Гиперзвуковым средствам поражения уделяется ныне очень большое внимание. Они наделяются способностями чудо-оружия.
Стоит разобраться, в чем сила и слабость боевого гиперзвука. Для начала уточним терминологию. Гиперзвуковой принято называть скорость более 5 Махов, то есть пяти скоростей звука, которая не является константой и зависит от условий, в первую очередь высоты и температуры среды.
Первыми такими боеприпасами были головные части баллистических ракет (особенно межконтинентальных), имеющие скорость входа в атмосферу на уровне 5–7 километров в cекунду (более 15 М). То есть сам по себе гиперзвук в оружии не является новинкой уже более 60 лет. Более того, первый успешный перехват такого объекта был выполнен еще в 1961 году в СССР ракетой В-1000 с осколочно-фугасной боевой частью на высоте 25 километров. Скорость боеголовки перед уничтожением составляла 2,5 километра в секунду, скорость противоракеты – 1 километр в секунду («Между строк секретной телеграммы»).
На «тактическом уровне» новые подкалиберные снаряды танковых пушек – также фактически гиперзвуковой боеприпас на начальной стадии траектории. В чем же особенность «нового гиперзвукового оружия»?
“ Возможность точно отстреляться «Цирконами» вызывает вопросы ”
В первую очередь в способности совершать управляемый полет по сложной траектории, что очень существенно при преодолении систем обороны противника. При этом нужно понимать цену вопроса: к примеру, гиперзвуковой «Авангард» на МБР УР-100Н УТТХ устанавливается вместо шести «обычных» (неуправляемых, летящих по баллистической траектории), но тоже гиперзвуковых боевых блоков индивидуального наведения.
Однако самый острый вопрос «нового гиперзвукового оружия» – системы самонаведения и коррекции. Очень высокие скорости в атмосфере формируют вокруг боеприпаса оболочку плазмы. Соответственно работа классических головок самонаведения и средств связи невозможна. Решения здесь может быть только два: или снижать скорость (после чего наш боеприпас становится просто сверхзвуковым с высокими значениями числа М), или каким-то способом обеспечить «вывод за плазму» антенн связи и наведения. Теоретически и технически такое возможно. Однако нужно объективно понимать, что это приводит к серьезному ограничению характеристик каналов связи и наведения (в сравнении с возможностями «классических ракет»).
«Новому гиперзвуковому оружию» для эффективного применения необходимо очень точное целеуказание, требования к которому оказываются много выше, чем, например, для обычных противокорабельных ракет оперативного назначения (скажем, комплекса «Гранит»). Проблемы с целеуказанием усложняют поражение подвижных целей.
Несмотря на то, что для «Кинжала» заявлена возможность поражения подвижных морских целей и более того – технически осуществимо проведение испытаний, которые покажут реальный результат (просто за счет того, что параметры движения мишени будут заранее точно известны), применение комплекса при огневом и радиоэлектронном противодействии противника окажется нетривиальной задачей.
Очевидно, что именно в этом ключевое различие между «Кинжалом» и «Цирконом»: последний будет иметь гораздо более совершенные «мозги» и средства обнаружения. Но при этом все физические ограничения гиперзвука справедливы и для него, то есть на том же «Ониксе» возможности таких же «мозгов и средств обнаружения» будут много выше по объективным физическим причинам.
Проблемы целеуказания имеют решения, но только в виде комплексной системы разведки на ТВД, а не «набора» слабо связанных отдельных систем и комплексов, включая и космического базирования. Здесь полезно вспомнить, что даже МКРЦ «Легенда» («Войну за Фолкленды в Генштабе СССР смотрели в прямом эфире») имела серьезные ограничения по возможностям целеуказания в реальных боевых условиях, вплоть до того, что необходимо было разворачивать специальные «носители визуальных средств» – воздушные (самолеты-разведчики) и подводные (подводные лодки разведывательно-ударной завесы) для перепроверки данных.
В любом случае здесь очень большую роль играет авиация, и развертывание «Кинжалов» на таком носителе, как МиГ-31, – решение правильное.
Но возникает вопрос: а что «Циркон»? Почему ВМС Индии сразу осознали ценность и необходимость «БраМоса» на авиационных носителях, а у нас «Оникс» (в пусковые которого будет грузиться и «Циркон») летает только с кораблей и подлодок? И если для «Оникса» вопросы целеуказания еще хоть как-то могут быть решены теми средствами разведки, которые имеет флот (в том числе и новыми, например космической «Лианой»), то для «Циркона» эти требования много выше и жестче. Соответственно сама возможность в реальных боевых условиях точно отстреляться с кораблей (и особенно подлодок) «Цирконами» вызывает вопросы.
Необходимо понимать и высокую стоимость «нового гиперзвукового оружия», соответственно объективно ограниченное его количество. С учетом наличия у противника большого количества целей серия необходимых для их поражения гиперзвуковых ракет находится за пределами финансовых возможностей любого государства на планете, и основой боекомплекта неизбежно будут «обычные ракеты», а гиперзвук лишь средством качественного усиления – для поражения наиболее ценных и прикрытых ПВО объектов. Стрелять гиперзвуком мимо цели (или по ложным целям), фактически «золотыми пулями» – не самая лучшая идея.
Соответственно лучший носитель «Цирконов» – самолет. Находясь в составе ударной группы, он имеет свои средства доразведки и управления (являясь по сути разведывательно-ударным комплексом), а с одного ТВД на другой может быть переброшен в самые короткие сроки.
При проработке вопросов модернизации и морского применения истребителя-бомбардировщика Су-34 идея использования с него «Цирконов» была предложена автором статьи, и реальность этого (причем с размещением на самолете нескольких таких ПКР) подтверждена главным конструктором Ролланом Мартиросовым («Су-34 просится в море»).
Заметим, что в условиях продолжающегося острого кризиса с подводным оружием ВМФ РФ, делая ставку на морские носители «Цирконов», мы даем противнику возможность просто расстрелять драгоценные ракеты торпедами прямо в пусковых.
Очевидные выводы. Новые образцы гиперзвукового оружия существенно увеличивают боевые возможности Вооруженных Сил, в том числе ВМФ. Вместе с тем эффективное применение требует не просто хорошей системы разведки и целеуказания на ТВД, а реального решения имеющихся проблем на необходимом уровне, иначе дорогостоящие гиперзвуковые боеприпасы уйдут в «молоко». Именно это сегодня наиболее сложная техническая и организационная проблема. Самый эффективный носитель «нового гиперзвукового оружия» – самолет. Соответственно встает задача воссоздания морской ракетоносной авиации ВМФ. Размещение такого оружия на кораблях целесообразно как дополнительный боекомплект к штатным (и основным) «Ониксам» и «Калибрам». С учетом финансовых ограничений новые гиперзвуковые ракеты не могут являться основой боекомплекта (которой будет «классика» типа «Калибра»), а должны рассматриваться как дополнительное средство «качественного усиления» для поражения наиболее ценных и прикрытых ПВО целей.
Подпишись: