по 250-300 чел. в полку и 14 тбр (16 танков) только подходили к южной опушке лесов, что севернее Воронежа. В результате упорного боя, длившегося целый день, и сопровождавшегося большими потерями обоих сторон, противнику удалось прорвать нашу оборону и группой 18-20 танков с пехотой прорваться в город на его северную окраину. Одновременно оттеснить 605 полк, крайне неустойчивый, и где уже расстреляно много трусов и паникеров. Противник овладел Подгорное и рощей северо-восточнее и юго-восточнее Подгорное.
В 19.00 организовал контратаку частями 121 сд, 14 тбр и мотострелковой бригадой 18 тк., в результате которой части, понеся большие потери, овладели частью Подгорное и рощи у Подгорное. На этом участке противник отошел, понеся большие потери в живой силе и технике. Наши потери 13 танков, людские потери около 300 человек».
Таким образом, на основании всех этих документов можно прийти к выводу, что поставленная перед сводной группой задача полностью освободить от противника Подгорное была не выполнена – была захвачена лишь северная часть села, но на следующий день была оставлена и она.
Потери сторон
Осталось подсчитать потери. Согласно отчету о боевых действиях 14 тбр в ходе наступления на Подгорное потеряла 13 своих танков и нанесла противнику следующий урон:
«В результате этого боя бригадой уничтожено: танков −6, ПТР – 4, ПТО – 11, минометов – 5, автоматических пушек – 5, пулеметов – 14, автомашин грузовых – 4. Уничтожено живой силы противника свыше 200 человек. В бою за Подгорное бригада имела потери: танков МК-3 – 9 шт., БТ-7 – 4 шт. (…) 9.7.42 приказом Военного совета 40-й армии бригада без МСПБ вышла на формирование (в) лес 1 км восточнее Поляна».
В наградных листах 14-й тбр на смь экипажей «Валентайнов» и БТ значатся 10-11 уничтоженных немецких танков. Однако в официальных немецких документах данные по находившимся в строю боевых машин в 3 моторизованной дивизии за период с 7 по 8 июля изменились незначительно: количество танков Pz.III на 1 уменьшилось (с 33 до 32), а количество танков Pz.IV даже на 1 увеличилось (с 4 до 5) – видимо за это период один из них был отремонтирован и возвращен в строй. Впрочем, все Pz.IV были в составе 3 роты 103 тб, которая в этом бою не участвовала. Таким образом, можно предполагать, что во время отражения атаки на Подгорное потери 3 мд составили один танк типа Pz.III.
В донесении командующего 40-й армией Попова фигурирует цифра людских потерь в этом бою: 300 человек. Очевидно, это суммарные данные по 18 мсбр и сводному отряду 121 сд. В немецких документах сведений по потерям личного состава 3 мд нет. Выше в цитате из отчета14 тбр говорится, что в ходе наступления на Подгорное «уничтожено живой силы противника свыше 200 человек», однако не приходится сомневаться, что это количество было значительно меньше. Оборонявшие село две роты из II батальона 29-го моторизованного полка успели оборудовать свои позиции и находились в куда более выходных условиях для ведения огня по сравнению с наступавшими по открытой местности советскими бойцами.
Если же снова обратиться к книге Герхарда Дикхоффа, посвященной 3-й мд, то там можно найти упоминание и о том, что среди немецких потерь было, как минимум, одно противотанковое орудие: «Выдвинутое влево орудие ПТО 8-й роты 29-го моторизованного полка вначале хорошо действует на фланге, но затем становится жертвой русской артиллерии».
Возвращаясь к советским потерям, необходимо вспомнить и о том состоянии, в котором находилась матчасть боевых машин 14 тбр, многие из которых требовали немедленного ремонта. Например, согласно наградным документам, у танка БТ-7 взводного 2-го ТБ старшего сержанта Николая Бровина из-за неисправности КПП на ходу выключалась скорость. Механик-водитель старший сержант Федор Коваленко перед атакой привязал рычаг веревкой и в таком состоянии повел БТ-7 в атаку. Вряд ли в лучшем состоянии были и остальные танки, участвовавшие в этом контрударе.
И еще интересный момент относительно учета потерь. В наградном листе на командира отделения эвакуации и подвоза запчастей 14-й роты техобеспечения старшего сержанта Федора Ксенза сказано, что уже после окончательного освобождения Подгорного эвакоотделение Ксенза 6-9 августа в ночное время эвакуировало с поля боя на станцию Рамонь семь танков (пять «Валентайнов» и два БТ-7). С учетом того, что в последующих атаках на Подгорное участвовали уже Т-34 и КВ, не приходится сомневаться, что эти эвакуированные машины боевые машины были из состава 14 танковой бригады. Неизвестно, сколько из них было впоследствии отремонтировано и возвращено в строй, поэтому количество безвозвратных потерь советской стороны в этом бою возможно по факту оказалось несколько меньшим.
Итоги
После первой попытки советской стороны отбить Подгорное немецкие подразделения, оборонявшие это село, получили пару дней отдыха. В этот период уже упоминавшийся выше ефрейтор Хубер из 3 моторизованной дивизии написал очередное письмо домой, в котором есть такие строки:
«За последние два дня я съел столько кур и яиц, что уже не могу на них смотреть. В любое другое время мы были бы счастливы. Теперь у нас есть 200 яиц, 1 ящик сливочного масла (50 кг) и 1 ящик свиного сала, а также 10 цыплят на моей машине. Мы хотим их возить с собой так долго, как только сможем. Как бы обрадовались некоторые семьи дома, если бы у них было наше изобилие, но ничего не поделаешь. Возможно, пройдет еще много времени, прежде чем подобное повторится, потому что большие города с таким изобилием в России встречаются редко. Я бы предпочел обойтись меньшим, если бы мог находиться дома, потому что для немца, который любит порядок и чистоту, российский опыт — это почти предел. Прежде чем мы предприняли нашу атаку на город, Штука за Штукой прилетали непрерывно в течение часа, почти полностью разрушив город. Я никогда раньше не испытывал в России ничего более ужасного. Русские были совершенно бессильны. Я надеюсь, что мы никогда не испытаем того, что пережили русские. Пленные рады, что они вырвались из этого ада».
А что же советская сторона? После первой атаки на село Подгорное 14 танковая бригада, лишившаяся практически всей свой матчасти, была выведена в резерв Воронежского фронта на переформирование и в дальнейших боях за Подгорное не участвовала. На следующий день к месту событий подошли основные силы 121-й сд и заняли следующие позиции (цитата из журнала боевых действий 40-й армии):
«121-я сд закрепилась на рубеже: лес северо-восточнее Подгорное, шоссе 3 км восточнее Подгорное, р. Воронеж у железнодорожного моста. Противник перед фронтом дивизии вел разведку мелкими группами т обстреливал боевые порядки дивизии интенсивным артиллерийским и минометным огнём».
А 18-й мотострелковой бригаде 10 июля предстоял новый тяжелый бой за Подгорное.
Автор выражает благодарность Игорю Сдвижкову, Максиму Бакунину и Александру Полищуку за помощь в работе над статьёй
Источники и литература:
- Robert Forczyk. Tank Warfare on the Eastern Front 1941–1942: Schwerpunkt — Pen and Sword Military, 2014
- Jason D. Mark. Death of the Leaping Horseman: The 24th Panzer Division in Stalingrad — Stackpole Books, 2014
- Hans Heinz Rehfeldt. Mit dem Eliteverband des Heeres «Großdeutschland» tief in den Weiten Russlands — Flechsig Verlag, 2008
- Dieckhoff Gerhard. 3. Infanterie-Division, 3. Infanterie-Division (mot.), 3. Panzergrenadier-Division — Cuxhaven, 1960
- Сдвижков И.Ю. В июле 1942. Оборона Касторного. Правда и вымысел. – М.: Пятый Рим, 2019.
- Фридман О.Я.; Турченко, М.М. Им в Харькове танк поручили вести. – Харьков: Прапор, 1977.
- Вестник ВГУ. Серия: История. Политология. Социология. 2018. № 4
- Воронежское сражение. Сборник очерков и воспоминаний военачальников и историков об обороне Воронежа в годы Отечественной войны — Воронеж: Центрально-Чернозёмное книжное издательство, 1968
- Франц Гальдер. Военный дневник, 1941–1942 — СПб.: «Астрель», 2012
- Гринько А.И. В боях за Воронеж. Хроника героической обороны города — Воронеж: Центрально-Чернозёмное книжное издательство, 1979
- Исаев А.В. Когда внезапности уже не было. История ВОВ, которую мы не знали — М.: «Яуза», «Эксмо», 2006
- Фонды архива NARA
- http://vrn-histpage.ru
- https://www.feldgrau.net
- http://www.voronezh.ru
- http://www.das-ritterkreuz.de
- https://pamyat-naroda.ru
- http://imf.forum24.ru
- http://lastvrn.ru
- http://tankfront.ru
- http://don1942.ru
- https://forum-antikvariat.ru
- https://kaankerede.livejournal.com/
- https://tankoved34.livejournal.com/
- https://nordrigel.livejournal.com/
Виталий Торопцев
Подпишись: