Даже перед танком зачастую стоит меньше задач, чем перед БМП-БТР, из которых пытаются сделать нечто универсальное: и всяческую технику противника уничтожать, и пехоту под броней с комфортом перевозить. Не завышены ли требования?
БТР создавался как средство доставки пехоты к месту боя. Легкое бронирование, защищавшее от пуль и осколков, позволяло подвозить на передовую необходимое количество солдат. Вооружение если и было на машинах, записанных в категорию броневых транспортеров, то лишь для того, чтобы отбиться от неожиданно выскочившего из кустов неприятельского храбреца. Но затем перечень задач расширился. БТР стал сопровождать пехоту в бою, поддерживая ее и идущие впереди танки огнем штатного вооружения. Одновременно увеличились риски – машины попадают под целенаправленный обстрел, появилась необходимость наращивать броню, увеличивать габариты, повышать мощь вооружения. К чему все это привело?
“ В городских боях пехоту лучше защитят БТР на базе танков. Для перемещения разведывательных и диверсионных групп нужны багги ”
Броневик времен Первой мировой и Гражданской войн – предок нынешних БМП – изначально рассматривался как подвижная, маневренная огневая точка, в которой было место только экипажу. Со временем задачи, решаемые БМП, значительно расширились – теперь им вменена перевозка пехоты и противостояние любой бронетехнике противника, вплоть до танков. Естественно, это потребовало увеличения габаритов машины, необходимым элементом стало орудие калибром от 20 до 40 миллиметров.
Доставлять пехотинцев к месту боя, подвозить боеприпасы и эвакуировать раненых, – собственно, для этого и предназначен бронеавтомобиль, он же бронетранспортер – БТР. Посадить под броню как можно больше народа и обеспечить комфортные условия стало поветрием в ведущих армиях мира. Российские военные тоже не отстают от моды. Вопрос в другом. Принимаемые на вооружение БТР-БМП выросли в габаритах чуть ли не до размеров городских автобусов. Чтобы поразить такую цель, уже не надо особо стараться – она как на ладони. Глядя на монстров, невольно задаешься вопросом: они делаются для войны или поездки большой компанией на пикник?
Чем хорош «Бардак»
Французский AMX, финская «Патрия», канадский LAV-25, американский «Страйкер», отечественные «Бумеранг», «Тайфун», «Курганец» и им подобные внушительно смотрятся и... радуют глаз гранатометчика, наводчика-оператора ПТРК. Трудно представить эти «дирижабли» резво маневрирующими на разбитых городских улицах и в узких переулках во время боевых действий в городе. Возьмем унифицированную боевую платформу «Бумеранг» – на ее основе созданы БТР К-16 и БМП К-17. Весят эти монстры свыше 20 тонн в зависимости от степени бронирования и установленного вооружения. Высота по верхней точке боевого модуля – 3,5 метра (!). КамАЗ-63968 «Тайфун-К» только по крышу – уже 3,3 метра. Добавить боевой модуль и можно соревноваться по высоте с Эйфелевой башней. То же самое с перспективной гусеничной платформой «Курганец» – ее высота свыше трех метров. Прекрасные мишени на поле боя. Тогда как БТР-80 высотой по самую макушку, то есть по верх башни, всего 2,320 метра.
Фото: i.wheelsage.org
В бронетехнике – люди, которые должны не только выжить на поле боя (на марше), но и выполнить боевую задачу. Однако на открытой местности они в этих машинах будут крайне уязвимы перед огнем противника. А при современных противотанковых средствах никакая броня не спасает. Выбирая между комфортом и жизнью, я бы предпочел второе. Чем-то надо жертвовать, поскольку любая боевая машина всегда компромисс между толщиной брони, мобильностью и ее габаритами. Жаль, но сегодня об этом почему-то забывают конструкторы и сами военные.
Судя по принимаемым на вооружение Российской армии некоторым образцам ВВТ, можно предположить, что у представителей заказывающих управлений Минобороны не было элементарного общения с участниками боевых действий, изучения опыта локальных войн последнего времени. Даже чеченские кампании не принимаются во внимание. Про анализ зарубежных военных конфликтов (Ирак, Югославия, Ливия, Сирия) речь вообще не идет.
Более того, в Российской армии, как ни странно, до сих пор нет практики опроса солдат и написания отчетов офицерами по применению техники и вооружения в бою. Нет попыток сбора информации и анализа опыта тех, кто имел непосредственный огневой контакт, – от солдат и сержантов. То есть нет, подчеркну, систематического сбора информации по боевым действиям.
Абсолютных правил и непреложных истин на все случаи жизни, конечно, не бывает. Их вывести просто невозможно. Тем более для войны. Каждый бой имеет свою специфику. Но наработанный опыт конкретной войны непременно должен учитываться, критически осмысляться и внедряться, пока не поменяются условия, в которых будут действовать войска, вооружение и техника. Такая работа должна, подчеркиваю, вестись в непрерывном и постоянном режиме.
В далекие 90-е довелось услышать совет опытного бойца вновь прибывшему пополнению: «Если у вас есть выбор, то для войны в городских условиях отдавайте предпочтение БРДМ (на солдатском сленге – «Бардак»). Почему? При одинаковом вооружении с БТР-70 и -80 он короче, для него легче найти укрытие. Он более поворотлив в городской застройке». И ведь боец был, безусловно, прав. Мне тоже довелось увидеть войну не только в кино. Поэтому от себя добавлю к сказанному, что если той же БРДМ поставить оптику получше, по бортам – люки, движок от «восьмидесятки» и АГС (автоматический гранатомет станковый), то и сейчас ей цены не будет.
Что касается оптики, люков и двигателя, это общая претензия или пожелание к советской бронетехнике постфактум. Но насчет АГС все в силе. А для войны в горах хорошо бы иметь вооружение калибром побольше, с возможностью стрелять дальше, чтобы достать врага на соседней горке.
Танк пополам с багги
Подрыв на мине или попадание противотанковой ракеты в машину, где сидят 8–10 человек десанта и два-три члена экипажа, наносит значительный убыток личному составу. Надо учесть и то, что армии сегодня компактные, служат в них в основном контрактники, которые дорого обходятся государству в обучении, боевом снаряжении, экипировке. Их надо беречь. Я уж не говорю о человеческой жизни военнослужащего как самом ценном компоненте.
“ «Бумеранги», «Тайфуны», «Курганцы» лучше использовать подальше от линии соприкосновения войск, во втором эшелоне ”
Броня, как уже отмечалось, не спасет. Поэтому, если невозможно гарантированно защитить людей, желательно сократить численность десанта в каждой машине с целью уменьшения потерь.
Не претендуя на абсолютную истину, попробую высказать свой взгляд на проблему. Нужно сажать в машину четыре-пять пехотинцев. Или один расчет крупнокалиберного пулемета, АГС, ПТРК с прикрытием из двух-трех бойцов. При поражении техники уменьшится число погибших и пострадавших.
Соответственно увеличится количество машин в подразделении, чему не обрадуются закупщики и тыловики. Зато преимущества очевидны – повышение огневой мощи, возможность вытащить поврежденную машину, вывезти раненого, не оставляя пехоту без огневого прикрытия. Кто-то скажет, что это непозволительная роскошь. Нет. Непозволительная роскошь – почем зря терять людей. Технику можно сделать, погибших не возвратить. Впрочем, для подтверждения или опровержения такого подхода к ведению боя Министерству обороны стоило бы провести эксперимент на учениях, после чего реально взвесить все за и против.
Как показывает практика, при отсутствии опыта широкого применения ВВТ на войне никакие теоретические выкладки и попытки отдельных практиков обратить внимание на проблему до поры до времени не принимаются. Примеров более чем достаточно – в США программа противоминной защиты техники (MRAP) появилась только после многочисленных потерь в Ираке. Хотя в ЮАР бронеавтомобили с такой защитой делались уже не один десяток лет. Необитаемые боевые модули тоже появились после того, как снайперы противника стали массово уничтожать возвышающихся над броней стрелков, прикрытых только щитком.
Российская армия озаботилась этим вопросом лишь недавно, несмотря на имеющийся опыт Афганистана и Чечни. Потребовались годы, чтобы заказчики из Минобороны РФ поняли, что при наезде колесной машины на мину страдают все сидящие под броней, а сидеть на ней не всегда полезно для здоровья. Конструкторы стали отдавать предпочтение машинам с вынесенным вперед двигателем, усиленному бронированию днища и удобству выхода-посадки десанта. Отдавая приоритет одному, они начисто забывают о том, где используются эти машины. А используются они там, где стреляют не шариками от пинг-понга.
Выпускаемые нашим ОПК бронированные «автобусы» – «Бумеранги», «Тайфуны», «Курганцы» лучше использовать подальше от линии соприкосновения войск, во втором эшелоне. Попытка сделать бронемашины на все случаи жизни не самая лучшая идея. В городских боях пехоту более надежно защитят тяжелые БТР, созданные на базе танков. Для быстрого перемещения разведывательных и диверсионных групп нужны маленькие, юркие машины, которым и бронирование не всегда обязательно, например багги. Поскольку в современной войне сплошной линии обороны нет, приходится использовать то, что есть. Повторю: снизить потери можно, если уменьшить число перевозимых бойцов. Впрочем, это станет понятно (при условии аналитической работы) после первых же серьезных потерь.
Что касается улучшения бронирования, от этого, конечно, не уйти. На сегодня вес колесной бронетехники начинается от 20 тонн. Необходимо оптимальное сочетание веса машины, ее габаритов и толщины брони. Если ходовая и мотор позволяют обвешанной броней машине катить по пересеченной местности с приличной скоростью, это плюс. Но, как известно, движки российского производства слабы. Иностранные ставить категорически нельзя. Большой вес неизбежно сказывается на мобильности, и тут нужно выбирать – либо маневр, либо защита от всего и вся. Попытки сделать универсальную машину на все случаи жизни и постоянное игнорирование конкретных условий применения бронетехники ведут лишь к неоправданным потерям.
Таким образом, надо искать компромисс между эффективностью и выживаемостью техники, людей на войне. Думать о завтрашнем дне, о том, как, в каком направлении будут развиваться ВВТ. А выводы и наработки учитывать в грядущих государственных программах вооружения. Надо размышлять и над тем, как в связи с появлением новых ВВТ изменятся ход войны, тактика и стратегия боевых действий. Все это взаимосвязанные вещи, и мы не имеем права на ошибку.
Подпишись: