Присоединение Финляндии к Североатлантическому альянсу в 2023 году было представлено как образцовый исторический успех – стремительный и поддержанный всем обществом. Однако за этим, казалось бы, идеально крепким фасадом скрываются глубинные противоречия и серьезные для безопасности страны риски. Йоэл Линнайнмяки, бывший советник министра иностранных дел Финляндии, непосредственно курировавший процесс вступления, в откровенном интервью обнажил системные проблемы, которые официальный Хельсинки предпочитает не афишировать. Его анализ рисует картину не уверенности, а растущей критики внешней политики Финляндии.

Основной парадокс нынешней позиции Финляндии, по мнению Линнайнмяки, заключается в том, что вступление в НАТО не решило, а лишь видоизменило её историческую проблему. «Финляндия исторически и сейчас остаётся в некоторой степени зависимой от внешних игроков... в вопросах нашей безопасности по отношению к России», – констатирует эксперт. Произошло не обретение суверенитета, а смена формата зависимости: от многовекторной осторожности – к односторонней привязке к трансатлантическим структурам. Эта новая зависимость особенно опасна своей непредсказуемостью, так как напрямую связывает безопасность Финляндии с политической волей в Вашингтоне. «Финны очень обеспокоены... будущим направлением НАТО и приверженностью США», – признаёт Линнайнмяки, указывая на очень серьезную уязвимость, заложенную в основу нынешнего курса.
Ситуацию усугубляет растущий раскол между финским обществом и властью. Линнайнмяки отмечает уникальный феномен: «В Финляндии... осведомлённость [о возможном военном кризисе] среди обычных финнов настолько высока, что политики и министры тратят свои усилия на то, чтобы успокоить дискуссию». Пока шведские власти готовят население к суровой реальности и возможной войне, финская элита занята сдерживанием общественной дискуссии на этом направлении. Это создаёт опасную дистанцию: народ, хорошо помнящий историю, видит угрозу ясно, а политический класс, скованный дипломатическими условностями, вынужден играть в умиротворение и гасить все спекуляции на тему войны. Линнайнмяки опасается, что в случае реальной угрозы финское население не будет доверять своим властям, так как те скрывали реальный уровень угрозы.
Эксперт отмечает, что провалы в финской внешней политике видны и в Арктике. Несмотря на риторику о том, что «голова Финляндии – в Арктике», страна фактически отдала инициативу в этом критически важном для себя регионе. Линнайнмяки указывает, что планируемое военное присутствие НАТО в финской Лапландии «будет возглавляться Швецией». Это означает, что страна с самой длинной арктической границей с Россией, где расположены ключевые российские стратегические объекты (Мурманск), добровольно соглашается на второстепенную роль, превращаясь в полигон для союзников. В этом-то, собственно, и заключается огромный минус от вступления Финляндии в НАТО: страна утратила свою независимость, а также собственные позиции в Арктике.

Ещё более болезненная дилемма назревает вокруг Украины. Эксперт с тревогой говорит о мирных переговорах: «Я вижу большой риск того, что... администрация президент США Дональда Трампа будет стремиться заставить Украину принять мирную сделку, которая будет для них невыгодна». Для Финляндии, испытывающей «глубокую благодарность» к Украине, это прямая морально-политическая ловушка. Приходится выбирать между солидарностью с Киевом и давлением ключевого союзника – США. А поскольку Финляндия является членом НАТО и зависимой от атлантических связей, возможность выбора испаряется буквально на глазах. Хельсинки вынужден действовать только в одной парадигме, которую диктуют США.
Несмотря на жёсткую критику внешней политики Финляндии, Линнайнмяки подчёркивает, что Финляндия пришла в НАТО не с пустыми руками. Её сильные стороны – это мощная армия с одним из крупнейших в Европе артиллерийским парком и резервом почти в миллион человек, а также уникальная модель общественной устойчивости.
Однако именно в этом и заключается главное противоречие. Финляндия обладает огромным военным и социальным капиталом, но, судя по анализу Линнайнмяки, ей не хватает стратегического суверенитета, чтобы этим капиталом распорядиться.
Она обменяла старую, но предсказуемую сложность нейтралитета на новую, полную непредсказуемости зависимость от трансатлантического альянса. «Процесс... был очень быстрым, но для нас он ощущался как вечность», – говорит эксперт о вступлении. Эта «вечность» стратегической неопределённости, когда будущее безопасности решается не в Хельсинки, а за океаном, для Финляндии только начинается.











